Старец Кирилл (Павлов): история солдата, который стал духовником нескольких патриархов

Жизнь архимандрита Кирилла (Павлова), несколько десятилетий несшего послушание духовника Троице-Сергиевой лавры, старца, принимавшего исповедь у трех патриархов, человека, через келью которого прошло бесчисленное множество людей, долго оставалась сокровенной. Лет десять назад тогдашний наместник Лавры, архиепископ Феогност (Гузиков) благословил собирать материалы для книги о старце (книга воспоминаний «Мы все были у него в сердце» вышла в издательстве Троице-Сергиевой лавры в 2019 году к 100-летнему юбилею отца Кирилла). Сам отец Кирилл был уже тяжело болен, но монахини, которые за ним ухаживали, рассказали, что еще раньше спрашивали: «Вот начнут о вас писать, издавать книги, как к этому относиться?» На что отец Кирилл ответил: «Пусть пишут. Только пусть пишут так, как было, без искажений и, главное, без преувеличений» (из доклада иеромонаха Пафнутия (Фокина) на ХХVIII Международных Рождественских образовательных чтениях «Воин Христов. Духовный облик и жизненный путь архимандрита Кирилла (Павлова)»).

«Порой это было хуже ада»

О том, что отец Кирилл — участник Великой Отечественной войны, что он был несколько раз ранен, воевал в Сталинграде, потом с боями дошел до Австрии, было известно давно. Он и сам в своих проповедях и разговорах с духовными чадами часто вспоминал войну. А однажды сказал: «Кто там не был, тот ничего не знает. Порой это было хуже ада. Пережить такое крайне тяжело…».

Он говорил, что особенно трудно было переносить подлость и трусость. Ведь война — это не только массовый героизм, это еще и предательство, и «сотрудничество с органами», и стремление улизнуть с передовой в тыловые службы. И человек все время словно в круговой обороне — без чувства надежного тыла: «Враг был прямо перед тобой, но рядом все время появлялись новые люди, и ты не знал, не был уверен в них. Это и было хуже ада. В аду все страдают одинаково, там не выслужишься. Ад — это и страшное духовное страдание здесь, на земле…».

По словам святителя Николая Сербского, есть неумолимый закон греха — война человека против человека является следствием войны против Бога: «Мир без Бога есть колыбель войны. В мире плодятся и растут бациллы войны, а когда они размножатся и вырастут, то война неизбежна».

Саперы расчищают проходы в противотанковых заграждениях. Фото Ф. Левшин     

Будущий архимандрит Кирилл, а тогда просто Иван Павлов встретил ее начало практически на границе с Китаем, в селе Барабаш Хасанского района — солдатом-срочником в 96-м саперном батальоне 92 стрелковой дивизии 10 Краснознаменной армии. А уже осенью 1941-го оказался вместе со своей частью на Волховском фронте. Там, на станции Хвойная под Тихвином в первом же бою сложили головы многие его однополчане.

«Только-только мы сошли с эшелона, нас в лес отвели — а немецкая разведка уже узнала. Сразу, моментально — бомбят, только щепки летят. Немецкий бомбардировщик как все равно коршун летает над головой и из пулемета строчит. Людей — и мирских, и военных — расстреливает в упор. Сразу — и убитые появились, и раненые. Зима была, снег кровью обагрился…», — рассказывал отец Кирилл.

Но Ивана Павлова Господь хранил. Когда весной 1942 года его, раненого, эвакуировали в госпиталь в Кировскую область, это спасло ему жизнь. Келейница батюшки монахиня Евфимия (Аксаментова) рассказывала с его слов: батальон вскоре отправили очищать минные поля, и никто из 400 бойцов с задания не вернулся.

«Клубы черного дыма поднимались до облаков»

В 1993 году архимандрит Кирилл в Волгограде, на праздновании 50-летия победы в Сталинградской битве вспоминал о первых днях сражения на Волге (эти кадры вошли в документальный фильм «Старцы. Архимандрит Кирилл Павлов»): «Мы стояли в обороне Сталинграда, примерно в километрах 20-25 от города. В один из воскресных дней августа месяца 1942 года, когда немецкие бомбардировщики в количестве около тысячи самолетов налетели на город — картина была очень-очень страшная. Город был весь охвачен пожаром, огонь, клубы черного дыма поднимались до облаков. Нас сняли с обороны. Я в это время был ранен».

Как следует из архивных документов, в начале Сталинградской битвы Иван Павлов служил в 9-ой мотострелковой бригаде. 23 августа 1942 года фашисты форсировали Дон, при поддержке авиации прорвались к Волге севернее города, и немецкие танки в сопровождении морпехоты начали стремительное продвижение к Сталинграду. 9-я бригада контратаковала противника с севера, захватила село Орловка (Городищенский район) и удерживала его до прихода подкрепления, отрезав наступающим немцам «хвост» — перекрыв им снабжение продовольствием и боеприпасами.

История болезни Ивана Дмитриевича Павлова в эвакогоспитале на станции Кайсацкая Сталинградской области, 1942 г.     

А через месяц 9-ю мотострелковую после боев уже в самом городе — в районе завода «Красный Октябрь» и на Мамаевом кургане — из-за тяжелых потерь вывели с переднего края на отдых и переформирование. Но в этих смертельных боях красноармеец Павлов, судя по архивным документам, не участвовал: 7 сентября он был ранен и на фронт из госпиталя вернулся только 11 октября (в декабре 2019 года в военно-медицинском архиве в Санкт-Петербурге обнаружена история болезни Ивана Павлова в эвакуационном госпитале N2904 на станции Кайсацкая Сталинградской области). Новым местом службы Ивана Павлова стала 254 танковая бригада.

«Однажды среди развалин я поднял из мусора книгу»

Зимой 1942-1943 года почти два месяца бойцы 254 танковой бригады лежали в обороне в снежных окопах и траншеях. Отец Кирилл вспоминал: «Два метра снег. Вкапывались лишь на метр, так и мерзли, закутавшись в шинели, да еще в трофейные, немецкие. Еду подвозили только ночью, остывшую, мерзлую. Как выжили?.. Чудом Божиим!».

В боевой характеристике красноармейца Павлова говорится о его подвиге у деревни Цыбенко (он был подносчиком мин и «своевременно обеспечивал расчет, который уничтожил до 90 солдат и офицеров противника, 3 немецких миномета, 4 автоматчика»). 6 февраля 1943 года за боевые заслуги его даже приняли кандидатом в члены ВКП (б) (об этом свидетельствует его личное дело, обнаруженное летом 2019 года в ЦА Минобороны в Подольске).

Личное дело по приему красноармейца Ивана Павлова в партию в феврале 1943 года     

«Не мог отделаться, защитить себя, мотивировку найти… Они наметили нас пять человек — дескать, победили под Сталинградом, молодые, дисциплинированные — политрук поручился, прошение написал…», — рассказывал отец Кирилл об этом эпизоде своей военной биографии.

Сам же он не мог забыть другое — странную и страшную тишину и трупный запах, делавшие освобожденный Сталинград воистину мертвым городом, вселявшим ужас перед смертью.

«Был апрель, уже пригревало солнце, — вспоминал отец Кирилл в одном из своих телевизионных интервью (эти кадры вошли в документальный фильм «Сталинградское Евангелие Ивана Павлова»).

«Однажды среди развалин дома я поднял из мусора книгу. Стал читать ее и почувствовал что-то такое родное, милое для души. Это было Евангелие! Я нашел для себя такое сокровище, такое утешение! Собрал я все листочки вместе — книга разбитая была, и оставалось то Евангелие со мною все время. До этого такое смущение было: почему война, почему воюем? Много непонятного было, потому что сплошной атеизм был в стране, ложь, правды не узнаешь. А когда стал читать Евангелие — у меня просто глаза прозрели на все окружающее, на все события».

Когда Господь отнимает разум

В сентябре 1943-го состоялась знаменитая встреча Сталина с митрополитами Сергием (Страгородским), Алексием (Симанским) и Николаем (Ярушевичем), после которой был избран Патриарх, начали открываться храмы и духовные школы, а пастыри возвращались из тюрем.

После этого «в корне изменилось положение на фронте, — вспоминал отец Кирилл. — Даже Жуков в своих мемуарах на это внимание обращает. Он говорит, немецкие генералы в начале войны такие стратегические планы строили, а с 1943-го те же самые генералы стали делать ошибки, ляпсусы, такие, что приходилось только удивляться. А это очень просто: Господь всегда, когда хочет наказать, отнимает разум. Поэтому, когда Господь решил спасти Россию — Он отнял у немецких генералов разум — они стали делать просчеты. А наши умудрились».

Анкета вступающего кандидатом в члены ВКП (б) Ивана Дмитриевича Павлова от 6 февраля 1943 года     

Но отношение к верующим бойцам у многих отцов-командиров не изменилось, и отказ от вступления в партию по религиозным соображениям чуть на стоил Ивану Павлову жизни. «Меня мытарили. Вывели в политотдел корпуса, там полковник старый, татарин, меня так чистил — ой! Пугал, такие каверзные вопросы задавал. Потом говорит: «Да ты засиделся… Тамбов тебе?» Говорит старшине: «Завтра 34-я танковая бригада на передовую едет, его — туда, автоматчиком»! Господь спас. Меня старшина наш повел туда. Ну, автоматчик на танке — это, конечно, смерть. А начальник штаба выходит: «За что его к нам? Чем он провинился?» Он говорит: «За религиозные убеждения. Верующий». А тот отвечает: «У нас таких своих полно. Не надо, голубчик, веди его обратно». Отказался», — рассказывал отец Кирилл. Опять Господь уберег.

Автобиография Ивана Павлова из личного дела кандидата в члены ВКП (б)     

С Третьим Украинским фронтом он с боями прошел Румынию, Венгрию, Австрию, Чехословакию, Украину. А в 1946 году, после демобилизации, пришел поступать в только что открывшийся Богословский институт, будущую Московскую духовную семинарию.

«Глаза спят, а он тебя слушает»

Сохранив в одних боях, Господь призвал Ивана Павлова на новое поле брани: в 1954 году он принял монашеский постриг с именем Кирилл в честь преподобного Кирилла Белозерского (чья память — как особый знак — приходится как раз на 22 июня — день начала Великой Отечественной войны), а потом и сан иеромонаха. И началось его полувековое пастырское служение. Старцем он себя никогда не считал. А на вопрос, есть ли сегодня старцы, отвечал: «Про старцев не знаю, но старики есть».

«У меня на всю жизнь осталось в памяти, — рассказывает епископ Алексий (Поликарпов),— уже вечер, батюшка сидит на диванчике в келье, а я пришел со своими вопросами, вижу, что он устал, как говорят «смертельно устал», у него открыты глаза, но они уже спят. Глаза спят, а он тебя слушает (…) Его ответы были для нас очень важны — это не только указание направления жизни, но прежде всего важно то, что есть человек, который тебя слушает, которому полностью доверяешь, открываешь все свое сокровенное. Это очень важно, чтобы тебя всегда выслушали».

Отец Кирилл был очень тактичным, всегда немногословным, никогда не повышал голоса. Говорил он очень просто, но слова его побуждали человека действовать, менять свою жизнь. Старец никогда не настаивал на своем, с уважением выслушивал иную точку зрения и мог изменить свою. Да, он мог и отказать в духовном руководстве — тем, кто брал у него благословение, но поступал по-своему. Но никого не осуждал и старался ничем не задеть чужого самолюбия.

Он принимал людей при малейшей возможности. Ложился спать всегда поздно, за полночь или часа в два ночи, а рано утром вставал и до службы опять шел исповедовать — патриархов, митрополитов, архиепископов, епископов, священников, монахов, семинаристов, мирян…

Ответ начальника отдела хранения Филиала Центрального архива Минобороны РФ (военно-медицинских документов) на запрос о ранении И.Д. Павлова     

Мало кто знал о бессонных ночах, о мучительных болезнях и болях, которые ему приходилось переносить — давали себя знать фронтовые раны и застуженные легкие. 13 лет продолжалась его последняя тяжелая болезнь после инсульта — своего рода затвор. Хотя и тогда его духовные чада приезжали — просто постоять рядом, прикоснуться к руке, ни о чем не говоря, ничего уже не спрашивая, не советуясь, а просто радуясь, что он еще здесь, что можно вот так согреться вблизи него. И вспоминать его слова: «Если мы будем жить, подвигая Бога на милость, Бог продлит нам мирное время. А если будем жить так, как сейчас живем и собираем гнев Божий, — то ждите войн и бедствий».

Отец Кирилл умер 20 февраля 2017 года в возрасте 97 лет.

Отпевание и погребение воина Христова состоялось 23 февраля, в День защитника Отечества.