Воцерковление Байкалом

Недавно состоялся девятый этап крестного хода «Байкал – Дар Божий» вокруг этого великого и уникального моря-озера. О том, в чем смысл и цель крестного хода, что побудило отправиться в него местных крестоходцев, мы поговорили его с организатором, настоятелем иркутского Михаило-Архангельского Харлампиевского храма протоиереем Евгением Старцевым.   

– Отец Евгений, расскажите, пожалуйста, про ваш крестный ход «Байкал – дар Божий». Как родилась его идея и в чем его основная цель?

– Крестные ходы – обычная традиция Русской Православной Церкви: ходить с молитвой по весям, окружающим нас. В случае с нами дело было так. Однажды мы вместе с тогда еще наместником Спасо-Преображенского мужского монастыря в селе Посольское, игуменом Николаем, который ныне епископ Северобайкальский и Сосново-Озерский, помолившись, подумали: почему бы нам не обойти крестным ходом наше море-озеро Байкал? Ведь сегодня оно переживает не самые лучшие времена из-за того, что человек так активно и так бездумно пользуется им. Да и обозреть его хотелось собственными глазами во всей его красоте. Владыка Николай ездил в Москву, испросил благословение Святейшего Патриарха, и мы первый этап нашего крестного хода начали 6 марта 2016 года. Шли по льду Байкала, обходя с молитвой его прекрасные берега.

– Сколько времени у вас занимает крестный ход, чтобы обойти вокруг Байкала?

– На самом деле мы его еще не обошли. Его протяженность порядка 2100 км, и там большей частью нет ни дорог, ни троп. Идти там очень непросто. Обычно мы посвящаем очередному этапу крестного хода неделю-полторы в месяц и проходим свои 100–150–200 км. Прошло уже девять этапов, и, получается, мы прошли уже где-то 1200 км. Значит, осталось порядка 900 км.

– Сколько человек обычно ходит вместе с вами?

– По-разному. В самом начале было побольше, около 30 человек. Сейчас, на самых трудных участках, осталось 8–10 участников.

Мы идем и молимся, чтобы Господь научил обитателей берегов Байкала ценить дар Божий

– Скажите, пожалуйста, почему вы решили пойти в крестный ход вокруг Байкала и помолиться об озере? И почему вы сказали, что оно переживает нелегкие, трудные времена?

– Мне кажется, что за последние десятилетия накопилась такая нагрузка от деятельности человека, живущего на берегах озера, что оно, наверное, уже не может переварить весь негатив, который человек выбрасывает на эти берега. Загрязняются воды, горят леса вокруг, на берега привозится немыслимое количество мусора, безо всякой оглядки вылавливают рыбу и т.д. То есть человек сейчас вообще не ведает что творит. Хорошо бы нам понять, почему это происходит. Может, оттого, что люди не имеют веры, не общаются с Богом-Творцом и еще не обустроили свою духовную жизнь? Не потому ли теперь, за что ни возьмемся, получается все плохо. Мы подумали, что пришла пора помолиться. Поэтому мы просто идем и молимся, чтобы Господь вразумил нас и научил всех обитателей берегов Байкала ценить дар Божий. И везде, где бы мы ни шли, люди нас очень тепло встречают, поскольку понимают, что делается нужное и полезное дело.

– Вы не могли бы более подробно рассказать, какой именно негатив сегодня испытывает Байкал?

– Одна из очень больших проблем в том, что сейчас у него сильно понизился уровень воды, в том числе из-за того, что сток воды из Байкала регулируется плотинами Ангарского каскада ГЭС. Большая проблема также в том, что пожары прошлого и предыдущих годов уничтожили лес на огромных площадях, примыкающих к побережью. В озере завелись микроорганизмы, которые грозят уничтожить почти всю его естественную природную флору. Можно сказать, что под воздействием человека разрегулирован биологический баланс озера. К тому же очень велика, практически запредельна нагрузка на озеро от огромного числа прибывающих туристов, особенно из Китая, что уже сильно тревожит местных жителей. И ничего, кроме печали и грусти, у нас это не вызывает. Все это происходит у нас на глазах, и мы сами становимся невольными участниками этой катастрофы, этой беды. И я думаю, что самое главное, что может тут сделать простой верующий человек, – это от всего сердца помолиться о себе, а значит и за природу, нас окружающую.

Нас Господь одарил такой великолепной природой, а мы, безумцы, не ведаем, что творим

– Но Байкал все же остается пока Байкалом, или признаки катастрофы уже налицо?

– Байкал, конечно, пока остается Байкалом. Он довольно велик, но, понимаете, когда идешь по берегу и видишь горы бутылок и выгоревший лес вокруг, впадаешь в недоумение: ну, как же так можно? Привозить сюда водку в огромных количествах и повреждать свой ум на виду такого великолепия, и потом бросать здесь эти бутылки?! Нас Господь одарил такими великолепными благами, такой великолепной природой, а мы, как безумцы, не ведаем, что творим. Мы, взрослые люди, которых детьми никак не назовешь, не можем удержать в руках великолепный дар, который во всем мире не вызывает ничего, кроме восхищения.

Такая чистая вода, что ее можно пить, зачерпнув кружкой прямо из озера

– Отец Евгений, далеко не все наши читатели были на Байкале. Расскажите, пожалуйста, в чем его уникальность. Я знаю, что это самое глубокое озеро на планете и что в нем сосредоточено более 20% запасов озерной пресной воды в мире. А что еще про него можно сказать?

– Я сам местный житель: родился и вырос недалеко от Байкала – в Бурятии, в городе Улан-Удэ. И с жизнью на Байкале связано все, что можно назвать моей жизнью. Это естественная среда моего обитания, моих друзей, моей семьи. Мы – байкальские люди, и когда уезжаешь в какую-нибудь другую страну, видишь великолепные виды и природу тех мест, вызывающие доброе восхищение от красоты Божьего мира, а потом возвращаешься к родным берегам, то понимаешь, что ничего красивее Байкала на самом деле в мире нет. Представляете, такая чистая вода, что ее можно пить, просто зачерпнув кружкой прямо из озера. Замечательна ее чистота, студеность, прохладная прозрачность. Он всегда прохладный, наш Байкал, никогда не бывает теплым. Прогреваются только отдельно взятые отмели и заливчики.

Почти все время на Байкале дует ветер, очень редко бывает, чтобы ветра не было. Отсюда его ветреность и непредсказуемость. И в то же время ‒ удивительная наполненность солнцем этой чаши гор, которые окружают Байкал...

Иногда нужно просто побыть на Байкале несколько дней, просто поспать в спальнике на берегу, чтобы к тебе вернулись силы для самых тяжелых трудов. Для того чтобы жить и трудиться, если угодно, воевать дальше. Мне это совершенно необходимо, с детства я езжу на Байкал просто пожить здесь несколько дней. Так же и в крестный ход: ночуем в зимовьях на берегу, на корабле в море ‒ и дышим этим воздухом, слышим звук моря, пьем эту воду и понимаем, что это – наше. Что это лично мне, моей семье, моему народу и моей стране подарок, преподнесенный Господом Богом, Нашим Творцом. И я не могу это не ценить – мне хочется, чтобы это ценили все, кто живет здесь. И прежде всего, конечно, наши дети.

– Получается, мы живем в такой великой стране, что толком ее и не видели.

– Природа на Байкале весьма разнообразна. В январские морозы Байкал замерзает, у нас говорят «встает». И когда лед еще не успевает сковать его поверхность, ветры штормов из этого льда строят великолепные замки хрустальных торосов. Их высота достигает порою 10 метров, можете себе представить эту красоту? Глыбы льда, которые возвышаются над тобой прозрачными, чистейшими айсбергами. Или, например, ветры, которые могут поднимать волны немыслимых размеров. Или закаты, которые, никогда не повторяясь, опускаются в горы западного побережья. Или размеры самих этих гор, уходящих одной частью в небо, другой в море. И вот ты смотришь на эту торжественность природы, ее великолепие и продуманность создания, ее подчиненность Божией заботе, дышишь этим воздухом и радуешься, что уже оставил где-то далеко весь остальной мир с его суетой, гамом и заботами. Здесь – только ты, Господь и Его дар.

Нам, когда мы идем крестным ходом, близко все окружающее. Люди, которые живут здесь, наши, родные. Но особенно соединяющий человека с Богом молитвенный диалог делает нас не просто туристами-созерцателями, а в творческом смысле – соработниками Божиими. Мы непрерывно читаем молитву, непрерывно поем «Богородице Дево, радуйся». И это преображает и меняет нас самих, в каком-то смысле даже воцерковляет, если хотите, потому что приобщает к тайне Божией, тайне этого мироздания. В диалоге с Богом ты наслаждаешься самым великолепным и самым прекрасным местом на Земле.

– Если я правильно понимаю, у Байкала истинно сибирский и потому немного суровый характер. В нем, наверно, никогда не купаются, потому что вода холодная?

– Купаться можно, конечно, но для этого нужно быть закаленным человеком. Мы купаемся в Байкале круглый год, причем есть настолько закаленные ребята, что могут проплыть большие расстояния. Но таких людей очень немного, потому что это требует серьезной подготовки. Но в целом Байкал, конечно, не место для пляжного отдыха.

– По-разному. Как правило, около недели. Преодолеваем каждый день от 20 до 30, иногда 50 километров. Все зависит от ландшафта и сложности пути.

– А на каком расстоянии Иркутск находится от Байкала?

– 70 километров. Это около часа пути на машине по хорошей дороге. От Иркутска мы доезжаем до поселка под названием Листвянка. Там, в чудесном месте, находится прекрасный старинный Никольский храм. С этого места наш крестный ход по благословению нашего священноначалия и начался.

– А много людей живет по берегам Байкала? Какие там населенные пункты?

– Населенные пункты все небольшие, самый большой из них – город Северобайкальск. Он построен во время возведения Байкало-Амурской магистрали. Сейчас это центр деловой жизни на севере Байкала. Недалеко от Северобайкальска расположен районный центр Нижнеангарск. Еще один довольно значительный населенный пункт – это, конечно, Усть-Баргузин. Там живет около 10 тысяч человек. Вот и все крупные населенные пункты, кроме деревень. Сказать, что это много, не скажешь.

– Есть песня такая: «Эй, баргузин, пошевеливай вал!»

– Баргузин – это ветер, который дует как раз из Баргузинской долины. Дело в том, что Байкал, вся его ветровая природа, характеризуется несколькими ветрами. И в день может произойти смена этих ветров один на другой. Северный ветер может смениться южным, западный – восточным, и все это в течение одного дня может превратиться в целую круговерть. Поэтому, к примеру, судовождение на Байкале требует специальной подготовки и особого искусства.

– Правда ли, что во время крестного хода вы не раз сталкивались с проявлениями шаманизма?

– Это почти обычное дело: некоторые из местных жителей – бурятов, тунгусов, эвенков – придерживаются языческого шаманского культа. Во многих местах выставлены их культовые знаки. Но нас, если честно, это волнует мало – мы идем, не опасаясь и не обращая внимания на эти человеческие заблуждения, сознавая их удаленность от правды Божией и от Источника этой Правды.

– Можно ли сказать, что те негативные вещи, которые с Байкалом происходят, ‒ все это проявления человеческих страстей?

– Безусловно. Ведь человек по-настоящему верующий, находящийся в общении с Богом, не может не ценить Его благодатные дары. Но наша удаленность от Христа, наша поврежденность и расхристанность проявляется во всем, и поэтому люди не знают, что с этими дарами делать. Они стараются извлечь выгоду из дарованного нам Богом исключительно сообразно своим страстным представлениям о жизни. Поэтому они хотят поймать столько рыбы, сколько человек вообще может ухватить. Напилить столько леса, что его здесь вообще не останется. Понаставили вокруг заводы и гидроэлектростанции, совершенно не помышляя о том, какой это может принести ущерб такому уникальному месту, как Байкал… Человек, удалившийся от Бога, разрушает не только себя, он разрушает и все вокруг себя. Такие уникальные экосистемы, как Байкал, конечно, требуют не просто государственного подхода – они требуют духовного труда и духовного осмысления.

– А рыбацких поселков на Байкале много?

– Рыбацкими в чистом виде они называться уже не могут. Промышленный лов рыбы настолько сократился, что ее ловят только отдельно взятые небольшие бригады. Поголовье омуля сильно уменьшилось, и называть это промыслом или смыслом жизни целых поселков уже не приходится. Хотя раньше было наоборот. Люди тогда удивлялись, как же много рыбы в Байкале.

– А это тоже последствия деятельности человека, что в озере осталось так мало рыбы?

– Да, и поэтому сейчас лов рыбы в Байкале запрещен на несколько лет. Это должно пойти на пользу нашему морю-озеру. А сегодня мы считаем для себя великим благом и радостью обойти Байкал, пройти все его берега, напиться его воды и надышаться его воздухом, насколько Бог даст нам сил. И, конечно, разделить с Богом Его печаль. Ведь не может Он не печалиться о том, что люди так далеко отстоят от благодатной возможности общения и сотворчества с Ним.

Когда мы видим природу как храм Божий, мы радуемся

– Получилось, что наш небольшой разговор был скорее о духовной природе великого озера Байкал. Вы даже такое интересное выражение употребили, как «воцерковление Байкалом». Это для вас все же некая поэтическая метафора, или вы всерьез думаете, что это понятие имеет право на существование?

– Да, это именно воцерковление Байкалом. Потому что когда мы видим природу как храм Божий, который Господь взял и создал Своим творческим актом, мы, грешные люди, изгнанные из рая, тем не менее радуемся и оказываемся и утешены, и облагодетельствованы такими великолепными дарами. Но это только если мы знаем Бога. Когда мы удалены от Него и вне общения с Ним, то мы эти великолепные дары будем разорять и уничтожать. Назло Богу и во вред себе, не заботясь о детях, которые придут сюда после нас, будем, как жадные насекомые, пожирать все вокруг себя с безумной безответственностью…