«Я бы хотел, чтобы было больше радостных монахов»

В январе 2018 года митрополит Месогейский и Лавреотикийский Николай (Элладская Православная Церковь) принял участие в работе направления «Древние монашеские традиции в условиях современности» XXVI Международных Рождественских образовательных чтений, проходившей на этот раз в Мультимедиа Арт Музее Москвы. 25 января Его Высокопреосвященство выступил на пленарном заседании с докладом «Практические аспекты хранения монашеских обетов в современных условиях». А 26 января в рамках семинара «"Покаяния двери": современная монашеская жизнь как путь ко спасению и совершенству» и за круглым столом «Монашеские обеты и свобода личности» ответил на многочисленные вопросы игуменов и игумений, приехавших из монастырей России, Украины, Белоруссии, Грузии и других стран.

Ваше Высокопреосвященство, Вы не первый раз присутствуете на форумах, которые устраивает Синодальный отдел по монастырям и монашеству. Поделитесь, пожалуйста, своими впечатлениями от монашеских собраний, ставших регулярными в России.

Во-первых, мне очень приятно, что в России проводятся подобные конференции, поскольку, участвуя в них, можно увидеть, что у монахов есть стремление правильно устраивать свою жизнь. Во-вторых, очень важно, что здесь присутствуют представители монастырей России и Поместных Церквей и делятся своим опытом (который может быть разным в разных монастырях) – для того, чтобы достичь общей цели. Очень важно, что на этих собраниях царит доброжелательная атмосфера поиска и чувствуется присутствие духа ученичества, монахи стараются учиться друг у друга, перенимать друг у друга положительный духовный опыт. Это можно понять хотя бы из того, что участники задают много вопросов и получают довольно много разнообразных ответов на свои вопросы. Во всем этом я вижу доброе намерение всех тех, кто приезжает на подобные мероприятия.

Ваше слово всегда с радостью ждут игумены и игумении наших монастырей. Сегодня Вы видите полный зал Мультимедиа Арт Музея. Скажите, с Вашей точки зрения, применим ли опыт Поместных Церквей, в частности, монашеский опыт Греческой Церкви у нас в России?

Мне кажется, к этому вопросу нужно подходить с рассуждением. Ведь Русская Православная Церковь может принять только положительный опыт, в том числе и греческий, и приспособить его для своих реалий, а не слепо подражать во всем какой бы то ни было Поместной Церкви.

Были ли на сегодняшнем семинаре вопросы, которые вам особенно запомнились или даже тронули душу? Может быть, Вам захотелось помочь кому-то из тех, кто их задавал?

Да, это был вопрос об епитимии. Он дважды прозвучал сегодня, и, согласно представлениям того, кто спрашивал, епитимия – это не что иное, как наказание за нарушение закона. Но это неправильно! Церковь заключает в свои объятия всех – слабых людей, всех, кто борется, кто пытается найти правильный путь, даже людей с душевными расстройствами. Она всем помогает справляться с трудностями. Монаху, который впал в какой-нибудь грех, его духовный руководитель должен дать епитимию. Это – определенное правило, канон, согласно которому брат какое-то время не должен причащаться или же должен прочесть какие-то дополнительные псалмы или молитвы. Через это проходит каждый монах, и целью этого является укрепление человека. Поэтому епитимия не должна восприниматься как наказание за то, что мы сделали что-то неправильно. Если мы будем видеть епитимию под таким углом зрения: поступил неправильно – получил наказание, это может привести к душевной травме.

Разве можно воспринимать как наказание дополнительный пост или дополнительные молитвы? Это благословение духовника, которое помогает нам стать лучше. Когда мы болеем, нам нужно принимать лекарство. Лекарство может быть горьким или неприятным. Но когда доктор назначает мне лекарство, это не значит, что он хочет наказать меня за то, что я заболел. Меня лечат, чтобы я поправился.

Большое впечатление также произвел на меня вопрос, который обнаруживал стремление вопрошавшего узнать, есть ли покаяние у брата. Вообще-то это дело духовника... Только он может понять, есть ли у того, кто исповедуется покаяние. Да и что даст это знание кому-то со стороны? Если есть покаяние, то все хорошо и можно успокоиться? А если покаяния нет – нужно продолжать какую-то деятельность?

Для себя я отметил и такой важный момент: я услышал много вопросов, из содержания которых можно было понять: люди хотят знать, чтó конкретно нужно делать, а не то, как стяжать состояние благодарности Богу за всё, что происходит. Но хороший монах – это не тот, кто любит Бога, а тот, кто чувствует любовь Божию и благодарен Ему за это. Именно такое состояние освобождает душу. Другое – заключает ее в формальные рамки. Я думаю, что это ощущение свободы для души нужно стремиться познать, и, как мне кажется, мы в Греции его чувствуем немножко больше, чем монахи в России.

Почему, как Вы думаете?

Я не знаю, но есть ощущение, что у нас немного больше внутренней свободы. Может быть, в России люди слишком стремятся исполнять много правил, законов, того, что дóлжно делать? Вероятно, это – наследие советского периода, который оставил после себя страхи и угрозы наказания. С другой стороны, я должен признать, что дисциплина и порядок, которые есть в Русской Церкви, всегда оставляют у нас сильное впечатление. В Греческой Церкви этого нет, там другая проблема: хаос, который, возможно, является следствием чрезмерной свободы. Я, конечно же, хотел бы, чтобы радостных монахов было больше, но главное, чтобы источником этой радости была радость внутренняя, радость, которая приобретается богообщением, а не беспричинная человеческая радость.

Повторю, по вопросам было понятно, что людям важнее узнать, чтó и как нужно правильно делать, нежели то, как стяжать радость богообщения для человеческой души.

Не могли бы Вы кратко описать ситуацию, которая сложилась для православных людей в Греции?

К сожалению, духовная жизнь в нашей стране в целом находится в глубоком упадке. Основная проблема заключается даже не в экономическом кризисе, а именно в духовном упадке. Именно упадок ощущаем мы сегодня и в Церкви, и в вере народа. Мне кажется, что народ испортился, оторвавшись от своих корней. Люди потеряли национальную идентичность и культуру, которые имеют в своей основе Православие. Но, несмотря на это, существуют очаги очень высокой и насыщенной духовной жизни. Я, по крайней мере, стараюсь жить именно в таком ключе и находить в этой пустыне оазисы, которые еще существуют в греческом мире. Не всегда, но в большинстве случаев, они сосредоточены в монастырях. И, слава Богу, дух Святой Горы Афон достаточно крепок и помогает нам.

Я думаю, что не только в Греции, но и во всем мире наблюдается сейчас кризис ценностей и веры. Весь Западный мир, Европа, Америка находятся в состоянии разрухи. И «колебания земли» после «землетрясения» достигли и наших стран. Даже на Кипре, где люди традиционно были ближе к Церкви, колеблется вера. Проблемы стали появляться и в Румынии, хотя эта страна имеет хорошие духовные традиции. Чем больше обмирщвляется наше общество, тем сложнее становится хранить веру. Но это не значит, что у нас есть повод расстраиваться, разочаровываться или опускать руки. Наоборот, мы должны приложить все необходимые усилия, чтобы свидетельствовать миру о своей вере. Не забывайте, что Церковь выросла из гонений, что именно из лишений для христиан появляется свет аскетики и духовной жизни. В советское время гонений, которым подвергалась Церковь, были разрушены лишь внешние проявления веры, но безбожная власть не смогла уничтожить духовность русского народа. На мой взгляд, сейчас опасность выше, чем во времена тех гонений на Церковь. Хотя для меня нет сомнений в том, что христианство сегодня подвергается гонениям во всем мире. Но мне кажется, это очень хорошее время, оно порождает обстоятельства, которые помогают нам становиться духовными людьми. Ведь вера – это не то, о чем ты говоришь, а то, что ты доказываешь своей жизнью. И для нас, христиан, именно сейчас существует прекрасная возможность свидетельствовать о своей вере.

Благодарим Вас, дорогой Владыка, за эту беседу. Мы надеемся, что Вы еще не раз приедете в Россию, чтобы помочь желающим жития иноческого научиться монашеству.

Я не хочу никого учить, я хочу, чтобы мы обменялись опытом и учили друг друга, вместе спасались, благодаря Бога.