На малой родине святителя Тихона

Руины Успенской церкви в с. Сопки требуют срочной консервации     

9 октября 2019 года, Церковь будет отмечать 30-летний юбилей прославления святителя Московского Тихона, Патриарха Всероссийского. Три десятка лет — значительный срок. Фактически в Церкви выросло целое поколение верующих, для которых присутствие в сонме московских святителей первого после длительного синодального периода Патриарха, на долю которого выпали многочисленные и тяжелейшие испытания, — нечто само собой разумеющееся.

Изучая биографию святителя Московского Тихона, мы обычно обращаем внимание на места его духовного возрастания и священнического служения: духовное училище в Торопце, Псковская семинария, Санкт-Петербургская духовная академия. После принятия монашеского пострига будущий святитель занял должность инспектора и ректора Холмской духовной семинарии. После епископской хиротонии управлял четырьмя епархиями в разных концах Российской империи и за ее пределами (Люблинской, Североамериканской, Ростовской, Виленской) и занимал предварившую избрание на патриарший престол кафедру московских мит­рополитов с должностью действующего председателя Поместного Собора 1917–1918 годов. Но начался земной путь будущего светильника Церкви Русской на Великолуцкой земле — на погосте Клин.

Долгое время местом рождения поповича Василия Беллавина считался город Торопец. Однако уже в 2000-е годы с подачи писателя и историка-документалиста Николая Новикова¹ († 2016) архивисты и историографы выяснили², отец будущего святителя священник Иоанн Тимофеевич Беллавин († 1894) получил назначение в тогдашний уездный город, на торопецкий Спасо-Преображенский приход, в 1869 году, когда его младшему сыну Васе исполнилось четыре года. Прежним же местом служения отца Иоанна (с 1848 года) был Воскресенский храм на погосте³ Клин, который относился к Великолукскому уезду. Здесь и родился будущий святитель, и именно в Воскресенской церкви его крестили4.

К моменту назначения в Клин отца Иоанна церковь, построенная стараниями местного помещика Ивана Даниловича Юренева, стояла здесь уже 115 лет. Трудно сказать, какое селение в статусе погоста считалось в середине прошлого века небольшим. Теперь же, подъезжая к Клину по ухабистой дороге, связывающей райцентр ­Кунья с хутором Плешково на трассе Москва — Рига, видишь купол сельского храма, несколько покосившихся плетней, за которыми угадываются скромные дома, и непаханую проплешину меж окрестных рощ, лугов и болотных топей. Она-то как раз и есть бывший погост Клин — вернее, то, что от него, покинутого людьми в середине прошлого столетия, осталось.

«Дачников здесь раз-два и обчелся, а местных жителей всего две семьи. Правда, в обеих по пятеро детей. Как правило, на богослужениях молящихся очень мало, — рассказывает монахиня Софрония (Горбачевская) из местной женской монашеской общины. — По полсотни человек собирается на архиерейские службы, но такое бывает редко. Любят сюда заглядывать паломники из Великих Лук и даже из Москвы, но только быстрыми "наскоками", без ночевок: удобств-то у нас никаких, вода из колодца...» Вода, правда, целебная — из родника по соседству со святым источником, возникшим тут с основанием монашеской общины.

Сами сестры живут рядом — в пустовавшем прежде доме; благодаря им и поддерживается порядок в церкви и на прихрамовой территории. Богослужения здесь продолжаются уже третий десяток лет — после того, как силами меценатов, объединенных тогдашним благочинным церквей Великолукского округа архимандритом Сергием (Стуровым; ныне заштатный клирик Великолукской епархии), и при поддержке благотворительного фонда святителя Тихона ­удалось возродить из небытия храм, закрытый богоборческой властью в 1920-е годы.

Фактически речь шла о реконструкции державшихся на честном слове несущих стен с элементами воссоздания по единственной уцеле­вшей фотографии. «Машинами отсюда вывозили мусор, отвалившуюся штукатурку, разбитые кирпичи, просто грязь, — вспоминает архитектор проекта реконструкции Николай Грибов. — В алтаре пришлось демонтировать полузаброшенную сельскую кузницу...»

Несмотря на значительный срок, минувший с момента освящения храма малым чином, работы по воссозданию его убранства все еще продолжаются. Сейчас они близки к финалу: осталось установить главный иконостас (его деревянный каркас уже смонтирован) и завершить некоторые операции по чистовой отделке интерьеров. В монашеской общине даже мечтают о возведении рядом небольшой паломнической гостиницы, которая может стать импульсом для развития Клина. Но, на взгляд заезжего журналиста, такой импульс уже есть, буквально по соседству. Это — родной дом святителя Тихона. Конечно, выглядит он сейчас неказисто, да и о деревянном строении так говорить можно с известной долей условности: вряд ли это именно та постройка, в которой 153 года назад появился на свет будущий Всероссийский Патриарх. Скорее всего, само здание гораздо моложе, но стоит оно на том же фундаменте, что некогда держал и избу священника Иоанна Беллавина.

Увы, дверь закрыта на амбарный замок, и сам дом давно уже не выглядит обжитым. Епархия готова его приобрести, но по разумной рыночной цене. В недавнем прошлом он принадлежал трем совладельцам, но теперь хозяйка осталась одна и, пользуясь этим, назначила цену неподъемную.

По прямой от Клина до села Сопки около 10 км — но дороги через болотистую низменность нет, а кружить по проселкам и по шоссе вдвое длиннее. Однако побывать в Сопках стоит: именно тут служил первый священник в роду Беллавиных — дед будущего Патриарха Тимофей Терентьевич, рукоположенный к местному Успенскому храму в 1814 году⁵. После его смерти его место добровольно занял, приехав из губернского Пскова, старший сын Григорий. Когда же Иоанн Тимофеевич закончил Псковскую духовную семинарию, отец Григорий добился благословения священноначалия передать приход в Сопках младшему брату. Величественная барочная Успенская церковь со стройной высокой колокольней на пригорке в центре Сопок виднелась далеко окрест, и гулкий звон 21-пудового благовестника созывал на молитву без малого тысячу селян⁶.

В отличие от Клина, Сопки никак нельзя назвать вымирающим селом: постоянно тут зарегистрированы две сотни жителей. Но расцвет Успенского храма с двумя теплыми приделами (во имя великомученика Иоанна Воина и мучеников Гурия, Самона и Авива) давно позади. Сегодня храм стоит обезглавленный посреди сельского кладбища. Летом к нему приходится буквально продираться сквозь заросли крапивы, дикого кустарника и лесного подроста.

Как рассказывают местные жители, до войны на всю окрестность прославился некто Емеля, создавший преуспевавшую артель по разрушению церквей. Он пытался сравнять с землей и Успенский храм, но полностью завершить дело ему не удалось: старинную кладку большемерных кирпичей раствор держал на совесть⁷.

К сожалению, время работает против уцелевшего остова. Самое печальное, здание продолжает разрушаться. Развалины церкви стремительно превращаются в руины, и с еще недавно цельного, связного купола сыплются вниз старинные большемерные кирпичи. «Вот этой, самой большой, дыры еще пять лет назад не было, — указывает вертикально вверх заведующий отделом культуры Великолукской епархии Дмитрий Васильев. — Увы, суровый климат делает свое дело: попадая в обнажившиеся пустоты, осадки зимой замерзают, и разрушения арок и конх того и гляди примут необратимый характер».

Успенской церкви в Сопках нужна срочная консервация, а в числе неотложных мероприятий хотя бы подробное обследование. Учитывая внушительные размеры колокольни и самой церкви, епархиальным структурам эта задача вряд ли по силам. Не горят желанием вмешиваться и областные власти: здание не отнесено к объектам культурного наследия. Похоже, без участия федерального центра тут не обойтись — иначе камни, помнящие служение перед алтарем Господним священников из патриаршего рода, окончательно превратятся в труху. Как уже, кстати, случилось с Троицкой церковью в родовом селе Беллавиных Борок на полпути между Клином и Сопками. С давних времен тут служили дьячками предки Патриарха Тихона — прапрапрадед Петр, прапрадед Осип, прадед Терентий. До своей хиротонии в пресвитера подвизался здесь и Тимофей Терентьевич, именно из Борка отправившийся 204 года назад в Сопки⁸. Наконец, именно священник Петр Малиновский из Борка окрестил 23 января 1865 года в Клину новорожденного младенца Василия Беллавина⁹.

Довоенные гонения Троицкий храм пережил. Не стало его, по воспоминаниям местных жителей, уже в 1950-е годы. Теперь и консервировать нечего: посреди кладбища только высокий, ха­отично заросший березняком холм, из которого в нескольких местах торчат кованые металлические стяжки. Где-то за бывшим алтарем должен был располагаться фамильный склеп Беллавиных — но от него давно уже не осталось и следа...