Моя позиция по «екатеринбургским останкам» остается прежней

Леонид Евгеньевич Болотин, историк, научный редактор информационно-исследовательской службы «Царское Дело», журналист

Моя позиция относительно так называемых «екатеринбургских останков» сформировалась ещё к Январю 1990 года, когда по поводу апрельских публикаций 1989 года Г.Т.Рябова, Г.З.Иоффе и Э.М.Радзинского в журнале «Родина», еженедельнике «Московские новости» и в «Огоньке» я в самиздате выступил с очерком «Подлог». Не менялась, а только развивалась моя позиция и в последующие годы, уже после вскрытия могильника в Поросенковом Логе в Июле 1991 года и после многоразличных экспертиз.

Относительно экспертиз я общался с целом рядом ученых - медицинских экспертов, генетиков, антропологов, которые сомневались в принадлежности «екатеринбургских останков» Царской Семье, и в связи с этим был в числе инициаторов двух Международных научно-практических и богословских конференций «Государственная Легитимность» по проблемам дорасследования убийства Царской Семьи в свете криминалистики, государственного права, исторической истины и Евангельского вероучения - в Марте 1993 и Октябре 1994 года.

Но хочу отметить, что часть ученых, в том числе и тех, кого в Августе-Сентябре 1991 года привлекали к изучению «останков» и которые первоначально вполне обоснованно занимали скептическую позицию, к Июню 1998 года резко её поменяли. Уже одно это у меня кардинально подорвало доверие к эффективности тех или иных криминалистических экспертиз в «Царском Деле», к корпорации экспертов, вовлекаемых в официальные следственные процедуры. Не берусь судить о мотивах, которые склоняли вполне добропорядочных ученых к безпринципности, но считаю, что цареубийство и во времена Ельцина, и в эпоху последующую никак не может быть предметом спокойного академического исследования.

До сих пор существуют определенные и могущественные силы, которые заказывали пленение Царской Семьи и само цареубийство, которые крайне не заинтересованы в раскрытии всех тайн этого эпохального преступления. И эти силы не такие уж тайные, хотя их причастность к цареубийству пока доказывается лишь частично, но притом вполне убедительно. Имею в виду весьма могущественную часть американского банковского капитала, которая ещё в конце 1911 года публично объявила Российскому Императору Николаю II политическую и финансово-экономическую войну. Именно эта влиятельная сила не позволяла правительству Северо-Американских соединенных штатов вступать в Первую мировую войну до февральской революции. Поскольку в условиях гражданской войны в России к середине 1918 года сохранялась возможность освобождения Царской Семьи и вероятность реставрации Самодержавной Монархии, именно эти силы и отдали тайный приказ в Россию Царскую Семью уничтожить целиком.

Конечно, банковские секреты, пожалуй, самые охраняемые в современном мире, и я не могу предоставить прямых доказательств этому факту, но на основании целого комплекса разнообразных косвенных свидетельств моя убежденность в правоте такой точки зрения (отнюдь не единолично моей) не меняется. Учитывая зависимость современной финансово-экономической жизни России от доллара, крайняя влиятельность американской банковской корпорации на некоторые важные отечественные процессы остается в силе.

У меня нет никакой «своей» уголовно-криминалистической версии цареубийства. Начиная с Января 1990 года я вижу главной целью своей гражданской и церковной публичной позиции всецело отстаивать справедливость материалов и выводов следователя по особо важным делам Н.А.Соколова, который на основании уголовно-процессуальных законов Российской Империи вел это следствие с Января 1919 года и до своей загадочной кончины в Ноябре 1924 года. Большей частью данной теме была посвящена и моя книга «Царское Дело. Материалы к расследованию убийства Царской Семьи» (М., 1996), а также целый ряд публикаций на интернет-порталах «Русская Линия» и «Русская Народная Линия» в 2000-х годах.

Возбуждение следствия Генеральной прокуратуры РФ 19 Августа 1993 года под № 18/93-123666, которое потом с перерывами продолжалось после 2010 года рамках СК РФ вплоть до Сентября 2015 года, было всецело связано не с самим цареубийством, а велось исключительно вокруг «екатеринбургских останков» и необходимости доказать их «подлинность». Процесс этот был настолько навязчивым и рекламным, что по одному этому можно задаваться классическим поросом Римского Права: Cui prodest? - Кому это выгодно?

Осенью 2015 года статус следствия был кардинально повышен, изменился номер дела, из него исчезло пресловутое число зверя «666», и в его формулировку помимо темы «екатеринбургских останков» вошла тема расследования цареубийства. Меня весьма вдохновило и то, что для сотрудничества с новым следствием с согласия руководства СК РФ была создана специальная Патриаршая комиссия, секретарем которой назначили моего старинного знакомого - аж 1987 года! - Его Преосвященство Епископа Егорьевского Тихона (Шевкунова), к которому я отношусь и с большим уважением, и с большим доверием, о чем, кстати, свидетельствовал публично в телепередаче, посвященной цареубийству, в Царские Дни прошлого года, когда говорил: зная дотошность и принципиальность Владыки Тихона, считаю, что его надзор над новым следствием может быть весьма плодотворным. И я стараюсь придерживаться такой позиции и сейчас.

Мне особенно понравилось, как он ещё в конце 2015 года заявил, что признает важность генетических, антропологических и других естественнонаучных экспертиз, но притом считает: ключевыми должны быть новые исторические исследования документов по цареубийству и историко-источниковедческие экспертизы. Мне, как профессиональному историку-источниковеду, такой подход особо грел душу. До сих пор Владыка Тихон в своих публичных выступлениях, сохраняя тайну следствия, ни разу не высказал собственного отношения к происхождению «екатеринбургских останков», и я весьма ценю его принципиальность в этом.

Но вместе с тем на протяжении 2016-2017 годов именно в церковной среде начала курсировать неофициальная инсайдерская информация, что следователи и целый ряд экспертов уже склоняются к версии: что «екатеринбургские останки» принадлежат Царской Семье и Их слугам, а церковному народу надо морально готовиться к их признанию в качестве Святых Мощей Царственных Страстотерпцев. Говорю не о случайных слухах среди церковных бабушек и дедушек. Речь именно о неофициальных, но пользующихся моим доверием источниках из епархиальных управлений Санкт-Петербурга, Екатеринбурга и Московской Патриархии. Чуть более года назад в Церкви заработало своеобразное «окно Овертона» для изменения общественного мнения в церковной среде, до того в подавляющем большинстве отвергающей царскую природу останков из Поросенкова Лога.

Вот на основании таких свидетельств у меня сложилось вполне определенное впечатление, что и новое следствие опять во главу угла поставило не изучение множества вопросов связанных с дорасследованием самого цареубийства, а снова центре внимания оказался вопрос о «екатеринбургских останках». И весь остальной следственный материал рассматривается через призму проблемы «останков». А такой процессуальный подход методологически является заведомо ущербным и уводящим от существа Царского Дела.

Вот и почтенный эксперт Вячеслав Леонидович Попов, привлеченный к работе Патриаршей комиссии, бывший сотрудник Военно-медицинской академии, которого я лично знаю с Марта 1993 года, в недавнем интервью (руководитель СК РФ снял с экспертов действие подписки о неразглашении материалов следствия) с А.Д.Степановым 3 июля 2017 года заявил, что на правой стороне черепа № 4, который, по версии прошлого следствия, относили к Императору Николаю, нашли следы зажившего удара саблей:

«Мы нашли на голове следы удара саблей. В 1991 году очень тщательно искали следы ударов, но ошибочно искали на другой стороне черепа - на левой. Мы в 1991 году проводили только стоматологическую экспертизу, исследовали огнестрельные повреждения и составляли реконструкцию условий расстрела. Но и тогда мы обратили внимание на изменения на правой половине черепа. Но тогда всё внимание было сосредоточено на левой половине черепа, потому что полагали, что удар саблей покушавшегося на жизнь Цесаревича Николая в 1891 году японского полицейского пришелся на левую часть головы. Самое интересное, что исследователи в 1991 году сфотографировали место удара саблей. И теперь, когда мы начали этим заниматься, то заметили два продольных углубления. Мы провели два современных рентгеновских исследования. Мультиспиральная компьютерная томография выявила на черепе два продольных углубления. А дальше мы исследовали, что это такое. Мы выяснили, что это старый заживший перелом, потому что во вздыбленных участках произошел склероз костной ткани, которая заживала после травмы. Но мы этой процедурой не ограничились и сделали рентгенографию с прямым увеличением изображения, изучили структуру костной ткани, которая отличается по краям. Можно с уверенностью утверждать, что это прижизненный перелом, что это старый перелом и он соответствует удару продолговатым рубящим предметом, например саблей».

А в интервью 22 Марта 2005 года он же говорил: «Николай Александрович, когда еще был Наследником Престола, путешествуя по Японии в 1891 году, стал жертвой покушения японского фанатика, нанесшего ему удар саблей по голове. Следовательно, на голове должен был остаться хоть какой-нибудь след. Пытаясь найти его на черепе, якобы принадлежащем Государю, провели колоссальную работу, провели компьютерную томографию, «изрезали» весь череп рентгеновскими лучами через каждые полмиллиметра и ничего не нашли... Какой вывод должны были бы сделать непредвзятые исследователи? - Что этот череп не принадлежит Николаю II. Однако вместо этого комиссия начинает уверять общественность, что "всё могло зарасти". Оценка явно предвзятая... Сказали хотя бы: исследование не дало результатов... Но нельзя же утверждать, что «все заросло»! Это как-то даже неприлично».

В самом деле - неприлично! Могу допустить, что достижения науки 2005 года могли не позволить увидеть то, что позволили увидеть достижения науки 2017 года. Но какое отношение подобные научные эксперименты могут иметь отношение к подлинному расследованию цареубийства?!

Так и в генетике существуют различные школы и течения. Одни ученые считают, что в современной криминалистике генетика чуть ли не «царица доказательств». Другие специалисты в той же области знаний утверждают, что сравнительные генетические экспертизы дают весьма относительные результаты.

Генетические экспертизы с современным биологическим материалом, например, при установлении родства мужчины и ребенка, в случае подмены ребенка в роддоме - женщины и ребенка, сами по себе не имеют юридической силы. И только приговором суда утверждается или отвергается полученный результат. И даже в таких случаях случаются судебные ошибки, которые вскрываются через несколько лет, а иногда и через десятки лет. В САСШ существует целое движение среди генетиков и юристов, которые выступают против использования генетических экспертиз в криминалистике и судебной практике. И никто не считает их обскурантами, но признают право на свободное выражение такой вполне научной точки зрения публично, в книгах.

У нас ещё со времен прошлого следствия по «екатеринбургским останкам» российскому обществу внушалась позиция, что только обскуранты могут выступать против генетических экспертиз. К сожалению, ещё до оглашения материалов следствия, в СМИ опять распространяется такая совершенно не научная, а политически тенденциозная точка зрения.

И теперь у меня совершенно нет никакого доверия к ещё не оглашенным результатам генетических экспертиз. Мне неизвестен механизм возможной манипуляции научными данными. Но меня принципиально не интересуют результаты новых экспертиз генетиков в связи с цареубийством. Тут усматриваю совершенно ложный путь установления истины в Царском Деле... И меня совсем не пугает ярлык обскуранта, потому что я знаю реальное положение дел в генетической науке. Мне в СМИ за эти годы доводилось слышать подобные публичные оскорбления или инвективы в свой адрес со стороны предыдущего следователя, и у меня уже выработался на данный счет определенный иммунитет. Мне важно продолжать отстаивать точку зрения следователя Н.А.Соколова, который с Ноября 1924 года не имеет возможности делать это сам. И считаю это благородной миссией.

Что же касается Владыки Тихона, несмотря на то, что он ещё не высказывал своей позиции относительно «екатеринбургских останков», но уже неоднократно высказывался публично о своем безусловном доверии к работам экспертов, привлеченных к новому следствию.

Относительно исторической экспертизы современного следствия считаю: она будет иметь научный вес и экспертную убедительность вовсе не после публикации ее результатов и документы, с которыми она связана.

Конечно, такая публикация необходима и она уже обещана. Необходимо в Интернете целиком опубликовать все дело следствия Н.А.Соколова, которое в изданиях эмигрантского исследователя Николая Росса и отечественного ученого доктора исторических наук Л.А.Лыковой публиковалось выборочно. И это еще не всё. Необходимо опубликовать в сети полностью обе описи фонда № 601 в ГАРФ с документами, связанными с Императором Николаем Вторым, а также фондов Императрицы и Царских Детей. Там содержится немало материалов, связанных с цареубийством. И все эти материалы из тех фондов также необходимо опубликовать. И материалы всех других архивов Российской Федерации, где могут быть документы по Ипатьевскому злодеянию, должны быть о публикованы и доступны всему научному сообществу России. Думаю, представляют интерес и архивы Совета народных комиссаров и ВЦИК 1918-1919 годов, в которых могут содержаться документы, имеющие отношение к подельникам цареубийства.

На самом деле архивный документальный материал, имеющий прямое или косвенное отношение к цареубийству и преступным фигурантам, имеет колоссальный объем в сотни тысяч страниц, с которым за полтора года, как ведется новое следствие, могла бы справиться только целая бригада из десятков ученых историков-источниковедов и архивистов. Насколько мне известно, возможности современного следствия по привлечению таких экспертов более чем скромные: их не наберется и полдюжины.

Ничуть не осуждаю в этом Владыку Тихона, у него есть своё видение личной ответственности перед Священноначалием Русской Православной Церкви в преддверии предстоящего Архиерейского Собора в Ноябре-Декабре 2017 года.

Но он живой человек и по-настоящему практически погрузился в материалы Царского Дела только в 2015 году.

А я впервые стал систематически изучать книги Н.А.Соколова, М.К. Дитерихса, Роберта Вильтона, П.Быкова, П.Н.Пагануцци, Н.Росса, В.С.Кобылина, С.П.Мельгунова ещё в 1986-1988 годах, ещё до обнародования версии Авдонина-Рябова. И я считаю себя вправе особо видеть свою ответственность перед церковным народом России и перед памятью о гражданском подвиге следователя Н.А.Соколова.

Не думаю, что на почве таких разногласий нам нужно враждовать с Владыкой Тихоном. Напротив, вижу определенную перспективу возможного сотрудничества. Недавно Владыка Тихон через главного редактора «Русской Народной Линии» А.Д.Степанова предложил мне встречаться с экспертами современного следствия и в интервью задавать им любые самые острые вопросы по существу и деталям их работ. И я весьма благодарен Владыке Тихону за предоставление мне такой возможности.

Некоторые отрывки из этого текста были опубликованы http://tass.ru/obschestvo/4419239, частью в пересказе, но чтобы удовлетворить любопытство моих соратников, а также интерес читателей «Русской Народной Линии» по предложению А.Д. Степанова публикую данный текст целиком.