Украина на пороге катастрофы: Чего на самом деле хотят борцы за автокефалию

Украина давно уже не является первым пунктом российских новостей, а только одним из многих. Сейчас, если просмотреть, что обсуждают соцсети, сразу видно, что есть и другие актуальные вещи: Трамп, Сирия, пенсионная реформа, Скрипали, санкции, клип Киркорова и Баскова, наконец.

В поле российских церковных медиа до недавнего времени происходило то же самое, достаточно пересмотреть заголовки новостей и статей за последнее время. И когда представители Константинопольского Патриархата внезапно сделали ряд крайне резких высказываний, это сперва ничего не изменило, вплоть до момента назначения в Киев двух экзархов.

Только сейчас многие начинают понимать, что произошло что-то серьезное. Но, как следует из множества обсуждений, люди часто просто не представляют реалии в которых оказались верующие Украинской Православной Церкви.

Дмитрий Марченко. Фото — Ольга Домбровская

Например, сейчас в блогерской среде можно все чаще услышать: «Да дайте им наконец автокефалию, это решит все проблемы!»

Разочарую. Не решит. Давайте посмотрим на эти проблемы честно и без прикрас.

Гипотетическая автокефалия Украинской церкви порой преподносится как лучшее средство от раскола. Те, кто так считают, просто не понимают специфику украинского раскола. Под церковным расколом обычно понимается ситуация, когда от единой Церкви отделяется некая часть духовенства и мирян, как правило по причинам догматическим. Но украинский раскол нельзя сравнить ни с расколом 1054 года, ни со старообрядческим расколом XVII века. Здесь все иначе.

Просто напомню ситуацию. Когда на рубеже 80-90-х годов прошлого века на Западной Украине начались массовые захваты православных храмов со стороны униатов, некоторые представители духовенства решили, что их не тронут, если они останутся православными, но отойдут от Москвы. Во всяком случае, именно так тогда мотивировали свои действия автокефалисты.

Я не стану сейчас пересказывать историю автокефальных «церквей», поскольку за перечислением всех этих «Украинских Православных Автокефальных Церквей», «Украинских Православных Автокефальных Церквей Соборноправных» и прочих «Киевских Патриархатов», их объединений и делений, можно потерять суть.

А суть такова: пара-тройка бывших архиереев РПЦ создают свою совершенно новую иерархию и рукополагают свое совершенно новое духовенство. На сегодняшний день, эти структуры представляют собой деноминации, никак не связанные своим прошлым ни с РПЦ вообще, ни с канонической УПЦ в частности. Таким «прошлым» остается разве что Филарет Денисенко.

Иными словами это даже не раскол, а своего рода филетическая секта. Самым главным отличием этого раскола является отсутствие догматических споров. Богословие здесь вообще не играет никакой роли. Украинских раскольников всех мастей объединяет только одно — филетизм и ненависть к Москве.

Среди верующих УПЦ есть люди разных политических взглядов, но их объединяет главное — вера в Христа. У раскольников же вера вторична на фоне главного фетиша в виде национализма.

Эти люди систематически захватывают наши храмы, избивают наших священников и верующих, натравливают на нас радикальных националистов, клевещут и обвиняют в государственной измене. Потому у нас и вызывает недоумение, когда какой-нибудь околоцерковный публицист внезапно начинает переживать не о судьбе гонимых братьев, а о судьбе их гонителей и предлагает дать УПЦ автокефалию, чтобы создать национально озабоченным личностям с тонкой душевной организацией, так страдающих от одной только возможности поминовения Патриарха всея Руси, комфортные условия для возвращения в Церковь.

Но вот в чем проблема, они по сути никогда и не были в Церкви. То есть речь о возвращении не идет.

Наши священноначалие постоянно подчеркивает: преодоление раскола возможно только после покаяния раскольников. И оно происходит. Отдельные лица время от времени приходят в Церковь с покаянием, и она принимает их. Принимает именно живых людей, осознавших всю беду и грех раскола. И здесь нужно быть реалистом. Всех привести в Церковь не получится. Тем более, из среды полной ненависти. И уж тем более, закрыть глаза и сделать вид, что этой ненависти нет, не получится.

Нам по сути предлагают принять в евхаристическое общение без всяких условий собственных нераскаянных гонителей (а их «духовенство» желательно еще и в «сущем сане»). Тех, для кого раскол это не проблема, а насущная необходимость. Они свою беду не осознают. И проблема этих людей не в том, что они якобы слишком любят Украину, а в том, что они ненавидят Москву больше, чем любят Украину и Бога.

Теперь об автокефальном статусе.

Сама по себе автокефалия, предоставленная РПЦ, не означает ее автоматического признания со стороны того же Константинополя и установления мира. Стоит ли снова напоминать судьбу Православной церкви Чешских земель и Словакии, которая получила автокефалию от Московского Патриархата еще в далеком 1951 году? Фанар не признавал эту автокефалию почти полвека и только в 1998 году выдал собственный томос, после чего константинопольские представители стали вести себя на канонической территории Чешской церкви, как у себя дома. Очевидно, что гипотетическую украинскую автокефальную церковь ждет та же участь. Не говоря уже о любой другой структуре, созданной самим Константинополем, будь то автономия или экзархат.

Эти летом священноначалие УПЦ в лице епископов – участников архиерейского совещания заявили, что существующий статус УПЦ вполне достаточен для совершения миссии среди народа Украины.

Я бы еще отметил, что этот статус единственно возможен в современной ситуации, когда в нашей стране идет братоубийственная война и верующие находятся по разные стороны фронта.

Украинская Православная Церковь совершенно самостоятельна в своем управлении, более самостоятельна, чем некоторые автокефальные церкви. Но, при этом, ее епископат может принимать участие в Архиерейском Соборе всей РПЦ, а Митрополит Киевский — постоянный член Священного Синода Русской Церкви. Такой статус, сам по себе уникальный, позволяет максимально использовать миротворческую миссию Церкви. Отнимать его, значит усугублять проблемы.

Но самый главный вопрос: а сможет ли церковный народ принять автокефалию, которая заведомо означает объединение со своими гонителями, которые теперь могут получить от Константинополя канонический статус? От того самого Константинополя, который ранее неоднократно декларировал поддержку канонической Украинской церкви, а теперь внезапно отказался от своих слов ради собственных амбиций.

Чаще всего речь о том, чтобы «отдать» Украинскую Церковь можно услышать от представителей московской околоцерковной «либеральной» тусовки, чье представление об украинских церковных проблемах строится на фантазиях такой же тусовки, только киевской. Каждый как правило общается с себе подобными. Но автокефальные мечтатели из Киева видят и слышат только себя. Нам же приходится общаться с людьми разных слоев со всей Украины. И с архиереями, и со священниками, с монахами и мирянами. У всех разные взгляды, чаяния, опасения и надежды. Еще раз повторю, все гораздо сложнее, чем видится некогда популярным миссионерам, переквалифицировавшимися в скандальных блогеров и бывших чиновников Патриархии, ставших фрондерами.

Сколько верующих Украинской Православной Церкви выходило на крестные ходы во всех городах Украины в дни Крещения Руси, видел весь мир. Тех верующих, которых сейчас хотят загнать в гетто. Это миллионы живых людей. Тех людей, которые из поколения в поколение живут на этой земле, чьи деды, прадеды пережили гонения и те, кто теперь переживают их сами.

Уступить сейчас гонителям, уступить амбициям фанарских архиереев, уступить тем, кто этих самых архиереев подталкивает к конфронтации, означает лишь одно — отдать Украинскую Православную Церковь, которая и так подвергается гонениям, на полное растерзание.

Как только на территории Украины появится параллельная формально каноническая структура, которая не имеет отношения к Русской Православной Церкви, уже существующая каноническая Церковь может быть просто объявлена вне закона, о чем не раз говорилось представителями власти. И, если до сих пор все захваты храмов считались делом, как минимум спорным с юридической точки зрения, то теперь все захваты получат санкцию государства. И мы с этим не сможем сделать ничего, разве только умереть, защищая свои святыни.