«Все преодолимо, когда Господь с тобой»

Нынешним летом в течение месяца я знакомилась с духовной жизнью Тульской земли, как путешествуя по своей исторической родине, так и изучая главные новости Тульской митрополии по епархиальным ведомостям. В одном из выпусков с интересом прочла интервью с митрополитом Тульским и Ефремовским Алексием (Кутеповым). Меня удивила необычность судьбы владыки, ведь вехи его жизни измерялись событиями поистине историческими. Он был назначен наместником Троице-Сергиевой Лавры в период подготовки к празднованию 1000-летия Крещения Руси, в юбилейный 1988 год возведен в архиерейский сан. В течение 12 лет – с 1990 года – владыка Алексий возглавлял Алма-Атинскую кафедру и поддержал свою паству в нелегкое время распада Советского Союза. И вот уже 16 лет митрополит Алексий связан с Тульской землей – родиной блаженной Матроны Московской, 20-летие канонизации которой православный мир отметит в следующем году. О том, каким было это многолетнее служение, – беседа с митрополитом Алексием.

Митрополит Тульский и Ефремовский Алексий (Кутепов)

В родной Москве

– Владыка, поздравляю вас с недавним 65-летним юбилеем! Какое значение для вас имеет то, что новую веху своей жизни вы встретили на Тульской земле?

– Это милость Божия! Ведь в Тульской области жили родители моего отца, Николая Андреевича Кутепова, и мамы, Галины Васильевны. Поэтому я чувствую себя в Туле как дома, что очень помогает мне в работе во славу Божию.

– Расскажите, пожалуйста, о своем детстве.

– Родился я в Москве, где и прошли мои детские годы. Именно в детстве произошли события, которые повлияли на всю мою последующую жизнь, повернув ее к Богу. Один из таких переломных моментов случился во время моего обучения в школе № 202 Тимирязевского района Москвы, в 1961 году, когда было принято решение о замене школьной формы: сначала мы носили гимнастерки, им на смену пришли пиджаки. Покупать новую форму мы с мамой отправились в магазин «Смена», который находился недалеко от станции метро «Сокол». А рядом с магазином была церковь в честь Всех святых, в которой, кстати, меня в детстве крестили. И так как в магазине была огромная очередь, меня мама и привела в эту церковь. Богослужение уже завершилось, и бабушки усердно мыли полы в храме. Я же запомнил так поразившую меня картину: солнечный свет необычайно теплыми потоками лился откуда-то сверху, и в этих лучах сиял Казанский образ Божией Матери. А у меня было такое впечатление, что я нахожусь в родном доме. Мама меня пыталась увести, а я не мог сойти с места. Это посещение храма в детстве сохранилось в памяти на всю жизнь.

Киево-Печерская Лавра в 1960-е годы

Старец Серафим (Шинкарев) сказал: «Тебе надо поступать в семинарию»

– Читала, что другой переломный момент был связан с посещением Киево-Печерской Лавры.

– В школьные годы я был еще членом пионерского штаба Тимирязевского района «Алый парус», который дружил с таким же штабом города Киева. На летние каникулы мы ездили в гости к украинским школьникам, а те нас однажды пригласили в Киево-Печерскую Лавру. Но в то время Лавра не была действующим монастырем, а скорее таким музейным городком. Тогда я впервые побывал в пещерах монастыря и помню, что сначала очень боялся туда идти, признаться же в этом ребятам мне было стыдно. Но потом, когда прошел дальше и увидел раки с мощами преподобных отцов Печерских и прочел их имена: «Преподобный Нестор Летописец, преподобный Илия из града Мурома, преподобный Марк гробокопатель», то испытал такое потрясение! А следуя далее по тоннелю пещер, понял, что здесь изумительный воздух и наполнены пещеры сияющим и теплым светом. И так же, как и в московском храме, в пещерах Лавры я почувствовал, что нахожусь дома. Уходить не хотелось. В течение шести лет мы каждую весну приезжали в Киев, и я уже по своему желанию посещал Киево-Печерскую Лавру.

Архимандрит Серафим (Шинкарев)

– Да, на химический факультет Московского государственного пединститута имени В.И. Ленина. Увлекался естественными науками. И родители видели меня в будущем школьным учителем.

– Дальнейшие события вашей жизни вообще трудно объяснить: вы, отличник, член бюро комитета ВЛКСМ института, бросаете вуз на втором курсе!

– Потому что на втором курсе пединститута я уже твердо понял, что хочу посвятить себя служению Богу. Выбор такого пути был связан и с советом старца Троице-Сергиевой Лавры Серафима (Шинкарева). Отец Серафим даже внешне напоминал преподобного Серафима Саровского. Хотя он был немногословным человеком, но народ к нему тянулся. Вот я к нему подошел и спросил его о том, какую стезю мне избрать, и старец сказал, что мне надо поступать в духовную семинарию.

– Но прежде вы еще поработали на заводе «Наука», который занимался строительством космических кораблей. А что делали здесь вы?

– Вы думаете, мне что-то серьезное доверяли? Я же трудился на заводе в качестве подмастерья. Мне давали маленькие поручения: что-то спаять, например. Но это продолжалось недолгое время – восемь месяцев. А после смены я готовился к поступлению в семинарию.

Духовный наставник

Митрополит Серапион (Фадеев)

– Когда я поступил в семинарию, то первое послушание, которое получил, было иподиаконство у епископа Подольского, викария Московской епархии владыки Серапиона (Фадеева). В это время он был представителем Святейшего Патриарха Московского Пимена при Патриархе Антиохийском. И сначала я помогал владыке Серапиону, когда он приезжал в Москву. А потом, когда владыка Серапион был освобожден от должности представителя Московского Патриархата при Патриархе Антиохийском, я уже постоянно находился с ним рядом.

– Было ли что-то необычное в общении с владыкой Серапионом?

– Молчание. Мне приходилось с владыкой часами молчать. Когда он приезжал в Троице-Сергиеву Лавру, после завтрака по обыкновению принимал доклады, после чего просил меня остаться, и мы молчали. Смотрел я тогда на этого старца и постепенно постигал все сказанное им. «С Креста не сходят, с Креста снимают», – говорил владыка, и это была не просто красивая, величественная, достойная фраза, а отражение огромного выстраданного опыта жизни моего духовного наставника.

Владыка Серапион говорил мне: «Помни: Церковью управляет Бог»

Он каждой своей фразой умел остановить меня и заставить задуматься. Я ведь часто ему рассказывал о том, что происходит в жизни Церкви, и однажды он накрыл мою руку своей и сказал: «Помни: Церковью управляет Бог». А мы забываем об этом в суете: удалось сделать запланированное – и мы, как тесто на дрожжах, поднимаемся в собственных глазах. И Бога уже не надо. А в этой суете ты Его никак и не ощущаешь. Вот владыка Серапион мне и напоминал: «Помни: Церковью управляет Бог».

Святейший Патриарх Пимен

– Да. Ведь будучи помощником викарного епископа, я постоянно находился рядом с патриархом. И во время одной из служб Святейший Патриарх Пимен обратил на меня внимание, вернее, на характер чтения мной Шестопсалмия, и сказал: «Монастырское чтение». А после службы Святейший поинтересовался у владыки Серапиона моей дальнейшей судьбой.

«Он не решил еще – быть ему семейным или монахом. Но склонность к монашеству имеет», – ответил мой наставник. Ну, монахом становиться было мне рано, а как раз недавно прошло заседание Священного Синода, на котором целибат был запрещен. И тут к моему удивлению Святейший Патриарх предложил для меня сделать… исключение. И на праздник Сретения я был рукоположен во диаконы в Елоховском соборе. Примечательно, что в тот памятный для меня день здесь все представители Священного Синода совершали Литургию. А когда подошло время моей диаконской хиротонии, Святейший, обратившись ко всем преосвященным, сказал, что они могут отдохнуть, а Преосвященный Серапион, епископ Подольский, будет священнодействовать. Так викарный епископ и мой духовный наставник совершил мою диаконскую хиротонию.

В Сибирь

– Владыка, как же после Первопрестольной вы оказались в Сибири?

– После завершения духовной семинарии ректор благословил меня продолжать обучение в духовной академии и заниматься научной работой. Но на выпускном вечере Святейший Патриарх Пимен, вручив мне диплом, благословил ехать в тогда Иркутскую и Читинскую епархию помогать владыке Серапиону, который стал ее управляющим. Мне предстояло здесь потрудиться в качестве секретаря епархии.

Но перед этим владыка Серапион совершил в Троице-Сергиевой Лавре мой монашеский постриг и нарек мне имя Алексий в честь святителя Московского Алексия.

– А по приезде на место ваших дальнейших трудов что особенно поразило вас?

– Величина Иркутской и Читинской епархии, которая простиралась от Енисея до Тихого океана и до Японии. Несколько суток поездом ехать было из Москвы до Иркутска и столько же потом от Иркутска до Владивостока. А если заезжать еще и на другие приходы – сколько нужно было времени! И когда владыка Серапион принял управление этой епархией, в ней было всего 29 приходов. Можете себе представить, какая духовная жажда была у наших прихожан. Самая главная проблема заключалась в кадрах – долго мы не могли найти из числа местных жителей людей, которых можно было направить к священнослужению.

– Как решалась эта проблема в те годы?

– Выручали нас братья с Украины, особенно прибывшие в нашу епархию из Закарпатской области. Они были духа православного, твердого, не боялись испытаний и стали быстро создавать приходы. А на сегодняшний день, видите, сколько здесь открыто епархий и митрополий! А нам приходилось все поднимать, как целину.

– Несмотря на сложную работу секретарем Иркутской епархии, вы в этот трудный период своей жизни смогли защитить диссертацию. Расскажите, пожалуйста, о своей научной работе.

– Да, ведь все преодолимо, когда Господь с тобой! Поступив на заочное отделение духовной академии, я изучал в областной библиотеке Иркутска редкий дореволюционный фонд научной и духовной литературы, принадлежавший Иркутской духовной семинарии. К нему мне помог получить доступ уполномоченный по делам религий Иркутского облисполкома. Источники были в русском переводе. Я собирал свидетельства, мнения, плоды научных изысканий святых отцов христианского мира, обобщал их, строил собственные умозаключения. В 1979 году я защитил диссертацию «Святоотеческое учение о Божией Матери» и получил ученую степень кандидата богословия.

И снова Лавра

Троице-Сергиева Лавра. Середина 1980-х годов

– Владыка, а как из Сибири вы снова оказались в Троице-Сергиевой Лавре, да еще и в качестве ее наместника?

– Совершенно неожиданно. В 1980 году владыку Серапиона назначили управляющим Владимирской епархии, поехал с ним и я. А в Великий пост 1984 года меня назначили уже наместником Троице-Сергиевой Лавры. Я возглавил Лавру в очень ответственный период: шла подготовка к празднованию 1000-летия Крещения Руси. И Лавра стала духовным центром, который помогал осуществлять эту подготовку. Можно сказать, что в те годы настал период переоценки ценностей, когда уважение к православной вере стало превалировать над насаждаемым советской властью атеизмом. Рубежом между «до» и «после» как раз стало празднование 1000-летия Крещения Руси в 1988 году.

– А какой запомнилась Троице-Сергиева Лавра тех лет?

– Прежде всего это братство Лавры, среди которых были архимандриты Кирилл (Павлов), Наум (Байбородин), Стефан (Смычников), Сергий (Петин) – это тот костяк, который был напитан могучим жизненным опытом.

– Из Лавры вы еще вернулись в родную Москву, чтобы потрудиться к ее благу…

– Да, на непродолжительное время меня назначили председателем Хозяйственного управления Патриархии, и я был возведен в архиерейский сан – стал викарным епископом с титулом Зарайский.

Но исполнял я эти послушания недолго: в мае 1990 года скончался Патриарх Пимен. А Святейший Патриарх Алексий II и Синод назначили меня на Алма-Атинскую и Казахстанскую кафедру, где я служил более 12 лет.

Время и радостное, и непростое

Чувствовалась живая связь с новомучениками и исповедниками, просиявшими на земле Казахстана

– Владыка, вы говорили, вспоминая время управления Алма-Атинской и Казахстанской епархией, что это был самый радостный и самый печальный период вашей жизни. Почему?

– Радостным это время было для меня потому, что появился практический опыт управления епархией. И сначала я даже представления не имел, что это за земля. А когда приехал, увидел, что это многонациональная страна, но все равно с советским духом, в которой проживали славянские и тюркские народы. Понятно, что исторически эта территория принадлежала тюркским народам. А славянские словно были «встроены» теми или иными жизненными судьбами, испытаниями XX века и тем, что Казахстан был местом ссылки.

Я увидел здесь богатую духовную жизнь и познакомился с общинами Карагандинского женского монастыря в честь Рождества Пресвятой Богородицы и Михаило- Архангельского собора, встретился с карагандинскими шахтерами, у которых вера в те времена была крепка и наполнена живой еще связью с новомучениками и исповедниками, просиявшими на земле Казахстана. Все это очень сильно меня радовало.

А печальный – потому что здесь пришлось пережить со своей паствой распад СССР.

– Как в вашей памяти запечатлелись эти события?

– Ощущение было такое, что Советский Союз рассыпался как карточный домик, и люди, которые связывали свои надежды и свой завтрашний день с этой территорией, оказались здесь не нужны. Россия – это историческая родина, но своя, реальная, находилась здесь, на Казахстанской земле, где были похоронены их прадеды. Всех мучил один вопрос: «А как в этой ситуации мы станем жить среди коренного народа?»

Растерянные, выбитые из привычной колеи люди шли в православные храмы, и нужно было как можно бережнее обратиться к пастве и успокоить, чтобы не спешили они покидать эту ставшую им родной землю, что они имеют опыт уважительного к ним и к их предшествующим поколениям отношения со стороны казахов. В это непростое время, когда мощные тектонические сдвиги, казалось, сотрясали общество, мы активно открывали приходы, создавали монастыри, таким образом сохраняя единство в многонациональном государстве.

На Тульской кафедре

Владыка Алексий в своем кабинете в Тульском епархиальном управлении

– Символично, владыка, что вам удалось немного повторить судьбу своих духовных наставников – Патриарха Пимена и митрополита Серапиона (Фадеева), которые в разные годы своего служения возглавляли Тульскую и Белевскую епархию. Даже ваш рабочий кабинет сегодня находится в том тульском доме, где жил Патриарх Пимен. После 12 лет служения в обширной Казахстанской епархии вам было, наверное, легче управлять тогда еще Тульской и Белевской епархией?

– Для меня поначалу после огромных просторов Казахстана Тульская епархия показалась с ноготок. Конечно, я думал, что здесь уже храмы все построены. И ситуация здесь иная, нежели в Казахстане, где под храмы были переоборудованы бывшие фермы, магазины или клубы. Но и тут оказалась та же самая история: храмы размещались в бывших кинотеатрах, пожарных частях, складах, многие церкви были разрушены. Остро нуждалась епархия и в священниках. Только к моему приезду, в 2002 году, возобновили работу Тульской духовной семинарии. Нам передали весь дореволюционный комплекс, в котором после революции и до последнего дня находилось наше Тульское суворовское училище.

Спасо-Преображенский мужской монастырь. Белевская епархия

– Какое значение для вас имело разделение Тульской и Белевской епархии на две – Тульскую и Белевскую?

– Бесспорно, это мне в помощь. В этом смысле область четко делится на западную – Белевская епархия – и на восточную – епархия Тульская. Я считаю своим обязательным долгом один раз в год побывать на всех приходах, чтобы люди не только на портрете видели своего правящего архиерея, а чтобы вместе с ним могли помолиться и услышать слово его благовестия.

– Говорят, в своих проповедях помимо богословского аспекта вы используете полученные на химическом факультете московского вуза знания, цитируете произведения зарубежной и русской классики. Как вы успеваете эти знания поддерживать?

– Это приходит в жизнь с опытом как дар Божий, как дар Божественной благодати. А еще со временем учишься не терять и не тратить время попусту и в многочисленных поездках по митрополии не просто любуешься красотой Тульской земли, а слушаешь аудиокниги. Кстати, одним из последних был рассказ Бориса Зайцева «Афон», в котором так емко раскрывается суть мученичества за Христа.

В Тульском кремле

Тесницкий лес – тульская Голгофа: здесь расстреляно несколько тысяч человек

– А как в епархии хранят память о новомучениках?

– Новомученики – это духовно видимое в невидимом. И такой дар нам от Бога, что на Тульской земле есть своя Голгофа – Тесницкий лес. Здесь в 1930-е годы было расстреляно и в общей братской могиле погребено около 3 тысяч человек. Нам удалось установить, что это место стало последним приютом для священномучеников: Никиты (Прибыткова), епископа Белевского; последнего настоятеля Оптиной пустыни архимандрита Исаакия (Бобракова); дореволюционного ректора Тульской духовной семинарии протоиерея Петра Павлушкова; преподобномучениц: Анфисы (Сысоевой), Макарии (Сапрыкиной), Августы (Защук), Марии Лактионовой, Агриппины Лесиной.

Владыка Алексий в Тесницком лесу

Себино, родина блаженной Матронушки, становится местом всенародного паломничества к старице

На этом месте доброхотами была возведена кирпичная часовня, установлены поклонные кресты, мемориальные доски, и в течение вот уже 15 лет 16 сентября здесь совершаются Литургия, молебен и панихида.

Со временем иной вид будет у этого мемориала. С радостью и благодарностью восприняли мы решение губернатора нашей области Алексея Дюмина о патронаже над проведением реконструкции и благоустройства прилегающей территории мемориального комплекса «Тульская Голгофа» в течение двух лет.

Памятник блаженной Матроне в селе Себино

– В селе Себино активно идет создание туристического комплекса культурно-исторической и паломнической направленности.

Благодаря поддержке губернатора, правительства Тульской области, всего нашего тульского народа Себино сегодня преображается и становится местом всенародного паломничества к заступнице нашей земли блаженной старице Матроне Себинской и Московской.

Благоустраивается территория храма, который посещала старица. Установлено несколько памятников матушке Матроне. Один из них возведен на месте, где по преданию жила семья блаженной старицы. С удовольствием паломники посещают музей Матронушки, открытый в родном селе старицы. Обустроены источники, и в планах строительство дома паломника. Я искренне благодарю всех тех, кто приезжает на малую родину Матронушки напитаться здесь ее благословениями и утешительными дыханиями благодати Святой Живоначальной Троицы.