Стараться понять Промысл Божий о каждом из братии

В народе Раифский Богородицкий мужской монастырь, расположенный на территории Волжско-Камского государственного биосферного природного заповедника, попросту называют Раифой. Но далеко не все знают, что это название дано ему в память о подвиге веры «преподобных Синайских и Раифских отцев, в Синае и Раифе избиенных». Далекий-далекий IV век… На монахов-подвижников нападают варвары-язычники, и братия принимает мученическую смерть. Через тринадцать столетий после зарождения Раифского монастыря на берегу Красного моря появляется Раифскаяпустынь под Казанью. А в XX кровопролитном веке и в ней происходит избиение верных сынов Церкви – уже современными варварами. Случилось это в 1930 году, день в день с тем трагическим событием в Египте – 27 января, в престольный праздник обители. И пополнился сонм наших небесных заступников: шесть насельников монастыря были прославлены в лике новомучеников и исповедников Раифских. Такая перекличка времен…

Сегодняшний день знаменитого монастыря Казанской епархии вмещает в себя и живую память о его истории с пристальным взглядом в прошлое, и труды по благоукрашению храмов, территории, приведению в порядок построек монастырского комплекса. Но главное – укрепляется в нем монашеский дух. Это стало стержнем нашей беседы с наместником обители игуменом Гавриилом (Рожновым).

Я решил положиться на волю Божию

Отец Гавриил, хотя у Вас за плечами опыт Оптиной пустыни, ставшей Вашим отчим домом в духовном плане, наверное, было непросто в довольно молодом возрасте возглавить монастырь, который прежний наместник на протяжении многих лет поднимал из руин, притягивая, как магнит, к себе людей?

Первые полтора года было действительно трудно. Но я читал во многих интервью, опубликованных и на портале «Монастырский вестник», что практически все вновь назначенные игумены год-полтора переживают трудности становления. Происходит смена обстановки, привыкание к братии, «притирки»… У меня получилось так: в Оптиной пустыни я десять лет нес послушание помощника эконома. В обитель пришел в 21 год, сразу же после окончания Воронежского государственного технического университета, где получил специальность «Экономика и управление на предприятии». Попав через несколько лет в экономскую службу монастыря, я порою шутил: устроился по специальности. А привела меня в Оптину книга «Пасха красная» – об Оптинских новомучениках, убиенных в Пасхальную ночь в 1993 году. Попалась она мне на третьем курсе. Прочитал, и душа потянулась в эту обитель. А когда побывал в ней, то сделал окончательный выбор. Но университет закончил, чтобы – честно скажу – не расстраивать родителей. Получил красный диплом и по прошествии времени понял: пригодилось мое образование. Как будто Господь готовил меня в монастырь! По Оптиной пустыни, конечно, есть ностальгия, и все же в какой-то момент у меня там появилось ощущение, что в моей жизни должен начаться следующий этап. Им стала Раифа. Поначалу мы вдвоем с отцом Симеоном (Кулагиным), с которым я дружил в Оптиной и с которым мы вместе обучались заочно в Московской духовной академии, приехали в Свияжский Богородице-Успенский мужской монастырь. Нас знал ректор Казанской духовной семинарии, и после того, как в Раифском и Свияжском монастырях оказались свободны должности наместников, рекомендовал нас митрополиту Казанскому и Татарстанскому Феофану. А через несколько недель владыка неожиданно отправил меня в Раифский монастырь – просто пожить, посмотреть. Про сам монастырь мне довелось почитать только накануне отъезда из Оптиной. До этого, разумеется, слышал о нем, но почти ничего не знал. Я решил положиться на волю Божию.

И по воле Божией стали экономом обители, которая первой была возрождена в Татарстане. Затем исполняли обязанности ее наместника, а в мае 2018 года Вас назначили наместником Раифского монастыря.

Мне было непросто еще и потому, что двадцать пять лет монастырь возглавлял архимандрит Всеволод (Захаров) – человек яркий, открытый, деятельный. Харизматическая личность. При нем, его трудами и с помощью многих людей – как простых, так и высокопоставленных – монастырь был восстановлен. Отец Всеволод обладал недюжинным организаторским талантом, и хотя я его лично не знал (он почил в августе 2016 года), но, анализируя его действия, я понимаю, что Господь нужного человека в нужное время здесь поставил. В 90-е годы прошлого века требовалось организовывать взаимодействие с органами государственной власти, привлекать бизнес-структуры, и наместник с этой задачей прекрасно справился. Понятно, что тогда в силу объективных причин больше внимания уделялось чисто хозяйственным вопросам – восстановлению, ремонту, реставрации, то есть вопросам, несомненно, важным, но все же внешним по отношению к содержанию монашеской жизни. Тот период был временем восстановления материального потенциала монашеских обителей, создания условий для молитвы. Осознавая это, отец Всеволод в последние годы своей жизни не раз говорил: «С Божьей помощью я создал свечу, а уж зажечь ее, наверное, придется другому». До принятия монашества он был приходским священником, да и среди братии не было тех, кто имел бы опыт пребывания в благоустроенном монастыре, поэтому изначально прививки традиции монашеской жизни возобновленный монастырь не получил. И в этом была немалая сложность.

Таким образом, Ваш опыт Оптиной пустыни на данном этапе оказался особо востребованным?

Знаменитый церковный историк И.М. Концевич говорил об Оптиной, что она была своего рода чашей, в которую сливалось всё лучшее духовное вино России. Вспомним и другое: в возрождающуюся в наши дни обитель первые ее насельники принесли лаврскую традицию. Потом она окрепла с назначением наместником архимандрита Венедикта (Пенькова), который тоже до этого нес послушание в Троице-Сергиевой лавре. Считаю промыслительным то, что последние семь лет я жил непосредственно в доме наместника. Меня и к келейничеству привлекали, и я возил отца Венедикта как водитель. В общем, изо дня в день мог видеть, как отец наместник общается с братией, с гостями, как он работает с документами. При этом более половины своего рабочего времени он посвящал новоначальным (беседы, определение послушания, духовника, учеба и т. д.). К каждому отец Венедикт подходил индивидуально. Для него были важны все аспекты, вплоть до того, с кем новичка лучше определить на жительство. И, постоянно находясь в зоне внимания, каждый чувствовал, что о нем заботятся, в нем заинтересованы. Соответственно, те, кто стремился к монашеской жизни, духовно возрастали и укреплялись. Пополняли многочисленную братию. А мне сейчас многое из виденного тогда помогает. Как помогает висящая на стене моего рабочего кабинета большая фотография в раме, которую я среди немногих вещей взял с собой из Оптиной пустыни на новое место служения. Стоит только взглянуть на нее, и чувствуешь: теплая волна омывает твое сердце. Этот снимок был сделан после первого визита к нам Святейшего Патриарха Кирилла. Глядя на созвездие братии, собранной в одном из самых намоленных мест России, понимаешь, что это идеал для игумена, образец, цель – такое вот мощное братство, ставшее венцом духовнического труда почившего наместника. Часто вспоминаю слова из житий великих игуменов древности: «монастырь возгради, братию собра…» Такую свою миссию я вижу в Раифе. Такую задачу ставит передо мной священноначалие.

Если в монастыре совершаются постриги, значит духовный организм жив

Отче, о каких-то шагах на пути собирания братии и возрождения духовной жизни в Раифском монастыре уже можете рассказать?

Начну с того, что нынешним летом на праздник Преображения Господня, в канун третьей годовщины со дня смерти отца Всеволода, состоялся первый после кончины батюшки иноческий постриг трех послушников. Все трое пришли при мне, на моих глазах они выросли. В этой связи я бы привел два сравнения. Первое: вновь пришедшие были как глина, из которой можно лепить монаха. Второе: волнение у меня перед их постригом, наверное, по «градусу переживаний» не уступало волнению родителей перед рождением в их семье первого ребенка. А вообще любой монастырь представляет собой живой духовный организм, и если постриги прекращаются, то это явный признак серьезной болезни. С радостью вспоминаю, как при выборе имен меня осенило: ведь долгожданному событию предстоит свершиться в праздник Преображения Господня, значит, иноков можно назвать в честь трех апостолов, ставших свидетелями Фаворского чуда: Петр, Иаков, Иоанн! И удивительным образом характеристики святых наложились на характер и духовное устроение наших постриженников. Для нас этот постриг стал как бы некой точкой отсчета или «зернышком» возрождения. Все почувствовали, что идеал монашеской жизни не угас, и этот огонь загорается в новых людях.

Что касается Устава богослужебной жизни, мы его взяли из Оптиной пустыни. Богослужебный день братии начинается с чтения молитв из утреннего правила, полунощницы и молебна перед чтимой святыней. В Оптиной он совершается перед мощами преподобного Амвросия, у нас – перед чудотворной Грузинской иконой Божией Матери. Затем идет Литургия, вечером – вечерня, повечерие и утреня. Не во всех монастырях служат каждый день повечерие, но мы служим. И обязательно с каноном Божией Матери – по Богородичнику – соответственно гласу Октоиха и дню недели: 56 богословски насыщенных текстов, творения древних песнотворцев. Раз в неделю, в субботу, совершаем вечернее правило с чтением молитв к исповеди и причастию. Вся братия исповедуется и на следующий день, в воскресенье, причащается. Также все причащаются на великие праздники и престольные праздники обители. Исповедуется братия у меня. Как написано в «Положении о монастырях и монашествующих» (и к чему, кстати, пришли после долгих дискуссий), духовником в монастыре должен быть игумен, если братии не так много. Если много, тогда игумен может избрать себе помощника. У меня тоже есть помощник в окормлении братии – иеромонах Макарий (Семенов), однако тех, кто только пришел – трудников и послушников, – я стараюсь исповедовать сам, чтобы знать внутренний мир человека и, пока он «младенец» в духовном плане, помочь ему. А когда укрепится, можно его немножко отпустить. Эту практику мы переняли из Оптиной пустыни, где, как я уже говорил, наместник отец Венедикт сам вел новоначальных. Брал человека и, образно говоря, словно бриллиантику после огранки, находил ему достойное место в короне.

Отец Гавриил, назовите, пожалуйста, число насельников в Раифской обители.

Сейчас в постриге тринадцать человек, шесть послушников в подряснике и около пяти трудников. Но трудники меняются.

И еще один вопрос в отношении братии. Как и в других обителях, братия вся разная. С разным жизненным опытом и «стажем» монастырской жизни. По-разному люди пришли в монастырь. В Раифе довелось услышать, что, например, один из братии прежде возглавлял крупный цех, был серьезным руководителем, но приехал сюда на один день, просто посмотреть, и вот уже шестнадцать лет он в иноческом постриге. Другой, тоже занимавший начальственную должность, приехал на три дня, а через три года стал иеромонахом. Учитываете Вы эти моменты, особенности, нюансы?

Я убежден, что наместник, духовник должен постараться понять Промысл Божий о каждом приходящем человеке и правильно его реализовать. Он должен не закабалять братию, не обтесывать всех под одну колодку, а дать возможность развиться каждому. Эта работа невидимая – ее не покажешь, как, допустим, стройку, позолоченные купола или широкую социальную деятельность, но ее нужно делать в первую очередь. И мы к этому стремимся. А также стараемся шаг за шагом решать другие важные проблемы, помогая укреплению монашеской жизни, монашеской семьи. Взять хотя бы такой аспект, как усталость от большого потока паломников. Трудно выделить где-то в монастыре тихий уголок для уединения. Поэтому нужно было найти место, где бы братия могли без воздействия мира, без суеты и помолиться, и физически поработать. Долго его искали и в конце концов нашли – в деревне Никольское, где уже в нашем веке была построена часовня святителя Николая Чудотворца. Вначале мы сами посмотрели это место, которое нам очень понравилось, затем пригласили правящего архиерея – митрополита Феофана. Владыка благословил устроить там скит.

Первый год ушел на решение организационных вопросов, оформление документов, но я надеюсь, что к лету будущего года мы заселим уже почти готовый двухэтажный бревенчатый дом и начнем ставить небольшой деревянный храм в древнерусском стиле. Также мы в первый год разместили там пасеку, а местный фермер помог обработать землю, и десять гектаров было засеяно медоносными травами. Кроме того, мы разбили сад из двухсот плодовых саженцев яблони, груши, вишни, черешни, айвы, алычи и поставили в виде частокола ограждение по периметру скита.

Руководителям монастырей надо учитывать, что сейчас большинство проблем в обителях не духовные, а психологические. Закрытое пространство, нагрузка, общение с миром, многолюдство, которое давит, – все это порождает искушения, приходящие на психофизическом уровне. Поэтому янадеюсь, что Никольский скит станет как бы вторым легким монастыря или, скажем, духовным лазаретом. Выезжая туда, братия сможет набраться духовных сил, подышать духовным кислородом. Снова за образец хочу взять Оптину Пустынь – Иоанно-Предтеченский скит. В нем крепкий костяк зрелых монашествующих, постоянно там живущих, а остальных посылают к ним «вахтовым» методом. Если у человека исихастское устроение, если он приживется, то может остаться там. Другие, как я в свое время, получаютопыт. У меня есть мечта отправить целую делегацию братии в Оптину, чтобы они посмотрели на послушания, скитскую жизнь, поучаствовали в братскихс лужбах.

Раифская обитель как идеальный вариант для богословских курсов

Батюшка, на сайте Раифского монастыря, который насыщен интересными материалами, новостями, фоторепортажами, периодически появляются сообщения о работе на базе вашей обители богословских курсов для монашествующих и готовящихся к постригу. Кто на них учится, кто преподает?

Из нашего монастыря учится девять человек, включая послушников и трудников. Также в Раифу приезжают на учебу братия и сестры из обителей Казанской епархии и соседней – Сарапульской (Удмуртская митрополия).Когда разрабатывалось «Положение о курсах базовой подготовки в области богословия для монашествующих Русской Православной Церкви», то высказывалась мысль, что предпочтительней проводить их в привычных для братии и сестер условиях, чтобы те не отрывались от монашеской жизни. Раифа в этом плане идеальный вариант. У нас есть хорошая материальная база, конференц-зал и библиотека, интерактивное оснащение. Да и преподавателям Казанской духовной семинарии добираться совсем недолго, около получаса. Но должен отметить, что половину предметов ведут игумены монастырей, имеющие высшее богословское образование. В декабре 2018 года к нам приезжали члены Межведомственной комиссии по вопросам образования монашествующих при Учебном комитете Русской Православной Церкви. Мы к их приезду были готовы и каких-то серьезных замечаний не услышали. Рекомендации, советы от них поступили – мы их учли. Состоялась встреча членов Межведомственной комиссии со слушателями курсов. Последние как раз сдавали зачет по Новому Завету, и архимандрит Феофилакт (Безукладников), наместник Ново-Иерусалимского ставропигиального мужского монастыря, возглавил экзаменационную комиссию, подойдя к этому со всей ответственностью. Экзаменаторы из Москвы в десять утра вошли в учебный класс и только в пять вечера вышли.

А сколько преподавателей-игуменов на курсах и входите ли Вы в их число?

Вместе со мной пять преподавателей, являющихся наместниками обителей. Правда, я только в следующем году приступлю к преподаванию, поэтому у меня есть время подготовиться. Хочу зимой, когда у руководителей монастырей бывает времени чуть больше, чем в теплое время года, вплотную этим заняться. Я буду вести новый курс «История монашества и аскетика», по которому пока пособия нет – есть только разрозненные фрагменты. Так что мне предстоит настоящая исследовательская работа, за которую возьмусь с удовольствием. Предварительно я сделал некоторые наброски и, анализируя материал, увидел, насколько это интересная тема. Необычайно интересен такой раздел, как история современного русского монашества, которое в последнее время очень бурно развивается. Особенно – после принятия «Положения о монастырях и монашествующих», проведения монашеских конференций, собраний игуменов и игумений, где мы получаем мощный положительный заряд.

Поразительные цифры: в советский период на канонической территории нашей Церкви монастырей было – единицы. Сегодня их более девятисот.

Мне хочется показать слушателям курсов, чтó за этими цифрами стоит.

* * *

Минувшим летом в Раифском Богородицком монастыре, помимо пострига трех послушников в иноки, произошло еще одно знаменательное событие. Здесь был открыт церковно-исторический музей, посвященный 400-летней летописи обители. Этот музей можно назвать уникальным, прежде всего по его местоположению. Находится он в отреставрированной четырехъярусной башне, относящейся к XVII веку. Экспозиционные залы располагаются на всех этажах – с первого поднимаешься по винтовой лестнице на второй, затем на третий, четвертый. Усиливают впечатление от знакомства с историей монастыря две панорамные площадки, откуда открывается вид на храмы и ухоженную монастырскую территорию, на озеро и заповедник. Уникален музей и по раритетам, среди которых есть подлинное издание XVII века Откровения святого Иоанна Богослова. Идея, зародившаяся при прежнем наместнике архимандрите Всеволоде, получила свое воплощение в жизнь при игумене Гаврииле. Но это уже тема следующего материала.

Сейчас же хочу вкратце сказать об исторических параллелях Раифы с Оптиной, которые, по словам отца Гавриила, согрели ему душу по приезде сюда. Один и тот же человек участвовал в судьбах этих обителей, разделенных сотнями километров, – святитель Филарет (Амфитеатров). В начале XIX века, за несколько лет до назначения на Казанскую кафедру, он возглавлял Калужскую епархию, и по его благословению был устроен скит при Оптиной пустыни, куда епископ пригласил первых оптинских старцев – Моисея и Антония – для возрождения духовной жизни в обители. В Раифе по его благословению на месте старого обветшавшего храма был построен Грузинский собор, где находился чудотворный образ Грузинской иконы Божией Матери. Второй этаж собора был оборудован для покоев архипастыря, который хотел остаток жизни провести в уединении, в молитве. Но Господь судил иначе – после Казани еще два десятилетия продолжалось служение святителя на Киевской кафедре.

И еще одна интересная параллель – с преподобным Гавриилом (Зыряновым; 1844–1915). Это святой, мощи которого хранятся в Седмиезерной пустыни, недалеко от Раифы. Свой монашеский путь он также начинал в Оптиной: десять лет был послушником, потом два года подвизался в Раифе, где был рукоположен в иеромонахи, затем последовали двадцать пять лет настоятельства в Седмиезерной пустыни. У него окормлялись преподаватели и студенты Казанской духовной академии, многие из которых впоследствии стали новомучениками. Кстати, будущий старец Варсонофий Оптинский до своего поступления в монастырь служил в Казани и не раз посещал Раифский монастырь, о чем он пишет в своих воспоминаниях.

Духовные токи Оптиной пронизывают прошлое и будущее Раифы.

Фото: Владимир Ходаков

Также представлены снимки из архива монастыря