Накорми ребенка вдоволь своей любовью и добротой

(Окончание, начало см.: Секрет, который придумал для брака Бог)

Как-то пришел ко мне один отец. Я сразу понял, что он курит: от него пахло табаком. Он сказал:

– Поговори с моим ребенком. Я понял, что он тебя слушает. Скажи, чтобы перестал курить. Я сейчас, в школе, понял, что он курит, да и от его одежды пахнет.

Я ответил ему просто:

– Ты хочешь, чтобы я поговорил с ним о том, чему ты сам не способствуешь?

Хочешь, чтобы я сказал твоему ребенку, чтобы не ссорился, когда ты всё время с кем-то ругаешься и богохульствуешь? Хочешь, чтобы твой ребенок не матерился, а сам материшься? Хочешь, чтобы ребенок не курил, а ты бы курил? И сказал ему:

– Ну а вы, конечно же, курите?

Он посмотрел на меня и сказал:

– Ну так я же другое дело, я же взрослый!

Да, ты – это другое дело, но ребенок берет с тебя пример и так мне и отвечает, когда говорю с ним:

– Отче, а мои тоже так делают. А почему я не должен курить? Мне никто не говорил, почему не надо курить.

И сколько бы я ему ни объяснял, сколько бы ни говорил, но если ребенок не видит дома того, о чем мы говорим, не находит продолжения своей духовной жизни и оснований для нее, ничего не получится.

Иногда родители приходят поблагодарить священника и говорят:

– Отче, благодарим вас, что помогли нашему ребенку!

И знаете, в чем тут правда? Духовники обычно находят готовый материал и из него лепят. Если есть благое соработничество с семьями, любящими Бога, то они могут найти с детьми общий язык. И когда родители говорят им свое «благодарю», духовники отвечают:

– Мы тоже благодарим вас за то, что даете Церкви такого благословенного ребенка. Это достижение не наше и не только ваше. А если бы мы не нашли основания, фундамента в семье, то что могли бы сделать?

Важно соработничество священника и родителей: чтобы то, что ребенок слышит на исповеди, он видел дома

Что может сказать духовник, когда семья ему не помогает? Он нуждается в соработничестве, чтобы то, что ребенок слышит на исповеди, он видел дома. Так его личность будет формироваться гармонично и спокойно, и ребенок будет естественно и непринужденно возрастать духовно, в гармоничном соработничестве дома и Церкви.

Очень важно быть внимательными к тому, как протекает наша жизнь дома, какая у нас атмосфера, как дети воспринимают домашнюю среду, как родители разговаривают в присутствии детей, какой дух у нас царит. Входя в дом, сразу понимаешь, что тут витает в воздухе. Говорю это и в буквальном смысле, то есть пахнет ли в доме чем-нибудь и чем именно. Входишь дом, а там стоит запах табака. Сразу понимаешь, что здесь кто-то курит. А сигареты определяют и нрав с соответствующим стилем поведения. Не может человек, проводящий качественную жизнь, смиренный, научившийся молиться и решать свои проблемы с помощью молитвы, курить, если только не сделался очень зависимым от сигарет. Они приводят и к соответствующему стилю поведения; то же самое и с пьянством. Невозможно сквернословить и иметь смирение. Эти вещи не сочетаются.

Более всего делает дом уютным благодать, исходящая из душ людей, живущих в нем

Когда входишь в дом, чувствуешь также, благоухает ли он духовностью и благодатью Божией. Есть дома, в которых успокаиваешься, ощущаешь спокойствие, даже когда хозяева отсутствуют. Дом внушает покой. Не только убранство, не только какая-нибудь картина, вышивка или еще какое-нибудь украшение делают его уютным и приятным, но и – более всего – благодать, исходящая из душ людей, живущих в нем. Входишь и говоришь себе: «Да, в этом доме царит спокойствие».

Были святые, чувствовавшие это очень сильно. Однажды старец Порфирий сел в какую-то машину и увидел, что там висит резной крест с высеченным образом распятого Христа. Старец взял крест и понял, что образ Господа не очень красив с эстетической точки зрения, но, несмотря на это, сказал:

– Этот крестик делали со многой молитвой.

Водитель ответил:

– Да, крестик хороший, хоть и не такой красивый, конечно.

А старец Порфирий уточнил:

– Я не о красоте говорю, я говорю о благодати. Делавший этот крест молился. Моя душа сейчас почувствовала это. Благодать его молитвы коснулась моей души.

Это чувствуют и дети, приходя домой. Душа ребенка чувствует атмосферу своего дома. Другими словами, если родители втайне от детей ссорятся, чтобы дети их не услышали, и когда ребенок неожиданно возвращается домой, перестают ругаться, делаются очень тихими и переводят разговор на другую тему, то детская душоночка всё равно чувствует что-то странное, какой-то нехороший дух и тяжелую атмосферу. Ему не надо говорить, что они поссорились: его душа где-то глубоко понимает это каким-то таинственным образом.

Наши души общаются с помощью своего таинственного кода, который является и кодом благодати и ангелов. Наше поведение излучает невидимые тайны и энергию. Поэтому невозможно изобразить перед ребенком хороший и напускной вид, просто следуя какой-нибудь технике, потому что дело тут не в технике.

Некоторые говорят:

– Мы нашли выход: ссоримся тайком, когда детей нет; курим тайком на балконе или в туалете; никогда не материмся в присутствии детей, но только втайне.

Это ложь и лицемерное поведение, не доходящее до корня проблемы. Христос не говорит, чтобы мы ругались втайне и ненавидели друг друга втайне, Он не говорит, чтобы мы втайне готовились к разводу, а перед детьми изображали из себя хороших родителей. Как-то двое бывших супругов сказали мне:

– Мы порядочные люди, развелись по-демократически! Держимся на уровне! Развелись, но видимся, остались друзьями, общаемся с ребенком.

Родители с запутанным внутренним миром! Родители, показывающие, что они не прикоснулись ко Христу и не возродились в Его благодати.

Что же находят дети, приходя домой? Какая атмосфера их встречает? Один ребенок говорил мне:

– Возвращаюсь из школы, вытаскиваю ключи и, прежде чем их вставить, крещусь, потому что не знаю, что меня там ждет. То родителей нет дома, потому что они поругались и разбежались, то они дома, но там жуткое напряжение, они кричат, ругаются и донимают друг друга. Редко можно почувствовать спокойствие. Эти бесконечные бросания в крайности невообразимо изматывают мне душу, эта постоянная смена спокойствия и напряжения, тишины и скандалов. Я не выдерживаю, отче, когда чувствую, что меня то нежно гладят по лицу и ласково говорят: «Дитя мое, я люблю тебя!» – то в другой раз той же рукой замахиваются и больно бьют меня. То чувствую от них ласку, то холод, то злобу. А я сам где-то посередине.

У нас дома то напряжение, то тишина, то ссора, то спокойствие, а нечто среднее напрочь отсутствует. Я не говорю, чтобы дома не было напряжения или маленьких стычек. Все мы живые люди. Дом – это не кладбище и не мавзолей, чтобы мы сидели там не шелохнувшись, как экспонаты в музее, будет в нем и напряженность, но стабильным сердечным ритмом у нас должна быть атмосфера, полная спокойствия, тишины и тепла. Такая атмосфера, чтобы ребенку хотелось оставаться дома.

Очень страшно, когда ребенку хочется уйти из него, или когда ему не терпится, чтобы родители ушли и он тоже мог куда-нибудь выйти, или когда он остается один и испытывает огромное облегчение от того, что их нет. Есть дети, которым всё время хочется быть на улице с друзьями. А почему твой ребенок предпочитает находиться на улице? Почему ему нравится быть с чужими детьми, а не со своими родителями, братьями? Потому что атмосфера в доме его не притягивает, не привлекает. А ты, вместо того чтобы посмотреть, почему не притягиваешь к себе ребенка, готов тут же кого-то осудить, обвинить и свалить на него вину. И никогда ты не спросишь себя: «А не делаю ли и я какой-нибудь ошибки? Что во мне отталкивает ребенка? Что во мне вынуждает ребенка всё время стремиться уйти, не любить меня, избегать меня как отца (как мать)? Почему он не хочет, чтобы мы все были вместе? Почему наша семья такая? Почему в нашем доме стоит такой ропот? Где я ошибаюсь?»

Если вы читали письма старца Паисия, то, наверное, помните совет, который он дает одной игумении по поводу молодых монахинь, поступающих в монастырь. Этот совет, думаю, касается всех нас, он заставляет задуматься, глубоко проникает в душу и призывает нас к самопознанию. Он говорит игумении: «Матушка, будь внимательной и оказывай любовь молодым, приходящим в монастырь. И более всего заботься о детях-сиротах, заботься о моих сиротах».

Старец Паисий продолжает уточнением: «Говоря “сироты”, я не имею в виду детей, у которых родители умерли. Я говорю не о них, а о тех, чьи родители живы, но их всё равно что нет, потому что дети никогда не видели от них любви и доброты, но один лишь ропот и вражду».

Родители живы, но это бывает иногда хуже, чем если бы они отправились на тот свет. Если твои родители настоящие, такие, какими должны быть, то тебе бывает очень больно, когда они уходят из мира сего, а если нет, чувствуешь, что они для тебя уже сейчас всё равно что мертвые и не существующие. Поэтому недостаточно быть биологически живым, чтобы сказать, что ты отец (мать).

Есть дети, чувствующие себя сиротами при живых родителях, а есть дети, родители которых отошли на тот свет, но они не ощущают себя сиротами, потому что родители оставили у них в сердце глубокий след своей любовью, добротой и лаской. Кроме молока, кроме пищи мира сего они вскормили своих детей любовью и теплом, а это делает душу ребенка сытой. Ведь он питается не только едой, ему больше всего нужна любовь.

Вы знаете, что в сиротских домах есть дети, умирающие по необъяснимым причинам? Психологи и специалисты, исследовавшие это явление в одном детском доме, пришли к заключению, что медсестры и няни, ухаживавшие за детьми, не ласкали их, не брали на ручки, а только кормили и оставляли одних в кроватках на целые часы. И некоторые из оставленных детей умирали безо всякой причины, с медицинской точки зрения. Специалисты пришли к выводу, что причиной могло стать отсутствие ласки.

А разве причиной действительно не была лишенность любви, когда этот ребенок не был согрет в материнских объятиях и не ощутил тепла и благости любви? Впоследствии этим женщинам дана была инструкция почаще брать детей на руки, и исследование показало, что с тех пор, как их стали обнимать, ласкать, целовать, с тех пор как к ним стали относиться с нежностью и любовью, маленькие дети перестали умирать.

В конечном счете мертвым оказывается тот, кто испытывал голод по любви. Не знаю, насыщены ли твои дети любовью, не знаю, вскормлены ли они любовью. Пускай же они получают больше любви. Когда твой ребенок хорошо наестся дома, он уже будет сытым и, что бы ни увидел на улице, этого не захочет, ему не захочется добыть себе другой еды. Если ему что-нибудь предложат, ответит:

– Я недавно ел.

Когда ребенок наелся любви и доброты от вас, отец и мать, он не захочет того пагубного, что предлагает ему мир

Несколько лет тому назад на меня произвело сильное впечатление одно выражение из «Эвергетиноса»: «Отведай любви». Тогда я пришел к заключению, что любовь – это действительно что-то съедобное. Когда ребенок наелся любви и доброты от тебя, отец и мать, он не захочет того, что предлагает ему мир, не захочет сигарет, алкоголя, наркотиков, дурных компаний – всего, что сегодня несет угрозу детям. Но мы не ввели в их душу антител, чтобы они могли выстоять и не увлечься искушениями эпохи, приманками мира сего.

Дети не могут не жить в нынешнюю эпоху, им придется жить «здесь и сейчас», в мире сем. Мы не можем изъять их отсюда и увести в горы, зато можем дать им добродетели гор – чистый воздух Святого Духа, те блага, которые Господь дарит нам. И тогда уже не надо бояться за ребенка, оставь его, пусть начинает свою жизнь. Он выпорхнет, как делают это птенцы, расправляющие однажды крылышки и вылетающие из гнезда. Уйдет от нас, но будет к нам возвращаться. И куда бы ни пошел, он будет знать, как ему защитить себя, как уберечь себя самому.