«Долготерпение Государя принималось за слабоволие…»

Ровно 100 лет миновало с года двух русских революций, радикально изменивших жизнь в нашей стране. В России был не только разрушен прежний государственный строй, кардинально поменялось отношение к Церкви со стороны властей и общественных институтов. Вскоре начались массовые и продолжительные гонения за веру, во время которых пострадали миллионы наших соотечественников. В столетнюю годовщину тех ключевых событий, особенно актуально вспомнить о людях, которые сохранили верность Христу и Его Церкви во всех выпавших на их долю испытаниях.

Одними из первых приняли смерть последний российский император Николай II и члены его семьи. Спустя несколько десятилетий Русская Православная Церковь прославила их в лике страстотерпцев. Данное решение не было скоропалительным или политически ангажированным. Специальная комиссия долго взвешивала все «за» и «против», выслушивая не только сторонников, но и противников канонизации Николая II, которых в церковной среде было немало.

На основании кропотливой работы по изучению завершающих месяцев жизни и обстоятельств смерти последней царственной четы Романовых и их детей, а также многочисленных свидетельств их молитвенного предстательства, было принято решение о канонизации всей семьи: царя Николая Александровича, царицы Александры Федоровны, цесаревича Алексея, великих княжон Ольги, Татьяны, Марии и Анастасии. Мне довелось изучать материалы этой канонизации, доклады комиссий, анализировавших отдельные аспекты жизни и деятельности императора Николая II. И сейчас, когда вспоминаются самые разные события вековой давности, хочу поделиться мыслями о царственных страстотерпцах.

Сразу подчеркну: основанием для их общецерковного почитания является не их политическая деятельность, не заслуги перед государством, а мужество и безропотное принятие тех страданий, которые выпали на их долю. По этой причине в многогранном портрете царя страстотерпца на первый план выступает его личность, и я преимущественно поведу разговор о нем, как о человеке. Но и как самодержца его неизбежно придется упоминать в тех отдельных случаях, когда человеческое и императорское проявлялись в нем нераздельно.

Христианина, в первую очередь, отличает вера. Эпистолярное наследие царственных узников, их записи и дневники ясно показывают, что страдания не только не ослабили, но укрепили их веру. Только вера, по словам императрицы Александры Федоровны, давала им силы и крепость духа, «чтобы все перенести». Вера не только помогала им переносить все тягостные изменения в их жизни, но и приближала к Христу. Нередко они ощущали Его помощь, изумляясь своему терпению. «Господь так близок, — писала царица из Тобольска в декабре 1917 года, — чувствуешь Его поддержку, удивляешься часто, что переносишь вещи и разлуки, которые раньше убили бы».

Неправильно думать, что истинный интерес к вере Христовой и Его Церкви появился в царской семье только в заточении. Современники свидетельствовали, что царь Николай Александрович начинал и заканчивал свой день молитвой. В его царствование велась работа по канонизации святых, в частности, состоялось прославление преподобного Серафима Саровского, в стране заметно увеличилось количество церквей и монастырей. Император понимал, где храмы были особенно необходимы. Так, на представленном ему докладе он написал: «Дело постройки церквей в Сибири особенно близко моему сердцу. Желаю, чтобы при каждой церкви была школа». В годы правления его отца Александра III и самого Николая II появилось много церковноприходских школ и школ грамоты. Благодаря этому грамотность, начальное образование стали доступны большинству жителей страны, в том числе бедным сельским жителям.

История знает немало правителей, всеми средствами стремившихся к власти, боровшихся за нее, готовых зайти слишком далеко в этой борьбе… Николай II к таким людям не относился. Он вырос в семье, где родители — император Александр III и императрица Мария Федоровна — уделяли пристальное внимание воспитанию своих детей, их обучению и развитию. Разумеется, в наибольшей степени их родительская забота была обращена на подготовку наследника престола. Цесаревич получил отличное разностороннее, превышающее тогдашний университетский уровень, образование и опыт службы в армии.

Военная служба раскрыла в нем такие христианские качества как искренняя забота о подчиненных и помощь ближнему, невзирая на звания. О солдатах он заботился не менее чем об офицерском составе, вникая в условия их проживания в казармах, питания и материального снабжения. В его биографии есть такой эпизод: он прошел 30 километров с полной солдатской выкладкой, чтобы иметь представление, надо ли утвердить таковую. Его интересовала не только армейская жизнь военнослужащих, но и положение их семей, которым он нередко оказывал помощь, если те в ней нуждались. Он не отгораживался от непосредственного общения с простолюдинами, из числа которых призывали в солдаты. В этом общении один из его сослуживцев по полку наблюдал проявление в характере будущего царя страстотерпца редкого для монарха и подлинно христианского качества — «бесхитростной простоты».

Как наследник, Николай наблюдал жизнь не только из дворцового окна. Он совершал длительные поездки, общался с людьми из разных сословий российского общества, был председателем государственного комитета по строительству Транссибирской железной дороги.

Известно, что император Александр III особенно радовался, когда узнавал, что его дети научились чему-либо практическому, получили те знания и навыки, которые могут пригодиться в повседневной жизни. Очевидно, и к важнейшей роли главы государства этот император подготовил бы своего сына наилучшим образом. Но случилось то, чего никто не предвидел.

В российской истории есть примеры, когда наследник становился официальным соправителем великого князя, получая при жизни отца и под его руководством практический опыт в деле управления государством. Например, юный Иван III стал соправителем своего ослепленного недругами отца князя Василия II, получившего прозвище Темный. Так было и со старшим сыном Ивана III Иваном Молодым, который, к сожалению, скончался в сравнительно молодом возрасте, успев побыть только соправителем отца. Конечно, это весьма примерная историческая аналогия, но смысл ее, думаю, понятен.

К сожалению, цесаревич Николай Александрович не успел при жизни отца побыть его соправителем, получить практический навык решения вопросов внутренней и внешней политики, вникнуть в детали и особенности управления Российским государством. Его отец император Александр III обладал богатырским телосложением и завидным, как все полагали, здоровьем, но умер, не дожив до пятидесятилетия.

Ставший так рано и неожиданно для себя главой государства Николай II нисколько не радовался этому. Его записи полны печали, вызванной ранним уходом отца, и обеспокоенностью за судьбу России. Они свидетельствуют, что Николай II сознавал свой высокий долг, и что ждут от него жители страны. Так он был воспитан, и так был внутренне расположен.

Любовь к своей стране, как служение ее благу даже в ущерб себе, оставалась для царя-страстотерпца путеводной звездой в течение всей его жизни. Как известно, именно этот главный мотив использовали его приближенные, чтобы убедить царя отречься от престола. В телеграмме по этому поводу он написал о своей готовности пойти на отречение как о жертве «во имя действительного блага и для спасения России». Оказавшись перед выбором: развязывание гражданской войны или отречение, он без колебаний уставил престол, надеясь остановить революцию. Как потом выразился об оппонентах императорской власти В.А. Маклаков, «Представители общественности, уверенные, что они сами всё умеют, что страну они представляют… неустанно себя в своей прессе рекламировавшие … не хотели унизиться до совместной работы с прежней властью, соглашались быть только хозяевами. Они ими и стали в 1917 году на горе себе и России».

В 1918 году святитель Тихон, Патриарх Всероссийский, в Слове на расстрел царской семьи подчеркивал, что государь отрекался от власти над страной «из любви к ней». По этой же причине после отречения он не выбрал безопасную жизнь за границей, а предпочел «страдать вместе с Россией».

Выбор Николая II разделили его супруга и все дети, что свидетельствует о том единодушии в его семье, которое приобретается христианской любовью. Царственные страстотерпцы не были жертвами случайного стечения обстоятельств, их решение было осмысленным, несмотря на опасность выбранного ими пути. В своем роде это была уникальная царствующая семья.

Общеизвестно, что браки в правящих династиях — по преимуществу дело государственное. Они заключаются как политический союз, где не всегда соединяются любящие сердца. Нередко всю жизнь состоявшие в династических браках супруги так и не становились близкими людьми, несмотря на появление наследников. При соблюдении внешней, «этикетной», «государственной» стороны брака в их отношениях отсутствовала сущность семьи — согласие, забота друг о друге, супружеская верность, общность жизни.

Бывало и по-другому. И в отечественной, и в зарубежной истории можно найти примеры брака, который изначально был основан на симпатии или, по крайней мере, на взаимном интересе. Но впоследствии супруги не смогли сохранить свои отношения. Вообще, пронести через всю жизнь некогда связавшую воедино любовь, развить ее и преумножить удается далеко не всем супругам, не только царственным особам. Брак Николая и Александры был заключен по любви, и это чувство друг к другу они пронесли через всю жизнь. Даже явные недоброжелатели царя, обвинявшие его во многих недостатках, грехах и ошибках, не находили повода усомниться в нем как в семьянине.

А ведь этот союз был заключен не сразу. Молодой наследник был очарован будущей спутницей жизни и просил своих родителей дать благословение на этот брак. Но у царя Александра III и Марии Федоровны были другие планы, связанные с международными интересами страны. Будущий император не мог пойти против воли родителей. Но его смирение перед их определением и вместе с этим надежда, что его постоянство в стремлении стать мужем именно будущей императрицы Александры Федоровны будет понято и учтено его родителями, привели к желанному результату. Так в нем проявились умение ждать, убеждать, смиряться, а не требовать быстрого исполнения своих собственных желаний от окружающих, что является одним из важнейших человеческих качеств, особенно при вступлении в брак. Оно свидетельствует о по-настоящему серьезных чувствах и дает основания думать, что эти чувства человек сумеет сохранить.

Будущая царица перешла в Православие, стала Александрой Федоровной. Супруги жили в любви и согласии, в семье появились дети — первые четыре девочки. Но для любой императорской четы важно рождение мальчика, поскольку именно сын должен был стать следующим главой государства. Ведь если в семье главы государства не было сыновей, ситуация вокруг трона неизбежно утрачивала стабильность. Всегда есть люди, стремящиеся к власти, желающие быть «временщиками», «ближайшим окружением» государя. И если при прямом порядке наследования власти от отца к сыну лазеек для желающих начать очередную смуту не остается, то при отсутствии у государя сыновей всегда найдутся группы людей, желающие посадить на трон своего ставленника и бороться за это. Подобная борьба несет в себе высокий риск перерасти в вооруженный конфликт, вызвать гибель и страдания невинных людей. Вот почему стремление четы монархов обрести наследника обусловлено не столько желанием стать родителями мальчика, сколько заботой об укреплении стабильности в государстве, о недопущении борьбы за власть в стране, сопряженных с интригами и смутами.

Когда родился наследник Алексей, вместе с царской семьей радовалась чуть ли не вся империя. Но скоро к радости присоединилась печаль: обнаружилось, что мальчик болен гемофилией. Под вопросом оказалась его способность со временем стать государем, ведь болезнь угрожала не только состоянию его здоровья, но и самой жизни. Царственные родители с болью выслушивали неутешительные прогнозы авторитетных врачей. В начале прошлого века возможностей помочь больному гемофилией человеку было меньше, чем сейчас, да и сама болезнь была мало изучена.

Но эта беда не ослабила, а, наоборот, еще более сплотила царскую чету. День за днем они старались сберечь наследника, одновременно понимая, что невозможно держать его совсем отгороженным от жизни. Ведь изоляция могла не менее негативно сказаться на формировании его личности. Они не оставляли молитв обо всех своих детях и со своей стороны делали для их блага все, что от них зависело.

Мало кто об этом задумывается, но известие о болезни цесаревича Алексея непосредственно коснулось и его сестер. Девочки могли оказаться носителями гемофилии как их мать Александра Федоровна, и всем было понятно, что болезнь может проявиться у их сыновей. Речь не идет о предопределенности: они могли и не быть носительницами этого гена, и даже будучи носительницами, могли передать болезнь сыновьям и носительство дочерям, а могли — и нет. Но все понимали, что опасность этого не исключена. Так что болезнь цесаревича затронула всю семью, заставив опасаться не только за его будущее.

Все трудности и победы, все счастье и горе царская семья переживала сообща, оставаясь до конца единым целым. Для каждого взрослого и ребенка печали других членов семьи были важнее, чем свои собственные, о близких заботились внимательнее, чем о самих себе. В этой семье царила христианская жертвенная любовь, которая подсказывала выход из, казалось, безвыходных ситуаций. Так было, например, в Тобольске, когда Николай II должен был следовать в новое месте ссылки — Екатеринбург, а цесаревич из-за болезни был не в состоянии отправиться в дорогу. Императрица пришла в смятение, не решаясь оставить ни супруга, ни заболевшего сына. Тогда решение было найдено сообща. Семья на время вынужденно разлучилась: Александра Федоровна последовала за мужем вместе с дочерью Марией, а другие сестры остались с больным наследником. Когда болезнь отступила, дети приехали к родителям, и вся семья снова была под одной крышей, что придавало силы родителям и детям.

Находясь в заточении, царственные узники думали больше о судьбе России, чем о собственной судьбе. Решимость до конца оставаться со своей страной и делить с ее народом все выпавшие на его долю испытания оказалось для всей царской семьи важнее тревоги за собственную участь. Одна из близких подруг императрицы Ю.А. Ден вспоминала, что «государь и императрица не желали оставлять Россию. “Я лучше поеду в самый дальний конец Сибири”, — заявлял император». Из этого свидетельства и других источников следует, что царская чета надеялась иметь возможность жить в послереволюционной России, не стремясь покинуть пределы страны.

Намереваясь остаться, они не пытались собрать своих сторонников и совершить переворот, развязать внутреннюю войну, потому что не желали кровопролития, гибели невинных людей, новых страданий для страны и ее народа. «Он ничего не предпринял для улучшения своего положения, безропотно покорился судьбе», — написал святитель Тихон о царе страстотерпце. Из дошедшей до нас переписки известно, что царственные страстотерпцы не хотели, чтобы из-за них гибли люди. Они помнили о ценности жизни каждого человека, не исключая охранников, державших их под арестом.

Письма членов царской семьи из заточения свидетельствуют об их вере в светлую судьбу своей страны, в то, что Господь спасет Россию. Эта вера, совместная молитва и взаимная поддержка помогли им сообща пройти до конца все страдания.

Заголовком для этой статьи стало очень верное наблюдение генерала П.Г. Курлова о характере государя Николая II и о том, как неверно о нем судили многие люди: «Долготерпение Государя принималось за слабоволие». Последние месяцы жизни царя страстотерпца показали, насколько прав был генерал. Царь не был слабовольным человеком, и во всей полноте это проявилось в заточении, когда долготерпение помогло перенести ему множество унижений. В одном из писем Александра Федоровна писала о своем супруге: «Он прямо поразителен — такая крепость духа, хотя бесконечно страдает за страну».