«Будет молитва в монастыре – будет и монашеская жизнь»

Корреспонденты «Монастырского вестника» побывали в Спасо-Евфросиниевском монастыре незадолго до этого события и попросили матушку ответить на вопросы о ее монашеском пути, о том, как возрождался монастырь преподобной Евфросинии и чем сегодня живет обитель.

Матушка, Вы уже 11 лет исполняете послушание игумении Спасо-Евфросиниевского монастыря, настоятельницей были назначены еще раньше, в 2004-м. А совсем скоро, в 2019 году, древняя Полоцкая обитель отметит 30 лет со дня принятия Священным Синодом решения о возвращении ее Церкви – начала возрождения. Расскажите, пожалуйста, какой путь прошел монастырь за это время? Насколько отличается он сегодняшний от того, каким Вы увидели его, приехав сюда в начале 1990-х.

Первые четырнадцать насельниц приехали в монастырь из Жирович в 1990 году (после закрытия Полоцкой обители в 1961 году сестры были переведены в Жировичский Свято-Успенский мужской монастырь). В сентябре 1991 года прибыли еще восемнадцать сестер с игуменией Евфросинией (Максимчук); в их числе была и я. Страшно вспоминать, что здесь было. Через территорию монастыря проходила дорога, уцелевшие монастырские корпуса были заселены людьми. Запустение было великое. Ни воды, ни отопления, керогазы, колонка на улице…

К 1990-му году Кресто-Воздвиженский собор, пострадавший от бомбежек в войну, был передан верующим и частично отремонтирован. До этого времени богослужения совершались только в древнем Спасском храме. Слава Богу, не удалось превратить монастырь в туристический комплекс, а из собора сделать планетарий! Теплая Свято-Евфросиниевская церковь была восстановлена до нашего приезда: там совершалось Таинство Крещения, а в пристройке разместилась сестринская кухня и трапезная.

С Божией помощью постепенно выселили людей, провели отопление, отремонтировали первый корпус, стали освобождать второй. Меня назначили экономкой, когда я переехала из Жирович. Сестричество, слава Богу, умножалось. В 1992 году была завершена реконструкция колокольни. Территорию монастыря привели в порядок. На фотографиях ясно видна разница: что было тогда, и что стало сейчас.

Все отмечают духовный подъем того времени. Люди, которые во множестве приходили в храмы и становились монахами, были преисполнены подвижнического духа. Отличается ли, на Ваш взгляд, теперешнее монашество от монашества периода возрождения Церкви? И если отличается, то чем?

Тогда, во времена Советского Союза, мы так хотели в монастырь, так жаждали монашеской жизни, и так трудно было это осуществить! Вера в Бога была очень искренней, и мир был чище. Чистота и целомудрие были тогда не только в верующих семьях. Чем чище внутреннее состояние человека, тем он и благороднее, наверное. А чем больше человек допускает греха, тем шире открывает дверь врагу рода человеческого, и враг приобретает над ним влияние. Человек, может, уже и желает измениться, и кается, но пока душа очистится, должно пройти время, да и силы какие нужны, чтобы она наполнилась благодатью Святого Духа.

Но я не могу сказать, что сейчас все сестры не отличаются стремлением к духовному. И раньше ведь приходили люди с разным устроением, и сегодня есть монахини пламенеющего духа, они готовы жертвовать собой постоянно.

Самый великий пир в жизни

Матушка, расскажите, пожалуйста, о своем пути в монашество. Когда, в каком возрасте Вы решили стать монахиней? Вы из верующей семьи?

Да, я из верующей семьи. Моя мама сейчас монахиня, живет в нашем монастыре. Она водила нас, детей, в храм к исповеди, к Причастию. Мы ездили в действующие монастыри – в Почаев, в Жировичи. Возможности остановиться в монастыре тогда не было, так мы на престольный праздник, например, приезжали ко всенощной, в храме ночевали, утром были на Литургии, и потом уезжали домой.

Как-то, когда я еще училась, мне так захотелось поехать в Жировичи на летние каникулы. И я сказала маме об этом. Мама засомневалась, как я поеду, ведь в монастыре негде остановиться. И так промыслительно Господь устроил! Одна верующая женщина написала записочку своей знакомой монахине в Жировичах: мол, матушка Наталья, прошу вас принять эту девочку, она хочет пожить в монастыре. Мама посадила меня на автобус, который шел через Жировичи и останавливался прямо возле ворот обители. В монастыре я нашла монахиню Наталью, и она забрала меня к себе в келью, – матушка игумения Ефросиния разрешила.

С этого времени, как только появлялась возможность – каникулы, а потом уже и отпуск, – я ездила в Жировичи, к матушке Наталье. А там меня и сестры приняли как родную, и мне очень нравилось в монастыре. Казалось: только бы меня приняли сюда, надели бы это черное платьице и платочек, – больше в жизни ничего и не хотелось бы! Но в то время это было невозможно. Когда в 1960 году закрыли монастырь в Гродно, а затем в Полоцке, сестер перевели в Жировичи. В начале 1979 года митрополит Минский и Белорусский Филарет сумел договориться с властями, что в женский монастырь можно будет принимать не больше трех человек в год. Я после учетно-кредитного техникума работала в банке, три обязательных года как раз почти отработала. Когда я пришла к владыке Филарету на беседу, он благословил отработать, сколько положено, а потом приехать в монастырь на испытательный срок.

Сколько Вы прожили в Жировичах?

Двенадцать лет.

Вспоминая этот период сегодня, как бы Вы описали то, чему научились в монастыре? Что это был за опыт духовной жизни? Помог ли он Вам в дальнейшем?

Мне казалось, я туда спешила, как на какой-то пир, самый великий в жизни… И всё, что мне там благословляли, было в радость: я и огородницей была, и просфорницей, и певчей, и регентом, и на кухне работала… А еще меня почти сразу отправили к митрополиту Филарету в Минскую епархию – готовить, убирать. Это был урок на всю жизнь.

Долго ли тогда длился послушнический искус в монастыре?

Меня в подрясник одели через полтора года, а в иночество постригли еще через пять лет после этого.

«Моя первая обязанность – быть с сестрами, принадлежать им»

А в Вашем монастыре сколько времени должно пройти прежде, чем насельницу постригают в монашество?

Мы примерно год испытываем сестру, и потом, если все в порядке, надеваем подрясник; а через три года, если нет никаких серьезных замечаний, и если сама она стремится к этому, – постригаем в иночество. Бывает, если совсем молоденькая сестричка, то и больше времени проходит до иноческого пострига. Ну а перед постригом в монашество смотрим уже более внимательно, и как ей полезнее будет: иногда есть смысл не торопиться, чтобы у человека был стимул еще немного духовно подтянуться.

Сколько сейчас сестер в монастыре?

У нас сейчас более ста сестер.

Как в монастыре осуществляется духовничество?

В обители есть духовник из белого духовенства. Был еще духовник, иеромонах Димитрий, но он почил. Некоторое время нас окормлял владыка Вениамин, епископ Борисовский и Марьиногорский.

Есть ли у игумении возможность уделять время сестрам?

Я стараюсь, так как считаю, что это моя первая обязанность – быть с сестрами, принадлежать им. Как же иначе?

На монастырском сайте можно прочесть, что по воскресеньям в монастыре проходят беседы с сестрами, во время которых Вы отвечаете на вопросы, разбираете святоотеческие творения, обсуждаете жизненные ситуации…

Обычно в воскресные дни мы проводим с сестрами совместные беседы, на которых читаем творения святых отцов, новые публикации – доклады монашеских конференций, богословские статьи и, по возможности, обсуждаем прочитанное. Также разбираем какие-то жизненные ситуации.

Я упомянула сайт монастыря; какие еще в обители есть послушания, связанные с просветительской деятельностью?

Есть воскресная школа, паломническая служба, приходская библиотека.

Не устаете ли от паломников? Это вопрос, который обсуждается почти на всех монашеских форумах.

С одной стороны, конечно, для монаха это подвиг – принимать, окормлять, беседовать. Но с другой стороны, это же тоже наша прямая обязанность – помогать людям и быть для них примером. Ведь они приезжают в монастыри, чтобы почерпнуть что-то для своей души.

Матушка, что сегодня, на Ваш взгляд, является самым трудным для человека, который стремится к монашеской жизни?

В первую очередь послушнику, когда он приходит в монастырь, надо оставить все связи с миром. Если он хочет быть настоящим монахом, нужно оставить телефоны, компьютеры… Потом, по послушанию, ему могут дать телефон в монастыре, чтобы он пользовался им для дела, не во вред душе. И, конечно, он должен стараться слушаться, учиться послушанию – это главное.

А что самое трудное в Вашем послушании, послушании игумении?

Я думаю, что как для каждой матери, для каждого отца: если дети послушные, преуспевают, то родители счастливы. А если дети не слушаются, где-то, вольно или невольно, отступают от своего призвания, поступают не по благословению, – вот это и проблема, и боль.

У Вас в гостях часто бывают насельники монастырей Святой Горы Афон. Имеют ли сестры возможность задавать им вопросы?

По милости Божией, благодаря помощи наших благодетелей, в нашу обитель приезжают насельники монастырей Святой Горы Афон. Мы всегда стараемся организовать совместные беседы с сестрами. Недавно на монашескую конференцию в наш монастырь приезжал архимандрит Алексий, игумен монастыря Ксенофонт. После конференции мы устроили отдельную беседу для сестер. Отец Серапион из монастыря Симонопетра неоднократно посещал нашу обитель. Он очень добрый след оставил в сердцах сестер, потому что замечательные, глубокие вещи говорил о монашеском подвиге. Эти советы очень помогают нам.

Как отдыхают сестры? Ездите ли вы в паломнические поездки, бывают ли у монахинь отпуска?

Недалеко от монастыря есть небольшой скит с храмом в честь вмч. Георгия Победоносца. Сестры, которым необходим отдых, могут туда поехать. Собственно отпусков у нас нет, в Жировичах это вообще не практиковалось. Каждый год мы ездим в Троице-Сергиеву Лавру на день кончины схиархимандрита Иоанна (Маслова), нашего духовника в Жировичах.

Расскажите немного о схиархимандрите Иоанне. Кто еще из духовных учителей оставил след в душе? Кто повлиял на Ваше монашеское становление?

Архимандрит Иоанн (Маслов) приехал к нам в Жировичи в 1985 году. Он стал духовником не только братии, но и сестер. Батюшка перенял духовный опыт старцев Глинской пустыни. Он имел великий дар рассуждения. И братия, и сестры расположились к нему, как к духовному отцу. С матушкой игуменией Евфросинией (Максимчук) у отца Иоанна было настоящее духовное единение и полное взаимопонимание. Конечно, это оказывало благотворное влияние на насельниц монастыря. Отец Иоанн стал поистине опорой для матушки игумении и для всех нас.  

Проповеди отца Иоанна были глубокими и сильно воздействовали на души сестер. Батюшка не раз нам говорил, что в духовной жизни нет мелочей. Даже на исповеди, казалось бы, назовешь самое важное, а он обратит внимание именно на то, чему ты вовсе не придавала значения.

Знания отца Иоанна были всесторонними. Он прекрасно разбирался в истории, экономике, сельском хозяйстве и многих других сферах. Господь настолько просвещал его ум, что батюшка мог без затруднения ответить на любой вопрос.

Все сестры, кто лично общался с отцом Иоанном, говорят о необычайном влиянии духовника на их жизнь и с радостью вспоминают ни с чем не сравнимое благодатное время возле старца.

Чувствуете ли Вы помощь преподобной Евфросинии Полоцкой?

Ее невозможно не чувствовать. Преподобная Евфросиния – наша игумения, наша мать, помощница и небесная покровительница. Мы не сомневаемся ни на один миг, что она здесь всем и всеми управляет.

Расскажите, пожалуйста, о случаях помощи преподобной Евфросинии? Как, например, Вам она помогает руководить монастырем?

Одна сестричка как-то пошла к Преподобной, говорит: «Матушка Преподобная, я больше не пойду к игуменье, она меня не понимает, и всё…» А ей голос: «И ко мне тогда не приходи больше». Она сразу прибежала ко мне и все рассказала.

Что бы Вы посоветовали молодым игумениям и сестрам, которые сегодня возрождают обители? Вы столько всего пережили, прошли… Как не отчаиваться, не унывать тем, кто в наши дни строит монастыри?

В первую очередь в обители необходимо установить богослужебный суточный круг. Будет молитва в монастыре, будет монашеская жизнь, будет монашеское делание, и Бог всё даст.

Главное, чтобы сестры тех молодых, вновь создаваемых обителей налаживали свою монашескую, духовную жизнь. Остальное все приложится. А не будет молитвы, и ничего не будет, кроме суеты.