В руках Божиих или рассуждениях человеческих?

Сегодня, когда речь заходит о рождении детей в семье, рядом неуклонно возникает вопрос планирования, и тут в адрес христиан снова летят обвинения в мракобесии, поскольку в христианских семьях рождается детей столько, сколько дает Господь. И это — позиция. На чем она основывается? Христианская семья должна быть многодетной — шаблон или реальность? Допустимо ли в такой семье ставить вопрос планирования рождения детей? Если при ЭКО не уничтожаются эмбрионы, можно ли христианской семье прибегнуть к этой процедуре? Становиться ли приемными родителями и как оценить свою готовность к этому? Появление ребенка — испытание для прочности брака? Об этом рассуждает игумен Нектарий (Морозов).

Без планирования не обойтись?

Вообще, надо сказать, что без планирования как такового человеку просто не обойтись, потому что иначе его жизнь превратится в хаос. То же самое можно сказать и о планировании семьи. Когда люди готовятся к рождению ребенка, заботясь о своем здоровье, о том, где этот ребенок будет жить, что он будет есть, каким образом они заработают деньги, то такое планирование я считаю обязательным. Предосудительно, когда оно отсутствует. Христианин, надеясь на Бога и уповая на Его помощь и милость, не имеет права забывать о собственной ответственности и труде, иначе его упование не назовешь добродетелью.

Однако сегодня словосочетание «планирование семьи» стало уже устойчивым выражением, означающим планирование рождения детей. И самый сложный момент, когда под этим подразумевается отказ от беременности до тех пор, пока родители не сочтут себя к этому готовыми. Я убежден, сколько бы человек ни планировал таким образом свою семью, насколько ни был бы в этом искусен, все равно это будет огромной ошибкой. Появление каждого нового человека на свет — чудо, какое-то удивительное действо Божественного Промысла. И каждый из нас имеет возможность об этом говорить, думать, спорить только лишь по той причине, что кто-то нас не спланировал обратно. Была воля Божия появиться нам на свет, и не вмешалась в это воля человеческая. Поэтому, мне кажется, отстаивать право на регулирование рождения детей немного кощунственно.

Есть родители, которые очень хотят детей, но не могут родить. Иногда дело в тяжелом заболевании кого-то из супругов, а иногда нет никаких видимых причин, а ребенка нет, что ты ни делай. В других же семьях дети рождаются один за одним, так что родители начинают роптать на нехватку денег, приемлемых условий жилья, сил. Можно ли считать это случайностью? Неверующий человек будет думать о физиологии, полуверующий скорее всего тоже, а верующий всё-таки примет это как волю Божию и Его Промысл. Если Господь захотел через тебя привести в этот мир определенное количество людей, то кто ты такой, чтобы этому препятствовать?

Вместе с тем, мне приходит на память выражение «Женщина спасается чадородием», которое некоторыми понимается превратно. Если на самом деле человек делает что-либо из послушания Богу и при этом у него есть силы, чтобы понести все последствия, то он, безусловно, этим спасается. Но мы очень часто сталкиваемся с тем, что люди, воспринимая что-либо как подвиг, как следование воле Божьей, надрываются и утрачивают в результате возможность жить по воле Божьей в принципе. Это приводит к какой-то колоссальной физической, душевной и духовной деградации. Поэтому каждый человек должен жить по силам. Преподобный Исаак Сирин советует выбирать для себя молитвенное правило с рассуждением и не делать его слишком большим, потому что за чрезмерным утомлением следует некое исступление и отказ вообще от любого правила. Что же говорить о вещах более сложных и многосторонних? И, к сожалению, я таких надорвавшихся семей знаю немало.

Хорошо, женщина спасается чадородием, а мужчина чем спасается тогда? Наверное, тем, что он заботится о ней и о детях, и, наверное, только в том случае, если они эту заботу ощущают, можно говорить и о его спасении тоже?! Иначе жена будет спасаться чадородием как мученица, а муж погибнет. Если речь идет о том, что женщина, рожая ребенка за ребенком, в конце концов становится инвалидом или оказывается на грани смерти, а муж продолжает настаивать на близких отношениях с упованием на помощь Божию в этом вопросе, то это сложно назвать по-настоящему христианской позицией. Мой повседневный пастырский опыт подсказывает, что очень немногие сегодня могут по-настоящему следовать принципу: «Будь что будет, Бог обо мне позаботится». Зачастую у людей совершенно конкретное представление о том, как Господь должен о них позаботиться. И если Господь о них не позаботился так, как они этого хотели, а позаботился так, как только Он единый знает, — они обижаются, надрываются, ломаются и порой вообще разувериваются.

Дух или буква?

Я, ни как священник, ни как духовник, никогда бы никакого решения на этот счет навязывать не стал. Не взялся бы давать и каких-то однозначных советов или как-то оценивать действия людей, которые поступают иначе — вразрез с тем, о чем я сказал. Тем более что в семье может быть один человек верующий и церковный, а другой совершенно чужд этому. В таком случае, все еще больше усложняется.

Поэтому мы, священники, можем что-то советовать, но призывать к такому бытовому, можно сказать, мученичеству или чему-то похожему не должны (к мученичеству мы должны быть готовы сами). В противном случае, порой можно навязать людям что-то такое, что будет по букве абсолютно на 100% правильно, но уничтожит их, и вина будет на священнике. В то же самое время мы не можем советовать поступать вопреки этой букве, потому что тогда мы будем ее попирать. Да, должно быть столько детей, сколько даст Бог, и единственным, скажем так, законным способом регулирования планирования семьи будет воздержание. Надо ли после этого сказать, что я требую от всех воздержания, что я чрезмерно жесток к людям и не вхожу в какие-то здравые рассуждения о человеческой немощи и разнообразии жизненных обстоятельств? Мне бы этого очень не хотелось. Вопрос крайне деликатный, и не священник здесь должен быть советчиком, и даже не врач. Правильно и нужно советоваться, но в каждом конкретном случае паре следует принимать решение самостоятельно перед Господом, перед лицом своей собственной совести. И ключевым моментом в принятии этого решения должны быть вера в Бога и любовь друг к другу. Умение найти ту золотую середину, где и букву соблюдешь, и не будешь чрезмерно свободно трактовать то, что касается духа в угоду себе и своей воле, является главной задачей каждого христианина и каждой христианской семьи.

Путь уступок?

В связи с обсуждаемой темой возникает закономерный вопрос: если рождение детей не является главной целью брака, а интимные отношения между супругами не являются греховными, то почему они ставятся в такую жесткую зависимость от зачатия? Скажу честно, у меня нет четкого ответа. Не уверен, что у кого-то другого он есть. Это один из тех вопросов, решение которых остается на совести конкретных людей, как и вопрос о границах, где соблюдается и где нарушается супружеское целомудрие. Для каждой семьи это будет что-то индивидуальное, и каждый, кто попытается в это вмешаться, устанавливать какие-то правила, на мой взгляд, будет совершать ошибку либо в ту, либо в другую сторону.

Митрополит Иосиф Казахстанский говорил, что у каждого человека свои границы компромисса. Если ты понимаешь, что компромисс совершенно оправдан, не причиняет никому зла, и твое сердце его принимает, то, наверное, можно на это пойти. Если же ты ощущаешь в своем намерении какой-то момент предательства, то, значит, должен остановиться и ни в коем случае не прибегать к компромиссу, потому что даже если это не является предательством, то, поступив так, ты обязательно предателем станешь. Безусловно, на компромисс вообще лучше не идти без крайней необходимости, потому что всегда есть риск, не заметив, преступить ту черту, где ты уже не ты и ты уже не христианин.

Вообще, когда мы говорим о браке, то постоянно упираемся во множество вопросов, которые не имеют однозначного разрешения. Например, есть христианская традиция воздерживаться от супружеской близости во время поста. Эта традиция основывается, с одной стороны, на словах апостола Павла, с другой стороны, на некой существующей столетиями практике. Апостол Павел, как мы видим, говоря о том, как было бы лучше, в то же самое время свидетельствует, что это должно быть решением супругов. И он вовсе не утверждает, что если муж и жена не примут такого решения, то они плохие христиане. При этом апостол Павел ничего не говорит о деторождении и о планировании семьи, другие апостолы тем более об этом не говорят. И есть масса других вопросов в семейной жизни, не имеющих такого вот канонического материала для опоры. А значит, принцип их решения должен составлять некое единое целое с остальной жизнью конкретной семьи и отдельными ее членами.

Наверное, если человек во всех отношениях готов волю Божию исполнять, если человек превращает свою жизнь в подвиг следования за Христом, то Господь позаботится о том, чтобы он не совершил ошибку и поступил так, как будет это полезным ему, его близким. А когда человек задумывается, как ему поступить по воле Божьей, именно вот в этой ситуации, оставив все прочее в стороне, тогда порой она может оказаться неразрешимой.

Постоянно соскальзывая то в одну, то в другую сторону, но стремясь к правильному пути, человек обретает опыт, научается, как по-христиански жить. В том числе как жить по-христиански в семье и относиться к деторождению. Наша жизнь обязательно будет наполнена мучительными недоумениями, заставляющими страдать. И мы будем совершать ошибки, но самое главное — к безошибочности и правильности христианской жизни стремиться.

Молитва или новые возможности медицины?

Согласно социальной концепции Русской Православной Церкви, экстракорпоральное оплодотворение является неприемлемой для христианина вспомогательной репродуктивной технологией, потому что оно сопряжено с гибелью эмбрионов. Божественное Откровение говорит нам, что душа появляется у человека именно в момент зачатия, то есть эта маленькая клеточка — такой же человек с духовной, а не медицинской точки зрения, как и родители. Именно поэтому уничтожение эмбриона — грех, равный обычному убийству. Но медицина не стоит на месте, и сегодня, по желанию родителей, все оплодотворенные эмбрионы подвергаются глубокой заморозке в криокамере для того, чтобы потом постепенно их можно было произвести на свет. В этом случае гибели эмбрионов не происходит, значит, нет и греха?

Вроде бы ответ очевиден, но, на мой взгляд, все не так просто. Если Господь почему-то не дает этой паре детей, значит, у Него есть на то Свои основания.

Никто не может быть мудрее и милосерднее Бога. Мы видим в Священном Писании примеры, когда люди просят чего-то у Господа, и Он сначала не подает просимого, а потом уступает по настойчивости просьб. И это, полученное вопреки воли Божией, не всегда оказывается благом для просителей. Самый характерный пример — появление царя в жизни Израиля. Народ требует, чтобы пророк Самуил поставил вместо себя царя над ними. И пророк скорбит, и открывает народу пророчество от Бога о том, как ужасна будет их жизнь при появлении этого земного царя, которого они сейчас так просят, но они не отступают. И Самуил вопрошает Господа: «Как же так?». А Господь отвечает: Послушайся всего, что говорит тебе народ. Не тебя они отвергли, они отвергли Меня как своего царя (ср.: 1 Цар. 8).

Я, конечно, ни в коем случае не хочу сказать, что дети — это не благо. Просто очень важно, чтобы человек не хотел настоять на своем. Почему муж и жена не могут молиться, чтобы Господь дал им детей, и увидеть Его ответ в том, появились дети или нет? Или они думают, что Господь про них забыл? Это неправда. Или думают, что Господь их за что-то наказывает и делает им плохо? Это тоже неправда. А что тогда остается? Остается понимать, что Бог, который тебя слышит всегда, делает с тобой то, что должно быть. Вот это — самая универсальная христианская позиция, на мой взгляд.

Почему обязательно нужно делать ЭКО? Ведь не было детей на протяжении долгого времени у родителей Иоанна Предтечи, у Авраама и Сары, и Сара смеялась, не веря в то, что у нее может родиться ребенок в таком возрасте, а он родился. И не было ЭКО. Но когда люди хотят это обойти, у них будет всего много: дети, внуки, все, что с ними связано. Но они в таком случае получат не ту жизнь, которую приготовил для них Господь, а ту, которую они сами себе выбрали. А это, мне кажется, самое страшное в жизни верующего человека. Мы будто сами для себя определяем границы: вот до этого момента я верю Богу, живу по Промыслу Божию, а начиная с этого момента, живу по собственной воле, так, как считаю нужным сам.

Конечно, можно возразить, что когда-то люди умирали от аппендицита и воспаления легких, и глупо не использовать новые возможности медицины в области репродуктивного здоровья. Я скажу так: сегодня мы подходим вплотную к возможности клонирования людей. Это тоже достижение медицины, науки. И завтра люди будут клонироваться. К чему это приведет, даже страшно представить. А, может быть, раньше случится апокалипсис. Поэтому лично я посоветовать такого рода деторождение ни в коем случае не могу, считаю это большой ошибкой.

Вместе с тем я глубоко убежден, что мы не должны осуждать тех людей, которые прибегают к ЭКО, и тем более не должны относиться к людям, рожденным в результате ЭКО, каким-то неподобающим образом. Это человеческая личность, мы должны ее принимать и любить.

Свои чужие дети

Некоторые бездетные пары приходят к решению усыновить ребенка. С одной стороны, кажется, что это однозначно благое, доброе дело, но, к сожалению, есть практика, которая далеко не всегда бывает удачной. Известно немало случаев, когда люди не могут справиться с тем, что они взяли на себя. Поэтому нельзя сказать, что приемное родительство — это универсальное решение для всех. Надо рассматривать каждую конкретную пару в отдельности.

Когда бездетная семья берет ребенка как некое утешение, отраду, то есть для себя, то ее может постигнуть глубокое разочарование, потому что порой этот ребенок оказывается с такой генетикой, что будет не утешением и отрадой, а настоящим крестом. Твой ребенок — плоть от плоти тебя, супруга, ваших родителей, и ты все это в нем узнаешь. И то бывают неожиданности. А в приемном ребенке люди порой сталкиваются с чем-то настолько чужим, настолько незнакомым, что просто по-настоящему теряются, не зная, что с этим делать.

Если же люди усыновляют ребенка, потому что они хотят послужить ему, то, наверное, они сумеют справиться со всеми сложностями.

Надо очень серьезно и ответственно подходить к решению этого вопроса. Я бы ни в коем случае не стал никому усыновление навязывать.

Как мужу и жене разобраться в себе и понять, готовы ли они стать приемными родителями? Прежде всего, нужно уметь любить. И учиться этому надо не тогда, когда ребенка уже взяли в семью, а когда вы только приступаете к решению этого вопроса, и подойти к нему надо уже со способностью любить. Любовь подразумевает в себе способность отказываться от чего-то, идти на какие-то очень серьезные ограничения в своей собственной жизни, в отношении своего собственного я, своих собственных интересов. Без этого ничего не получится. А для верующего человека к тому же и в первую очередь совершенно естественно в любой ситуации молиться и просить, чтобы Господь вразумил и показал, есть ли на то Его воля. И это не способ ответить на данный сложнейший вопрос формально, не отговорка моя.

Если люди хотят взять ребенка в младенческом возрасте, у них часто возникает вопрос, стоит ли ему говорить о том, что он не родной. Бывают случаи, когда приемные сын или дочка об этом не знают, им об этом никто не говорит, а потом вдруг это становится каким-то образом известно: кто-то проболтался, объявились биологические родители, обнаружилось полное несовпадение каких-то медицинских показателей. Порой у человека в этот момент рушится абсолютно вся картина мира и происходит какой-то глубокий серьезный надлом или менее значительная, но все же деформация. А бывает, что приемные сын или дочь проживают всю жизнь, не зная, что они не родные тем, кто их воспитывал, и никто их в этом не разубеждает. Но это скорее счастливые случайности.

Мне кажется, что правда всегда лучше. Мы видим детей, которых берут в семьи уже в том возрасте, когда они понимают, что есть те, кто их родил, возможно, они даже их помнят, а есть приемные родители. С течением времени они уже совершенно свободно начинают называть их «мама» и «папа» и так к ним относиться. И это не становится какой-то трагедией.

Испытание для семьи

Часто с появлением ребенка, своего или приемного, в семье начинается разлад. И тут нужно говорить не о ребенке как таковом, просто он становится самым серьезным испытанием для семьи, которая к испытаниям не готова. В семьях с правильным устроением такого не бывает. Радость семейной жизни заключается в том, что рядом находятся два человека, которые друг друга любят и проходят общий путь жизни, а вовсе не в том, что у них нет проблем, что всегда хватает денег, есть еда, какую только они захотят, поездки на отдых, сколько и куда они пожелают. Когда появляется ребенок, то родителям приходится немного ужаться в своих расходах и потесниться в собственных каких-то привычках. Это все и проверяет семью — насколько она настоящая.

Очень много семей, которые должным образом не сложились. Если двое готовы к тому, чтобы, когда появится ребенок, не пожалеть из-за этого, что оказались рядом, тогда стоит вступать в брак. А если этого понимания и готовности нет, то нужно еще немного подождать. Что делать, если семья уже есть, появился ребенок и начинается вот тот самый разлад: люди не могут друг друга поделить, не понимают, как вписаться в новые роли, не справляются с тяготами первых лет жизни малыша? Как семью спасать? Ответ прост: учиться любить друг друга и ребенка. Делая дела любви, понуждая свое сердце эти дела делать не формально и прося Бога, чтобы Он эту любовь дал. Важно при этом понимать и помнить, что любовь — это жизнь, а отсутствие любви — смерть. И только лишь любя, можно быть счастливым. Если же ты не будешь стремиться к любви, то, возможно, как-то комфортно свою жизнь выстроишь, но она будет совершенно пустой, напрасной. А любовь не рождается иначе, нежели в испытаниях, потому что когда тебе с человеком просто хорошо, когда всего достаточно, когда все удобно — это не любовь, а комфорт, взаимовыгодное сотрудничество. Любовь растет не в парниках, не в оранжереях, она растет, и крепнет, и проверяется именно в испытаниях.