В Духе и Истине

Христос и самарянка. Двусторонняя икона-таблетка. Вторая четверть XV в.     

В большинстве случаев из множества смыслов библейской цитаты мы останавливаемся на каком-нибудь одном, наиболее нам понятном, и этим удовлетворяемся. Именно так обыкновенно происходит и с тем местом Евангелия от Иоанна, где Господь наш Иисус Христос в беседе с самарянкой говорит о поклонении «Отцу в духе и истине»: «Но настанет время, и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе» (Ин. 4, 23).

Поскольку самарянка рассуждает о месте, «где должно поклоняться» (Ин. 4, 20), а Господь необходимость поклонения Богу «в духе и истине» обосновывает тем, что «Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине» (Ин. 4, 23), то наибольшее распространение получило следующее толкование этого места.

«В духе» – духовное почитание Бога на всяком месте. «В истине» – поклонение Богу не «в образе и тени», а в истинах веры, открывшихся нам через Боговоплощение.

В противоположность иудеям и самарянам, в сознании которых почитание Бога было пространственно ограничено, Господь учит, что его последователи и истинные почитатели Бога не связаны с определенным местом, но поклоняются своему Господу во всяком месте и во всякое время, поскольку делают это в собственной душе, т.е. – духовно. Поклонение же «в истине» также толкуется в противовес понятиям иудеев, которые имели недостаточные представления о Боге, поклонялись Ему «в образе и тени», а с Воплощением Сына Божия нам открылись недоступные ранее истины веры, что делает для нас возможным поклонение Богу «в истине». Такого рода толкование мы найдем у святителя Иоанна Златоуста, блаженного Феофилакта Болгарского, Евфимия Зигабена, а также у наших отечественных толкователей – епископа Михаила (Лузина) и А.П. Лопухина^[1].

Но надо сказать, что это толкование, как, впрочем, и толкование множества других мест Священного Писания, – не единственное. Поэтому, останавливаясь на нем, мы упускаем широкий спектр святоотеческой мысли, многообразно раскрывающей смысл выражения «в духе и истине».

Путь Евангельских добродетелей и Божественных догматов

Святитель Кирилл Александрийский понимает поклонение «в духе» как следование христианина путем евангельских добродетелей, в то время как поклонение «в истине» совершается опять же «правотой Божественных догматов»^[2].

Деятельность и созерцание

Блаженный Феофилакт Болгарский, кроме упомянутого выше толкования, объясняет выражение «в духе и истине» в аскетических терминах – как «деятельность и созерцание». Это толкование практически тождественно с приведенным объяснением свт. Кирилла, поскольку деятельность здесь обозначает добродетели, а созерцание, по мысли архиепископа Болгарского, «занимается истиною догматического учения»^[3].

Дух закона, а не буква. В истине – Боговоплощение

Кроме того, блаженный Феофилакт разъясняет поклонение «в духе» в противовес иудейскому почитанию Бога по букве закона: «ибо в нас действует уже закон не буквы, а духа, потому что буква убивает, а дух животворит (2 Кор. 3, 6)». Поклонение «в истине» в этом случае блаженный связывает с Боговоплощением: «Для отличия от образа и тени употреблено слово в истине. Настанет, говорит, время, и настало уже – время явления Моего во плоти»^[4].

И это толкование блаженного Феофилакта является как бы переходом от объяснений, приведенных выше, к толкованиям преподобного Анастасия Синаита и святителя Григория Паламы, которые можно назвать триадологическими, поскольку, по мысли этих святых отцов, Господь Иисус Христос в беседе с самарянской женщиной говорит о Пресвятой Троице.

Толкование это выглядит особенно уместным, если вспомнить, что чуть ранее Господь говорит о «воде живой», где «водою живою называет животворное дарование Духа»^[5]. В этом случае поклонение «в Духе» будет означать поклонение в Божественной Ипостаси Святого Духа, т.е. – в благодати, которая нам подается Святым Духом. Под Истиной же в этом случае следует понимать воплотившегося Сына Божия, Который Сам о Себе свидетельствовал: «Я есмь… истина» (Ин. 14, 6).

Поклонение Пресвятой Троице

Вот что пишет об этом святитель Григорий Палама: «Потому что Высочайший и Поклоняемый Отец, Отец Самой Истины, то есть – Единородного Сына, и Духа Истины имеет – Духа Святаго, и поклоняющиеся Ему в Нем это именно те, которые таким образом веруют и Ими бывают движимы. Ибо – ‟Дух есть, – говорит Апостол, – чрез Кого мы кланяемся и чрез Кого молимся”; и ‟Никто же приидет к Отцу, токмо Мною” (Ин. 14, 6), – говорит Единородный Сын Божий»^[6].  

Преподобный Анастасий Синаит учит о том же, но более подробно: «Ведь такой человек внутри себя имеет Отца, внутри имеет Сына – Архиерея, внутри имеет Духа – истинного Огня, внутри имеет истинную жертву дух сокрушен (Пс. 50, 19), внутри имеет жертвенник – чистую совесть, внутри имеет жертву умилостивления – духовные слезы, внутри имеет горний Иерусалим – радующуюся душу. Наконец, он как духовный, духовными очами приносит жертвы. Ибо Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине»^[7].

Поклонение в Церкви

При этом попытку представить последние два толкования в смысле возможности индивидуального пути спасения и обожения вне Церкви следует признать грубым заблуждением, поскольку святые отцы и учителя Церкви согласно толкуют поклонение Богу в «Духе и Истине» как поклонение именно церковное.

Святые отцы и учителя Церкви толкуют поклонение Богу в «Духе и Истине» как поклонение именно церковное

«Говорит же Он здесь о Церкви, потому что ей свойственно истинное и достойное Бога поклонение Богу»^[8], – утверждает святой Иоанн Златоуст. Ему вторит Евфимий Зигабен: «Истинными поклонниками Иисус Христос называет верующих в Него, принадлежащих к Церкви»^[9].

Мало того, мы можем сделать вывод, что, говоря о поклонении Богу «в Духе и Истине», Господь раскрывает учение о новозаветной Церкви, которая обладает двуединым существованием – во Христе и в Святом Духе. В богословии это называется христологическим и пневматологическим аспектами существования Церкви.

Единство Церкви во Христе получает свою полноту в Евхаристии. Поэтому и поклонение христиан Отцу Небесному в Истине – воплотившемся Сыне Божием – исполняется совершенным образом в Причастии верных Телу и Крови Христовых. По этой причине и сама Церковь называется Телом Христовым.

Вот что говорит об этом святитель Кирилл Александрийский: «Единородный определил некоторый, изысканный, подобающий Ему премудростию и советом Отца, способ к тому, чтобы и сами мы сходились и смешивались в единство с Богом и друг с другом, хотя и отделяясь каждый от другого душами и телами в особую личность, – именно (такой способ): в одном теле, очевидно, Своем собственном, благословляя верующих в Него посредством таинственного Причастия (Евхаристии), – делает их сотелесными как Ему Самому, так и друг другу»^[10].

Поклонение «в Духе» есть также поклонение церковное и основано на единстве Церкви в Святом Духе. «Что душа в теле, то Дух Святый в Церкви, Церковь – не только единое тело, но и Единый Дух», – писал о церковном двуединстве священномученик Иларион (Троицкий)^[11].

Упомянутый Александрийский святитель разъяснял эту мысль следующим образом: «Как сила святой Плоти делает сотелесными тех, в ком она будет, таким точно, думаю, образом единый во всех нераздельно живущий Дух Божий приводит всех к единству духовному. Поэтому опять божественный Павел провозглашал нам: ‟Относясь друг к другу с любовью, стараясь хранить единство духа в союзе мира: одно тело и один дух, как и призваны были вы в одной надежде звания вашего: один Господь, одна вера, одно крещение, один Бог и Отец всех, сущий над всеми и чрез всех и во всех” (Еф. 4, 2–6). Таким образом, при обитании в нас одного Духа, один Отец всех в нас будет Бог чрез Сына, содержащий все причастное Духу в единстве друг с другом и с Собою»^[12].

Таинства и богослужение

Начало поклонения Богу в Духе Святом полагается в таинстве Миропомазания и продолжается во всей жизни христианина, целью которой, по слову преподобного Серафима Саровского, является стяжание Святого Духа.

Таким образом, поклонение «в духе и истине» непосредственным образом связано с церковными таинствами, а, следовательно – с богослужением. Поэтому вполне логично выглядит вывод, к которому пришел епископ Михаил (Лузин): «Идея христианского богослужения сим, очевидно, не уничтожается, поскольку оно есть выражение поклонения Богу в духе и истине; это духовное поклонение должно иметь свои внешние формы, как воплощение духа, но не в формах здесь сущность».

Поклонение «в духе и истине» связано с церковными таинствами, а, следовательно – с богослужением

Краткий обзор приведенных здесь толкований позволяет увидеть их неразрывную связь. Поклонение Богу Отцу «в духе и истине» есть поклонение в Святом Духе и в воплотившемся Сыне Божием. Оно совершается в Церкви посредством церковных таинств и богослужения, прежде всего – в таинствах Миропомазания и Причастия, которые невозможны без таинства Крещения. Поклонение это выражается в следовании христианина путем добродетелей и догматов, т.е. – в деятельности и созерцании, в верности духу, а не букве евангельского закона, в поклонении Богу в душе на всякое время и во всяком месте, в следовании не «образу и тени», но истинам веры, открывшимся через Боговоплощение.