Как оптинские новомученики спасли село Петровское

Эта история произошла буквально на днях, 10 мая с.г., потому состояние удивления перед величием Божиим ещё ново, и хочется рассказать всё, как было на самом деле, поминутно, чтобы читатель вместе со мной произнес простые и сокровенные слова: слава Богу за всё!

…В марте, когда лежал глубокий снег, я купила небольшой земельный участок. Искала и выбирала довольно долго, надо было, чтобы он находился непременно на возвышенности, а внизу, вдалеке, виднелись бы село и церковь. Мечталось когда-нибудь построить домик, поставить теплицу, выкопать колодец и проводить там свободное время. Такой нашелся в Воскресенском районе, риэлтор отвез меня на своей машине со словами «Вам понравится», аккуратно объехал нужное место – дороги-то там нет, вернее, есть, только грунтовая, и в распутицу не проехать, – но я была спокойна, я ведь не сейчас буду там жить, а в будущем… а там, глядишь, и дорогу построят. Ударили по рукам, сделка состоялась.

Прошло довольно много времени, я получила документы из регистрационной палаты, выбрала свободный день и поехала смотреть свой клочок земли. Кто знает трассу М-5, именуемую в народе Рязанской, тот поймет, насколько она располагает к садоводству и огородничеству: здесь на каждом шагу продают саженцы, рассаду, семена, а для тех, кто решил насовсем перебраться в село, есть возможность купить кур, гусей, кроликов, индюков, поросят. Смотришь на это великолепие и понимаешь простую истину: жива русская деревня. Душа радуется.

Глядя на окружающее великолепие, я уже прикинула, где посажу клубнику, где – смородину, а от соседей отгорожусь флоксами. Я очень люблю эти цветы за сладкий аромат и неприхотливость в содержании. Моим мечтам весьма способствовали природа и погода, на полях кругом стали распускаться одуванчики, осторожный ветер тихонечко их обдувал, чтобы они приветствовали водителей…

Я приехала в село и первым делом зашла в магазин. Сельский магазин, кто не в курсе, – это своего рода информационный пункт, где всем про всех известно. Поговорила с продавщицей, покупателями – и услышала неприятную новость: на моем участке давно находится свалка. Правда, как заверил меня один из селян, её легко очистить – мусор можно попросту поджечь, а уж когда он выгорит, можно и огород городить, и землю пахать, сейчас, мол, все так делают. На том мы и разошлись, я пошла в поле собирать листья мать-и-мачехи, чтобы высушить и зимой делать дивные отвары. В мае много полезных трав, успей только запасаться.

Моему взору предстал трехметровый пожар, а рядом стояли деревянные дома

Ну, и напоследок я решила всё-таки проехать и посмотреть, насколько велика свалка – а что делать, раз уж я здесь, надо что-то решать.

…Моему взору предстал трехметровый пожар, горело всё: прошлогодняя трава, автомобильные и тракторные шины, плавились пластиковые бутылки, взлетали на воздух какие-то жестяные ёмкости, а рядом, у соседей, стояли деревянные дома, бани, строительные вагончики. Признаться, я никогда ничего подобного не видела. Первым делом я набрала номер 112. Мне ответили, что сейчас в нашем районе ещё четыре пожара, и машина будет только из Невьянска примерно через час, а на мой вопрос, почему прямо теперь нельзя, пояснили, что и невьянский расчёт (слова-то какие) занят, но работы подходят к концу. В общем, ждите.

Как умалишенная, я стала кричать, звать на помощь соседей, те выбежали, принесли воды в ведрах, но то была капля в море, мы вместе принялись тушить – бить огонь лопатами, относить горящие головешки подальше, но вскоре стало ясно: бесполезно. Я снова набираю знакомый номер, ответ тот же: ждите! И, пожалуйста, не занимайте линию, на улице +23, пожаров много…

Уже дома, вечером, я посмотрела на экран телефона – оказывается, я 46 раз звонила… Мы с соседями быстро выбились из сил, и те с плачем и криком убежали в дома – собирать документы и всё самое ценное, чтобы успеть вынести. Я внимательно оглядела пламя и, совсем без чувств и без особой надежды, произнесла: «Оптинские новомученики! Иеромонах Василий! Инок Трофим! Инок Ферапонт! Пожалуйста, очень прошу, помогите…» – а про себя подумала, мол, раньше надо было молиться, как только пожар разгорался, а не сейчас, когда понятно, что ничего уже не спасти. Ещё раз я посмотрела сквозь пламя на церковь внизу – нет, не жить мне тут. Как глядеть в глаза соседям? А они-то будут жить здесь?

Огонь ровно, как по линеечке, выгорел только на моем участке, сжег мусор, кусты, траву

А между тем начала загораться цветущая вишня у самой дороги. Всё. До свиданья. Осталось машину отогнать подальше, пламя по земле ползет прямо к колесам. Я села за руль, отъехала, вышла из машины и ощутила, что подошвы на кроссовках горячие. А Солнце в самом зените, слепит ярко. Тихо, опустив голову, я прошла к месту, где могла быть моя калитка, а прямо за ней – дом и колодец… Подняла глаза – и увидела, что поднялся тихий ветерок, который стихию направил в другую сторону – молодой и сочной травы, где «пищи» для огня не было, он не перекинулся к соседям, несмотря на то, что там сетка-рабица. Даже искры не полетели на соседский огород, где баня стоит впритык к забору, а прямо за ней – канистры с горючим… Огонь ровно, как по линеечке, выгорел только на моем участке, сжег мусор, кусты, старую траву. Соседи прибежали и ахнули – нет, не может быть. И, к сожалению, много стали сквернословить. Я стояла как вкопанная. Я и сейчас замираю, когда снова и снова представляю картину, как пламя распространяется ровно по линеечке – ни уголька, ни искорки в соседний двор. Как дул тихий прохладный ветерок, как посещали меня чувства сначала страха и бессилия, а затем – трепета перед величием Божиим, как стало понятно, что Бог рядом, что Он обязательно поможет. Это трудно передать словами, это надо пережить. Хотя нет, не стоит…

А ещё я пришла к выводу, что когда ты находишься в экстремальной ситуации, то очень трудно молиться, вернее, молитва даже на ум не приходит: бегаешь, суетишься, кричишь, пока не поймешь, что ты ничего не значишь.

…Приехал пожарный расчет из Невьянска, сказали по рации, что «очаг возгорания к настоящему моменту полностью ликвидирован», люди в костюмах обошли пепелище, что-то поспрашивали и уехали. На следующий день я купила строительные мешки, перчатки и поехала собирать оставшийся мусор, нашла, между прочим, несколько бутылок с мазутом, которые чудом не взорвались, вспомнила, что оптинский новомученик Трофим знал толк в технике и всегда возился с железяками, руки у него, говорят, были обычно в мазуте. А у монаха Ферапонта на столе обнаружена записка: «Если понадобится моя помощь – помогу». Ну, а иеромонах Василий – мой бывший коллега, он тоже по образованию журналист. Одним словом, близкие люди…