Бороться, а не рассуждать

Мы живем новостями. Получаем из СМИ — бумажных или электронных, узнаем от родственников, знакомых, друзей, коллег по работе. Что-то касается лично нас, что-то — нас всех. Но всегда хочется, чтобы новости были хорошими. А еще лучше — радостными. Даже есть такое специальное слово — Евангелие. Если перевести это слово с греческого на русский, то получится — благая весть или радостная новость.

Так в чем же радость?

Но если мир спасен Христом. Если, как мы слышим в храмах, Христос «попрал смертию смерть». Если верующие постоянно просят Бога о том, чтобы Его воля исполнялась и «на земле, как небе» (Мф. 6, 10), то почему же изо дня в день продолжают происходить трагедии, почему так много несчастий и скорбей, почему…?

Вопросы можно продолжать до бесконечности. А если говорить о конкретных примерах? Чуть больше месяца назад, 25 декабря прошлого года пришла страшная новость о трагедии на Черноморском побережье, неподалеку от Сочи… Почему столь горьких и печальных новостей больше, чем радостных и хороших? И в чем же радость «благой вести» Христа, если мир вокруг полон боли?

Особенно чувствительны удары таких новостей, когда гибнут известные в очень хорошем смысле этого слова люди. 25 декабря на потерпевшем крушение самолете находились участники ансамбля песни и пляски Российской Армии имени А.В. Александрова, а вместе с ними — Елизавета Глинка, известная как Доктор Лиза. Мне очень запомнился один из комментариев под этой новостью в интернете: «Погибли те, кто делал этот мир немного лучше и добрее… Их будет очень не хватать миру».

«Смерть самых лучших намечает, и дергает по одному…», — пел Владимир Высоцкий. А здесь сразу не один… Почему все это происходит вдруг, так внезапно? И от этого еще тяжелее и больнее. Причину всегда можно найти (и ее находят) — плохие погодные условия, технические неполадки, человеческий фактор. Нужное подчеркнуть. Объяснения катастрофы (любой катастрофы) могут быть логичны и понятны — что, как и почему. Но становится ли от этого легче? Вряд ли. Но если есть Тот, Кто выше метеоусловий, технических характеристик и прочих личностных факторов, — то почему все это происходит? Почему зло одерживает такие победы, если Христос уже победил?

В поисках оправданий

Подобными вопросами (хотя все можно выразить в одной фразе: «если есть Бог, то почему Он допускает зло?») люди задаются уже давно. И, нужно сказать, что и ответов дано тоже немало. Есть целое направление философской и богословской мысли, в котором разбирается вопрос о «теодицеи». Теодицея (theodicea) — это специальный термин, придуманный немецким философом и математиком Готфридом Лейбницем (1646-1716 гг.) еще триста лет назад. Если перевести этот термин дословно, то получится бого-справедливость, или бого-оправдание. Смысл «теодицеи» в том, чтобы объяснить (или даже оправдать) то, что мир управляется добрым и любящим Богом, несмотря на присутствие в мире явного зла (нужно сказать, что этот вопрос ставится и в самой Библии, например, в известной истории праведного Иова).

Казалось бы, все очень просто: если Бог — это благо, то Он не должен допускать в мире зла, в конкретных его проявлениях. А если зло продолжается, то…

Есть несколько известных историй, связанных с этой темой. Например, фрагмент из биографии известнейшего бизнесмена, одного из символов современности, Стива Джобса. 13-летний Стив показал лютеранскому пастору, проводившему занятия для детей, журнал «Life», на обложке которого была помещена фотография изможденных голодом африканских детей. Спросив пастора — «знает ли Бог об этих детях» и услышав в ответ — «тебе трудно в это поверить, но Господь знает и об этом», — Стив сказал, что не хочет верить в такого Бога. Или знаменитые размышления Сэмюэля Лэнгхорна Клеменса (известного нам всем, как Марк Твен) о том, что окружающая действительность не дает нам ни одного доказательства о благости, доброте, милосердии или сострадательности Бога, скорее наоборот — Бог или не интересуется человеком вовсе, или Он просто жесток.

Можно ли поспорить с такой аргументацией? Наверное, можно. В конце концов, можно вручить оппоненту томик Лейбница с «Опытами теодицей и благости Божией», попутно порекомендовав еще с десяток философских трудов, разбирающих эту тему. Или перечислить множество примеров добра, любви и милосердия, которые все-таки существуют в мире. Да только потенциальный «Марк Твен» всегда найдет больше примеров зла и страданий, причем — в мировом масштабе.

Любая, даже самая убедительная мысль вынуждена будет умолкнуть при виде очередной трагедии. И вновь возникнет этот вопрос — «а где же Бог?». Неужели Ему и правда безразлично?... Но зачем тогда все это — крест, страдания, смерть? Зачем обещания утешения плачущим, радости — скорбящим?

Доктор Лиза могла бы помочь еще очень многим людям… Хор Александрова мог бы еще многих порадовать выступлениями, показать красоту и силу искусства. И ведь у каждого из погибших были семьи, друзья, те, кто их провожал и встречал, кто был к ним ближе всех. Какова боль их утраты? Неужели все хорошее обречено?!.

Поставить злу предел

Моя попытка ответа на эти вопросы тоже может показаться слабой и неубедительной. Я и не собираюсь кого-то убеждать. В мире много зла. Мы сталкиваемся с ним каждый день. Видим его, слышим о нем. Я — верующий человек, а значит, именно мне может быть адресован вопрос: «Если есть Бог, почему Он не остановит все это зло?». Но я не знаю ответа. Я не знаю ответа на этот вопрос, но я продолжаю верить. Верить в то, что победа за Богом.

Смысл не в правильном ответе. Я, как христианин, призван бороться со злом. Я не в силах повернуть время вспять или изменить историю. Но здесь и сейчас я могу еще что-то сделать. Как делала это сама Елизавета Глинка, подчас жертвуя собой ради других.

Мир лишился тех, кто делал его лучше. Но он не должен лишиться их навсегда. Можно вспомнить притчу Христа о Страшном суде (см. Мф. 25, 31-46). И главный вопрос, заданный Христом людям, — что вы сделали для Меня, когда я был голоден, болен, когда не имел крова над головой?.. Но когда мы могли сделать это для Тебя, Господи? Когда видели того, кто нуждался в этом. Не нужно объяснять голодному, почему он голоден, или что такое голод. Нужно его просто накормить. Нужно помогать тем, кому мы можем помочь. И даже тем, кому не можем. Сделать все то, что в наших силах.

Не нужно объяснять зло. Нужно бороться с ним, преодолевать его, побеждать его добром и любовью. Если Христос пришел, чтобы «явить дела Божии» (Ин. 9, 3), то и мы, как христиане — ученики Христа, должны эти дела являть. Являть здесь и сейчас. Настолько, насколько мы можем.

Мы не можем вернуть погибших в той авиакатастрофе… Но мы можем хранить память. И воплощать эту память в делах. Потому что «вера без дел мертва», говорит нам Писание (Иак. 2, 20). Евангелие — наша радостная новость—очень правдивая книга. Особенно в отношении людей, которых мы встречаем на евангельских страницах. Евангелие не изображает перед нами ни героев, ни суперменов. Нет. Евангелие изображает людей в их слабостях и недостатках. Ближайший ученик Христа — (что значит «камень») — обещает Христу, что пойдет за Ним и в темницу, и даже на смерть, но в ответ слышит: «Петр, не пропоет петух сегодня, как ты трижды отречешься, что не знаешь Меня» (Лк. 22, 33-34). Всем другим ученикам Христос говорит, что они соблазнятся и покинут Его, а один и вовсе предаст… Но к ним же обращены слова Христа: «Идите, научите все народы» (Мф. 28, 19).

Эти слова обращены и к нам. И наши слабости Бог видит и знает. Но как Христос верил в Своих учеников, так и в нас Он верит. И мы, так же, как они, должны противостоять этому миру, в котором происходит зло, в котором есть несправедливость, ложь, страдания и смерть. И Христос ждет, что именно мы противостанем злу и страданиям, как и Он Сам. Ведь каждый из нас может сделать хотя бы что-то.

Ответил ли я на вопросы, которые поставил? Я не знаю. Каким бы смешным это ни казалось сейчас. Но я вижу то, что лично я должен и могу сделать, потому что я христианин. Ведь если я не вижу и не делаю, а тем более не хочу видеть и делать, — то значит, что имя христианина не для меня. Я могу не знать всех ответов, могу не понимать чего-то. Но я знаю, что я могу сделать, чтобы поставить маленький предел злу и страданиям. Могу хотя бы немного стать похожим на тех других, самых лучших. И пусть хороших новостей будет больше.

Газета «Саратовская панорама» № 06 (1087)