«Он старался во всем следовать духовным традициям Оптиной пустыни и Пафнутиева Боровского монастыря»

Будущий схиархимандрит Амвросий родился в Тамбовской губернии 2 января, в день памяти святого Василия Великого, по его словам – в 1879 году, а по формулярным спискам Оптиной пустыни – в 1882 году в семье верующих людей.

Василий – такое имя носил схиархимандрит Амвросий в миру – очень рано остался без отца, и уже к этому времени в его сердце начало созревать стремление к подвижнической жизни. Вот как он сам писал о своем детстве и решении уйти в Оптину пустынь в своей автобиографии:

«Отец мой Федор Никандрович был солдат. Мать – Наталья Семеновна. Занимались они сельским хозяйством и были глубоко верующими христианами, так и меня воспитывали. При Крещении дали мне имя Василий, так как я родился 1-го января 1879 г., в честь празднуемого в тот день Василия Великого. Кроме меня, у родителей были еще три дочери, но они умерли в младенчестве. Грамоте я стал учиться на девятом году жизни – ходил в школу, где был учителем диакон о. Георгий, а по Закону Божию нас учил священник о. Иоанн. Девяти лет я остался сиротой. Господу было угодно, чтобы отец мой в возрасте 33-х лет умер. И вот потянулась в течение нескольких лет печальная жизнь без отца в родном доме при хозяйстве дяди, брата отца. Дядя был пьяницей, и водка довела его до болезни, когда он становился буйным. Часто мне и матери моей приходилось терпеть всякие неприятности. Вот однажды мне мать и говорит: “Долго ли, сынок, мы будем так жить и терпеть – надо что-то предпринимать”. И вот мы договорились, что мать уйдет в Таволоанский монастырь, где проживает уже ея сестра, а я уйду к дяде, брату матери, который проживает в Калужской Оптиной пустыни. Вскоре я написал дяде письмо с просьбой узнать о приеме в монастырь и получил от него ответ, что настоятель Оптиной пустыни не против принять нас вместе с моим товарищем Яковом Никитичем Прониным».

15 марта 1897 года восемнадцатилетний Василий в сопровождении товарища и тети монахини Поликсении, покинув родное село, прибыл в монастырь Оптину пустынь. По воспоминаниям схиархимандрита Амвросия, приняли их там радушно – в монастыре уже подвизалось несколько односельчан юного Василия. Настоятелем Оптиной пустыни в то время был архимандрит Досифей, к которому они и обращались с просьбой принять их в монастырь.

Через неделю после приезда в монастырь их поселили в келию и одели в иноческую одежду, а еще через некоторое время, после прослушивания регентом отцом Корнилием, Василия с товарищем поставили на правый клирос. Когда у Василия начал ломаться голос, его перевели на другие общие послушания, а еще через год он стал регентом в больничном храме Оптиной пустыни.

В 1902 году Василий и Яков попали под призыв, однако Василия в армию не взяли, так как он был «единственным сыном у матери».

Почти через 8 лет, в 1904 году, послушника Василия по просьбе настоятеля Боровского Пафнутьева монастыря архимандрита Венедикта и по благословению архиепископа Калужского Вениамина перевели из Оптиной в Боровскую обитель, где требовался регент. Вспоминая свое послушание в Пафнутиево-Боровском монастыре, схиархимандрит писал: «Когда я встал на клирос, певчих было мало, но скоро прибавилось, так как 4 человека, послушники из Оптиной пустыни, приехали сюда, и я попросил отца архимандрита их принять в монастырь, и стало теперь певцов 10 человек – пение стало хорошее. На 2-ой год моей жизни в Боровском монастыре я стал ходить в школу при монастыре давать уроки пения и в то же время выбрал 10 мальчиков и стал с ними заниматься особо, чтобы приготовить их петь в храме всенощное бдение и Божественную литургию».

11 марта 1911 году послушника Василия постригли в монашество с именем Амвросий в честь святого Амвросия Медиоланского. 1 мая 1912 года он был рукоположен епископом Калужском и Боровским Александром во иеродиакона, а 1 мая 1913 года – во иеромонаха.

«О первых днях своего служения в сане иеромонаха он рассказывал, что обычно при рукоположении в священный сан человек испытывает новизну этого состояния и необыкновенную благодать. И вот он, молодой священник, каждую складочку разглаживал на своей мантии, смотрел, ровно ли висит крест, следил за чистотой своей одежды. А на одном этаже с ним жил блаженный старец. Он постоянно ходил грязный, неопрятный, от его одежды дурно пахло, и, стремившийся всегда быть аккуратным, отец Амвросий немного сторонился этого монаха. Но однажды раздался стук в дверь его келии: "Молитвами святых отец наших…" – "Аминь". Вошел этот старец как всегда неопрятный, в рваном подряснике и, неожиданно упав на колени, стал умолять отца Амвросия непременно поисповедовать его. "Что Вы?! Я молодой монах! В нашем монастыре есть опытный духовник, так Вы и идите к нему!" – "Да нет, отец Амвросий, я именно тебе хочу исповедаться!" – настаивал старец. "И когда он начал свою исповедь, – вспоминал отец Амвросий,– то всё во мне перевернулось. До такой степени тяжело мне было слушать его, так сильно я переживал… Да как же он живет в монастыре, такой человек?! Такие грехи! Кошмар просто!.. Старец ушел, а у меня тяжесть на сердце осталась. А ведь как мне до этого было хорошо! И мантия-то у меня чистая, и крест блестит, и на душе светло, и пою прямо ангельски. А он явился и всё испортил! Но вдруг в голову пришла мысль: подожди! А что он мне наговорил-то? И когда стал вспоминать, то мороз по коже пошел: старец-то, оказывается, перечислял мне всё то, что я сам совершил, а говорил вроде бы о себе! Я залился слезами, выскочил из келии и бегом побежал к нему. "Батюшка,– говорю я,– простите меня. Я, глупец, ничего не понял. Это же все мои грехи, которые я забыл!" После этого случая отец Амвросий перестал гордиться своим блестящим крестом и одеждами и не создавал искусственный образ иеромонаха, каким, ему казалось, он должен был быть» (см.: Свет Оптиной. Жизнеописание подвижника XX века Калужского старца Амвросия (Иванова Василия Федоровича). – Примеч. автора).

Вернувшись в монастырь, он был опять поставлен на послушание регента, которое нес до самого закрытия монастыря. В 1922 году иеромонах Амвросий по ходатайству начальника монастыря и по ходатайству епископа Алексия был награжден наперсным крестом от Святейшего Патриарха Тихона.

В 1923 монастырь закрыли, и по благословению епископа Алексия иеромонах Амвросий поступил священником в село Иклинское, где служил с вынужденным перерывом до 1942 года. В 1924 году к нему переехала его мама. Она «часто ходила в храм Божий, в котором я тогда служил, а дома занималась хозяйством,.. лет 12 пекла для храма просфоры и любила помогать бедным», – вспоминал позже об этом времени отец Амвросий.

В 1930 году иеромонаха Амвросия арестовали на три года и отправили по этапу в г. Семипалатинск (Казахстан). В Семипалатинске он был отпущен из тюрьмы на поселение, но на работу устроиться он не мог, так как священников на работу не принимали, и всё время ссылки прослужил в местном храме псаломщиком и регентом подрабатывал по хозяйству, а в 1933 году смог вернуться на свой приход в село Иклинское, где уже служил другой священник. «Там уже служил как священник бывший наш иеродиакон Тихон. И вот в 1933 году, как и полагается, я сразу явился ко владыке епископу Калужскому Димитрию и просил его о службе, где он благословит. Владыка сочувственно ко мне отнесся, так как ему тоже пришлось быть в неволе 10 лет. Нового прихода он мне не дал, а благословил поехать обратно в Иклинское, сказав: “Служите двое с о. Тихоном понедельно то священником, то псаломщиком, а доход пополам – у вас семьи нет.” Но о. Тихону, видимо, это не понравилось: он стал хлопотать дать ему одному приход, и ему дали приход в селе Малоярославского района Випреевке, но, как я слышал, скоро его сослали в ссылку в отдаленные края... Великое дело – благословение епископа».

В 1942 году после разрушения во время боев за освобождение села Иклинского храма отец Амвросий был назначен священником в Преображенский храм села Спас-Прогнань близ станции Балабаново, где еще раньше с 1940 г. в свободное от колхозных работ время он помогал по службе священнику храма отцу Владимиру Замятину и где прослужил 36 лет до самой своей блаженной кончины.

Вместе с отцом Амвросием переехала на новое место и его мать. Они жили сначала в деревне Киселевке, а затем перебрались в домик в деревне Софинка. Наталья Семеновна Иванова скончалась 14 апреля в 1943-м на 86 году жизни и была похоронена недалеко от деревни Софинка.

Во время своего служения схиархимандрит Амвросий совершал тайные постриги. Как на приходе, так и среди своих духовных чад и постриженников он старался во всем следовать духовным обычаям и традициям общежития Оптиной пустыни и Пафнутиева Боровского монастыря. В духовном руководстве старец придерживался «золотой середины»: не благословлял на чрезмерные духовные подвиги, но и не допускал духовного расслабления. С людьми, приходившими к нему, он общался открыто и доброжелательно и часто обращался к ним в шутливой форме.

Посещавшие его люди часто заставали батюшку за фисгармонией. В 95 лет схиархимандрит Амвросий посетил Троице-Сергиеву лавру, чтобы послушать в исполнении лаврского хора оптинские подобны.

В последние годы жизни он страдал от тяжелой болезни ног, обмороженных во время заключения, но при этом старался как можно чаще посещать храм и молиться за богослужением, куда его возили на деревянной тележке.

Накануне своего преставления он исповедался и причастился Святых Христовых Таин, а за неделю до того над ним было совершено таинство Елеосвящения. Похоронили старца справа от входа в храм Преображения Господня села Спас-Прогнань недалеко от алтарной абсиды на месте, которое он сам заранее указал.