Выступление на II Международном съезде регентов и певчих Русской Православной Церкви

24 октября 2019 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл возглавил церемонию открытия II Международного съезда регентов и певчих Русской Православной Церкви, состоявшуюся в Зале церковных соборов кафедрального соборного Храма Христа Спасителя в Москве.

Ваши Высокопреосвященства и Преосвященства! Досточтимые отцы, дорогие братья и сестры!

Хотел бы сердечно приветствовать всех вас — как организаторов, так и участников и гостей II Международного съезда регентов и певчих.

Три года прошло с момента нашей первой встречи, проведение которой инициировал Церковно-общественный совет при Патриархе. Прошлый съезд, как мне помнится, был очень насыщен плодотворными и важными встречами, а также принятыми решениями. Замечательно, что на нашем нынешнем собрании участников еще больше: в зале присутствуют делегаты не только из России, но и из стран ближнего и дальнего зарубежья. Форум, подобный этому, — прекрасная возможность обменяться профессиональным опытом, познакомиться с различными сторонами православного богослужения, особенно с существующими в нашей Церкви различными певческими традициями.

Нынешний съезд посвящен памяти выдающегося русского композитора и дирижера XX века Павла Чеснокова, 142 года со дня рождения которого исполняется именно сегодня. Творчество Чеснокова знакомо каждому ценителю церковной музыки. Блестящий музыкант, выдающийся представитель Московской композиторской школы наряду с Чайковским, Рахманиновым и Танеевым, Чесноков создал удивительные по красоте и выразительности духовные произведения. Особо стоит отметить его замечательные гармонизации древних знаменных распевов, благодаря которым начал возрождаться интерес к исконно русской певческой традиции. Тем самым многие люди, в том числе моего поколения, смогли узнать, что такое знаменное пение, — особенно те, кто не был связан с профессиональным музыкальным образованием. Уникален вклад Чеснокова и в развитие хорового дела. Именно он стоял у истоков современного регентского искусства. Главным трудом его жизни — «Хор и управление им» — и по сей день с удовольствием пользуются студенты музыкальных учебных заведений, педагоги, хоровые дирижеры. Убежден, что исследование биографии и творческого пути Павла Чеснокова, изучение, сохранение и распространение его наследия являются нашей общей задачей и данью уважения и любви к этому выдающемуся композитору, удивительному человеку и верному сыну нашей Церкви.

Продолжая дело Чеснокова, Бортнянского, Кастальского, Архангельского и других видных сочинителей церковной музыки, мы призваны помнить и о том, что пение, раскрывающее красоту и духовный смысл богослужения, несет в себе мощный миссионерский потенциал. Не секрет, что музыка обладает огромной силой эмоционального воздействия на человека. Пение в храме влияет на эстетическое чувство и может оказать большое воздействие на душу слушающего человека. Церковное пение — это поистине наше богатство, которое нам нужно беречь и преумножать. А потому служение и регентов, и певчих очень важно и нуждается в системном подходе. И здесь я хотел бы остановиться на нескольких вопросах устроения певческого дела, насущность которых подтверждают и та переписка, которая ко мне поступает, и иные сигналы из разных епархий нашей Церкви.

С сожалением констатирую: хотя пение — важная и неотъемлемая часть богослужения, именно эта часть нередко оказывается на периферии внимания как правящих архиереев, так и священников, поставленных во главе приходов. Вопросы храмового строительства, духовного образования, воспитания молодежи — все это, безусловно, важно, но необходимо заботиться и о том, чтобы строй церковной службы находился в наших храмах на достойном уровне, ведь сердцевина христианской жизни — это прежде всего Божественная литургия. Только в таком случае можно говорить о правильном устроении жизни прихода.

Здесь я хотел бы обратиться в прошлое. В 1975 году, вернувшись из заграничной командировки и получив назначение на пост ректора тогдашней Ленинградской духовной академии и семинарии, я сразу же посетил так называемый кружок церковного пения. Я всегда сознавал, что мне не хватало знаний в сфере церковного пения, и поэтому, даже будучи ректором, я решил посещать этот кружок, чтобы развивать свои знания и лучше понимать происходящее на клиросе. Возглавлял кружок очень достойный человек, с еще дореволюционным образованием, весьма пожилой, добрый, но неспособный построить достаточно строго процесс обучения. Люди говорили о чем хотели, рассказывали анекдоты из церковной жизни, все это перемежалось какими-то экскурсами в церковную музыку, и мне стало ясно, что ничего из этого кружка вынести невозможно. Я прекратил туда ходить, хотя очень хотел овладеть основами регентского дела, и мне пришла в голову мысль создать при тогдашних Ленинградских духовных школах регентское отделение. В то время любая идея церковного деятеля не могла быть осуществлена без согласования с государственной властью в лице уполномоченного по делам религии при Совете министров СССР или при исполкоме в том или ином регионе России. После первого же разговора с уполномоченным я убедился, что никакого разрешения на открытие регентского отделения не получу. Он начал меня убеждать в том, как прекрасно поют хор и в Никольском, и в Преображенском соборах Санкт-Петербурга, — а это было действительно так, там работали выдающиеся профессиональные хоровые коллективы. Но ведь речь шла не о двух элитных храмах Петербурга, достаточно обеспеченных и привлекавших блестящих исполнителей. Речь шла о пении в наших храмах и больших, и малых, и городских, и сельских. И тогда пришлось пойти на некое ухищрение. У меня были хорошие связи с Финляндией, и однажды в Куопио, на клиросе церкви, где пели студенты местной семинарии, я увидел девушку, облаченную в некое подобие подрясника. Я узнал, что эта девушка не монахиня, а студентка регентского отделения семинарии, и пригласил ее в Ленинград. Когда она приехала, мы организовали для нее специальную программу подготовки. Этим заинтересовались власти, но на вопрос «Почему?» последовал ответ: «Куда же финке ехать учиться хоровому пению, как не в Ленинград? Нельзя же отталкивать таких людей, в ком пробуждается интерес к жизни Советского Союза!» Уполномоченный не стал возражать, а через несколько дней я пришел к нему и сказал: «У нас нестыковка в пропагандистском плане». «Что такое?» — перепуганно спросил уполномоченный, и я ответил: «Меня обвиняют в том, что я создаю потемкинскую деревню: привез какую-то девчонку из-за границы, а теперь мы делаем вид, будто у нас девушки имеют возможность обучаться регентскому делу». Уполномоченный, поняв, что разговор серьезный, спросил: «Что нужно делать?» Отвечаю: «Я подобрал четверых наших русских студенток, чтобы «разбавить» эту финку. Давайте позволим им вместе учиться». Так четыре первые российские студентки вместе с финкой, которая впоследствии стала матушкой и сейчас регентует в Хельсинки, поступили на первый курс. Были приглашены педагоги из музыкального училища, из консерватории, которые разработали профессиональный курс подготовки церковных дирижеров, — как известно, регентское отделение Санкт-Петербургской духовной академии сейчас осуществляет подготовку церковных регентов на очень высоком профессиональном уровне, полностью соответствующем государственным требованиям. Так еще в далеком 1978 году, в тех самых трудных условиях, о которых вы сейчас услышали, появилась возможность подготовки регентов. По милости Божией за минувшие годы произошло много событий, и профессиональное регентское образование теперь можно получить во многих духовных школах Русской Православной Церкви.

Теперь несколько слов о наших проблемах. Действительно, в кафедральных соборах поют хорошо, особенно когда Патриарх приезжает. Набирают платных певцов, все звенит, красота просто неимоверная. Но в отсутствие Патриарха — а я слушал записи тех же хоров — пение не на таком уж высоком уровне, не говоря о том, как поют на обычных богослужениях, не в кафедральных храмах. Думаю, тому много причин, и я постараюсь некоторые из них сформулировать.

Когда мы начали обучать девушек на регентском отделении, мы сразу включили в программу целый ряд богословских предметов, в том числе Катехизис, Введение в Священное Писание, Краткий курс церковной истории. Однажды на заседании Ученого совета меня спросили: «Зачем вы утомляете девочек изучением богословских дисциплин?» (девочек на регентском отделении было большинство). Я ответил, что, во-первых, без знания богословия и церковной истории трудно быть хорошим регентом; но это лишь одна задача. А была и другая: для возможного преподавания Катехизиса в школах и в учебных заведениях. Это был Советский Союз, 1978 год. Но ведь все так и получилось. Первыми, кто пришел в школы, были выпускницы регентского отделения Санкт-Петербургской духовной академии и семинарии. Пришли именно потому, что на регентском отделении не только изучали музыкальные дисциплины, но и получили достаточно хорошую богословскую подготовку. Думаю, и сейчас наши регенты должны быть способны, помимо своей профессиональной деятельности, также быть вероучителями, наставниками, катехизаторами, проповедниками, ведь очень часто именно с вами, мирянами, встречаются те, кто приходит в наши храмы и нуждается в первичной катехизации.

Отношение к певчим со стороны настоятелей должно исходить из понимания важности этой формы служения. Достойная заработная плата, уважение к труду людей, потративших многие годы для получения музыкального образования, — вот основные принципы, которые необходимо полагать в основу отношения к певчим и регентам на приходе. Конечно, в разных храмах — разные возможности, в том числе материальные, но в крупных многоштатных городских приходах, где богослужения совершаются ежедневно, финансовая поддержка хора должна быть нормой.

Другое дело — небольшие сельские приходы, которые не могут позволить себе содержать регента и певчих. Но здесь правящим архиереям вместе с настоятелями следует озаботиться привлечением хотя бы одного-двух певчих, имеющих соответствующее образование и навыки, с тем чтобы церковное пение поддерживалось на достойном уровне. Даже на слабом приходе нужен как минимум один и как максимум три человека, которые могли бы профессионально петь на клиросе. Тогда и самый слабый хор станет со временем достаточно благозвучным и будет вносить достойный вклад в совершение богослужения.

Возможно, стоит подумать над тем, чтобы в епархиях и митрополиях организовывались краткосрочные курсы для тех, кто готов был бы нести певческое служение в сельских приходах. В небольших городах целесообразно создавать один хор при финансово стабильном приходе, а содержание регента возложить на все или несколько храмов благочиния. Такой хор может стать местом обучения певчих и регентов без специального образования для других приходских, в том числе сельских, храмов, а в праздничные дни при служении на приходе, где отмечается храмовый или другой чтимый праздник, этот хор может петь на соборных богослужениях.

Только тогда можно говорить о возможности развития певческой традиции и института регентства, когда отношение к регенту будет как к полноценному церковнослужителю, а не как к наемному работнику. Ведь это наш собрат или наша сестра, который вместе со священником несет важнейшее служение и без которого практически невозможно совершение Литургии так, чтобы эта служба открывала сердца людей.

Дорогие братья и сестры, вы собрались в этом храме, чтобы делиться опытом и знаниями, обсуждать стоящие перед вами задачи, и я выражаю надежду на то, что работа этого съезда будет успешной и поможет вам и дальше с полным осознанием личной ответственности нести свое высокое служение во славу Божию и на пользу Церкви. Пусть каждый встающий на клирос помнит, что его дело имеет совершенно особое значение для дела проповеди о Христе — значение, которое никак не должно умаляться. Каждый поющий на клиросе, вместе со священником, вместе с епископом, вместе с Патриархом, — мы все вместе образуем клир, поэтому взаимная солидарность, поддержка, содействие материальному обеспечению регентов, псаломщиков и певчих является важной общецерковной задачей. Надеюсь, что нынешний съезд поможет внести свой положительный добрый вклад и в решение тех задач, которые я сейчас сформулировал. Благодарю вас за внимание.