Две стороны покаяния

Апостольское чтение 6-й Недели Великого поста начинается неожиданным призывом: «Радуйтесь всегда в Господе; и еще говорю: радуйтесь» (Флп. 4:4). Почему Церковь предлагает нам, постящимся и кающимся в своих грехах, эти слова? Уместна ли радость на переломе Великого поста и Страстной Недели? Совместима ли она с покаянием, к которому ежедневно призывала нас Святая Четыредесятница? Углубим вопрос. В самом Писании как совмещаются: «блаженны плачущие» (Мф. 5:4) и «всегда радуйтесь» (1 Фес. 5:16)?

Дело в том, что есть угодная Богу печаль и неугодная. Неугодная – печаль мирская, связанная с материальными ценностями и страстями человеческими. Такая печаль не имеет веры, она опасна и может привести к унынию – духовной смерти. Угодная же Творцу есть наша печаль о своих и чужих грехах. Это то, что святые отцы называли «радостотворным плачем». За такую печаль Господь дарит сердцу мир и утешение. «Как мирская радость бывает смешана с печалью, так от слез по Боге вырастает постоянная и неувядающая радость», – говорит Златоуст ^[1].

Парадоксальная радость покаяния нигде более не явлена так, как в службах Великого поста. «Печальный свет: печаль моего изгнания, растраченной жизни; свет Божьего присутствия и прощения, радость возродившейся любви к Богу и мир возвращения в дом Отца» ^[2], – так характеризует богослужение Святой Четыредесятницы протопресвитер Александр Шмеман. Эта светлая печаль придает великопостным службам особую красоту, преображающую молящегося; дарит внутренний мир и какое-то новое, таинственное счастье. «Это не то шумное, поверхностное счастье, которое приходит и уходит двадцать раз в день, такое хрупкое и непостоянное; это – глубокое счастье, которое происходит не от одной определенной причины, но оттого что душа наша, по словам Достоевского, прикоснулась к «иному миру». И прикоснулась она к тому, что полно света, мира, радости и невыразимой надежды», – говорит отец Александр ^[3].

Удивительна эта связь радости и скорби в христианстве! Все преобразил в нашей жизни Христос – и радость, и печаль. Только явление Царства Небесного уже здесь, в этой реальности, может родить слова, подобные апостольским: «радуйтесь, поскорбев теперь немного» (1 Пет. 1:6), или: «как вы участвуете в Христовых страданиях, радуйтесь» (1 Пет. 4:13). Вот и возвещает сегодня Церковь об этой радости в преддверии Страстной седмицы, чтобы наша скорбь о Христе страдающем была растворена светом приближающего Воскресения. Опыт переживания этой светлой печали должен стать главной драгоценностью, которую мы вынесем из Святой Четыредесятницы. Это и есть та радость о Господе, о которой говорит апостол и которая должна быть духовным стержнем нашей жизни.

Но как можно радоваться всегда? Человек – существо падшее, избегающее благодати и прячущееся от Создателя. Человек болен. Как больной не может долго находиться на улице, хоть там свежий воздух и солнечный свет, так и поврежденный грехом человек не способен постоянно пребывать в Боге и с Богом. Да, это горькая правда о нас. Но в то же время христиане не могут не радоваться тому, что после прихода на землю Христа для нас открыты двери Царствия Божьего. Присутствие этого Царства в грешном мире есть источник неиссякаемой и неувядаемой радости! Источник ликования и любви, о которой сказал апостол Павел: «Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч?.. ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем» (Рим. 8:35; 8:39).

Познание Царства Божьего, соединяемое со зрением своей испорченности, порождает покаяние. Оно обязательно должно совмещать в себе две стороны – опыт радости о Господе и скорбь о своей греховности. «Плач грешника перед воротами рая», – так говорил о покаянии преподобный Ефрем Сирин. Если в сердце человека нет воспоминаний о потерянном рае, такое одностороннее покаяние может искалечить его. Хорошо, когда покаяние основывается на положительном опыте богопознания, а не только на отрицательном опыте раскаяния в своих грехах. Христианин плачет не столько о себе, сколько о Боге и о Его Царстве, от которого он отделен своими преступлениями.

Поэтому-то настоящее покаяние не может быть без радости. Плач о себе и веселие сердца о Христе – таково нормальное состояние христианина, который всегда есть кающийся грешник. Никогда нельзя терять этих обоюдных сторон покаяния, двух великих истин:
– человек испорчен и болен;
– Бог любит человека и спасает его.

Забвение первого ведет к односторонней протестантской легкомысленности («Я уже спасен! Аллилуйя!»), забвение второго – к развитию уродливой формы христианства как мрачной религии без света, без надежды, без радости. А значит, и без Господа, так как радость есть плод ощущения Божьего присутствия в жизни. Разве можно знать, что Бог есть, и не радоваться? И только этой радостью мы и спасаемся, а совсем не усугублением в себе чувства вины. Иначе познание Христа подменяется фанатичным отслеживанием в себе греховных мыслей, чувств и зацикливанием на своей якобы супергреховности. Такое «покаяние» может закончиться психическим расстройством или утратой веры.

Подобно тому как грязь в комнате становится все более видной по мере проникновения в комнату солнечного света, так и поврежденность человека открывается ему по мере заполнения его сердца Христом. Почему святые отцы умели видеть свои грехи? Потому, что они прежде всего в жизни искали Христа, и Он открыл им их подлинное состояние. На первом месте в их духовной жизни стоял Христос, а не грехи! Именно опыт общения со Христом и прикосновение к Его Царству заставили их объявить нещадную войну греху. Отказ от сластей мира может состояться только во имя чего-то такого, что ценнее всех сокровищ. Это высшее благо и есть Царствие Божие.

Будем же внимательны к себе, чтобы не грешить. Но еще более будем внимательны ко Христу, главному сокровищу нашей жизни, чтобы не забыть о Нем в скрупулезной работе по анализу своей греховности. Не потеряем в покаянии Христа, а радуясь о Господе – удержимся в покаянии. Сам Он, ныне вошедший в Иерусалим на осляти, готовящийся умереть за нас как Человек и воскреснуть как Бог, да сохранит нас от уклонения одесную и ошуюю, и да не отнимет от нас радости о Нем ни в сем веке, ни в будущем.