Православный календарьПравославный календарь
Огород – дело духовное
Прот. Александр Авдюгин
Увидев же картофельное поле с многочисленными рядами уже выкопанного картофеля, батюшка вспомнил голливудские фильмы с плантаторами и неграми-невольниками.
«Дай Бог стяжать титул сельского батюшки» (+ВИДЕО)
Прот. Геннадий Беловолов
Здесь, на сельском поприще, ты за все в ответе. Ты здесь отец. Здесь я понял, что слово «отец» происходит от слова «отвечать».
Как русский святой явился пасынку Наполеона
Мария Тоболова
Посмотрев на принца, монах сказал: «Не вели войску своему расхищать монастырь. Если исполнишь мою просьбу, Бог тебя помилует. И знай, что твои потомки будут служить России».
Отец Дометий Рымецкий – духовник, сердцем горящий
Кристиан Курте
Он был батюшкой, который по грудь в ледяной воде зимой переходил горные реки, преграждавшие ему путь к храму.
«Работай над собой – сделаешь благо для ребенка»
Беседа с замдиректора крупнейшей в России православной гимназии
Важно, чтобы сам процесс обучения уже воспитывал, чтобы воспитание было не частью работы, а охватывало все пространство образования.
Божественная латрия, православное вероучение и наша церковная жизнь
Иеромон. Лука Григориатский
Мы можем с уверенностью сказать, что подлинная христианская жизнь, жизнь, ведущая к обожению, истинная латрия, не исчезли в наше время.
Крест любви
Схим. Нектария (княгиня Наталья Долгорукова; 1714–1771)
16-летняя Наталья добровольно последовала вслед за мужем в ссылку, показав всему миру пример беспредельной любви и преданности супружескому долгу.
«Хватит спать! Пошли кутить!»
Людмила Панич
Наш любимый старец Гавриил в свой день рождения подарил жизнь моей дочери во второй раз.
Купец. Благотворитель. Мученик. Николай Григорьевич Григорьев
Алина Сергейчук
Он отличался неподдельно добрым отношением к человеку и видел в нем равного себе, а не инструмент для зарабатывания денег.
«Когда мир тебя отвергает, Бог принимает»
Иером. Серафим (Алдя)
Кто встретил Бога, тот уже не может ни ненавидеть ближнего, ни осуждать его, ни оставить его на верную смерть.

Ирония и христианство несовместимы

В чём отличия между юмором и иронией, юродством и шутовством?

    

Допустима ли ирония в миссионерской деятельности Русской Православной Церкви? Где искать культурные истоки разных видов смеха, политические особенности ритуальной иронии и какова её роль в современных формах тоталитарности? Об этом журналист Елена Жосул беседует с советником председателя Государственной Думы, доктором политических наук Александром Щипковым. Также собеседники пытаются ответить на вопрос, поставленный Сергеем Аверинцевым, Михаилом Бахтиным и Умберто Эко:  «Смеялся ли Христос?»

- Александр Владимирович, тему иронии в Церкви обычно не обсуждают, она кулуарно-неформальная. Но она присутствует в церковной жизни. По вашим наблюдениям, от иронии в Церкви скорее польза или вред?

- Вред. Тема роли иронии в политической и религиозной жизни действительно табуирована — чуть позже объясню причину. Смех бывает разный. Важно его качество. Какой это смех, добрый или злой? Вот главное отличие.

- Есть ли у иронии миссионерский эффект? Не является ли она признаком того, что в Церкви также есть живые люди?

- У иронии не может быть миссионерского эффекта, поскольку она разделяет людей. В начале девяностых постмодерн сделал попытку взойти на амвон. Московские и петербургские протодиаконы, протоиереи, иеромонахи начали активно использовать иронию в своей миссионерской деятельности. Они вошли в моду, у них появились эпигоны и по епархиям. Их проповеди, лекции, книги привлекали молодых и старых. Шокирующее переплетение сакрального и шутовского казалось смелым новаторством. Всеобщее удивлённое внимание было воспринято ими как победа новой гомилетики. На долгое время они стали „витриной“ Церкви и заполонили собой секулярные СМИ, которые охотно и со скрытой глумливостью над православием показывали »прикольных попов«. Прошло тридцать лет. Виден результат. Рекрутированные ими неофиты, пришедшие на волне „ироничной“ проповеди, либо давно схлынули, либо пополнили ряды либерал-православных ворчунов, сместившись из Церкви в соцсети. Политические кривляния женщин на амвоне — вот символический итог их миссионерских усилий. А сами проповедники, работавшие в шутовских колпаках постмодернистской относительности, нынче замолчали и не могут признаться себе в том, что исказили свой священнический путь и не могут теперь разобраться — где они истинные, а где их маска. Трагические судьбы.

Шутка не может что-либо обесценивать. Она подчёркивает равенство, совместность, коммунальность, теплоту отношений. А «гражданская ирония» — это интеллектуальный код доступа в определённый избранный круг.

- Юмор облегчает жизнь, разряжает обстановку. Когда после пасхальной или рождественской службы духовенство, прихожане садятся разговляться — они же не «Типикон» цитируют — а анекдоты рассказывают и радостно смеются.

- Именно. Сидят все вместе за одним столом. Их объединяет общая тёплая радость, которая может сопровождаться весельем и смехом. Другое дело — ирония, холодное чувство, очень характерное, кстати, для периода Серебряного века. Оно обесценивает ценности.

- Значит, шутить и иронизировать — это разные вещи?

- Конечно. Шутка не может что-либо обесценивать. Она подчёркивает равенство, совместность, коммунальность, теплоту отношений. А «гражданская ирония» — это интеллектуальный код доступа в определённый избранный круг. Именно в него и стремились попасть наши церковные иронисты. А с другой стороны, ирония имеет конкретную цель — девальвацию ценностей, если они выходят за пределы рыночных цен, девальвацию самой идеи ценности. Священники-иронисты полностью проиграли. Сфера, в которую они вступили, разрушила их самих и превратила в циников.

- Но ведь ирония возникла не в ХХ веке, а вы её описываете как современное, постмодернистское явление.

- Конечно, ирония возникла давно, практически одновременно с философией. Потом она менялась. Разные эпохи рождали разные виды иронии. Проще всего выделить три её вида. Первая, философская, сократическая — это античный метод наводящих вопросов Сократа, который приводит оппонента к тому, что он начинает противоречить самому себе. Вторая, романтическая — это тоска по идеалу, в сравнении с которым всё земное выглядит мелким и смешным. По существу это не ирония, а грустный юмор, поскольку некая ложная ценность ниспровергается ради чего-то более высокого, подлинного. Это подчёркивает высшие ценности, а не девальвирует их. Третий вид — постмодернистская ирония, выросшая из Просвещения, она-то как раз девальвирует ценности. Это не тоска по идеалу, а отрицание идеала. Она противоположна романтическому смеху, романтическому чувству. Сегодня доминирует третий тип иронии. Причём он уже стал частью идеологии.

- Каким образом?

- Дело в том, что, превращаясь в групповое явление — не всеобщее и не индивидуальное, а именно групповое — такая ирония делит людей на своих и чужих, рукопожатных и нерукопожатных, «продвинутых» и «быдло». Подчёркивает дистанцию. Эту секуляристскую практику можно назвать »социальным расизмом». Но сегрегация, разделение, отчуждение не совместимы с соборностью, а значит, и с церковностью. Напротив, Церковь призвана объединять людей, поскольку люди изначально равны перед Богом. Проникновение в Церковь иронии, которая подменяет юмор, — это явный признак секуляристского влияния. Но Церковь на то и Церковь, чтобы не быть секулярной.

- Вы считаете, такая ситуация с иронией ощутима сегодня в церковной среде?

- На мой взгляд, иммунитет Церкви по отношению к разделяющей, обесценивающей иронии сегодня ослаблен.

- В чём это проявляется?

- Например, известная книжка Майи Кучерской называется «Современный патерик». Хочется назвать его «Забавный патерик» — по аналогии с «Забавными евангелиями» Лео Таксиля, который превращал Писание в анекдот. Кучерская делает то же самое — Предание превращает в анекдот. «Один батюшка был людоед…» — кому-то нравится, многих отвращает. Это недобрый смех. Автор приглашает неверующих людей — давайте вместе посмеёмся над Церковью. Посмотрите, какие смешные и забавные эти батюшки, матушки, семинаристы, прихожане… Это карикатура на святоотеческую традицию.

- Говорят, что проза Михаила Ардова, Майи Кучерской и похожих авторов продолжает традиции юродства. Вы с этим не согласны?

- Не согласен. Юродство — средневековое явление, а «гражданская ирония» — продукт модерна и его радикальной формы — постмодерна. В какой-то мере, опосредованно это может быть связано с шутовством, но точно не с юродством.

- В чём для вас заключается разница?

- Юродивый «по жанру» должен заниматься самоуничижением. Благодаря этому самоуничижению смех юродивого не ведёт к персональному возвышению, не возбуждает гордыню. Это религиозное обличение, а не светское поучение, это называлось «ругаться миру». Такое «поругание» осуществлялась не с позиций светского здравого смысла, а «Христа ради». Совсем иное дело — шут. Он не обличает, а поучает и осмеивает, это хорошо видно уже в образах шекспировских шутов. У юродивого нет и не может быть социального статуса, а у шута есть, — вспомните хотя бы Аркадия Райкина, прочно входившего в советский истеблишмент. Шут куда больший прагматик, чем забавляющиеся им господа. Это секулярная фигура. Вот и проза Кучерской и Ардова, несмотря на религиозную тематику, по духу намного ближе секуляристской публике, с которой ценностная общность у этих авторов выше, чем с единоверцами. Свой литературный талант они направили в эту сторону.

- А если взять Гоголя и его «Вечера на хуторе близ Диканьки»? Гоголь ведь православный писатель. Но при этом у него такой тонкий юмор и карикатуры на пограничные темы.

- Да, конечно. Это юмор, а не ирония. Гоголь, особенно ранний, периода «Вечеров» — очень тёплый. Это романтический тип смеха, отчасти и карнавальный. Но Гоголю и его герою — «не всё равно». А в поле иронии человеку «всё равно». Ирония не просто игра, это игра, за которой — пустота. Человеческая душа не терпит пустоты. Ощущение пустоты — главная причина столь распространённых нынче депрессии и уныния. Помните, какой ужас настигает героиню уэллсовского романа, когда Человек-невидимка срывает с лица бинты, а за ними — не гримаса, не оскал, а — пустота.

- Для кого-то понятие «смех» шире юмора и иронии вместе взятых. И это одна из центральных тем романа «Имя розы». Монахи спорят, смеялся ли Христос. Вильгельм говорит: «По-моему, он (Христос) остроумно шутил, чтоб смутить грешников и ободрить приспешников». Он защищает смех, ибо тот «обучает людей: иногда — посредством остроумных загадок и неожиданных метафор». А его оппонент Хорхе говорит, что смех — «это слабость, гнилость, распущенность нашей плоти… вещь близящая к смерти и к телесному разложению». И настаивает: «Иоанном Златоустом сказано, что Христос никогда не смеялся!». Вы бы в этом споре чью сторону заняли?

- Проблема, которую обсуждают средневековые герои Умберто Эко, намного шире перипетий самого романа, поскольку существовала и до его написания. Здесь я сошлюсь на мнение Сергея Аверинцева, который в известном споре с Михаилом Бахтиным утверждал, что Христос мог шутить, но не мог смеяться, поскольку смех рефлекторен и человек в этом состоянии не свободен. В статье «Бахтин, смех, христианская культура» он подчёркивает: идея о том, что «смех освобождает» уже говорит о несвободе субъекта. Поскольку свободный — не нуждается в «освобождении» (он ведь уже свободен). Кроме того, смех действует на всех одинаково, он стирает индивидуальность. Смех апеллирует к рефлексам, непроизвольным нервным реакциям, когда «невозможно остановиться». Какая же это свобода, если — «невозможно».

Культ иронии означает, что ничто в мире нельзя воспринимать серьёзно, кроме самой иронии.

- Фильм Николая Досталя «Монах и бес» обожаем в православной среде. Залы, полные духовенства и церковных работников, радостно смеются. Образы священников показаны беззлобно, даже с любовью. Что вы думаете об этом?

- Любопытно наблюдать за личными религиозными поисками Досталя — которого разрывает между тягой к традиции (он снимал фильм про староверов) и тягой к постмодерну. Любовь монаха и беса, а это главная тема фильма, — абсурдная ситуация для христианина. Перевоспитание беса — догматически неверный, невозможный мотив. Такой сценарный поворот в чём-то закономерен, поскольку талант писателя Юрия Арабова, который придумал этот сюжет, неразрывен с постмодернизмом. Но для церковного человека естественен другой взгляд. На что «клюет» духовенство и почему Арабов так легко им овладевает — тема, которая требует обдумывания.

- Василий Аксёнов в своё время пустил в ход хорошо прижившееся выражение «звериная серьёзность» — тупой ограниченный пафос, свойственный тоталитарному мышлению. Разве звериная серьёзность — лучшая альтернатива иронии? Ведь действительно, в Церкви есть примеры кондовости, формализма, фанатизма, которые отпугивают людей.

- Культ иронии означает, что ничто в мире нельзя воспринимать серьёзно, кроме самой иронии. Мысль о «звериной серьёзности» впервые сформулировал, конечно, не Аксёнов, а немецкие романтики. Они таким образом защищались от бюрократии и меркантилизма. Аксенов повторил идею с опозданием на полтора века, и, будучи «городским» писателем, направил её одновременно против коммунистов и «деревенщиков». Аксёнов воспринимал иронию как инструмент борьбы с тоталитаризмом. Но мировые тоталитарные практики ушли далеко вперёд. «Звериная серьезность» свойственна сегодня как раз ироническому дискурсу. Поскольку ирония эта холодная и навязанная, даже навязчивая. Ирония по договорённости, своего рода ритуал. И именно поэтому тема «гражданской иронии» как политического инструмента сегодня табуирована, вы не найдёте её критического обсуждения в социальных сетях.

Что до бахтинской карнавальности, она имеет очень древние, языческие, ритуальные корни. Только ритуал этот не групповой, а всеобщий — в том смысле, что он так описан бахтинистами и так воспринимается.

- Какой вывод вы из этого делаете?

- Я бы сказал, что ритуальная ирония постмодерна (когда не иронизировать нехорошо, непозволительно) и ритуальный стыд (когда стыдно не за себя, а за оппонента) — два ярких признака именно сегодняшней тоталитарности. Собственно и антитоталитарный дискурс нам навязывается тоталитарными методами, с которыми ирония вполне совместима. Ирония идеологична и тоталитарна. Именно поэтому она всё время заговаривает о тоталитарности — чтобы на неё «не подумали», по принципу «держи вора».

- Зачем это нужно?

- Затем, что в наше время тоталитарные проекты гораздо проще осуществить в игровом режиме. Ирония придаёт тоталитарности игровой характер. Ты словно сидишь в кинотеатре и наблюдаешь за собой со стороны и не чувствуешь, что тобой управляют. Теряешь способность чувствовать радость духовной и интеллектуальной свободы — то, что даёт человеку только христианство.

- На телевидении много юмористических передач разного качества, часто грубоватых и простецких. Это не тот же бахтинский карнавал, только на телеэкране?

- Что до бахтинской карнавальности, она имеет очень древние, языческие, ритуальные корни. Только ритуал этот не групповой, а всеобщий — в том смысле, что он так описан бахтинистами и так воспринимается. Не юмор и не ирония, а третий тип смеха. Реликтовый. Но я не уверен, что в сегодняшней социальной жизни он реально существует, и что мы не толкуем Бахтина поверхностно. Карнавальный смех по-своему амбивалентен, но не в сторону вечной постмодернистской теплохладности. Этот смех как пламя для выплавки металла: выжигает пустую породу, уничижает и снова возвышает. Может быть, в юродстве есть отголоски такого смеха — здесь надо спросить культурологов. Но как бы там ни было, нам, христианам, проще — ведь мы знаем о двойственности многих проявлений человеческой жизни. Поэтому и к смеху мы можем отнестись очень просто: хороший смех хорош, а плохой — плох. К такому взгляду я и призываю.

Александр Щипков
Беседовала Eлена Жосул

Источник: «Парламентская газета»

31 января 2018 г.

Рейтинг: 9.5 Голосов: 283 Оценка: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
Православие.Ru рассчитывает на Вашу помощь!
Комментарии
Марина24 августа 2023, 16:53
Спасибо за статью! Прочла с удовольствием! А.Щипков как всегда очень точно проанализировал такие явления в нашей жизни как ирония и юмор. И я как всегда полностью с ним согласна. Кстати не смотрела фильм Досталя "Монах и бес" и даже нет ни малейшего желания его посмотреть. Тратить драгоценное время жалко, лучше почитать творения святых отцов или послушать А.Щипкова и других интересных мыслителей нашего времени!
Екатерина Денисова 5 марта 2018, 19:17
Потрясающая статья!
Андрей Петкутин20 февраля 2018, 18:56
очень мудрая и своевременная статья
АлександрГ. 2 февраля 2018, 13:26
Нигилизм, цинизм, ирония, глумление. Это, как матрешка в матрешке, где нигилизм прячется в цинизме, проявляясь вовне в иронии и переходит в глумление. А юмор, это просто видение смешного, там где это действительно смешно. У юмора и иронии совершенно различные основы. А кто и что прячется за нигилизмом?
Сергей 1 февраля 2018, 19:45
Спасибо за блестящий аналитический материал! А.С. прав - на старых фото мы видим серьёзное достоинство без мрачности и уныния, причем во всех сословиях. Былого не вернуть, к сожалению...
Читательница (Подмосковье) 1 февраля 2018, 12:17
А.С.!Почитайте воспомин-я современников о Патр.Тихоне.У него было редкое чувство юмора,кот.не мешало ему вершить архисложные и серьезные дела.Нельзя не согласиться со словами Патр.Кирилла:«Жизнь без юмора становится опасной».О «несерьезности» Христа можно почитать у митр.Илариона(Алфеева)в его 1-й кн.«Иисус Христос.Жизнь и учение»(гл.8).Есть книга «Отцы-пустынники смеются».«Кто…От сердца чистого смеется/(Смеяться, право, не грешно!)/Над всем, что кажется смешно,-/Тот в мире с миром уживется…»(Н.М. Карамзин).В преддверии Поста не лишне вспомнить слова Евангелия:«когда поститесь,не будьте унылы, как лицемеры,ибо они принимают на себя мрачные лица,чтобы показаться людям постящимися»(Мф. 6:16).
Иоанна_ 1 февраля 2018, 11:48
Христианская альтернатива самоиронии - смирение.
Иоанна_ 1 февраля 2018, 11:45
Ирония и самоирония - это "профессиональная болезнь" советской застойной интеллигенции, защитная реакция по отношению к гнусной и бездуховной тогдашней действительности. Но я с ужасом замечаю, что многие из тех людей, придя в Церковь и даже приняв священный сан, продолжают болеть этой болезнью. Самая реальная перспектива здесь - цинизм, если человек не придёт в себя и вовремя не остановится.
А. С. 1 февраля 2018, 10:23
Отличное интервью. Тут упомянули о юмористическом элементе в романах Достоевского - как же ему там не быть? Он же был блестящим публицистом и умел быть сатириком. Вообще идеальный образец гармоничного юмора в художественном творчестве для меня - это Диккенс. -- Ирония сейчас - это жизнь молодежи, ее воздух, молодые так научены жить: с улыбочками, со смехом, с хохотом. А вот посмотрите на дореволюционный русский портрет и фотографию. Абсолютно серьезные лица. Почему? Такова была этическая доктрина: жизнь - вещь серьезная, она может закончиться посмертной катастрофой или же победой, т.е. блаженством. Будь серьезен! Сейчас русский человек переродился.
Павел З. 1 февраля 2018, 02:25
Всем, кто защищает иронию, засвидетельствую на своем опыте ее ядовитую сущность. В юношеские годы столкнулся с человеком, который в общении использовал сократовскую "философскую иронию" ради самой иронии, ради осмеивания всего на свете. Я так и не смог заставить его замолчать и стать серьезным, принять, что есть что-либо серьезное, кроме самой иронии. Жутко, когда человек так относится к себе и окружающим. Духовник, ознакомившись с ситуацией, сразу запретил мне за него молиться... И самоиронию я тоже недолюбливаю.
Читательница (Подмосковье)31 января 2018, 18:29
Если говорить об уместности иронии в художественной литературе, то я больше доверяю доктору филологических наук, литературоведу,культурологу,теоретику и историку литературы А.Н.Ужанкову:«А в Литературном институте я говорю студентам: «Вот,смотрите,учитесь,как можно писать:с юмором, с иронией, с самоиронией – об очень серьезных вещах» (это о «Несвятых святых»): http://www.pravoslavie.ru/80715.html.А Гоголь,на мой взгляд(думаю, что А.Н. Ужанков так же считает),-один из самых ироничных русских писателей. Достаточно вспомнить всем известные «Ревизор» и «Мертвые души».Нет иронии в Священном Писании, но в художественной литературе она вполне уместна. Только, как я уже сказала, ирония иронии рознь.
Ира31 января 2018, 16:17
Поднята сложная проблема и глубоко проанализирована А. Щипковым. Хорошо посмеяться, но не над всем это стоит делать. Спасибо за публикацию!
Иоанна_31 января 2018, 13:25
Не пойму, почему ирония "идеологична и тоталитарна". Если ирония несёт в себе цинизм, в отличие от юмора и "тёплой" шутки (правильно? так мы договорились о терминах?), то ведь цинизм может быть и до жути серьёзным. Мне кажется, холодная ядовитая ирония является проявлением духовной пустоты и внутреннего надрыва. Это свойство безблагодатной души, раненной болезненным тщеславием.
Читательница (Подмосковье)31 января 2018, 12:13
Если бы в русской культуре, в русской литературе не было иронии, она не была бы так гениальна. Даже в романах Ф.М. Достоевского ирония имеет место быть, не говоря уже о произведениях А.С. Пушкина. Любой литературовед это подтвердит. Конечно, христианская ирония должна быть беззлобной – она должна обличать, но не унижать человека. Сатиры без иронии не бывает. Жаль, что в статье ни слова не сказано о самоиронии, которой я всем желаю. Если у человека отсутствует способность к самоиронии, то ее место легко занимает надменность.
раиса31 января 2018, 10:37
Господь Иисус Христос пришел спасти род человеческий ,учил Истине, учил вере. Человек в результате должен был полностью изменить свое мировоззрение, он должен был научиться спасаться. Господь ходит , проповедует ,учит, за ним ходят тысячи людей ,внимают каждому слову, не понимают, спрашивают, изумляются ,некоторые не верят, поначалу не могут принять, ведь все такое необычное, не соответствует нормам физической жизни. И вдруг , Господь начинает шутить и смеяться. Люди при этом в глубокой растерянности, перестают Ему сразу доверять и их души наполняет сомнение в истинности того ,о чем Он им толкует. Нет, не шутил Господь, не смеялся, по крайней мере, в Святом Писании об этом нет ни слова.
Наталия31 января 2018, 10:05
Большое спасибо и спаси Господь Александра Щипкова. Просто и чётко объясняет сложные вещи, как, например, пропагандистскую суть иронии в тоталитаризме. Ведь известный смехач Ургант очень тоталитарен. Попробуйте ему возразить или заткнуть рот- не получится. Сейчас ирония - это сильнейший способ надсмеяться над святым. Но сейчас ирония и вовсе тоталитарна - обсмеяно всё. Поэтому ТВ - самое любимое место иронии. Дьявол знает как научить злу. Хорошо бы интервью с А.Щипковым публиковать почаще, потому что в этом человеке сочетаются глубокое знание предмета и веры нашей, православной.
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все комментарии будут прочитаны редакцией портала Православие.Ru.
Войдите через FaceBookВКонтактеЯндексMail.RuGoogleили введите свои данные:
Ваше имя:
Ваш email:
Введите число, напечатанное на картинке

Осталось символов: 700

Подпишитесь на рассылку Православие.Ru

Рассылка выходит два раза в неделю:

  • Православный календарь на каждый день.
  • Новые книги издательства «Вольный странник».
  • Анонсы предстоящих мероприятий.

Новинки издательства
«Вольный Странник»

Новые материалы

Выбор читателей

×