Что делать, если родственники при всем желании не могут справиться с уходом за стариком? Почему мало умыть, накормить и вовремя поменять памперс? И почему некоторые старики отказываются, чтобы их обнимали? Об особенностях жизни с пожилым родственником мы беседуем со старшей сестрой Свято-Спиридоньевской богадельни службы «Милосердие» Ольгой Иорданской.
– Ольга, в наше время появляется много как государственных, так и частных мини-отелей, пансионатов, социальных домов для пожилых людей. И периодически возникают дискуссии: где все-таки лучше и комфортнее жить пожилому человеку – со сверстниками и под присмотром профессионалов или дома, в семье, со своими детьми, которые, может быть, и не в состоянии обеспечить профессиональный уровень ухода, зато – родные. Где правда?
– Ситуаций множество, и очень разных. И я не осуждаю людей, которые отдают своих близких в богадельню, пансионат или дом престарелых.
Моя бабушка сломала шейку бедра. После того, как это случилось, она переехала к нам, и сначала мы ухаживали за ней сами. Слава Богу, моя мама к тому времени уже была на пенсии, она оставалась с ней днем, а вечером я приходила с работы, и мы выполняли уже какие-то более сложные манипуляции. Два года мы справлялись.
Но со временем бабушке становилось хуже, она стала тяжелой лежачей больной, которую не просто приходилось регулярно переворачивать, но трудно было даже накормить.
Мама справляться перестала. Я же днем была на работе и могла помочь ей только вечером. Мы не спали по ночам, так как каждые два часа бабулю надо было переворачивать. Но ее надо было переворачивать, кормить и выполнять прочие манипуляции и днем, когда мама оставалась одна. Мы взяли сиделку, которая приходила к нам три дня в неделю, и в эти дни я оставалась на работе по 14 часов. Мы тянули до последнего. Надо было либо мне уходить с работы и ухаживать самой, либо поместить бабулю в богадельню.
Мы привезли ее в тяжелейшем состоянии. С пневмонией. Там ее выходили, и она прожила еще два месяца.
– Но старики, наверное, могут обидеться, что родные их «сдают» в богадельню, в пансионат, в дом престарелых?
– Да, могут обидеться. За время моей работы в богадельне у меня было несколько таких случаев. Но я хотела бы сразу предупредить, что говорю именно о нашей богадельне. У нас – особая атмосфера, и к этому я еще вернусь. Ни в какое другое учреждение я бы свою бабулю не отдала.
Но и она, когда ей стало лучше, очень обиделась, что «ее бросили», хотя и я, и мама были рядом. Правда, наши сестры окружили ее такой любовью, что со временем она все поняла и обижаться перестала.
Но некоторым со своей обидой справиться не получается. И тогда это может иметь самые печальные последствия. Была у нас Серафима Александровна. Случилось так, что она ослепла. Она жила со своим сыном, и сын поместил ее к нам в богадельню. Она очень подружилась с одной нашей насельницей – Раисой Ивановной. Раиса Ивановна рассказывала ей обо всем, что происходило вокруг, и бабушка Серафима даже говорила, что Раиса – это ее глаза. И всем бы она была довольна, но она так и не смогла смириться с тем, что сын отдал ее в богадельню. Сам он приезжал раз в месяц, привозил деньги, но постоянно маму не навещал. Она никак не могла понять, как он мог так поступить, и из-за этого очень тосковала. И в конце концов она умерла – от этой тоски. Это была основная причина.
Еще один случай. У нас жила бабуленька, многодетная мать. Внуков к тому времени, как она к нам попала, у нее было уже с десяток. Она была не такая адекватная, как Серафима Александровна, но тоже очень тосковала. Дело кончилось тем, что я попросила ее родственников ее забрать, так как она впала в страшную тоску и начала от нее буквально умирать. Эта ситуация разрешилась, слава Богу, благополучно. Бабушку отвезли назад в ее деревню, и, поскольку родственников было много, они стали по очереди у нее жить. И результаты оказались очень хорошими – мне рассказывали, что она даже поднялась и начала ходить.
А сейчас у нас есть одна насельница, которая тоже долго не могла принять эту ситуацию. Но со временем обида на родственников и тоска у нее ушли. Она сроднилась с нашими сестрами, у нас очень насыщенная жизнь, храм. И главное – родные ее не оставляют, они постоянно приезжают к ней, навещают. Так что сейчас никакой обиды на родственников у нее нет.
– А бывает такое, что после того, как человек оказывается в богадельне, его отношения с родственниками улучшаются?
– Вы знаете, бывает. Как-то раз мы приехали смотреть одну бабулю и решили забрать ее к себе просто потому, что дома была очень тяжелая атмосфера. Ее дочка была в таких расстроенных чувствах, что она терроризировала и свою маму, и срывалась на детях. У человека было полное нервное расстройство. Поэтому, видя, что сама дочка не в состоянии адекватно ухаживать за своей матерью, хотя и уход-то был не такой сложный, мы приняли решение бабулю забрать.
Иногда больные могут быть достаточно капризны со своими близкими, а с посторонним человеком, с сестрой будут вести себя иначе. Например, у человека перелом шейки бедра. Его родные или даже давно ухаживающая за ним сестра не могут его повернуть, подвинуть – при малейшей попытке это сделать он начинает кричать от боли. Но вот приходит врач. И вдруг изумленные родственники видят, что, оказывается, ничего не болит и что можно, оказывается, и поворачиваться набок, и садиться. Просто когда-то было больно, и сознание зафиксировало, что в таких ситуациях надо жаловаться, капризничать. Но приходит другой человек, и начинается другая жизнь, более правильная и упорядоченная.
Вообще отношения сестер и пациентов вне дома становятся более конструктивными. У людей иногда срабатывает такой шаблон, что если человек пришел к нему домой, то должен выполнять его пожелания. И в таких условиях сформировать правильные отношения не всегда возможно.
– А что такое «правильные отношения»?
– Отношения, в которых присутствует некая субординация. Человек, нуждающийся в уходе, должен соблюдать режим. Хочет он или не хочет, но утром он должен умыться; если может, переодеться в дневную одежду; позавтракать. И сделать это не через три часа, когда у него возникнет настроение, а сейчас, когда к нему пришла сестра, которая ему в этом поможет.
День даже лежачего больного должен быть по возможности наполнен. У нас пожилые живут довольно насыщенной жизнью
Человек утром встает, умывается, завтракает, выполняет какие-то действия. День должен быть по возможности наполнен делами. У нас пожилые люди живут довольно насыщенной жизнью. И это важно. И здесь я хотела бы вернуться к тому, о чем уже упоминала. Наша богадельня отличается от других учреждений, в которых ухаживают за немощными.
Наши сестры всегда отличались от сиделок, от медицинских сестер. У нас девочки вкладывают в наших насельников всю душу.
В основном сейчас в отделения паллиативной помощи, в другие организации, в те же дома престарелых ухаживать за больными приходят люди, не подготовленные к такой работе. Это простые женщины, которым никто не передал навыки внимательного тщательного ухода за больными. Они могут быть очень хорошими людьми, но…
Приходишь в такое отделение – светло, чисто, не пахнет. И в кроватках лежат – белые куклята. Все чистые, все накормленные. Но никого не сажают – это не входит в обязанности ухаживающих. Хотя, может быть, этот старый человек и сам бы поел, если бы его посадили.
Наши сестры знают, что важно и физическое состояние, и психическое, и духовное. И они буквально «тетешкают» таких больных, выхаживают их, возят к Причастию. Конечно, люди разные, кому-то сначала может и не понравиться, что его целуют, обнимают. Но и такие со временем оттаивают.
Человеку важно, чтобы с ним поговорили, приласкали его, почитали, просто посидели рядом
У нас была в богадельне Мария Егоровна. Она всю жизнь работала «в людях», замужем не была, оставалась одинокой и приехала к нам таким «ежиком». Когда ее первый раз потянулись приобнять, она так возмутилась. А потом привыкла и была очень счастлива, когда ее начинали обнимать, целовать. Но на это понадобилось время. Человеку важно, чтобы с ним поговорили, приласкали его, почитали, просто посидели с ним.
И это особенность нашей богадельни. Нам рассказывали, что такое уход. У нас и коллектив особенный, наши сестры учатся этой любви друг у друга, мы стараемся это у себя сохранять. Когда к нам приходят новые сестры, их ставят к сестрам, которые уже имеют опыт работы, и их обучают столько, сколько нужно, чтобы они могли начать работать самостоятельно.
– Вы наверняка бывали в домах престарелых, в пансионатах. Что же, везде такое формальное безучастное отношение?
– Все очень по-разному. Я не так давно побывала в одном частном пансионате в Подмосковье – и он произвел на меня очень приятное впечатление. Своими больными там явно занимаются, ведь все видно по обстановке. Если вокруг все безжизненное, «замороженное» и сами бабуленьки все лежат аккуратно – значит, ничего не происходит. А там – сестры снуют, сами бабушки вполне активны, все чисто и живо.
А в другом частном пансионате я увидела чрезвычайно грустное зрелище. Представьте себе два хороших красивых дачных дома в Подмосковье. На втором этаже – помещение для лежачих. Просторная вытянутая комната. В торце – окно. Вдоль стен – кровати. Лежат люди, более десяти человек. За ними ухаживает одна сестра, работая без выходных в течение месяца или двух. Как она одна может обеспечить нормальный уход за 10 лежачими больными?! У нее попросту нет сил и возможности делать все, что нужно. То есть люди просто лежат и ждут смерти. Стоит этот «уход» 30 тысяч рублей в месяц.
Но вообще, как бы хорошо ни был организован уход в подобных учреждениях, я совершенно убеждена, что все-таки лучший вариант – когда человек остается дома. Понятно, что если складывается ситуация, когда за вашим близким некому присмотреть и нет возможности нанять сиделку, тогда можно думать о доме престарелых или частном пансионате. Но надо обязательно заранее узнать о качестве ухода и вообще об обстановке в учреждении.
В ярославской области проживает моя теща, глубоко верующая 80-летняя женщина, страдающая признаками старческой деменции. Она уже не может жить одна, но согласна на проживание только в богадельни.
Какие есть варианты для помещения ее в какую либо богадельню при монастыре?
заранее благодарен, Борис.