О Спасении

Существует тесная связь между плотью и духом. Оттого и смерть таинственна и страшна, именно как разрыв. Оттого аскеты прошлого, смиряя и изнуряя одно (плоть), достигали смирения другого (души). Душа не смирившаяся, Богу, как должно, поклониться не может. Будет требовать, как сознательный гражданин, вначале компенсации за унижение. И вместо того, чтобы оставить свои грехи, как грязь, как лишний груз, такая душа будет бороться за них, как за часть самой себя, как за право свое и собственность.

По сути гордый грешник рвется мыслить правовыми категориями. Терпение и смирение отсутствуют в качестве понятий старорежимных. Любовь, если есть, то только половая. Вот он и заносит терминологию права в область отношений с Богом. «Я могу», «я имею право», «мое – не тронь». Стоит ли говорить подробно о том, что Бог не намерен говорить с нами в категориях гражданского или уголовного права? Стоит ли говорить, что Он исчезает (неприметно, как Ему Одному это возможно) из области подобных разговоров, оставляя людям вместо Своего присутствия одну лишь идею о Себе? Идея о Боге вместо Самого Бога – это должно быть многим понятно.

Плоть сегодня смиряют, кажется, одни спортсмены. Это они рвут связки, сгоняют вес, падают в обмороки на тренировках. Готовы умереть за результат, и за страну, кстати. Оттого их лентяи, возможно, и любят, как античных героев. В прочих местах аскетизм заметен мало. Даже идея его отсутствует. Зато присутствуют постные меню в ресторанах на период Четыредесятницы. И люди боятся болеть, тревожатся о фигуре, хотят жить дольше и качественнее, и с этим бестолку спорить. Пусть так будет. Ведь только спорить начни – в лагере защитников плотоугодия и законов мира сего обретешь множество людей в сане, даже в клобуках и так далее. Да, ладно. Это дух эпохи, и мы в плену у него. Все, хоть и в разной степени. Не в первый раз в истории христиане – просто пленники исторического времени, жарко спорящие о свободе.

Но Богу угодить надо. Зачем жить иначе? И спастись от века сего лукавого надо. А слабость духа и тела есть, и не признавать ее самоубийственно. На столп не взойдешь и вериги не наденешь. Без вериг еле живешь. Так как же спастись без подвигов, о которых присно читаем, словно для растравливанья раны? Ответ есть - враги помогут.

У христианина есть должники. И сам он должен. Так говорится в молитве Господней. «Враги» и «должники» - близкие понятия. Кто брал в долг и не отдавал, или же, у кого брали в долг и не отдавали, те знают, о чем речь. У нас есть долги перед Богом, и есть должники среди людей. Вот и слава Богу! У святых, кстати, все то же самое. И они должны, и у них есть должники. А нас оплюют, оскорбят и пожелают нам гореть в аду (Крещеные, кстати пожелают. У некрещеных идея Ада такого места в мозгу не занимает). На нас вывернут в виде ругательств весь мир своих неизжитых страстей и тайных желаний, чем развеселят психоаналитиков, а нас опечалят. Но мы будем терпеть. Будем смиряться или пытаться смиряться, тахикардией заменяя вериги, валидолом – чётки. Главное только правильно найти врагов. Внимание!

Никто из нас – из знающих Господа Иисуса – да не постраждет, как похититель чужой собственности, как осквернитель чужого ложа! Потому что здесь вражда и наказание будут оправданы и награды не повлекут. Но врагов нынче весьма легко заработать или нажить, назвав всего лишь черное – черным, белое – белым. И все!

Тут, как со смирением. Обычно думают, что смиряться нужно, если согрешил. Согрешил, мол, теперь сиди и укоряй себя: я грешник, я такой, я сякой. Это правда. Но не вся. Христос греха не имел. Однако говорит: Я кроток и смирен сердцем. То есть, смирение напрямую с совершенным грехом не связано. Можно смиряться, и не согрешая. Можно смирять гордыню, видя величие дел Божиих и сравнивая их со своей маломерностью. Или, вникая в исторические судьбы Промысла. Можно смирять себя через деятельное сострадание. Путей много.

Так же и с врагами. Можно, никого лично не обижая, иметь множество врагов. Для этого нужно всего лишь взять конкретный грех, вытащить его из тьмы повседневности под софиты общественного внимания и надавать пощечин. Греху, разумеется. Вы удивитесь, но многие после этого с вами разговаривать откажутся. А еще многие разразятся такой матросской бранью, каковую вы при их дипломах не предполагали даже. Привожу теоретический пример.

Есть заповедь о почитании отца и матери. Заповедь не оговаривает нравственных качеств родителей и не ставит почитание их в зависимость от «хорошести» последних. Однако и не требует любви, а только почитания. Нужны толкования. Но при этом «злословящий отца и мать смертью умрет». Тем более, поднимающий руку на престарелых родителей. И вот вам случилось – в эфире ли, в компании ли – жарко высказаться на означенную тему. Вы описали мерзость насилия над старостью, которая дала вам жизнь. И не стеснялись в выражениях. Два – три человека, слышавшие эту речь, молча покивали головами. А один (одна) вдруг покраснел (ла) и заёрзал на стуле. Потом сказал: Ну, знаете ли… Родители всякие бывают! Есть, знаете ли, такое! И вообще, кто дал вам право так безапелляционно судить о тысячах различных судеб? И вообще (все боле распаляясь) кто вы такой? Да я вас… Да я тебя! (Тут дело легко может дойти и до рукоприкладства). Но очевидно – «навозну кучу разрывая, вы вдруг нашли жемчужное зерно». Грех обличен и грешник сам себя выдал с головою. Теперь, возможно, он ваш враг, ибо вы – проявитель его стыдной тайны.

Так же будет и со всем остальным греховным прейскурантом. Сами вы не безгрешны, поэтому особых громов и молний от вас не дождешься – совесть саднит. Но, даже вскользь обходя язвы общества, наткнешься непременно на защитников воровства из бюджета (что как бы намекает). Еще наткнешься на защитников половой свободы до брака, абортов, разводов, курения марихуаны. На любителей пирсинга, адептов самоубийства, адвокатов педерастии, безбожия, обжорства, языческих жертвоприношений и проч. Все это «как бы намекает», а значит вам, как невольному проявителю чужих «фокусов», странно совмещаемых с крестиком на груди, будет не сладко. Личности не затронуты, но враги появились.

Вот с этой инфернальной реальностью сталкиваясь, вы и будете смиряться. Это будет хороший опыт смирения. Без публичной ругани (ибо бесполезно), без проклятий и обличений личных (ибо нельзя!), но только за реальную святость против реальных грехов и с реальными шишками и душевной усталостью. Итак, если грех вам не мил, а рот вам пока не забили глиной, и вы говорите внятно без «сю-сю» о современной жизни, врагов у вас будет, хоть отбавляй. Во всех стратах общества. И Церкви… Как ни жаль.

Очевидно, в категорию громоотводов, собирающих на себя раскаты ненависти, попадают священники, журналисты, педагоги с ясно выраженной жизненной позицией. Ну, да – политики. А во врагах оказываются не укладчики асфальта и не билетеры в театральной кассе. Во врагах все те же священники, а так же педагоги и журналисты, политики с противоположной позицией либо без какой бы то ни было. Все нудные проповедники нравственности в духе «как бы чего не вышло» - там. Все нежно-возвышенные, которых, скорее всего не мамка в криках и кровях рожала, а некий аист медленно и мягко на капустное поле принес – тоже там. И кого там только нет! Перо истощится описывать. Перо ломается и карандаше стирается под корень грифель. Уверяю вас, Ноев ковчег по пестроте состава весьма подобен этому виртуальному собору «вахтеров нравственности».

И это – ваши вериги, друзья. Вас, которые не согласны благословлять все подряд, и отличающие ясно то, что можно благословить, от того, что должно проклясть. Иных вериг вам не снести, а уж этих не избежать. Разве что примем раньше времени подвиг молчальничества о вещах кругом происходящих. Тогда будет больше покоя. Больше ли будет пользы – молчу. В кои веки молчу.

Трудно говорить, коли ты в веригах. Специфических.