Занимайся собой

(Окончание. Начало см.: Ты можешь быть счастливым)

Итак, возложи ответственность за свою жизнь на себя! Однажды я проводил беседу на эту тему, о детях и родителях, и озаглавил ее так: «Оставь своего ребенка в покое»^[1]. Оставь его в покое! Занимайся собой. Мне говорят: «Да как же я оставлю своего ребенка?» Но это же помощь для твоего ребенка – оставить его, чтобы он рос в покое. Не удушая его. Не давя на него.

Мы путаем ответственность с раздражением другого. Но наша ответственность не сводится к тому, чтобы кого-то раздражать. Главное, можешь ли ты излучать счастье? Можешь ли стать счастливым? Вот твой самый большой вклад и помощь семье. Стань сам счастливым человеком, не смотри на других, смотри на себя и свою связь с Богом, и так, своим спокойствием и святостью, ты поможешь людям.

Одна мать говорила:

– Я целый день в поте лица своего стираю, чищу, готовлю для детей! А когда они возвращаются, я уже, усталая, вся на нервах и срываюсь на них. Но я же всё делаю ради них!

И духовник сказал ей:

– Ты вот что, после обеда с трех до четырех поспи, чтобы твоя нервная система успокоилась. Потому что встаешь в 6 утра, целый день в напряжении, как на иголках, а потом ты уже никакая и срываешься.

Она ответила:

– Но если я буду спать, как же я о них позабочусь?

В этом и состоит забота: позаботиться сначала о себе, чтобы потом позаботиться и о брате своем

Но в этом и состоит забота: позаботиться сначала о себе, чтобы потом позаботиться и о брате своем. Надо быть здоровым человеком, чтобы помочь другим нормальным образом. В противном случае что происходит? Мы совершаем судорожные движения, наша психика больна, а мы еще беремся помогать другим, при наших-то болезнях. Как же ты поможешь кому-то? Помоги сначала себе, чтобы помочь и брату своему.

Это неплохо – любить себя в этом смысле. Уделить себе какое-то время, успокоиться, взять книгу и сказать: «Сейчас я ничем больше заниматься не буду, хватит!» А как же дом? Да оставь его, пусть будет не так чисто, лишь бы сердца любили друг друга больше. Ничего страшного, если я сначала займусь своим спокойствием. Не нужны эти идеально чистые дома с бесконечными ссорами в них: вокруг всё сверкает, а они ругаются; внешне всё идеально, а любви нет. Вместо того чтобы пылесосить дом, займись, в конце концов, собой, посмотри на себя и поработай над собой.

Когда возложишь на себя ответственность за свою жизнь и начнешь заниматься собой – не из эгоизма, а из человеколюбия, из любви к другим, – ты станешь по-настоящему свободным человеком. Будешь высказывать свое мнение, не боясь, что тебе скажут что-нибудь такое, что тебя обидит и расстроит. Ты будешь говорить правду.

Старец Паисий говорит: «Раньше на Святой Горе люди были такими искренними и прямыми, потому что их интересовало мнение не других, а Бога. Если кто-нибудь приходил в мою келлию, а я был усталый, и не было сил встретить его, я мог ему сказать: ‟Отче, я сейчас устал. Ты можешь уйти, чтобы я немного передохнул? Я хочу прочитать молебен. Тебе надо уйти”. Меня не волновало, что он обо мне скажет. Почему? Потому что меня интересовало, что скажет обо мне Бог».

Это колоссально. Некоторые матери и отцы не могут сказать другим «нет», потому что думают: «Если я такое скажу, как он это воспримет?» Что ты интересуешься тем, как он это воспримет? Научись говорить «нет» с любовью – и «да» с любовью.

Научись говорить «нет» с любовью – и «да» с любовью

Чтобы сказать своим мужьям «нет», некоторым женщинам приходится устраивать ссору. Это ошибка. «Люблю» – означает, что я согласна с тобой, но сейчас не могу, я устала:

– Вот что, я сегодня не могу, любовь моя. Иди сам, куда хочешь!

– Но…

– А почему сразу «но»? Я всё равно люблю тебя!

Это значит взять на себя ответственность за свою жизнь. А не притворяться ложной жертвой, чтобы потом сорваться и устроить крупную разборку. Надо говорить правду по жизни, но так, чтобы любовь не уходила из наших душ.

Я многим говорю «нет». Например, приходят несколько человек и хотят исповедаться. Я не скажу им «да», потому что не могу. Провести беседу, а потом еще исповедать 50 человек – как же мне справиться с этим? Но разве это значит, что я тебя не люблю? Нет.

В чем же моя ответственность по жизни? Чтобы что-нибудь донести до людей, я должен это сначала собрать. У меня, как у пчелы, должно быть место, где я смогу побыть в спокойствии и тишине, чтобы потом быть в состоянии провести беседу. Нельзя разорваться на тысячу частей, чтобы всех удовлетворить. Это и значит «возьми ответственность на себя» – сделай то, что можешь и что Бог благословил тебе делать. Сохрани себя как личность, сохрани свое душевное равновесие, научись молиться так, чтобы молитва даровала тебе мир и переносила тебя в лучшие миры.

Если я спрошу вас, сколько времени вы молитесь, если спрошу, что вы чувствуете на молитве, я не знаю, что вы мне ответите. Кто может сказать, что в ту минуту, когда он молится, он не помнит, например, где он сейчас находится, который час, какой сегодня день, – кто может это сказать? Вот, это тоже твоя ответственность – научиться достигать этого момента, полагаться на Бога и чувствовать в своем сердце рай. После этого ты будешь молиться за своего ребенка, и Божия благодать будет со всех сторон его покрывать.

На днях одна мать сказала мне:

– У меня три сына, и все трое учатся за границей. Один в Америке, а двое в Англии. И я для них ничего не делаю, только молюсь. Это мой вклад, моя ответственность – научиться входить в соприкосновение с Богом и приносить Ему самое лучшее, что могу. Сначала всё названивала им по телефону, но в конце концов их достала: «Ну, хватит, мама, это уже не любовь! Занимайся собой, и это для нас будет твоей лучшей любовью».

Это не значит, что ты оставляешь другого, наоборот: ты его любишь.

Наша реальность формируется Богом, Который попускает событиям быть такими, какие они есть, а еще она формируется нашей реакцией на эту реальность. Хочешь – гневаешься, не хочешь – не гневаешься. Выходя из дому, говори: «Сегодня я пребуду в атмосфере молитвы. Меня ждет много искушений: на работе меня будут выводить из себя, эта опять скажет свои словечки, та спросит: ‟А почему ты еще не женишься?”, – другая скажет: “А почему у твоей дочки еще нет ребенка? Она же 2 года уже замужем?” Ну и что?» Станем ли мы кушать одну из этих конфеток? Нет. Они нас не интересуют. Наше сердце в другом месте, и мы заняты своим собственным духовным путем.

Отныне, если кто-нибудь захочет тебя расстроить, если будет завидовать тебе, тебя это не должно интересовать. Твое дело – каково твое душевное самочувствие. Старец Паисий очень подчеркивал это. Когда ему говорили: «Отче, я расстроен!» – он отвечал:

– Ты расстраиваешься потому, что не научил свой ум воспринимать всё по-другому.

Взгляни на это же происшествие под другим углом зрения. И на самое скверное жизненное обстоятельство можно посмотреть с благим настроем души, и тебя не будет охватывать отчаяние.

Однажды старец Паисий ехал из Уранополиса в Салоники на автобусе, в котором крутили народные песни. «Ну, что мне сейчас делать? – сказал он себе. – Начать судить всех людей? Встать и сказать: ‟Выключите эти кассеты или дайте другую музыку”?» Но старец Паисий сказал:

– Не беспокойтесь! Я живу в своем мире, оставьте их музыку.

Ему сказали:

– Вам это не мешает, отче?

– Нет, чада. Я в эту минуту подумал: а чего хочет Бог от меня? Бог не хочет от меня роптания.

Мы, христиане, ропщем слишком много. Я устал принимать людей, которые всегда всем недовольны, и все, по их мнению, в чем-то виноваты.

На вопрос: «Что ты чувствовал тогда, отче?» – старец ответил:

– Я думал: а что, если бы сейчас произошла авария, мы столкнулись бы с кем-нибудь, понаехала бы полиция, пожарные – неужели было бы лучше? Слава Богу! Люди радуются как умеют, они такое поют, такое включают. Я говорил в уме: «Господи, помилуй!» – и народные песни казались мне фоновым пением для моей молитвы.

Так он говорит, это его выражение. Я давно это читал, и мне оно очень понравилось.

Я слушаю народные песни: «Любимая моя, желанная, что же я без тебя буду делать?» – а меня это не интересует: я смотрю на то, что происходит в моей душе. Я существую не здесь.

Ты тоже можешь так делать, иначе всегда найдется что-нибудь, чем ты будешь недоволен. «Моя самая большая проблема – это я сам. Никто тут не виноват. Ни мама, ни папа». И с того дня, когда ты почувствуешь: «Я отвечаю за всё» (повторяю, не в смысле вины, не в смысле наказания, а как залог счастья: чтобы стать счастливым, надо перестать искать виноватых в твоей проблеме, я это имею в виду), ты сможешь делать свою жизнь счастливой.

Важно, как ты будешь смотреть на всё: на жену, на детей – на всё. Например, ты молишься, чтобы твой муж был хорошим, и говоришь: «Боже мой, молю Тебя, сделай, чтобы он стал ангелочком, хорошим человеком, таким же хорошим, как я». Ну, ладно, ты молишься, и он возвращается домой и говорит:

– Что ты приготовила? Да я это не люблю, приготовь картошку!

И начинается раздрай. Ты говоришь Богу: «Боже мой, помоги мне успокоиться!» Муж нервничает, а Бог тебе отвечает: «Но чтобы Я помог тебе успокоиться, надо, чтобы он немножко досадил тебе, иначе как ты усвоишь урок по спокойствию?»

Как мы выучим урок по терпению, если кто-нибудь не придет, чтобы озлобить нас? Как ты выучишь урок по прощению, если никто нас не обидит? Кого мы будем прощать? Так, голые стены? Кто-нибудь должен мне сделать что-нибудь.

А всё это значит, что мы не понимаем Бога, и Он взялся за нас всерьез. «Ты молил Меня сделать тебя святым!» – и Бог попускает, чтобы болезнь вошла в твою жизнь. Ты говоришь: «Ну, зачем Ты попустил мне это?» – и Бог отвечает: «А разве ты не хотел освятиться? Как же ты еще научишься святости? Только благодаря опасности, благодаря своему ребенку, благодаря болезни, неудаче – только так станешь святым».

Когда возложишь на себя ответственность за собственную жизнь, надо будет ждать ответов от Бога и истолковывать их в своем уме правильно, а не превратно, будто бы Он тебя не любит. Он любит нас очень сильно. Это единственное, чего мы не поняли. И я, и вы, все. Если бы мы поняли, как сильно нас любит Бог, то меня вообще не интересовало бы, что скажут обо мне другие, любят они меня или нет. Мне, конечно, было бы приятно, если бы меня любили, но меня не смутит, если меня любить не будут.

До этого надо дойти. Желать любви другого, но если нам ее не окажут, чтобы нам это не мешало. Потому что я прикасаюсь к источнику, т.е. к Богу, и мое сердце исполняется счастья. Это высшая точка блаженства для человека. Я не люблю слово «должно», но здесь воспользуюсь им, потому что я должен сказать, что мы должны быть счастливыми. Нам нельзя всю жизнь проводить в депрессии, несчастье, недовольстве, неудачах. Возьми на себя ответственность за свою жизнь, и всё изменится.

Возьми на себя ответственность за свою жизнь, и всё изменится

Иногда я вечерами слушаю одну передачу, где люди звонят на радио, и каждый говорит всё, что хочет: одни поют, другие что-то говорят, третьи выкладывают свои проблемы. Передача называется «Бодрствующий». И я замечаю, что когда кто-нибудь звонит и начинает высказывать недовольство чем-то, ведущий кладет трубку. И правильно делает. Я это понял и извлек отсюда урок. Решил, что буду делать то же самое на Исповеди. Всё, я больше не принимаю недовольства.

Одна женщина позвонила, и ведущий спрашивает:

– Ну, как вы?

– Да как я? Хорошо. Но сегодня целый день идет дождь, нас уже затопило!

– Да ничего страшного, дождю уже пора пойти!

– Да, но что это такое…

– Ничего страшного. Пусть идет.

– Но у меня давление подскочило!

– Вы поправитесь! Бог знает, что делает!

То есть он хотел ей сказать: «Не перебрасывайте мяч». Возложи на себя ответственность за свою жизнь.

– Ну, ладно, пока, доброго вам вечера! – сказал он ей и положил трубку.

Это очень полезно. Перестаньте быть недовольными жизнью. Не обсуждайте никого и не принимайте участия в таких обсуждениях, где ответственность перекладывают с себя на окружение. Никого не комментируйте, потому что это не помогает. Во всем виноват ты: «Во всем виноват я». Ни твой муж, ни ребенок, никто. Бог попустил, чтобы эти люди были рядом с нами. И не случайно. То, что произошло сегодня, вчера и когда бы то ни было в жизни, неслучайно.

Но бывает, что ты не виноват в чем-то, а тебе говорят, что из-за тебя с ними что-то случилось. Это ложь. Мы несем ответственность за то, чтобы с нами всё было в порядке. А как будут реагировать другие рядом с нами – это уже подлежит их ответственности.

Один юноша говорил матери:

– Я стану священником!

А она отвечала:

– Если станешь священником, твой отец умрет от горя!

В этом случае ответственность за него лежит не на тебе, и это важно. Так же, как и одна девушка говорила:

– Я выйду замуж за того-то!

А отец ей отвечал:

– Если сделаешь это, ты нас убьешь.

Ты не несешь ответственности за то, как чувствуют себя другие. За это несут ответственность уже они.

Ты не несешь ответственности за то, как чувствуют себя другие

Иногда мы играем с другими в какую-то непонятную игру и в чем-то обвиняем их, чтобы они потом испытывали угрызения совести оттого, что мы из-за них страдаем. Но это неправда. Каждый ответственен за свои дела и поступки. Давайте же не попадаться на эту удочку. И не внушать другим эту вину, главным образом – родители детям:

– Если сделаешь это, то знаешь, как плохо почувствует себя твоя мамочка?

– А зачем тебе чувствовать себя плохо, мамочка?

Если она хочет себя так чувствовать, пусть чувствует! Но ребенок не виноват, что она себя чувствует подобным образом. Потому что он скажет тебе:

– Мой друг поехал на экскурсию, и с его матерью не было того, что ты переживаешь. Ну, что ты кричишь? Мой друг вернулся с экскурсии, и его родители были рады, а ты меня пугаешь, что умрешь?

Мы часто действуем подобным образом: на учебе, дома, когда решается вопрос, где будут жить дети, при выборе супруга и профессии. Но так не получится. А начинается всё с того, о чем я уже говорил: мы не смотрим на нашу связь с Богом, мы всегда смотрим на других, там находим смысл жизни. Мы не делаем того, что трудно, нам нравится делать легкое. А что тут легкое? Чтобы я занимался тобой, а ты – мной. А что трудное? Поискать вину в себе.

Один монах потерял иглу. Вышел из келлии и стал ее искать. Солнце взошло, стало светло. Другой монах проходит мимо и спрашивает его:

– Что ты ищешь?

– Да свою иглу! Может, поможешь мне?

Искали они ее, искали, но не нашли. Всё перерыли. И тогда другой монах спрашивает его:

– Отче, я очень хорошо смотрел, но не нашел ее. Где же эта игла? Где ты ее точно потерял?

– Я потерял ее в келлии.

– А что же мы тогда ищем на улице?

– Но тут же светло!

– Да что ты говоришь, что с тобой?

Здесь светло, здесь легко искать! Но дело в том, чтобы ты пошел туда, где темно, и поискал там. А что делаем мы? Мы делаем легкое. Вместо того чтобы признать, что я нервный, я говорю, что всему виной что-то другое: «Это ребенок виноват! Потому что он сделал то-то и то-то!» И тут начинаются вопли, крики, побои. А почему? Потому что это легко. Врезать ребенку легко. А разговаривать с ним трудно.

Один ребенок сказал мне:

– Когда я иду говорить с отцом, у него через 5 минут голова начинает идти кругом, он не хочет долго говорить, его это утомляет. Он не хочет никаких разговоров, потому что устает на работе. Или скажет мне: «Исчезни отсюда, оставь меня в покое!» Так мы и завершаем с ним беседу. Я что-нибудь скажу, и на этом мы закончили.

Это легко. А вопрос в том, можешь ли ты поговорить со своим ребенком?

Одна мать позвонила мне – пять раз звонила, я видел это на автоответчике, на шестой взял трубку. Думаю: «Послушаю, что ей надо, чтобы помочь ей». А она говорит:

– Отче, прошу вас, помогите моему ребенку. У меня очень хороший ребенок, я его водила в церковь, исполняла его желания, помогала ему. Но теперь он ушел, и я хочу привести его на Исповедь. Скажите, где вас найти, чтобы привести его к вам?

Ну, когда слышишь это в десятый раз, то, будь ты хоть самым жестокосердным, ты растрогаешься. Вот и я растрогался и в четверг пошел, чтобы встретиться с матерью. Спрашиваю ее:

– В каком классе ваш ребенок?

А она мне отвечает:

– Ему 42 года.

– Ну, тогда я пошел! Поговорим в другой раз. До свидания. Скажите ему, пусть придет и найдет меня.

Ему 42, а она мне говорит: «Я приведу к тебе своего ребенка»

Но серьезно ли это? Ему 42, а она мне говорит: «Я приведу к тебе своего ребенка». Какого ребенка? Я это имею в виду. Она не осознавала своей ответственности в жизни, уже нанесла ему вред за все эти годы, играя ему на нервах, а сейчас «ребенок» всё перечеркнул, всё бросил, но она продолжает: «Вот бы взять его сейчас за руку и привести на Исповедь». Сорокалетнего человека.

А почему всё так получается? Потому что она не взяла на себя ответственности в жизни, и ребенку тоже не дала взять на себя ответственности. И говорит:

– Но если я его оставлю, он же от меня убежит!

Да оставь его, пусть убегает. Думаешь, он так станет ближе к Богу? Он, прежде всего, на меня будет смотреть как на того, к кому его привела мать:

– Иди сюда! Вот, я привела тебе своего ребенка, чтобы ты сделал его человеком.

Да он одного возраста со мной, и ты будешь приводить его ко мне? «Ребенок» сам придет.

Как же это хорошо – заниматься собой и не беспокоить другого, а любить его. Помолись сейчас, не садись смотреть турецкие сериалы, а помолись. Да, смейтесь, смейтесь! Но если я скажу тебе, чтобы ты помолилась столько времени, сколько идет фильм, – ты ведь этого не сделаешь. Ты видишь легкое решение: «Приведу к тебе своего ребенка». А молиться столько времени, сколько идет фильм, можешь? Буквально. Чтобы раз в неделю ты сказала: «Сколько идет этот фильм? 40 минут. Прочитаю за это время молебен, Новый Завет почитаю, помолюсь о своем ребенке». Это и значит – взять на себя ответственность за всех людей.

Хочешь помочь другим? Помоги себе. Это не эгоизм, а забота. Почему? Потому что лучший донор – это тот, говорит старец Паисий, кто сначала очищает свою кровь от токсинов, чтобы, если станет донором, не передать другим вместе с кровью токсины. Мы вроде беремся отдавать кровь другим, а сами полны проблем. Какую кровь я дам, когда я сам грязный? Поэтому сначала попекись о себе, очисти свою душу, возлюби Бога, и дети придут, чтобы тебя найти, поговорить с тобой и сказать:

– Мама, скажи нам что-нибудь, помоги нам, укрепи! Твоя молитва хранит нас.

Так вы можете оказать большую помощь своему ребенку.

Ваши души очень ценны, но мы этого реально не поняли. Что делает сейчас старец Паисий? Где он? В Суроти. А что он там делает? Ничего. Лежит. Где? В земле. А люди идут и встают перед ним на колени. Он куда-нибудь бежит? Нет. А все бегут к нему.

А где сейчас старец Порфирий? Неизвестно. А где его мощи? Одни знают, другие нет. Кто их когда-нибудь видел? Никто. А кто его любит? Все. Почему? Потому что он занимался собственной святостью.

Бог любит твоего ребенка гораздо больше, чем ты и я. Бог создал бы землю только ради одного из нас. Если бы всего один человек существовал потом на планете, Он всё равно сотворил бы всю землю. Счастье другого не зависит ни от меня, ни от тебя. Занимайся собой, и так поможешь другим.

Занимайся собой, и так поможешь другим

Чтобы душа другого раскрылась, ему необходимо видеть, что ты возникаешь рядом с ним как теплое солнышко, по-доброму, вежливо, без раздражения. И никого не беспокойте. Ходите в церковь? Ходите. А других оставьте в покое. Едите чечевицу без масла? Ешьте, и сколько хотите, столько и ешьте. А другой ест котлету? Пусть ест. Меня не интересует, что будет есть другой. Не то чтобы я его презирал, напротив: я его уважаю и люблю. И чтобы не было угроз вроде:

– Ешь котлеты, ешь! Только потом не говори мне: «Я нигде не могу найти работу». Жди, что Бог пошлет тебе работу, после того как ты ешь котлеты по средам и пятницам!

Мы делаем одно, а хотим, по сути, другого. Мы не очень искренни. Одну монахиню донимала головная боль, и она не знала, в чем тут причина. Потом пошла сыпь по лицу, но она опять не понимала, в чем причина. Тут пришел один хороший духовник и говорит ей:

– Скажи мне, что произошло, но только говори правду!

– Отче, я по жизни иногда делаю не то, чего реально хочу, поэтому и не выдерживаю. Когда жила в миру, полюбила одного человека, но через какое-то время кое-что произошло, и наши отношения прекратились. Тогда я утратила надежду, разочаровалась и сказала себе, что не буду выходить замуж, а стану монахиней. У меня всё хорошо, я люблю Бога, но иногда вспоминаю эту старую любовь, и у меня начинается головная боль, тревога, стресс и т.п. Набрасываюсь на монахинь, они меня здесь считают самой странной, но я-то знаю, что испытала боль, прошла через трудности.

Видите, что получается в конечном счете? Каждый говорит свое, а стоит за этим другое. Мы учим кого-то: «Надо быть хорошим, надо ходить в церковь. Будь осторожней: эти твои связи неправильные», – а что несем в душе? Почему мы говорим то, что говорим? Почему мы такие строгие? Кто очень строг, тот еще не понял смысла собственного духовного пути, а уже начинает учить весь мир. Когда увидите, что кто-нибудь хочет поставить всех на место, знайте, что у него где-то есть свои проблемы. Действительно ответственный христианин не занимается другими: «Возлюбленный, делай что хочешь! Живи как хочешь!»

Никого не беспокойте. Одного только Бога беспокойте о целом мире и, главное, о своей душе. Мы умрем лет через 150, кто сколько проживет. Говорю это, потому что вчера спрашивал у одного старого монаха в Афинском монастыре Асоматон Петраки:

– Сколько тебе лет?

– 96.

– Долгих тебе лет жизни!

Потому что до ста ему остается 4 года, а он еще держится. Дай же ему, Боже, долгих лет жизни!