«Лаврское древлехранилище – музей в полном смысле слова»

Ежедневно, особенно в летние месяцы, Александро-Невскую лавру в Санкт-Петербурге наполняет разноязыкая толпа. Паломники и туристы со всех концов света сначала устремляются в Троицкий собор, а затем растекаются по церковным киоскам и сувенирным магазинчикам, гуляют по монастырской территории, любуясь старинной архитектурой. Совсем немногие из этих посетителей обращают внимание на охранную информационную доску возле увенчанного витым ажурным навесом левого крыльца Библиотечного корпуса: «Ризница, библиотека и архив Александро-Невской лавры». Вход свободный, нужно только сказать дежурному у входа, куда именно идешь. Знакомство с этим местом может многое дать пытливому уму человека, интересующегося православной историей и культурой.

Роман Катаев

– В нынешнем году древлехранилищу лавры исполнилось 5 лет. Что было сделано за эти годы?

– Отсчет новейшей истории древлехранилища ведется с 2010 года, когда наместник лавры владыка Назарий подписал указ о его создании. Формирование фондов музея, научно-исследовательская и хранительская работа велись уже с этого времени.

Пять лет назад, в 2013-м году, в древлехранилище прошла первая выставка. Организаторами выставки были не мы – лавра просто предоставила площадку, но, по сути, с этого момента началась полноценная экспозиционная деятельность. Рубежным стал январь 2017 года, когда открылась постоянная экспозиция, готовившаяся около двух лет. С тех пор лаврское древлехранилище – музей в полном смысле слова.

Чудом сохранилось два священнических облачения

– Сохранилось ли что-то из коллекции древлехранилища лавры, существовавшего до революции?

– Нет. Из коллекции древлехранилища у нас не уцелело ни одного предмета. Есть кое-что из монастырской ризницы. Дело в том, что древлехранилище как подразделение лавры, говоря современным языком, отделилось от ризницы только в начале XX века. Мы располагаемся именно в помещении бывшей ризницы.

Чудом сохранилось два священнических облачения. Они уцелели благодаря тому, что находились в реквизите Мариинского театра и использовались в спектаклях. На подкладке облачения стоит штамп, свидетельствующий, что они – из Александро-Невской лавры. Мариинка вернула их монастырю после его возрождения.

– Основываясь на консультациях специалистов государственного Русского музея, мы считаем, что это – икона, фрагмент композиции, располагавшейся над Царскими вратами, с изображением ангела с орудиями страстей. Она датируется ориентировочно последней четвертью XVI века. История происхождения этой иконы, к сожалению, неизвестна, но это экспонат, который старше не только лавры, но и самого Санкт-Петербурга.

– Какой экспонат можно назвать уникальным?

– Такое определение можно отнести к нескольким предметам. Например, уже упоминавшиеся старинные облачения из лаврской ризницы для нас уникальны, поскольку это единственное, что сохранилось от лавры дореволюционного времени, и в них служили насельники монастыря.

Посетителей, особенно юных, традиционно привлекают деревянный макет Троицкого собора и макет Святых врат лавры с прилегающими кладбищами.

Макет собора представляет его в первоначально задуманном архитектором Теодором Швертфегером виде. Этот проект не был осуществлен. Макет создавался при участии профессиональных архитекторов и историков, в соответствии с авторским оригиналом, который хранится в Российской Академии художеств, но в уменьшенном виде.

Макет Святых врат и лаврских кладбищ, где воссозданы некоторые надгробные монументы, – плод нашей большой совместной научной работы с Государственным музеем городской скульптуры. Так эта часть лавры выглядела в XIX столетии.

Уникальной является дверь из тюремной камеры следственного изолятора на Шпалерной улице.

– Довольно большой раздел экспозиции музея посвящен новомученикам. Он включает подлинные предметы?

– У нас хранится ряса последнего настоятеля Исаакиевского кафедрального собора – протоиерея Леонида Богоявленского. Он также служил священником в церкви в Крестах. О. Леонид – один из основателей Александро-Невского православного братства, основанного в начале XX века в лавре. Он еще не прославлен для общецерковного почитания, но, надеюсь, все впереди.

Что касается вещей, принадлежавших непосредственно новомученикам, то у нас хранятся Библия и небольшая иконочка, бывшие собственностью священномученика митрополита Вениамина Петроградского, а также его фотография с автографом на обороте.

– Одним из наиболее примечательных фрагментов постоянной экспозиции является реконструкция тюремной камеры советского времени. Как возник замысел ее создания?

– Когда к нам попала тюремная дверь, то мы начали думать над тем, как ее экспонировать? Решили, что лучше всего это сделать, воссоздав облик тюремной камеры. Протоиерей Владимир Сорокин – председатель Епархиальной комиссии по канонизации святых – забрал дверь из тюрьмы на Шпалерной улице, когда там проводилась реконструкция. Это историческая дверь, относящаяся ко времени создания тюрьмы в конце XIX века. Через эту тюрьму проходили многие новомученики. О. Владимир попросил эту дверь и тюремные нары передать комиссии. Но секретарь Епархиальной комиссии Людмила Соколова, одновременно являвшаяся и.о. заведующего и первым хранителем нашего Лаврского музея, попросила эти предметы отдать в музей.

У приходящих к нам есть возможность почувствовать на себе тюремную атмосферу

В создании реконструкции нам помог рисунок сидельца тюрьмы на Шпалерной улице – архитектора Николая Лансере. Он в цвете зарисовал свою одиночную камеру, а наша дверь именно из «одиночки». Музейный дизайнер Ирина Катаева создала проект, который мы и воплотили. Как говорят наши посетители, получилась очень уютная камера. У приходящих к нам есть возможность отчасти почувствовать на себе тюремную атмосферу, попытаться поставить себя на место заключенного. Нашим посетителям мы даем возможность зайти в камеру и закрываем за ними дверь. Дверь – «интерактивная», есть возможность ее трогать, дергать ручку замка, открывать «глазок», окошко, через которое подавалась пища. В самой камере на столике стоит алюминиевая тюремная посуда, а также несколько вещей. Среди них и те, о которых есть предание, что они принадлежали священникам, бывшим в местах лишения свободы. Точной атрибуции этих небольших и очень потертых иконочек, священнической скуфьи, рукописного акафиста иконе Божией Матери «Скоропослушница» нет, но они по времени принадлежат к периоду гонений и с большой вероятностью могли находиться в употреблении у новомучеников.

– Кто ваш основной посетитель?

– Посетителей у нас не так много – музей пока работает всего лишь два дня в неделю, и то в будние дни. Бывают самые разные люди – школьники, студенты. Некоторые приходят сюда организованно. Есть представители среднего возраста, пенсионеры, люди с ограниченными возможностями. Мы сотрудничаем с районными комплексными центрами социальной помощи, которые приводят к нам группы. Особая аудитория – малолетние заключенные, с которыми мы в музее проводим беседы. У нас на входе лежит книга отзывов, мы внимательно изучаем все комментарии. Положительных отзывов пока больше.

– Весной этого года древлехранилище стало членом Союза музеев России. Какова была цель вступления церковного музея в сугубо светскую общественную организацию?

– В Союзе музеев есть разные формы членства – полное либо ассоциированное. В последнее принимаются музеи, являющиеся подразделениями более крупной организации. В нашем случае было ассоциированное членство древлехранилища как подразделения Александро-Невской лавры. Наш музей ставит перед собой цель быть не просто местом складирования ценных вещей и их показа, но и осуществлять решение всего комплекса задач, необходимых для современного музея. Мы ориентируемся на достижения крупных музеев, которые для нас являются образцами, и хотим с ними взаимодействовать. Церковных музеев пока очень мало, и между ними нет консолидации, которой бы очень хотелось, поэтому мы, безусловно, больше общаемся с музеями государственными, в частности, с Эрмитажем. Специалисты Эрмитажа помогают нам, приходят в гости, мы с ними советуемся в сложных случаях, как и с сотрудниками Государственного Русского музея, Музея Истории религии, Военно-медицинского музей. Это все – наши друзья.

Конечно, членство в такой организации позволяет нам чувствовать себя частью музейного сообщества во все полноте и дает больше возможностей. Надеюсь, что наше членство может принести пользу и самому Союзу музеев, потому что церковные музеи сегодня, на мой взгляд, могут эффективно участвовать в зачастую конфликтном диалоге Церкви и музеев. Само существование нашего музея показывает, что Церковь заботится о культурном наследии, причем стремится делать это на профессиональном уровне.

– Функции настоящего музея – не только сбор коллекции и ее показ, но также фондовая и научно исследовательская работа. Ведется ли она у вас? Каков штат музея?

– Конечно, у нас ведется научно-исследовательская и научно-фондовая работа, которая выражается в том, что мы создаем необходимые условия для сохранности предметов, температурно-влажностный режим. Экспозиционная работа связана с поддержанием нашей постоянной экспозиции и с созданием временных выставок. Одна из них проходила летом и в начале осени в Президентской библиотеке.

Штат есть, но очень небольшой. Заведующим музеем является наместник монастыря – епископ Назарий. Есть один хранитель, осуществляющий всю текущую работу в музее. Есть научный сотрудник и специалист по научно-просветительской работе. Это – еще одно направление, связанное с проведением экскурсий и привлечением посетителей, в том числе через социальные сети. У музея есть своя страница в Инстаграмме, Фейсбуке, Твиттере, Вконтакте, и этим занимается отдельный человек. Наконец, есть художник-дизайнер, осуществляющий проектирование экспозиций. В качестве консультантов приглашаем сотрудников других государственных музеев.

– Могут у вас пройти стажировку студенты-музеологи светских ВУЗов?

– Безусловно, мы готовы к этому, и такой опыт уже есть. У нас налажены контакты с Санкт-Петербургским институтом культуры. Наши нынешние сотрудники являются один магистрантом, другой – аспирантом этого ВУЗа.

Еще один важный аспект: музейным экспонатам требуется реставрация, и древлехранилище сотрудничает с Художественно-промышленной академией им. Штиглица. Преподаватели и студенты для своих занятий по реставрации берут предметы из наших фондов: иконы, деревянную пластику. В наших планах – продолжать это сотрудничество.