Слово на заседании Высшего Церковного Совета 28 февраля 2018 года

28 февраля 2018 года в зале Высшего Церковного Совета кафедрального соборного Храма Христа Спасителя в Москве Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл возглавил первое в этом году заседание Высшего Церковного Совета Русской Православной Церкви. Открывая заседание, Святейший Владыка обратился к членам Высшего Церковного Совета со вступительным словом.

Ваши Высокопреосвященства и Преосвященства! Досточтимые отцы, братья, сестры!

Мы открываем первое в этом году заседание Высшего Церковного Совета. Я хотел бы сказать несколько слов на тему преподавания теологии в наших учебных заведениях, в том числе в контексте наших отношений с государством и вузами.

Как вы знаете, до сих пор в обществе и медиапространстве нередко возникают вопросы об изучении теологии в светских вузах, о защите кандидатских и докторских работ в этой области, хотя мы уже многократно и, как представляется, вполне убедительно на такие вопросы отвечали. Раз они остаются, значит, нужно еще что-то сказать, нужно продолжать дискуссию. Зачем вообще государству нужна теология? Зачем финансировать подготовку теологов из государственного бюджета? Эти вопросы время от времени возникают, и необходимо, чтобы у людей не оставалось сомнений в том, что теология правомерно включена сегодня в систему научных знаний и преподается в целом ряде высших учебных заведений.

Конечно, сама постановка этого вопроса была предопределена нашим недавним прошлым, когда в течение десятилетий атеизм, по понятным причинам, исключал всякую возможность обсуждать тему присутствия теологии в системе высших учебных заведений. Даже в позднесоветские годы, когда многие гуманитарии фактически занимались богословскими проблемами, последние маскировались под философские, филологические исторические. Помню свои разговоры на эту тему с профессором Аверинцевым, который, как вы знаете, был, в том числе, прекрасным богословом и занимался специфически богословскими проблемами. Но ведь и он никогда не обозначал свои исследования как богословские, хотя по сути они были таковыми, — приходилось мимикрировать под другие виды знания.

В странах, где не было богоборческих режимов, никому и в голову не приходило отрицать научность теологии как важной части общегуманитарных знаний, — даже в так называемом социалистическом лагере. Когда мне приходилось бывать в Германской Демократической Республике, я посещал богословские факультеты университетов, встречался с профессорами и докторами богословия, в том числе с теми, кто занимал государственные должности. В ГДР никаких вопросов относительно целесообразности присутствия теологии в системе высших учебных заведений не возникало. А вот в Советском Союзе сама постановка этого вопроса была невозможна.

Теологическое образование не является частью подготовки лишь священнослужителей. Теология нужна не только в духовных учебных заведениях, но и в светских вузах, где специалисты занимаются этим предметом, будучи организационно не связанными с Церковью. Поддержка теологии государством никоим образом не ставит под сомнение принцип светскости образования, но зато является, если хотите, символическим финалом той ценностной системы образования, которое было создано не академическим сообществом, а партийными идеологами и было агрессивно-атеистическим. Осмысливая эту проблему, следует также иметь в виду, что аккредитованные духовные учебные заведения, такие как Московская духовная академия, Санкт-Петербургская духовная академия, Общецерковная аспирантура и докторантура, Оренбургская, Пензенская, Саратовская, Смоленская и Сретенская семинарии, осуществляют подготовку по государственным стандартам.

Учебниками и справочниками, изданными кафедрами научного атеизма в 1980-е годы (а ведь до сих пор научные фонды крупнейших библиотек полны именно такой литературы — никакого обновления не было),невозможно удовлетворить потребность в преподавании знаний о религии в мире, где религиозный фактор усиливается с каждым годом. 1988 год — год 1000-летия Крещения Руси — продемонстрировал всему советскому народу факт присутствия Церкви в общественном пространстве, значение религиозного фактора. Но даже это событие ни у кого не пробудило желание начать серьезное изучение теологии в системе научных знаний и высшей школы.

В прошлом году, как вы знаете, была защищена первая кандидатская диссертация по теологии. Это событие, небольшое само по себе, стало историческим, потому что было первым в высшей школе постсоветского времени. Таких исследований ежегодно должно быть, конечно, в десятки раз больше. Необходимо издание новых книг, справочных и учебных пособий по теологии для разных уровней высшей школы, в том числе при государственной поддержке. Государство поддерживает теологию, как любую другую область научного знания. Вопрос «зачем нужна теология?» звучит не менее абсурдно, чем вопрос «зачем нужна философия?» или «зачем нужна психология?» Наверняка найдутся те, кто будет утверждать, что ни философия, ни психология науками не являются. Этот спор между физиками и лириками, между гуманитариями и естествоиспытателями возник не сегодня. Нередко одна часть научного сообщества скептически относится к исследованиям, которые проводятся другой частью научного сообщества, но, тем не менее, никто не ставит вопрос об исключении таких дисциплин, как философия или психология, из сферы научных исследований.

Теология учит многому, в том числе широте взглядов и терпимости. Это может показаться парадоксом, но теологическое образование неизбежно расширяет кругозор и учит уважительному отношению к представителям иных культур. Это качество важно для любого человека, который хочет считать себя образованным.

Опять сошлюсь на Сергея Сергеевича Аверинцева. В своей работе «Богословие в контексте культуры» он писал: «богословом не может быть человек, который слишком однозначно, слишком одномерно отожествляет себя с некоторым одиозным (или даже симпатичным) идеологическим направлением и в силу этого ведет разговор исключительно с людьми, которые уже заранее — его единомышленники; которые приняли его идеологию и теперь узнают из его трудов иллюстративные подробности». Действительно теолог — равноправный участник общественных дискуссий, теоретических, философских. В этом смысле послание, которое теологически образованный человек обращает к своим оппонентам, к своим коллегам, к обществу, должно быть убедительным, поэтому люди, обладающие теологическими знаниями, должны уметь участвовать в диалоге с самой широкой аудиторией.

Убежден, что партнерство государства с традиционными религиозными общинами в деле преподавания знаний о религии — это потребность времени. И общая цель — повышение уровня научного знания в области, долго и незаслуженно находившейся на задворках науки, — сегодня очевидна и неоспорима.