Воздушные мытарства. Мытарство тринадцатое: сокровище незлобия

Павел Рыженко. Александр Невский и хан Сартак.

«После мытарства гнева и ярости нам представилось мытарство, на котором немилосердно истязуются те, кто в сердце своем питает зло на ближнего и воздает злом за зло. Отсюда духи злобы с особой яростью низводят души грешных в тартар. Но меня и здесь не оставило милосердие Божие: я никогда не имела ни на кого злобы, не помнила сделанного мне зла, но, напротив, прощала врагам моим и, насколько была в силах, обнаруживала свою любовь к ним, побеждая таким образом зло добром. Поэтому я ни в чем не оказалась грешной на этом мытарстве, бесы рыдали, что я свободно ухожу из их лютых рук; мы же в радости продолжали путь».

Ступени мытарств, равно как и все грехи, взаимосвязанная адская реальность, когда один грех порождает другой, цепляясь за предшествующий, и таким образом, выстраивается некая бесовская иерархия нисхождения души в преисподнюю ада. Грехи немилосердия и мстительности, зачинаются личной гордыней и себялюбием и прямо противостоят известным евангельским добродетелям.

Сказано: Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб. А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую (Мф. 5, 38-39). Эта заповедь (око за око и зуб за зуб – Лев. 24, 20) научала человека в оке другого любить свое собственное око и в зубе другого ценить свой собственный зуб. Христос возводит этот закон на более высокий духовный уровень. Он предлагает любить другого человека, его права и интересы более, чем свои собственные. Посему только и говорит: А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую. Этими словами Господь раскрывает перед своими учениками жертвенный характер подлинно духовной жизни, разрушая эгоизм озлобленной личности, замкнутой на самое себя.

Семья есть великая школа любви, которая помогает человеку преодолевать эгоизм

Предпосылки к личностному эгоизму бывают самые разные. Например, в семье воспитывается только один ребенок – это уже само по себе предпосылка к личностному эгоизму, к формированию личности, замкнутой на самое себя. И напротив, когда в семье воспитывается несколько детей, тогда, чем их больше, тем более и дробится эгоизм личности, замкнутой на себя. Именно по этой же причине на Руси приветствовались ранние браки. Так как если длительное время человек не вступает в семейные отношения, то в нем формируются эгоистические начала, которые со временем могут превратить его в конченого гедониста (себялюбца). И напротив, вступив в брачные отношения, человек уже дробит эгоизм личности, замкнутой на себя, уже на двоих (себя и свою жену). И чем более у них рождается детей, тем более и более дробится этот эгоизм. Таким образом, мы устанавливаем, что семья и есть великая школа любви, которая помогает человеку преодолевать собственный эгоизм.

Далее Христос учит в Своей Нагорной Проповеди: …кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; и кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два. Просящему у тебя дай, и от хотящего занять у тебя не отвращайся (Мф. 5, 40–42). Здесь надо обратить особое внимание на то, что это только примеры исполнения главнейшей заповеди, данной нам Господом, но не сама заповедь. Сама же заповедь – люби ближнего твоего (и не только ближнего, но и врага), как самого себя, и потому поступай с ним так, как хочешь, чтобы и с тобой поступали!

Приведя пять примеров, как деятельно бороться со злом, не противясь ему (т.е. не отвечая злом на зло – О. С.), Господь дал нам самим возможность в каждом конкретном случае решать, какими способами проявления добра мы можем победить зло. Как и говорил Блаженный Августин: «Люби Бога и делай, что хочешь^[1]»^[2].

Не противиться злому – означает уподобляться Христу

Не противься злу (Мф. 5, 39), по Евангелию, означает не ставить свою правду и свои интересы, в том числе и религиозные, выше правды и интересов других людей. Не противиться злому – означает всегда и везде проявлять дух жертвенности, то есть уподобляться Христу. Можем ли мы представить, чтобы Христос проявлял дух жестокости и превозношения? Конечно, нет! Он всегда и по отношению ко всем проявлял любовь. Даже тогда, когда изгонял покупающих и продающих из храма. Бичом он изгонял из храма и из их сердец дух лукавого обольстителя дьявола. Блаженный Феофилакт писал о заповеди непротивления злу или злому: «Злым называет здесь (Мф. 5, 39), диавола, действующего посредством человека, показывая сим, что бьющий распаляется диаволом»^[3].

То есть нельзя бороться со злом, перенимая стратегию зла, невозможно бороться и с диаволом методами дьявола. Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу [Божию]. Ибо написано: Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь. Итак, если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напой его: ибо, делая сие, ты соберешь ему на голову горящие уголья. Не будь побежден злом, но побеждай зло добром (Рим. 12, 19–21).

Мытарство 13-е, злобы

Поэтому так называемое христианское непротивление и деятельно, и наступательно, когда, побеждая зло добром, мы не усиливаем зло в этом мире, не множим его, но, напротив, останавливаем его движение в нашем мире.

И это действительно так: зло происходит от источника зла, от дьявола. Человек может соглашаться или не соглашаться со злом, принимать его в свое сердце или нет, но сам человек не является источником зла, зол только дьявол и те, которые ему последуют. Фарисеи и книжники, несмотря на свою религиозность, последовали дьяволу, ибо стремились защищать Закон Божий и интересы Ветхозаветной Церкви нерелигиозными методами. Все это кончилось тем, что именно они и им подобные отдали Иисуса из Назарета на распятие язычникам. При этом эти религиозные ханжи – а правильнее сказать, «религиозные бесы» – были уверены (как уверены и в наше время), что, поступая подобным образом, они исполняют волю Божию. ...Даже наступает время, когда всякий, убивающий вас, будет думать, что он тем служит Богу (Ин. 16, 2). Какое бесчувствие! Какое коварство!

Есть много людей, которые стремятся защищать Истину Православия неправославными методами

Сейчас тоже есть много людей, которые стремятся защищать Истину Православия неправославными методами. Они выстраивают хитросплетенные интриги, пишут доносы, организуют судебные процессы и занимаются сбором компромата на инакомыслящих, с недоверием взирая на священноначалие Церкви. В основном таким черным пиаром Православия занимаются неофиты, вчерашние атеисты, позавчерашние воинствующие безбожники. Войдя в Церковь, они привнесли в нее дух комсомольского энтузиазма и сугубо коммунистическую агрессию...

Делая все это, они уверены, что оказывают неоценимую услугу Церкви и всему народу Божию. И даже мнят себя спасителями Церкви...

Забывая о том, что в Церкви надо спасаться, а не спасать ее!

Безумцы, они даже не замечают того, что, сообразуясь с миром сим, эксплуатируя энергии и стихии греховного мира, они сами становятся частью всемирного Вавилона и удаляются от Града Божия. Подлинно духовные люди никогда не противостояли дьявольским искушениям с помощью дьявольских ухищрений, в какие впадают многие современные нам так называемые «ревнители правоверия».

Даже Закон Моисеев не был чужд понятию любви. Сказано: Не мсти и не имей злобы на сынов народа твоего, но люби ближнего твоего, как самого себя. Я Господь [Бог ваш] (Лев. 19, 18). Но здесь уместно заметить, что для иудеев их ближний – это еврей иудейского исповедания, или хотя бы и неверующий, только бы не другой веры. Для Христа ближний – каждый, им может оказаться и добрый самарянин...

В современном нам мире господствуют в сфере межчеловеческих взаимоотношений товарно-рыночные отношения: мы любим тех, кто любит нас, и ненавидим тех, кто ненавидит нас. Нравственное отношение одного человека к другому превращается в некий товар, который мы охотно распродаем, если только нам это выгодно. Если же нам это невыгодно, то мы забываем и о нравственности, и о христианстве.

Мы размениваем Христов Закон на свиные рожки благ сего материального мира

Мы впустили в сферу нашего религиозного и церковного бытия товарно-денежные отношения падшей человеческой жизни, и храм нашей веры превращается в рынок, базар, а правильнее сказать, вертеп разбойников. Мы не торгуем в храмах овцами и козлятами, как это делали древние евреи, мы размениваем библейские принципы и Христов Закон на свиные рожки благ сего материального мира. Мы давно превратились в язычников, но как-то так получилось, что именно сего и не заметили...

Святые отцы занимают достаточно последовательную позицию по рассматриваемому вопросу (зломыслия и злопамятования). Так, преподобный Макарий Великий пишет: «Если мы будем помнить о зле, которое сделали нам люди, в нас ослабнет памятование о Боге»^[4]. – То есть памятозлобие вытесняет памятование о Боге. Ибо мысли о Боге, Который есть Любовь, несовместимы со злопамятностью.

Преподобный Ефрем Сирин писал: «Чем истребляется памятозлобие? Содержанием в памяти страха Господня и дня кончины»^[5]. – Святой Ефрем предлагает нам здесь практические советы, как преодолеть злопамятность.

Авва Евагрий наставляет нас: «Не принимает Господь молитвы от того, кто помнит зло на брата»^[6]. –Это так и есть! Ибо мера того, как мы относимся к другим людям (особенно к их согрешениям против нас), может оказаться мерою того, как Бог отнесется к нам. Сказано: Молитесь же так: Отче наш, сущий на небесах! да святится имя Твое… и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим (Мф. 6, 9, 12).

Незлобие есть подлинное сокровище, открывающее для нас доступ к божественному прощению

То есть незлобие и есть подлинное сокровище, открывающее для нас доступ к божественному прощению, и напротив, его отсутствие ввергает душу в состояние осуждения.

«Некто Исаак-монах рассказывал следующий случай из своей жизни. “Однажды, – говорил он, – я поссорился с братом и стал гневаться на него. Между тем, сидя как-то за своим рукоделием, я вспомнил о своей ссоре, раскаялся и, движимый страхом ответственности перед Богом, думал: ‟Что мне делать?”. В это время вошел ко мне какой-то юноша и, не сотворив, как следовало, крестного знамения, сказал: ‟Ты согрешил и тревожишься, доверься мне и будешь спокоен”. Я же, поняв, что это диавол, отвечал: ‟Уйди, ибо ты не от Бога”. Он же говорит: ‟Жаль мне тебя: дело свое ты губишь, а все-таки ты мой”. ‟Нет, – говорю, – не твой я, диавол, а Божий”. Он сказал: ‟Гнев держащих и зло помнящих Бог передал нам. Ты же три недели гневаешься на своего брата”. Я отвечал: ‟Лжешь”. А он: ‟Ты зло имеешь на него, а держащих злопамятство ожидает гееннский огонь, и я к таким людям приставлен, и ты – мой”. Услышав это, я тотчас же пошел к брату, поклонился ему и примирился с ним. Что же? Возвратившись домой, я увидел, что диавол, не потерпев моего примирения, из злобы, сжег мое рукоделие и рогожу, которую я обыкновенно подстилал, когда молился”»^[7].

И мы переходим к следующему мытарству...