Свобода Церкви от государства

Фото: Телеканал "Царьград", www.globallookpress.com

О значении Поместного Собора 1917 года пишет в своей статье Председатель Синодального отдела Русской Православной Церкви Владимир Легойда

Ровно сто лет назад произошло важнейшее в новейшей истории Русской Церкви событие – начал свою работу Поместный Собор. Впервые с 1689 года. Это событие было поистине грандиозным. И не только по масштабам. Хотя они впечатляют – подготовка велась несколько лет, работа Собора продолжалась больше года.

Решения, принятые Собором, многочисленны и чрезвычайно важны. Но я сейчас хочу обратить ваше внимание только на одно: восстановление Патриаршества. Впервые с конца XVII века Церковь вновь обрела Предстоятеля — в лице Патриарха Тихона.

Почему именно это решение ключевое? Помимо прочего, оно означало важнейшую вещь: Церковь стала официально свободной от государства. Мы привыкли считать, что государство подавляло Церковь в двадцатом веке. Но ведь и предыдущие двести лет Церковь фактически управлялась государством. Существовал орган под названием Святейший правительствующий Синод (не путать с современным Священным Синодом). Этот орган фактически был «министерством по делам религии».

Это все полезно вспомнить сегодняшним любителям пошуметь про сращивание Церкви и государства. Вот Святейший правительствующий Синод, согласно законам Российской Империи, есть «соборное, обладающее в Русской Православной Церкви всеми видами высшей власти и состоящее в сношениях с заграничными православными церквами правительство, чрез которое действует в церковном управлении верховная самодержавная власть, его учредившая». Синод фактически заменял патриарха, но – главное – действовал от имени Императора, распоряжения которого по церковным делам были обязательны для Церкви. То есть Церковью, повторяю, фактически управляло именно государство.

Назначение епископов, установление церковных праздников, канонизация святых, цензура богословской литературы, периодических церковных изданий – все эти вопросы не решались без Императора и его представителя, «ока государева» в Синоде – обер-прокурора.

Кстати сказать, и до синодального периода Церковь довольно плотно была связана с государством. Уникальность современной ситуации именно в том, что сегодня, впервые за тысячелетнюю историю Русской Церкви, она настолько свободна в отношениях с государством. Это означает, что в процессе взаимодействия каждая из сторон безоговорочно сохраняет свою независимость. При этом вполне очевидно, что интересы Церкви и государства пересекаются в «точке заботы» о людях. И это - не повод для беспокойства, а повод для радости и поддержки.