Чему учатся в Оптиной будущие игумены монастырей

Введенский ставропигиальный мужской монастырь Оптина пустынь традиционно принимает в своих стенах кандидатов на игуменство, которые приезжают сюда, чтобы научиться руководить духовной и хозяйственной жизнью своих обителей. Чему и как учатся в Оптиной будущие игумены монастырей рассказал «Монастырскому вестнику» наместник обители, епископ Можайский Леонид.

Ваше Преосвященство, немногим более года назад Вы возглавили Введенский ставропигиальный мужской монастырь Оптина пустынь. Если быть более точным, то 14 июля 2018 года Священный Синод Русской Православной Церкви принял решение о Вашем назначении на должность наместника монастыря. За это время шесть кандидатов на игуменство прошли стажировку в Оптиной. Как Вы думаете, почему именно Ваш монастырь будущие игумены часто выбирают местом своей учебы?

У предыдущего наместника покойного архимандрита Венедикта за 27-летний срок его наместничества обучались двадцать девять стажеров. Оптина пустынь – это развитый монастырь, в котором есть все службы – благочинного, эконома, казначея, келаря, большое подсобное хозяйство, издательский отдел, книжная лавка, библиотека и другие, а важнее всего то, что в нашей обители достаточно духовно опытных насельников, к которым обращаются многие паломники.

За то время, что у нас стажировались кандидаты на игуменство, при участии благочинной службы сформировался график для стажеров. Каждый день их пребывания в обители посвящен какому-то определенному послушанию – келарской службе, подсобному хозяйству, службе казначея... Кроме того, находясь в Оптиной, будущий игумен встречается с благочинными, духовниками, имеет возможность общаться с ними, задавать вопросы. Я также встречаюсь со стажерами. Спрашиваю, как проходит стажировка, пытаюсь понять, что именно будущие руководители монастырей хотят получить от пребывания в Оптиной. Они, в свою очередь, задают мне вопросы о том, что их интересует. Кто-то, руководствуясь нашим опытом, захотел устроить в своем монастыре скит, кто-то сделал теплицы, подобные тем, которые есть в Оптиной, кого-то заинтересовала работа книжной лавки. Спрашивают совета о том, как лучше руководить сотрудниками, которые получают в обители зарплату. Много разных вопросов монастырской жизни приходится обсуждать с кандидатами на игуменство. Один из важнейших – это взаимоотношения игумена с братией в новоустроенном монастыре.

Если монастырь, из которого приехал стажер, существует давно, наладить в нем духовную и хозяйственную жизнь бывает намного легче, чем в обители, где подвизается несколько человек, и основная задача нового игумена – собрать братию. В ходе наших встреч мы пытаемся понять, с чего надлежит начать свою жизнь вновь открывшемуся монастырю, что в первую очередь необходимо делать братии. Говорим о том, насколько важно ежедневно совершать богослужение, а также о том, что оно должно быть посильным для игумена и братии. Если братия малочисленна, то вряд ли игумен сможет ежедневно служить Божественную литургию, а вот на братский молебен или полунощницу вполне можно каждый день собираться в храме. Очень важно, чтобы насельники монастыря ежедневно вместе молились. Если будет регулярная соборная молитва, то в монастырь начнут приходить люди. Вы ведь, наверное, замечали, что храмы наполняются, когда в них постоянно совершается богослужение, но это богослужение должно быть по силам братии и прихожанам. Если мы поставим себе слишком высокую планку, то можем надорваться в своем стремлении дотянуться до нее. Люди, которые приходят в монастыри в наши дни, очень слабы. Тех, кто по призванию с детства хотят стать монахами, сейчас очень мало. Хотя, конечно, всем монастырям хотелось бы пожелать, чтобы выбирающие для себя путь монашества приходили неповрежденными. Но ведь и с теми, кто приходит из мира с багажом не только положительного, но и отрицательного опыта, нам тоже приходится вместе жить и трудиться, вместе делать общее дело.

С нашими стажерами мы обмениваемся контактами и стараемся не терять связи и после того, как заканчивается срок их обучения в обители. Поздравляем друг друга с праздниками, переписываемся, игумены делятся с нами своими трудностями, спрашивают совета, пытаются воплотить в своей обители то, что видели у нас.

Оптина пустынь ассоциируется у людей прежде всего с возможностью приобщиться к духовной жизни, получить совет старца, научиться молитве. Есть ли у кого учиться этому в Оптиной сегодня?

Действительно, наш монастырь имеет свою историю. Насельники стараются не только помнить ее, но хранить традиции, которые были заложены преподобными старцами в XIX веке, и следовать им. Настоятели, возглавлявшие Оптину, сами находились под окормлением старцев и стремились в духе руководить обителью. Так, из жизнеописания архимандрита Исаакия (Антимонова; 1810–1894), который 32 года нес крест настоятельства в Оптиной пустыни и при котором обитель достигла своего расцвета, известно, что он не только рекомендовал братии часто ходить к старцу на откровение помыслов, но и сам благоговейно вместе с другими насельниками монастыря ждал своей очереди к духовнику – преподобному Амвросию, а после его кончины и к преподобному Иосифу – беседовал с ними, стоя на коленях, как простой послушник. Мы знаем также, что в XIX веке монахи из числа оптинской братии нередко назначались игуменами монастырей, прежде всего, Калужской епархии.

И сейчас в Оптиной пустыни есть те, у кого можно поучиться духовной жизни, но я по понятным для нас причинам не могу назвать их имена. Как жить, каждый сам решает для себя, внешние уставные требования монастыря только направляют насельника, но развитие в нем духовной жизни зависит от него самого, от его желания. Вероятно, трудно сегодня найти идеального монаха, но можно найти того, кто стремится жить по-монашески и использует для этого любую возможность. Наблюдая за братиями, видишь, кто и как подвизается: один старается регулярно посещать богослужения, приходя на них без опозданий; другой сосредотачивается на Иисусовой молитве, посвящая ей свое свободное время, и четким числом молитв за день удерживает себя от праздности; третий мало вкушает пищи, ест лишь малую часть от предложенного на трапезе; четвертый стремится исполнить каждое послушание, поручаемое ему наместником, и не видит для себя возможности отказаться. Можно еще долго перечислять разные добродетели, но подвиг монаха становится понятен мне, как наместнику, только тогда, когда я знаю физическое состояние здоровья брата и все сложности послушания, которое он несет в монастыре. Смотря на всё это в совокупности, понимаешь, что духовная жизнь возможна для каждого монаха в обители, и Господь всегда помогает стремящемуся к такой жизни.

Вспоминается то время, когда в обители нашей постоянно жил схиигумен (ныне схиархимандрит) Илий, ее духовник. К нам приезжало много паломников, особенно в летний период, и каждое утро он приходил на полунощницу, потом молился за ранней Литургией, у жертвенника вынимая частички из просфор и поминая имена по запискам, а после этого иногда еще и служил позднюю Литургию. Бывали дни, когда после общей трапезы отец Илий шел во Введенский собор и принимал людей. Таково его стремление к Богу и желание максимально использовать время дня для молитвы. При этом он не говорил каких-то высокодуховных проповедей, но сама его жизнь в монастыре была проповедью и призывом к молитве…

Что же касается духовного руководства в монастыре, есть определенная система, с помощью которой духовники из числа старшей братии помогают наместнику окормлять насельников. Наш монастырь многочисленный, и все насельники распределены между духовниками. Помощники старшего духовника рассказывают наместнику, как у кого протекает духовная жизнь. В небольших монастырях, которых, как мы знаем, довольно много, например, в Греции, нет смысла в том, чтобы распределять братию между духовниками. Тридцать человек братии игумен вполне может окормлять самостоятельно. В малочисленных монастырях Русской Церкви духовное руководство, как правило, тоже осуществляет один человек. Но когда монастырь большой, одному человеку это не по силам. В Оптиной сейчас подвизается 204 насельника (если считать братию монастыря вместе с теми, кто подвизается на двух подворьях), и поэтому есть необходимость в том, чтобы назначать помощников духовнику. Эту систему создал предыдущий наместник, и я стараюсь ее поддерживать.

Может ли кто-то из братии поменять духовника, если не чувствует пользы от общения?

Приходя в монастырь, паломник сам выбирает себе того духовного руководителя, которому он исповедуется и у кого спрашивает совета, корректируя свою жизнь в обители. Становясь послушником, а потом и принимая монашеские обеты, насельник может перейти и к другому духовнику из числа братских, помощников старшего духовника обители. Переход совершается с указания наместника при зачислении в братию монастыря, а иногда по желанию самого насельника, но только с согласия прежнего духовника и принимающего, на что потом дается благословение наместника. Такие переходы бывают очень редки. Главное, чтобы стремление к духовнику, пользующемуся большим авторитетом и уважением у братии, не ограничивало насельника в возможности регулярной исповеди и получении от него духовного совета, что может произойти, когда духовных чад слишком много.

Как решаются вопросы, когда члены духовного собора не согласны друг с другом?

Духовный собор существует у нас для решения текущих вопросов, чтобы старшая братия знала о них, принимала участие в их решении, получала необходимые разъяснения. Духовные советы насельники получают у своих духовников или их помощников.

За время своего наместничества я не помню случая какого-то несогласия членов духовного собора между собой. Мы всегда стараемся выслушать все мнения и понять позицию каждого. На соборе, и не только на соборе, я стараюсь узнать мнения духовника и благочинного по разным вопросам, а также и других монахов из числа старшей братии. Это не значит, что мнение кого-то из них будет принято мною полностью, но это помогает мне лучше изучить и понять ситуацию и принять правильное решение.

Владыка, проходили ли Вы сами стажировку перед тем, как возглавить монастырь? А если нет, то какой именно опыт особенно пригодился Вам в управлении обителью?

Мне очень пригодился опыт служения в Уржумской епархии. Правящему архиерею постоянно приходится решать трудные вопросы и нести ответственность за принятие решений, искать выходы из сложных ситуаций, проводить деловые встречи с разными людьми. Тогда полезным оказался для меня опыт приходской жизни на Успенском подворье Оптиной пустыни в Санкт-Петербурге. Если бы в моей биографии не было этой страницы, мне было бы значительно труднее исполнять послушание правящего архиерея.

Почти все наши монастыри принимают паломников и окормляют прихожан, с этого надо начинать и назначенному в монастырь игумену. Наладить монастырскую жизнь силами немногочисленной братии почти невозможно. Необходимы люди, которые могли бы помогать и физически, и материально, поэтому нужно уметь общаться с мирянами. Это, пожалуй, одно из важнейших качеств руководителя монастыря – правильное взаимодействие с людьми, которые приходят к нам из мира с готовностью помочь. Общаться надо даже в том случае, если люди пока еще только начинают свой путь в Церкви.

Что бы Вы посоветовали будущим игуменам монастырей, которые выберут местом своей стажировки Оптину пустынь?

Не стесняться задерживаться на тех послушаниях, которые могут пригодиться в их монастырях. Когда я жил в Оптиной, архимандрит Венедикт поручал мне сопровождать стажеров, и я видел, как приезжавшие игумены задерживались на послушаниях, которые можно развивать в их обителях. График прохождения стажировки у нас, конечно, есть, но можно ведь и что-то менять в нем, чтобы научиться тому, что принесет большую практическую пользу в новой обители. Когда будущий игумен выбирает местом стажировки Оптину, ему следует понимать, что его выбор должен быть обусловлен не только тем, что это монастырь, где в позапрошлом веке жили старцы, но и тем, что сейчас это обитель, где есть все монастырские службы. И лучше заранее при первом знакомстве поинтересоваться, что именно в нашем монастыре может оказаться для стажера полезным. Если кандидат на игуменство задаст нам подобные вопросы, вместе мы сможем подкорректировать график стажировки, и будущий игумен многому сможет научиться. В конце стажировки я всегда предлагаю стажерам звонить или писать нам, чтобы дистанционно получать необходимые консультации. Можно и еще раз на какое-то время приехать в Оптину, чтобы закрепить приобретенные знания и обменяться опытом.

Владыка, Вы бы хотели что-нибудь пожелать людям, которые недавно приступили к исполнению игуменского послушания?

Когда человек становится игуменом монастыря, он должен понимать, что руководство обителью заключается не в том, как он говорит о том, что надо делать, а в том, главным образом, что и как он делает сам. Если игумен сам исполняет то, к чему призывает братию, тогда от его слов будет польза. Пример игумена, подкрепленный словами назидания, является действенным. Я понял, что когда я чего-то требую или прошу от братии, например, чтобы они регулярно ходили на службы, или, по крайней мере, стремились к этому, то должен и сам выполнять это требование. Игумен также должен понимать, что, когда он назначается руководителем обители, над ним самим есть те, кому он обязан оказывать послушание.

А самое главное – не забывать, что, когда человек получает какую-то должность, он по-прежнему призван оставаться человеком. Люди, которыми он руководит, мало чем от него отличаются. И поэтому самое главное пожелание назначенным игуменам – поступать по-человечески с каждым братом, насельником, подчиненным, паломником. В монастырь могут обращаться самые разные люди, и нам надо научиться уважать всех, кто к нам приходит. Если будет уважение, понимание и сочувствие к ближним, то можно будет вместе трудиться на благо обители. Конечно, если кто-то начинает злоупотреблять хорошим отношением и доверием игумена, то с таким человеком следует поступать по справедливости. Не снисходить к нему, потому что это может повредить монастырю, а именно по справедливости его вразумлять. Этим принципом я старался руководствоваться в епархии. Остальное, думаю, всем нам Господь подскажет.