Удар по пастве

РИА Новости / Александр Натрускин

Церковная дипломатия устала. Так может сказать сторонний наблюдатель, оценивающий положение, которое в последние дни сложилось в мировом православии. И такой наблюдатель будет во многом прав, объем публикаций в мировых СМИ по теме Москва–Фанар–Киев подтверждает, что происходящее сейчас на церковной арене — удел не только церквей, эта тема выходит далеко за рамки межцерковных отношений.

Ситуация, которая складывается сейчас, во многом уникальна и весьма опасна для будущего восточного христианства. По сути, сейчас происходит оформление водораздела внутри православия, когда единоличные, не подкрепленные ни церковным правом, ни историческим бэкграундом решения, принимаемые Константинопольским патриархатом и лично патриархом Варфоломеем, создают новый формат отношений между православными разных стран и континентов.

Думаю, что большинству людей, следящих за событиями в мире, до последней недели казалось, что Церковь — это единственный институт, который остался вне политики, вне игр политтехнологов, вне всего того нечистоплотного мирового человеческого процесса, который сейчас бурлит и готов взорваться вот-вот.

Церковь всегда оставалась над схваткой политиков, над человеческими страстями, всегда пыталась найти слова для того, чтобы сбавить пыл, уговорить прислушаться, стать между противоборствующими сторонами. Миротворческая миссия Церкви всегда была ее важнейшим атрибутом в этом мире. Но, видимо, именно эта надмирность, отстраненность Церкви от вещей этого мира, тех самых политиков очень раздражала.

Я не сторонник теорий заговоров, почти все такие теории возникают от недостаточной осведомленности, а мировые процессы идут обыкновенно достаточно простыми путями. Когда эксперты или политики говорят, что «всё сложно», это означает лишь то, что они сами до конца не понимают сути вещей. И в той ситуации, которая сложилась сейчас в православии, тоже не нужно искать слишком сложные завязки.

История нам говорит о том, что Константинопольский патриархат в последнее столетие был и продолжает быть сильно зависимым от своей американской диаспоры, от своих американских епархий. Эта же история говорит нам о том, что этот патриархат, считающийся первым среди равных поместных православных церквей всего мира и потому призванный способствовать миру и согласию между церквами, на протяжении всего ХХ века, наверное, ни разу не способствовал уврачеванию практически ни одной проблемной ситуации в мировом православии. Особенно нам здесь стоит вспомнить, как Константинополь приветствовал приход советской власти, как письменно поддерживал обновленческий раскол в то время, когда законно избранный российский Патриарх Тихон (Белавин) находился в тяжелейшей политической и нравственной ситуации.

Вместо того чтобы помочь страдающей младшей сестре, а именно в таких категориях семейных отношений любят рассуждать представители Фанара на переговорах и за пышными столами, старшая сестра становилась злой мачехой. Страдающая Русская Церковь ждала помощи, но получала удары в спину. Но нашей Церкви за тот период нечего стыдиться, поскольку наши храмы украшают фрески и иконы сотен новых святых XX века, именно того периода, в который Константинополь оказался с другой стороны этой самой истории.

Но если историю оставить историкам, то можно увидеть, что наша церковная дипломатия за последние десятилетия никогда не позволяла себе говорить о таких неприглядных страницах жизни своей старшей сестры. Происходящее сейчас заставляет нас с сожалением вспоминать многое из наших двусторонних отношений, что может однозначно свидетельствовать о недекларируемых за столами переговоров целях Константинопольской патриархии.

А надо сказать, что на протяжении многих лет за этими самыми столами, в открытом и закрытом для прессы режимах, на многих уровнях и в любых форматах представители и лично сам предстоятель первой среди равных церквей уверенно говорили о поддержке канонического православия на Украине, убеждали в том, что эта позиция неизменна, что единственным путем преодоления раскола является путь раскаяния тех, кто в этот раскол ушел.

Но вот всё поменялось, при этом опять же настолько быстро и хитроумно, что диву даешься. Стоило Патриарху Московскому обняться после братских переговоров в Стамбуле со своим Константинопольским коллегой, сказать журналистам, что всё хорошо в отношениях церквей, которым стоит совместно работать над всеми вопросами, стоящими на общей повестке дня, сесть в самолет и на пару часов быть вне зоны доступа, как тотчас высокие представители Константинопольской церкви сообщили о возможности предоставления автокефалии Украине вне контекста канонической Украинской Церкви.

Через пару недель таким же странным образом на Украину направляются епископы для начала работы над созданием некой единой поместной Церкви. И опять же без малейшего уведомления не только патриарха Московского, но даже и митрополита Киевского, в любви которому так льстиво изъяснялись эти наши греческие коллеги.

Что же, скажет сторонний наблюдатель, на войне как на войне, обычные приемы, принятые в современном западном политикуме, а чего вы хотели, это всё геополитика, не знающая слов любви. Всё это так, и, возвращаясь к первоначальному рассуждению, стоит отметить, что, к нашему глубочайшему сожалению, Константинопольский патриархат стал не отстраненным зрителем и миротворцем в политическом процессе, а его деятельным участником.

Может быть, агрессивные и решительные действия и оправданы для политиков, но точно не для Церкви, которую все люди ждут не там и не в таком качестве. Это политикам приятно, когда их лица печатает на своей обложке журнал Time, а для предстоятеля христианской Церкви, пусть и имевшей почти тысячу лет назад отличное от нынешнего имперское значение, попасть туда будет всё же, на мой взгляд, довольно неловко.

Но главное отличие политика от деятеля Церкви даже не в вероломных поступках и неадекватных заявлениях, а в том, что если не всегда понятно, кто и что стоит за спинами политиков, то всегда совершенно очевидно, что за спиной предстоятеля Церкви стоит его паства, его верующий народ. И за спиной Патриарха Кирилла стоит вся Русская Церковь, а за спиной митрополита Онуфрия — ее неотъемлемая и совершенно при этом самостоятельная украинская часть. И именно по этой многомиллионной пастве сейчас наносится политический удар с той стороны, в которой все ожидали видеть руку православного братства.