Свет в окне

Бывает в жизни человека что-то очень важное, что может на первый взгляд показаться совсем незначительным. Для меня это — свет в окне второго этажа двухэтажной музыкальной школы на окраине Москвы.

За этим окном уже пятый год мои дети учатся игре на фортепьяно. А учит их особенный человек, в котором, на первый взгляд, нет ничего особенного — Светлана Николаевна.

Когда Светлана Николаевна идет по коридору, ее можно принять за чью-то бабушку

Когда Светлана Николаевна идет по коридору школы, ее можно принять за чью-то бабушку. Ее внук действительно закончил эту школу лет десять тому назад.

Более чем скромно одетая, с болезненной полнотой, на отекших ногах, она идет обычно стремительно и легко, потому что там, на втором этаже, ее ждет класс, где она может заниматься любимым делом — учить детей музыке. В классе этом — длинном и узком, с одним маленьким окном — кому пришло в голову так спроектировать?! — приходится не выключать свет в течение всего дня.

И все-таки свет там однажды погас. А случилось это так.

Дочка моя Галя, которая участвовала в разных конкурсах и приносила школе призовые места, вдруг два раза подряд никакого места не получила. Диплом участника — и все тут. Дочка огорчилась минут на пять и забыла об этом, а мы со Светланой Николаевной и вовсе не огорчились — какая разница? Ну, в следующий раз получит, или еще через раз.

Но неожиданно огорченных оказалось больше, чем мы думали. Придя на урок на следующий после конкурса день, мы застали в классе Светланы Николаевны директора школы.

— Вы дали Гале слабую программу, — возмущалась директор, – посмотрите, что играют другие дети в ее возрастной категории! Вы роняете рейтинг школы!

— Но у Гали еще маленькая рука, — мягко возразила Светлана Николаевна, — она с трудом берет октаву. Да разве это музыка — играть мимо нот то, до чего еще не дорос?

— Им дают призы! А это рейтинг школы! — рявкнула директор. — Если вы отстали от жизни, не я должна расплачиваться за это!

Она вышла, почти что хлопнув дверью. Светлана Николаевна перекрестилась и положила под язык таблетку валидола.

— Садись, Галочка, будем заниматься, — сказала она.

А я, выяснив интересующий меня вопрос, добавила:

— Светлана Николаевна, не обращайте внимания, многие не ведают, что говорят.

В этот момент вернулась директор. Она несла в руках газету нашего округа.

— Посмотрите! – все с той же степенью накала произнесла она. — Что тут написано! Что мы, вопреки ожиданиям, не показали ни одного интересного ученика!

Светлана Николаевна приблизилась к директору, чтобы взглянуть на газету. Вдруг директор, посмотрев на нее сверху вниз, воскликнула:

— От вас пахнет лекарством! Если вы больны, уходите на пенсию! Нужно давать дорогу молодым.

Я вздрогнула, хотела было возмутиться, заступиться. Но побоялась начать «базар». Промолчала.

Директор ушла. Светлана Николаевна опустилась на стул. Я не знала, что сказать. И что тут скажешь? Особенно когда внутри все кипит.

— Светлана Николаевна, она не понимает, что говорит, безумие какое-то, — пролепетала я, повторяясь.

— Из-за этого Галочкин урок не должен пропасть, — Светлана Николаевна грустно и кротко улыбнулась сквозь старые очки в роговой оправе.

Выйдя из класса, я не могла найти покоя. Еще и это на голову Светланы Николаевны?! За девять-то с половиной тысяч месячной зарплаты, которую, как я знаю, получают учителя музыкальных школ, живущие буквально впроголодь.

Войдя во двор школы, мы увидели темное окно на втором этаже

На следующий день, войдя во двор школы, мы увидели темное окно на втором этаже. Это было впервые за пять лет.

— Светланы Николаевны нет, — обреченно сказала Галя.

Светланы Николаевны в школе и правда не было. «Заболела», — сухо бросила секретарь директора. Не пришла наша учительница и на следующий день. Ее мобильный телефон молчал.

Никогда, в отчаянии думала я, никогда больше не будет у моих детей такого учителя! Ну, кто еще мог сказать Гале после неудачного выступления:

— Ты думала не о музыке, а о себе, о том, как на тебя посмотрят, как оценят. Это помешало тебе сосредоточиться на главном — на музыке. Во славу свою ничего прекрасного не создашь, истинное искусство может быть только во славу Божию.

От кого еще мой ребенок сможет получить такой бесценный урок? От молодого и амбициозного педагога?

Когда она прикасается к клавишам, сердце замирает, ее игра кажется волшебством

Светлана Николаевна окончила Гнесинку, но получила травму руки и занялась педагогической деятельностью. До сих пор, когда она прикасается к клавишам, сердце замирает, ее игра кажется волшебством. Как-то на юбилейном вечере она играла Рахманинова, и мы не знали — на земле мы или на небе.

Светлана Николаевна взяла трубку на четвертый день, когда ее перевели из реанимации в обычную палату.

— Не беспокойтесь, все в порядке, — сказала она.

— Возвращайтесь, — попросила я.

— Постараюсь, — пообещала Светлана Николаевна.

И она вернулась.

Только теперь, подходя к школе, я каждый раз боюсь не увидеть свет в окне на втором этаже. Нет, светится, слава Богу! Значит, еще стоит наш хрупкий и ветхий мир.