Сила послушания, победы смирения и любви

О первичной добродетели послушания и связанных с нею царицах-добродетелях – смирении и любви, о том, как быть самим собой, слышать Бога и вернуться в Царство Небесное, – беседа с наместником Свято-Косьминской пустыни Екатеринбургской митрополии игуменом Петром (Мажетовым).

– Отец Петр, говорят, послушание – это то, что было первым заповедано нашим прародителям в раю. Что такое послушание?

– Это добродетель, обеспечивающая связь души человеческой с Богом. Это то главное, что есть в монашестве. Поэтому монашество и послушание в каком-то смысле синонимы. Потому что монашество – это остаться наедине с Богом. А разве лицом к лицу с Богом ты можешь быть непослушным? В основе послушания – любовь. Вот ты видишь Христа по любви к тебе – на Кресте. Неужели ты не сделаешь все ради Господа? Не исполнишь заповеди Его? «Кто любит Меня, соблюдает заповеди Мои» (Ин. 14:23). А как ты еще выразишь к Богу любовь, как не по этому Его слову? Опять все сводится к послушанию!

Господь наш Иисус Христос по любви к Отцу, чтобы исполнить волю Его, и по любви к нам, чтобы спасти нас, «смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной» (Фил. 2:8).

– То есть добродетели послушания, смирения и любви взаимосвязаны?

– Они определяют одна другую. Но это не некая кисейная картинка, это всегда дерзновение, крестная мука, бой! Любовь требует порыва, смелости, отваги выйти за рамки своего падшего естества, не поддаться ему и бесовским прилогам. Надо для того, чтобы любить Бога и ближнего, быть жестким к самому себе. Надо не бояться. И все эти три добродетели – всегда свобода! Как говорил мой духовный дедушка, духовник моего духовного отца, игумен Андрей (Машков), он из глинских пострижеников, «у свободного – все свободны, у раба – все рабы».

Игумен Петр (Мажетов) со своими воспитанниками     

Я на Афоне как-то раз наблюдал удивительный пример жизни в послушании, смирении, любви и свободе! Игумен и братия сделали из своего монастыря исихастирий. Там у насельников – глубокая молитва. Так, один всю ночь может класть метания с Иисусовой молитвой, другой сидя читает Псалтирь. Молодым и здоровым, чтобы умягчить сердце к молитве, надо физически поработать, утомить несколько свою прыть. Причем одному требуется столько-то потрудиться, а у другого – своя мера. Каждый брат вместе с игуменом ищет, что подходит, по потребности каждого. Спроси их авву: «А твои монахи чем заняты?» «А кто чем хочет, тот тем и занимается», – наверное, ответит он. «А молятся они как?» – доискиваешься. «Да как хотят, так и молятся!» – любовно окидывает их взглядом. «А спят они как и сколько?» – «Да кто как хочет, тот так и спит!» И это святая правда. Игумен просто обязан найти в душе каждого именно его предрасположенность к молитве. Вот что такое послушание!

Как тут не вспомнить слова апостола: «К свободе призваны вы, братия, только бы свобода ваша не была поводом к угождению плоти, но любовью служите друг другу. Ибо весь закон в одном слове заключается: люби ближнего твоего, как самого себя» (Гал. 5:13–14).

В истинном послушании обязательно учитывается прежде всего духовная польза послушника. А когда только игумену что-то постоянно нужно от послушника – что-то в этом не то. От таких и разбегаются.

– Может быть, в извращенных понятиях этих высочайших добродетелей и кроется проблема?

– Скажи сейчас мирскому человеку, особенно молодому, «послушание», «смирение» (я уж не говорю «любовь», потому что это понятие больше всего извращено), он и скиснет. Для христианина же, особенно монаха, послушание – это возможность обрести подлинное счастье. Если ты по-настоящему хочешь стать счастливым, то не избегай того послушания, которое Сам Бог тебе дает. Смирись, и все устроится.

Послушный инок – это человек, устремленный к слышанию воли Божией     

Пока мы взрослеем, Бог формирует каждого из нас для Себя. Вылепливает такого маленького, хорошего человечка. А потом в жизнь вторгается мир и завладевает умом подростка, внедряет свои понятия, притязания, соблазны, установки. Ребенок примеряет на себя личины супермена, бизнесмена и т.д. И превращается в то, что из его богоданной индивидуальности штампует мир.

Когда потом этот повзрослевший, через многое прошедший человек приходит в храм и начинает каяться, Господь предлагает ему вернуться к послушанию, слушанию заповедей Божиих. Что это значит? Просто снова стань самим собой! Вернись к той чистоте, которую Господь в тебя вкладывал с детства. Умались, смирись – «если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» (Мф. 18:3), – говорит Господь. Благодать Божия и дает нам шанс вновь уподобиться евангельскому дитю. Покаялся – и впредь живи по заповедям, чтобы сохранить эту чистоту. Это не больно и не тяжело – быть самим собой. Это твой крест. А смерть крестная – это смерть греха.

– Отец Петр, вы до этого говорили о монахах, а в применении к мирянам как эти истины раскрыть?

– Раскрывать лучше всего на примерах. Вот, допустим, девушка встречает парня, он ей нравится, ей хочется о нем заботиться, но внутренне тут же разворачивается противоречие: «Это он должен обо мне заботиться! Цветы мне дарить! Подарки!..» Начинаем с ней разбираться: «Тебе действительно хочется, чтобы он тебя так опекал?» Тогда она вспоминает, что с самого детства стремилась именно сама всем в семье быть опорой, даже о собственных маме и папе с детства еще проявляла попечение. Господь ее предуготовил именно как человека, заботящегося о всех и вся. Создал прекрасную жену и мать, но мир ей навязывает через глянцевые журналы и телепередачи с гламурными ведущими стереотипы, что это ей все обязаны угождать.

Такое извращение ее собственной природы вовсе не сделает ее счастливой. Всегда важно понять, чего ты сам на самом деле хочешь и к чему тебя Господь готовил и привел, – это в данной тебе жизни и есть твое послушание. Не отрекайся от него, в нем – твое счастье.

Это нам мир навязывает, что послушание есть дело неудачников, несостоявшихся, слабовольных. Наоборот! Еще какую силу воли надо, чтобы идти против течения, быть вопреки стереотипам самим собой. Господь пришел на землю и призвал всех уподобиться детям. Рай открывается именно тем, кто послушался Христа. Это взрослеть больно и тяжело, а вернуться в состояние чада, о котором есть Кому позаботиться, – это лучшее, что нам дано.

– Недавно услышала замечательную интерпретацию: «Церковь – это корабль, который идет против течения, все остальные – плывут сами по себе, и те из одиночных пловцов, кто пытается грести тоже против течения, рано или поздно сносится им». Или вот в «Вотсапе» рассылали слова Святейшего Патриарха Алексия II: «Одного верующего спросили: почему у тех, кто хочет жить по Евангелию, так много испытаний, болезней, скорбей, а у грешников обычно жизнь бывает тихая и спокойная? «А вы видели когда-нибудь охотника за птицами?» – «Видели». – «Тогда скажите: бежит охотник за подстреленной птицей?» – «Нет, он охотится за другими, а подстреленных и убитых пока не берет, знает, что они все равно в его руках». – «Вот так, дорогие мои, и диавол, охотник за душами, он охотится только за теми, кто летает, кто духовно здоров, а подбитых, мертвых душой не трогает – знает, что они все равно в его руках». То-то и оно, что сила воли нужна для полета.

Для христианина, особенно монаха, послушание – это возможность обрести подлинное счастье     

– А я еще вот так скажу: надо свято верить в исповедуемые нами слова: «Христе, Свете Истинный, просвещаяй и освящаяй всякого человека, грядущего в мир». Что значит эта молитва первого часа? Всякий человек просвещается и освящается Светом Христовым. Американец, немец, африканец, австралиец, китаец – все просвещаются и освящаются Светом Христовым. А как? Через людей. Вы являетесь в данный момент для меня Светом Христовым. Через вас Господь меня чему-то учит, к чему-то понуждает. Даже человек, израненный грехом, мертвая, может быть, как бы мы сказали в контексте приведенной притчи, птичка, побуждает тем более мое сердце к жалости, к молитве. Выйду сейчас на улицу, старушку увижу, она чихнет на меня и тут же еще в раздражении прикрикнет, уронит на меня свою палочку и за это же побранит – и через нее Свет Христов влечет меня к любви…

– …И к «послушанию старшим», что особенно развито в монастырях?

– «Послушание перед старшими» – это несколько ограниченное выражение, в нем есть какая-то несвобода. Если я послушание оказываю только старшим, разве я свободен? Угодливо слушаться только старших, тем более если они твое монастырское начальство, – в этом есть какое-то недостойное раболепие.

Это в армии младший беспрекословно слушается старших по званию, и основой всех приказов там является внешняя необходимость. А в монашеской общине – как в семье – есть взаимность. Послушник слушается игумена и так постигает волю Божию, игумен призван постигать волю Божию о своих чадах, слыша и чувствуя внутренний сердечный мир братьев обители, и через это оставаться пред Богом таким же монахом-послушником.

Неужели же я пришел в эту монашескую семью и принципиально слушаюсь только старших? А перед младшими или равными мне собратьями не благоговею, что ли? Послушание – это жизнь, а жизнь – это послушание. Послушание Богу, Чей голос мы призваны слышать всегда и везде. Через всех и каждого. Человек, ходящий пред Богом (Быт. 6:9), не может иначе.

– Это как говорят: младшие смиряются перед старшими, старшие перед старшими и равными, а достигший совершенства смиряется перед всеми.

– Да, мы призваны к совершенству (Мф. 5:48)! Везде и всюду Господь влечет меня к любви. Через каждого человека, встречаемого мною в жизни. Мы не должны цепляться ни за кого, но, если этот человек нам явлен, мы не можем отвернуться от него. В автобусе встретился, в поезде оказались в одном купе, на конференции сидит рядом, за трапезой сели за один стол. Пути Господни неисповедимы: где и с кем Он меня сведет? Через каждого человека я призван воспринять Христа. Принимая человека таким, каков он есть, я благодаря ему возвращаюсь к самому себе. На меня накричали, а я смирился: «Простите, простите», – и через это вернулся к самому себе, самому себе стал ближе, лучше теперь себя понимаю.

– А мог бы и выйти из себя? Есть такое меткое русское выражение.

– Да, если бы согрешил раздражением, ропотом и т.д. – вышел бы из себя. Грех всегда отдаляет меня от самого себя, а соблюдение заповедей возвращает к той первозданной чистоте, которую вложил в меня Господь. Получается, мой ближний, если я с благоговением его принимаю, возвращает меня к моему же собственному «я», к тому духовному раю, про который сказано: «Царство Божие внутрь вас есть» (Лк. 17:20), – и из которого я, как Адам, облеченный в «ризы кожаные», изгнан.

– Велик соблазн, как и сам Адам, сказать, что и изгнан-то, мол, из-за своей ближней, которую к тому же Сам Господь дал (Быт. 3:12). Точно так же будет соблазном сказать так и про ближайшее окружение, далекое от христианских идеалов, в котором сызмальства формируется ребенок и изначально программируется на какие-то греховные стези? Человек же может оказывать послушание родителям, а они его могут учить далеко не душеполезным вещам…

– Сразу надо убрать из того, что вы сказали, слово «греховные». Мы не можем судить ни о чьей жизни, греховна она или нет. Жизнь каждого человека священна. Это нами сейчас тот или иной поступок явно воспринимается как грех, а может быть, для этого человека в этот момент его жизни – это нечто неизбежное: то, через что Сам Господь попускает ему пройти. Для чего? Это тайна спасения этой конкретной души, она сокрыта от нас. Поэтому мы не имеем права никого осуждать. Может быть, его правда в тот момент, когда он грешил, была выше нашей. Мы не знаем. Я благоговею перед душой, которая скорбит во время греха, и она, может быть, гораздо приятнее пред Богом, чем мы, которые так тяжко, как нам кажется, не грешим. Помните притчу о мытаре и фарисее (Лк. 18:10–14)?

Допустим, у человека действительно были родители, которые вели порочный образ жизни. Но это все равно можно рассмотреть, как психологи говорят, в позитивной коммуникации. Может быть, через этот очевидный грех Бог открыл ему, насколько грех разрушителен и страшен. А через то, что это самые близкие люди, учил любить человека, страдающего от греха, и не осуждать. Если душа, обучаемая так Богом, стяжала эти навыки, она может оказаться выше тех, кто сам не прошел такие испытания, а превозносится и осуждает.

Даже если у кого-то генетически сложилась предрасположенность ко греху, это еще не путевка в ад. Например, ты сын пьющих родителей, сам стал пить, но потом пришел к вере, очень сильно боролся, сбросил с себя алкогольную зависимость, пришел к полной трезвости. Куда ты вернулся? Ты вдруг почувствовал себя тем ребенком, который еще не знает, что такое алкоголь. Но в то же время ты уже искушен и знаешь силу и ужас этой страсти. Можешь понять другого, пожалеть, помочь ему.

Дерзну сказать так. Мальчик, который воспитывался в обстановке постоянной пьянки и генетически унаследовал алкоголизм, поддался этой страсти, но после превозмог ее, воцерковился, он теперь своей святой жизнью, своим состраданием к оступившимся реабилитирует не только себя, но и ходатайствует пред Богом за своих родителей. Я в это свято верю. Человеческая жизнь сплетена с другими жизнями. Кто-то уже в аду находится за свои грехи, но другой, живя свято, своею праведностью оправдывает и спасает тех, кто сам себе уже не может помочь.

– Это закон любви: мы все связаны друг с другом. И грех каждого сказывается на всех, а тем более – добродетель?

– Надо помнить, что христианство влечет человека к добродетелям, а через них – к совершенству. Именно на этом крестном пути он часто готов на то, что трудно понять человеку вне этого опыта: как и зачем святые могут стоять на столпе, жить в пещере, бодрствовать, поститься так, что практически не есть?

Мы это сразу пытаемся применить к себе, и – ой, у меня не получится! Страшно и в то же время стыдно. Тут как тут фобии: это, наверное, и есть «отказаться от креста»? Глупости все это. Что такое подвиг? Принять соседа таким, какой он есть; примириться с сестрой; простить маме все и вся. Если я возьмусь самозабвенно послужить маме как пятилетний сыночек, а не как 45-летний – не рассуждая, не ропща и не переча, – во мне начнут журчать молитвы, я явственно смогу ощутить дар веры, во мне самом начнет раскрываться Христос.

Чем больше я буду смиряться в послушании, тем больше мне захочется брать на себя подвигов, я и сам не замечу, как в трудах служения начну поститься в ранее мне неведомых степенях. Если же мы отвлеченно примеряем на себя пещеру, постничество, вериги, то это отторгает. Самое главное, что нами упускается из виду литургический аспект, откуда подвижники берут на все это силы? Именно в Таинствах.
– На том самом корабле-церкви?! Неслучайно древнейшей формой храма является базилика, напоминающая вытянутой формой корабль.

– Важно прежде всего куда этот корабль направлен. Послушание нами обычно воспринимается как кротость, молчаливость, исполнительность, внимательность, отсечение воли. Но я бы предложил подумать над сутью добродетели послушания – целеустремленностью. Послушный монах или христианин-мирянин – это тот, кто знает четкую цель: ради чего он поступает так, а не иначе. Послушный инок или чадо у духовника – это всегда человек, устремленный к слышанию воли Божией. Она ведет в Царствие Небесное.

Был до революции в Казанской духовной академии такой преподаватель, религиозный мыслитель, его репрессировали потом большевики, Виктор Иванович Несмелов. Он написал книгу «Наука о человеке», где заметил, что бессловесное животное движимо инстинктами изнутри, то есть внутренней силой, толкающей его на то или иное действие, и только человек в этом мире руководствуется внешней целью. То есть послушание, согласно его рассуждениям, – это наука не отклоняться от выбранной жизненной цели, теряя которую, как Вифлеемскую звезду, из виду ты перестаешь слышать в сердце зов Спасителя: Гряди ко Мне.

Отходя от послушания игумену ли, духовнику ли, дети – родителям, ты становишься невольным «послушником» своего падшего естества, своих страстей, которые его губят, подобно животному, ведут на заклание, отдавая на откуп телесным капризам.

– Люди сегодня зачастую боятся этого риска быть другими. Если, допустим, ты с детства не навык послушанию да и не воцерковлен… Как тебе ему научиться? Как приобщиться этой духоносной триаде добродетелей послушания, смирения и любви?

– Многие, к сожалению, мыслят шаблонно, что вот, мол, все происходящее с тобой сегодня – это следствие допущенных тобою ошибок, а также результат недоразумений и случайностей, что были в прошлом. Люди изнемогают от страхов и ожидания бед.

Но можно же жить по-другому! Не прошлым мерить свою жизнь, а будущим. Но не тем обещанным «светлым», устроить которое хотели без Бога… А именно грядущим Царством Божиим. В Евангелии усматривая законы сегодняшнему бытию. От нас, согласно изложенному там, требуется только с должным усилием, а точнее с должным послушанием, воспринимать все, что уготовляет нам каждый святой день.

В первом случае человек мечется по жизни из-за страха наказаний, болезней, одиночества, старости, нищеты. Во втором же «совершенная Любовь изгоняет страх» (1 Ин. 4:18). В нашей жизни неминуемо сбываются две вещи: либо то, чего мы больше всего убоимся, либо то, что мы больше всего возлюбим.
Хуже всего, когда люди эту первую установку привносят с собой в Церковь и тем более в монастырь. Духовная брань у таковых проходит тогда под страхом наказания за грехи, что заставляет человека зацикливаться на своих пороках, но не на добродетелях.

А второй подход выражает апостол: задняя (то есть прошлое) забывая, в предняя (в будущее) устремляяся (ср. Флп. 3:13). Тогда вся наша духовная жизнь наполняется глубочайшей верой в Промысл Божий. За нами выбор – сковывающего страха или всепобеждающей любви.