«Аритмия»: человек как повод для любви

Похвала критика отечественного кино чаще всего формулируется так: автор беспощадно исследует/препарирует современное общество, без сантиментов выносит ему безжалостный приговор… Фильмы-диагнозы, фильмы-обвинения и фильмы-приговоры уже не первое десятилетие кошмарят и обличают отечественного зрителя. И как логичное следствие этого — зритель их не смотрит. И не потому, что, по однообразным отговоркам авторов «диагнозов», глуп, неотесан, отстал от жизни (отечественные комедии также не могут похвастаться большими сборами). Не смотрит зритель обличительное кино потому, что не дает оно сил жить. Посмотрев его, приходится долго приходить в себя, ловить себя на том, что глядишь вокруг с отвращением и в каждом встречном незнакомце подозреваешь нелюдя, подобного увиденным в фильме. И вдруг в очередной отечественной киноленте на экране звучит совсем другое: робкий призыв усталого человека «давай не будем друг друга уничтожать…».

Фильм «Аритмия» снят молодым режиссером Борисом Хлебниковым. Он относит себя к поколению «новых тихих», так метко окрестил сегодняшних 30–40‑летних Сергей Шнуров. Сюжет прост: молодой талантливый доктор Олег (роль исполнил Александр Яценко) работает на «скорой», его жена Катя — врач приемного покоя. Оба сильно устают на работе. Постоянный стресс герой частенько снимает алкоголем. Его работа изматывает не только физически, но и душевно: это конвейер людской боли — женщина с инфарктом, старушка с приступом астмы, мужчины, порезавшие друг друга в пьяной драке, женщина с желудочным кровотечением… И далеко не все пациенты готовы принять помощь — они спорят с врачом, надеясь, что всё обойдется, и не понимая, что рискуют при этом жизнью.

Супруги вместе уже пять лет, отношения стали привычными, и вдруг жена — тихо и без истерик — предлагает Олегу развестись. Мелькают короткие эпизоды с вызовов «скорой» и еще более короткие — как осколки — встречи с женой. Олег и Катя успевают обменяться буквально несколькими фразами, не больше, но чувствуется, что это близкие люди, проросшие друг в друга.

Рваный ритм событий — словно сбивающееся сердце человека, спешащего на помощь или бегущего от чего-то. Аритмия…

«Давай не будем друг друга уничтожать» — уставший, загнанный доктор смог найти эти нужные как воздух слова не только для своей усталой жены, но и для нас, для каждого из сидящих в зале. Ведь если задуматься, мы можем, иногда даже не понимая этого, действительно уничтожать своих близких — тех, кто от нас зависит. У Бертольда Брехта есть короткое пронзительное стихотворение под названием «Слабости»:

У тебя их не было.

У меня была одна. Я любил.

Когда человек любит — он беззащитен. Помним ли мы о том, как беззащитны перед нами те, кому мы дороги?..

* * *

Почему фильм Хлебникова не становится «диагнозом» обществу? Может быть, героев окружает какая-то другая, приукрашенная действительность? Да нет, всё то же, что и в жизни, и в тех же самых фильмах-обвинениях: спальный район, супермаркет, тесная однушка, ковры на стенах пенсионерских квартир, безликие больничные коридоры… Просто режиссер смотрит на своих героев не как на бактерии — через микроскоп исследователя, а без дополнительной оптики: просто и прямо, как на близких. И видит, что способен человек на жестокость, ненависть, озлобление, но ровно так же способен и на любовь, милосердие, сострадание, нежность. Наверное, это и означает видеть в каждом образ Божий…

Некоторые критики посчитали, что в фильме слишком много эпизодов, связанных с работой, — якобы это отвлекает от главной, любовной, линии фильма. Но ведь именно видя героя в такие моменты, мы начинаем понимать его жену. Оказывается, этот невзрачный, тихий человек на самом деле самоотверженный, смелый, решительный, талантливый и удивительно человечный. Жены нет рядом с ним на вызовах, но она откуда-то знает, что ее Олег — такой, и гордится им. Поводом для возможного развода становятся не привычные измена или безденежье, и даже не обоюдная усталость. Просто Катя видит, что муж катится вниз, что забывает себя, а вместе с собой — и ее. И она пытается остановить это падение.

Да, такая напряженная работа изматывает физически, выжигает душу, а отношения в обществе часто становятся отдельным тяжелым испытанием. В «Аритмии» все прелести взаимной нетерпимости людей, а также плоды реформ здравоохранения показаны без прикрас. Новый начальник, «эффективный менеджер», объясняет врачам «скорой», что «человеческий фактор в работе — это детский сад», что на вызов надо тратить строго двадцать минут, не больше («Главное, чтобы он под тобой не умер, потом пусть идет в поликлинику и помирает там себе на здоровье»). Людей это «вымораживает», расчеловечивает и, как следствие, вызывает озлобление. Олег не озлобляется, он пытается «развидеть» действительность иначе — «заливая глаза» алкоголем.

В трудной ситуации искушение сказать: «Всё! Не могу терпеть!» — испытывают многие. Сегодня это сделать легко как никогда. «Никто никому ничего не должен!» — эти слова вполне могут стать девизом нашего времени. Но к счастью, не общим для всех. Героиня смотрит на спивающегося мужа молча, без упреков и выяснений. Сначала мы внутренне возмущаемся: почему она это терпит? А потом видим, что с ним происходит, и понимаем, что он переживает не просто личный кризис: вся его жизнь — тяжелая борьба с правилами, с глупостью, со страхом, со смертью, борьба за жизнь не только свою, но и каждого из пациентов. И жена это чувствует.

У Кати нет цели сбежать от «проблемного» мужчины, найти более перспективного мужа. Но и не замечать начинающееся саморазрушение любимого она тоже не может и не хочет в нем участвовать. Как женщине ей хочется от жизни и от любимого тепла, внимания и радости. В фильме очень мало музыки, царит какая-то поразительная тишина. Песня звучит лишь дважды — в моменты, когда героиня как бы отпускает себя, расслабляется. Этот звуковой контраст словно подчеркивает, как скупа бывает наша жизнь на музыку, солнечные дни, приятные сюрпризы и прочие мелочи, которые вроде бы не обязательны, но с ними как-то теплее и легче жить. Давление серых рабочих будней «подъедает» героев; жизнь, подчиненная «производственной необходимости», проводимая в униформе, по строго расписанным правилам — угнетает. И героиня начинает сопротивляться этому давлению, требует, хотя и молча, своего права на музыку, права на тепло и чувства.

* * *

В «Аритмии» нет непременного антуража современных любовных историй — гламурной разлучницы или богатого разлучника, сцен ревности, темпераментных объяснений и романтичных признаний… И все-таки этот фильм — о любви. Вообще, когда смотришь, возникает чувство, будто привычную улицу, полную людей, шума, машин, мусора, вдруг разом от всего очистили, опустошили, отмыли — и ты вдруг видишь, как она прекрасна!

Сегодня в фильмах про любовь авторы чаще всего исследуют страсть — ее природу и влияние на человека. Не случайно в последнее время появилось такое количество всевозможных экранизаций «Анны Карениной». Страсть красива, эффектна, ярка, ее легко показать. А вот как показать любовь — крепкую, дружественную, проверенную годами и ощущаемую как воздух (ее не видно, но без нее — невозможно), когда «не могу без тебя» — это не красивые слова, а осознание любви как основы и смысла своей жизни?.. Авторам «Аритмии» это удалось.

После этого фильма хочется жить! Исправить что-то, улыбнуться встречному грустному человеку, позвонить друзьям, обнять близких. Даже на людей, создавших его, он подействовал удивительным образом. Исполнительница главной женской роли Ирина Горбачева так отозвалась об «Аритмии»: «Когда такое случается, возобновляется чувство потребности в этой профессии (актерской. — Ред.), уверенности. Более того, ты начинаешь понимать: всё, я теперь не хочу участвовать в том, что “около или почти”. Пускай ты будешь сниматься раз в год, но ты будешь участвовать в чем-то действительно достойном, а не просто в очередной ерунде, которая засоряет эфир».

* * *

Выйдя из кинотеатра и прокручивая фильм в голове, я не находила, к чему придраться. Прекрасные работы актеров, режиссера, сценариста. Честно, пронзительно, человечно… Единственная мысль, которая вызывала сомнение: «Неужели есть где-то сегодня такие доктора?.. Все-таки чаще в поликлиниках и больницах встречаешь других». А на следующий день в новостях я прочла историю о враче роддома, которая после тридцатичасового дежурства умерла, едва выйдя из больницы. Нехватка кадров, помощи не было, но своих пациенток она не бросила. Вряд ли она думала о том, что помогает людям ценой собственной жизни, просто работала не за страх, а за совесть, по-человечески… Как будто бы сама жизнь ответила: герой «Аритмии» — не выдумка режиссера, такие доктора есть, нам только нужно суметь их разглядеть. И — по возможности поддержать их, хотя бы добрым словом. Более того, нам нужно стараться самим быть такими людьми — для всех, кто рядом с нами, для наших ближних.

Газета «Православная вера» № 21 (593)