Терния жизни

В притче о сеятеле Христос приводит образ тернистых зарослей, обозначая еще одно состояние бесплодной души. Посеянное в такую душу слово Божие не приносит доброго плода из-за сорняков, заглушающих росток веры.

Терниями для души бывают заботы о земных благах, богатство, житейские наслаждения. Люди с подобным внутренним устроением не отвергают веру, находят в ней красоту и смысл. Они были бы рады поближе узнать Христа, Его заповеди, но... им недосуг. У них слишком много других срочных дел, важных занятий, житейских проблем, увлекательных развлечений, всегда нужно кому-то позвонить, с кем-то встретиться, что-то купить.

Время бежит все быстрее, день пролетает, как час, час – как минута. Современный человек старается «ускоряться», чтобы оставаться «на уровне», быть «в тренде». Но по достижении очередной цели его всякий раз ожидает разочарование. Ведь то, о чем вчера только мечталось, сегодня кажется пройденным этапом, «устаревшей моделью». Надо бежать дальше в погоне за большим, надо соответствовать требованиям времени, потому что «стандарты» подстегивают. Такому человеку кажется позорным ездить на недорогой машине. Он выбивается из сил, ищет новые заработки, берет непосильные кредиты, чтобы приобрести более престижный автомобиль, или новую модель телефона, которой он всех «сразит», или поставить в квартире «стильную» кухню.

В это время душа, не получая своей пищи, стремительно оплетается терниями, пока они полностью ее не поглощают. Расслышит ли тогда человек призыв Христа: «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Мф. 6, 33)? Или будет жить дальше в мелькании дел и событий, которые создают видимость активной, наполненной смыслом жизни?

Блаженный Августин сумел побороть свои «тернии». В «Исповеди» он писал, что, когда пришел к вере и осознал необходимость чистой жизни, ибо «чистые сердцем… Бога узрят» (Мф. 5, 8), то стал молиться: «Господи, дай мне целомудрие и воздержанность!», — и недоумевал, почему не получал просимого. Только в зрелом возрасте блаженный Августин понял, что во время этой молитвы сердечное желание каждый раз тихонечко добавляло: «Дай, но только не сегодня». В молодости у него была конкубина, расстаться с которой Августин никак не решался, — не хотел человек покидать свои терния. Умом он понимал, что надо двигаться к Богу, но плотское наслаждение держало цепко, засасывало, как болото. Блаженному Августину пришлось вступить в жестокую борьбу со сладострастием, чтобы разорвать эти путы.

Что же делать, если житейские удовольствия и попечения берут верх над желанием жить по воле Божией? Стоит задаться вопросом: все ли заботы, которые я возложил на себя, подлинно важны? Может быть, часть их обслуживают мнимые цели? Надо признаться, что многие наши попечения вызваны вовсе не реальной необходимостью, а хитроумными маркетинговыми ходами, которые заставляют нас гнаться за «ценностями», которым, по гамбургскому счету, грош цена. Взять тот же более дорогой и вместительный автомобиль: действительно ли он нужен человеку, потому что, например, его семья увеличилась и для размещения всех домочадцев требуется именно такая машина, или же он просто хочется произвести на других впечатление, красуясь на фоне престижного авто?

Свою поглощенность суетой легко оправдать, посчитать необходимой для жизни. Но вспомним, что Спаситель сказал Марфе, которая, как кажется, хлопотала ради самого важного — чтобы оказать должный прием Господу: «Ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно; Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у нее» (Лк. 10, 41—42). По объяснению блаженного Феофилакта Болгарского, Марфа проявила гостеприимство, которое является благом, и Христос говорит не о том, что им надо пренебрегать, но что есть занятие еще более благое — «внимать духовным беседам».

Преподобный Макарий Великий поясняет, что, так ответив Марфе, Господь «указал на дело наипервейшее, которое лучше дела добродетелей», это внимание к Его учению, питание им своей души. При любом образе жизни оно должно быть главной заботой человека, основным его стремлением, освящающим повседневные дела и попечения, истребляющим все терния, способные заглушить в нас слово Божие и порождаемую им веру, устремленность к Богу, постоянство в следовании Его заповедям.

Человек волен выбирать, становиться ли ему внимательным слушателем словес Господних, деятельно исполняющим каждое услышанное слово, или нет. «Мы зависим от того, к чему обращено наше внимание, — оно владеет нами», — говорил старец Фаддей Витовницкий.