Без ТВ и «сотки», у Христа за пазухой

«Из Назарета может ли быть что доброе?» – говорили во время земной жизни Спасителя. Вот и мы частенько ищем праведность и святость за тридевять земель, в то время как они могут таиться совсем рядом… Сегодня наш рассказ – о казахстанской деревеньке Токуши и живущих в ней «несвятых святых» людях.

Иеромонах Далмат (Прохоров)

Продам место в раю недорого

От областного центра Петропавловска до села Токуши около 50 км, однако не покидает ощущение, что Токуши – это «медвежий угол». Вернее, лосиный. «Токуш», «тугуш» – годовалый лось или шкура его. С тех пор как стоят здешние леса и перелески, на лося охотились все кому не лень: и кочевники, и казаки – основатели редутов Горькой линии. В летописях 1640 года сей факт отражен буднично: «Явил захребетный татарин Бехтерючко Плевметев со товарищи, что они продали своего промыслу семь тугушев на семь рублев». Из лосиных шкур получалась самая высококачественная замша: шили перчатки для аристократок и гусарские лосины.

Сегодня, рассказывают токушинцы, лоси с лосятами нет-нет да заходят на местную пасеку подкрепиться сладкой подкормкой для пчел. «Да какие это лоси? Это косули – лосей-то нынче не осталось», – возражают другие. Такое вот несогласие в народе.

Хорошо в Токушах, да порой грустно. И все грустнее. Население, преимущественно русскоязычное, стремительно уменьшается. По последним официальным данным 2016 года, здесь насчитывалось 1900 человек. Сами токушинцы считают, едва ли 1600 наберется. Старики уходят, а молодежи негде работать, и почти все сколько-нибудь молодые и активные ездят на заработки в Петропавловск на семичасовой электричке. Нередко снимаются всей семьей и уезжают в Россию.

Сегодня в Токушах на продажу выставлены 50 домов. Дома справные, крепкие, с постройками и канализацией. Раньше по 3 миллиона просили, а сейчас цену вдвое сбавили. Все равно стоят дома, никто не покупает.

Церковь в Токушах тем не менее новая, светлая, теплая и по-деревенски уютная. На окнах цветы в горшках, на поминальном столе ажурная скатерочка. Церковь – смысловой центр токушинского мироздания – была заложена в 2007 году и освящена во имя преподобного Амвросия Оптинского. Местные прихожане называют преподобного не иначе, как «наш батюшка», и молитвенно прибегают к нему во всех случаях жизни. Преподобный, говорят, по молитвам верующих даже движение пригородных поездов регулирует.

Вообще в Токушах мир идеальный, мистический уживается бок о бок с миром реальным. По улицам разгуливают святые, местные их видят и вступают в коммуникации. Одна женщина даже покойного патриарха Алексия II видела: шел себе по улице стремительной походкой, в простой будничной рясе, поравнялись – справился: «А как в церковь пройти?» Женщина сначала не признала в незнакомце патриарха, просто удивилась: откуда, мол, батюшка незнакомый путь держит? Домой приходит, а по телевизору новость: умер патриарх – и фото во весь экран. Женщина разволновалась: «Вот кого я сейчас на улице встретила!»

Да что патриарх, когда Сама Богородица здешние места Своим явлением почтила. В соседней деревне Лебяжка сохранилась церковь пророка Илии, старейшая в Северном Казахстане. В разгар хрущевских гонений, – рассказывает настоятель иеромонах Далмат, – явилась Богородица одному местному жителю во сне и наказала, не мешкая, в лес отправиться и выкопать Ее икону. Мужик сначала не отреагировал: мало ли что приснится! Но когда сон повторился несколько раз, мать его, женщина опытная, переполошилась: бросай все дела да в лес поезжай! В лесу свернули с дороги – наткнулись на кучу прошлогоднего валежника. Раскидали ветки, а там – икона «Благодатное Небо». За чудотворную теперь почитается.

В лесу свернули с дороги, раскидали ветки, а там – икона «Благодатное Небо»!

Токушам не так повезло, как соседней Лебяжке. В прежние времена в Токушах была церковь святителя и чудотворца Николая. В 30-е годы богоборческого ХХ века церковь перестала существовать, сначала из нее склад сделали, а позже – клуб. На возвышении алтаря киноустановку поставили, кино по воскресеньям крутили. Вместо Литургии. Так киномеханик едва умом не тронулся. Боялся на своем рабочем месте находиться. Прибежит, бывало, когда народ в зале уже свистеть и улюлюкать начнет, киношку прокрутит и сразу бежать. «На месте бывшего алтаря кто-то ходил: “топ-топ-топ” – и пел тихонько так, протяжно. Не один механик, все слышали», – рассказывают прихожанки-бабушки.

А сегодня на месте этого храма ничего не осталось, фундамент порос сорной травой. Бабушки-прихожанки приходили с ломиком, несколько кирпичиков поддели и унесли, когда новую церковь-то закладывали. В основание положить.

Церковь «в огороде»

Иеромонах Далмат и Екатерина Тимофеевна Малецкая

Храм преподобного Амвросия построен прямо во дворе у местной старожилки Екатерины Тимофеевны Малецкой. Храм отапливается домашней печкой благодаря подземной трубе. Баба Катя, как она представилась, несет послушание на клиросе и заведует хозяйством приходского домика. Здесь же живет местный батюшка, отец Далмат. Домик небольшой и очень скромный. Хозяйка великодушно батюшке комнату уступила, а сама ютилась на маленькой кухне. Только недавно к домику две кельи пристроили. В бывшей комнате образовалась вроде как «зала» – можно теперь паломников принимать.

Всю свою жизнь баба Катя прожила в точном соответствии пословице: «Где родился, там и пригодился». Когда дочка с мужем и детьми уехала в Германию, в Баварию, то хотела и маму забрать. Баба Катя съездила погостить и заявила, что ей в Германии не понравилось, несмотря на сказочные красоты окрестностей «Городка ангелов». В Токушах лучше. 72 года бабе Кате, а не дашь ее лета. Лицо светлое и глаза молодые, ясные.

Недавно в местной епархии бабу Катю решили орденом наградить. И правда: кого награждать, как не ее: всю жизнь человек верой и правдой, сердцем и имением Богу и Церкви служит. Решили фамилию уточнить, да вот как? У отца Далмата телефона сотового нет, пришлось звонить самой бабе Кате – деликатненько так поинтересоваться правильным написанием фамилии.

Отец Далмат через какое-то время перезванивает: «Никак Екатерину Тимофеевну решили наградить? То-то она плачет, слезами обливается. Просит не награждать: недостойна, мол». Что тут поделаешь? Так и не наградили бабу Катю.

Как люди в Токушах веруют и умирают

– Ой, я всех батюшек помню, которые в Токушах служили, – улыбается баба Катя. – Иные в статусе новомучеников прославлены, например священник Иоанн Болотов. Ссыльных священников к нам сюда тоже присылали. Помню, после войны приехал батюшка, такой красивый человек, благородный. Обосновались они с матушкой в убогой землянке возле кладбища. Наши деревенские боялись к ним домой ходит: гроб там стоял как напоминание о смерти. Для батюшки это нормально было, а местные наши боялись.

– В Токушах служу третий год, – рассказывает отец Далмат. – Место здесь такое намоленное. Люди хорошие, добрые, дружные, хлебосольные. Если не дай Бог у кого-то беда случается, всем приходом становятся на молитву. Поначалу я по благословению епископа Владимира сюда ездил служить из города. Ездил-ездил, да так душою и прикипел.

– А какая она, вера простых токушинцев, что вас, как священника, удивляет? – спрашиваю. – Примеры конкретные можно?

– Сразу на ум приходит наша прихожанка баба Рая, как все ее называли. Я ее застал уже больным человеком, 80 лет ей было, ослепла совсем. Так баба Рая пенсию получала и всю раздавала людям, кто нуждался, себе самый минимум оставляла на хлеб. Под конец у нее уже ноги отнимались, но она все равно приходила по воскресеньям в храм. Для нее это была потребность души.

Баба Рая пенсию получала и всю раздавала людям, кто нуждался, а себе только на хлеб оставляла

– А Валя Родионова? – вступает в разговор баба Катя – У нее такая вера крепкая была, что она свою смерть в точности предсказала. Предыдущий батюшка отец Николай ее пособоровал, причастил, Валя родным говорит: «Собирайте всех прощаться: я сегодня умру». Начали читать акафист Всецарице, она голову с подушки приподняла и так внимательно смотрит перед собой, будто что-то важное видит. Так и померла во время чтения, тихо ушла, словно заснула.

– А молитвенное заступничество преподобного Амвросия на себе чувствуете?

– Да, во всем буквально, – разводит руками отец Далмат. – Я так вообще считаю, что этот приход батюшка Амвросий мне еще до настоятельства предсказал. Владыка меня рукоположил в иеромонаха 10 июля – в день обретения мощей Амвросия Оптинского. А родился я 23 октября – в день, когда преподобный преставился ко Господу. Для верующего человека в таких вещах случайностей не бывает.

Со старинной иконой преподобных Германа и Сергия Валаамских

– Отец Далмат, а как вы монахом стали?

– Меня на монашество матушка Севастиана благословила (покойная ныне настоятельница Карагандинского Богородице-Рождественского женского монастыря схиигумения Севастиана (Жукова), духовное чадо старца Севастиана Карагандинского. – В.Г.). Был период, когда я для себя не мог определиться, чего в жизни мне надо искать: и монашество привлекало, но и искушения посещали, вот и думал: может, лучше все-таки жениться? Поехал в монастырь к матушке, захожу, спрашиваю о своем, а матушка так эмоционально в ответ: «Ой, не женись!» И все разом сомнения исчезли. Матушка Севастиана при жизни от Господа многие духовные дары получила. В ней было столько любви к людям. Я ездил эту любовь впитывать – от матушки и от батюшки Петра (архимандрита Петра (Горошко), клирика Карагандинского Богородице-Рождественского женского монастыря. – В.Г.).

В матушке Севастиане столько любви к людям было! Я ездил эту любовь впитывать – от нее и от батюшки Петра

Постриг принял с именем преподобного Далмата Исетского, это мой небесный покровитель.

– Бытует мнение, что монашество в миру – своего рода духовный экстрим: в монастыре насельник защищен самими стенами, уставом, распорядком жизни, а в мирской жизни больше соблазнов.

– В монастыре не легче, там другого характера искушения. Здесь же, на приходе – сам себе игумен. Конечно, стараешься избегать излишнего общения, монаху негоже «тусоваться», говоря мирским языком. Всегда надо помнить, что главное монашеское делание – это непрестанная молитва.

В Токушах приход дружный

– Святитель Игнатий (Брянчанинов) еще о своем времени писал, что проще встретить монаха во фраке, чем монаха в рясе, имея в виду внутреннее состояние человека. Ведь, по большому счету, мирянину, если он решает приложить к себе монашеские идеалы, ничего не мешает хранить целомудрие, творить Иисусову молитву, отказаться от мяса, не принимая при этом постриг и не давая обетов.

– Ну, мясо не есть – это самое легкое. А насчет монашества без обетов… В истории были разные примеры. Были и тайные монахи, в миру – академики. Главное – избежать того, что называется ревностью не по разуму. Можно и жить монашеской жизнью, не давая обетов. Вот Екатерина Тимофеевна – она точно монашеской жизни придерживается. Есть в Токушах и другие прихожане, которые по-монашески живут.

А на лошадке лучше!

С кошкой Буськой

Отец Далмат – единственный настоятель в епархии, у которого нет ни сотового телефона, ни электронной почты. По принципиальным соображениям. Телевизора в доме тоже нет. На личной странице отца Далмата в соцсети «Одноклассники» висит уведомление: «Последний визит 10 июня 2017 года». В епархии шутят: «Зачем отцу Далмату соцсети? Он молитвослов откроет и с кем надо виртуально пообщается». Сам отец Далмат убежден, что так оно и происходит: «На всё воля Божия. Бывало, приедешь в город, зайдешь в епархию, а навстречу нужный человек идет».

Автомобиль для токушинского батюшки уж точно не роскошь: древний жигуль-«шестерка», который то и дело ломается. Но удивительное дело: ломается «где надо» – не на трассе, а по приезду в пункт назначения, где всегда находится человек, чтобы его починить. Впрочем, есть у отца Далмата мечта – завести лошадку: она понадежнее «шестерки» будет. В Токушах, особенно в соседней Лебяжке, до сих пор самый востребованный вид транспорта – гужевой. И к тому же лошади – это детская большая любовь.

***

Патриарх Алексий II назвал казахстанскую землю огромным антиминсом, распростертым под открытым небом. В XX веке здешние степи упокоили тысячи людей пламенной веры, пополнивших сонм мучеников и исповедников. В глубинке эта преемственность веры чувствуется так остро и щемяще, хоть и редеет то славное поколение. Хочется верить, что с его окончательным уходом не оскудеет верой и молитвой добрая казахстанская земля.