Боюсь, что Бог пошлет мне болезни. Как быть?

На сайте журнала «Фома» уже долгое время существует постоянная рубрика «Вопрос священнику». Каждый читатель может задать свой вопрос, чтобы получить личный ответ священника. Но на некоторые из вопросов нельзя ответить одним письмом — они требуют обстоятельной беседы.

Письмо в редакцию:

Стоит ли молиться, если не готов принять о себе волю Бога, какой бы она ни была? Я не могу искренне просить Бога о сотворении Его воли, потому что не знаю, чего Он хочет. Какая-то лукавая, нечестная молитва у меня получается. Хорошо, если Его задумка для меня — это здоровье, богатство и процветание до конца дней. Но что, если по какой-то причине Он считает, что мне полезнее болезни, скорби и одиночество? Я этого панически страшусь и не могу честно ответить на такой план Бога: «Хорошо, Господи, да будет воля Твоя».

Это, наверное, явный признак гордыни, раз я готов принять от Бога только хорошее, но стоит ли вообще тогда молиться? Может, честнее уйти из веры и самому как-нибудь справляться с трудностями, но уже без опаски, что они даны свыше и положены тебе для твоего же блага?

Никита

Отвечает Александр Ткаченко:

Дорогой Никита, я вижу в Вашем вопросе две составляющие — духовную и психологическую. Они переплелись друг с другом, и от этого нет возможности понять, что же на самом деле Вас так страшит и как избавиться от этого страха. В статье попробую разделить это сплетение и отдельно рассмотреть как психологическую, так и духовную сторону мучающей Вас проблемы.

Тезис первый: Паника даже при одной мысли об испытаниях, посылаемых Богом, может быть проявлением полученной в детстве душевной травмы.

При первом же прочтении письма мне бросилась в глаза одна странная деталь. Вы панически боитесь болезней, скорби и одиночества в том случае, если они посланы Богом.

Но без всякой опаски готовы справляться с этими же трудностями при условии, что они не даны свыше для Вашего блага. Получается, что не сами трудности Вас так страшат, а ситуация, когда они оказываются своего рода приговором, решением самой высокой инстанции, которого уже невозможно избежать, как ни старайся. Ведь если они посланы Богом, да еще для Вашего же блага, тогда любая попытка их преодоления становится по сути бегством от этого блага и бунтом против воли Божьей. А значит, если хочешь быть христианином, принимающим эту волю, нужно перестать бороться с болезнями, оставить попытки найти себе пару, разучиться радоваться и жить одними лишь скорбями.

Бог здесь предстает неким грозным всесильным существом, способным причинять страдания, которые почему-то названы благом. Тогда единственная возможность хотя бы попытаться обрести свое счастье — это отказаться от веры в такого Бога. И рассматривать те же скорби, болезни и одиночество всего лишь как обычные житейские трудности, которые ты вправе преодолевать.

Примерно такой представляется мне общая логика Вашего рассуждения. При этом уровень страха явно неадекватен нынешней Вашей ситуации. Ничего плохого еще не случилось, но от одной мысли о возможных испытаниях Вас охватывает паника. Такая реакция характерна для человека, перенесшего когда-то психологическую травму: он вновь и вновь испытывает сопровождавшие эту травму эмоции всякий раз, когда что-либо напоминает о ней.

Как психолог, я вижу здесь некий усвоенный запрет на открытое проживание своих чувств при страдании. «Когда тебе больно и плохо, нельзя злиться, нельзя плакать и говорить, что тебе больно и плохо, нельзя пытаться вырваться и убежать. Можно лишь терпеть молча, потому что это для твоего же блага». Подобные запреты бывают у людей, перенесших в детстве физическое или психологическое насилие со стороны значимых для них взрослых. Я ни в коем случае не утверждаю здесь что-либо именно о Вашем детстве, ведь я о нем ничего не знаю. Но довольно часто встречаюсь с похожими реакциями у людей, обратившихся за помощью. И причины их, как правило, уходят в детство.

Например, довольно типичная ситуация, когда ребенку необходимо хирургическое вмешательство под местным наркозом, а нар коз почему-то не подействовал. Ребенку очень больно и страшно, он зовет маму на помощь. А бедная мамочка и сама ужасно напугана происходящим. И чтобы хоть как-то справиться со своим собственным страхом, она начинает обесценивать чувства ребенка: «Терпи, другие же как-то терпят, и ты тоже старайся! Не вырывайся, ты мешаешь доктору тебя лечить! Перестань орать, не так уж это и больно!»

Еще более жесткая ситуация, когда мама сама вынуждена при этом держать ребенка, чтобы он не вырывался. А ребенок ведь привык верить всему, что говорит и делает мама и вообще — взрослые. Поэтому он старается терпеть и не вырываться. Но при этом усваивает, что, когда ему было больно и страшно, никто его не услышал, не признал его чувств. «Это для твоей же пользы, не мешай».

Примерно то же самое происходит в ситуации, когда родители подвергают ребенка порке или другим физическим наказаниям. В эмоциональной памяти ребенка остается воспоминание о том, как самые близкие люди вдруг схватили его, лишили возможности защищаться и стали причинять боль какими-то изысканными способами. А потом долго и убедительно объясняли, что все это — тоже для его же пользы. И ребенок этому верит. Хотя внутри у него все кипит от злости и боли. Но выражать эти чувства нельзя, ведь за это можно получить еще одну порцию «полезных» страданий. И вырываться тоже нельзя. По той же причине. В результате у ребенка формируется ощущение безвыходности, полного бессилия что-либо изменить, приправленное щедрой порцией подавленного гнева и жалости к себе. Которое потом может проявлять себя в самых разных ситуациях на протяжении всей жизни.

Еще раз повторю: я не утверждаю, что в Вашей жизни все происходило именно так, тут каждый случай нужно исследовать отдельно, в индивидуальной работе. Пишу это скорее для того, чтобы, пользуясь случаем, предупредить о возможных последствиях действий родителей, считающих порку допустимым инструментом воспитания.

И все же, когда уже в зрелом возрасте верующий человек вдруг испытывает панический ужас от одних только мыслей о скорбях, которые может послать ему Бог, есть прямой резон поискать причины такой реакции в своем детстве. Возможно, там были подобные ситуации, которые психика теперь неосознанно проецирует на отношения с Богом. И пока эта детская травма не будет выявлена и исцелена, выстроить эти отношения будет весьма затруднительно.

Дело в том, что там, где нет возможности прямого восприятия чего-либо, человек мыслит аналогиями. Бога, по слову апостола, не видел никто никогда (Ин 1:18). И самой близкой аналогией невидимому Богу для человека оказался образ его земного отца. Иначе бы Иисус Христос не употреблял в Своих проповедях именно этот образ с такой настойчивостью.

Тезис второй: Бог в словах Спасителя — это не восточный деспот, способный щедро награждать особо отличившихся перед ним и жестоко карать тех, кто в чем-то провинился. Он — любящий родитель, всегда готовый с нежностью принять даже самого заплутавшего и опустившегося из своих многочисленных детей.

Но к сожалению, в реальной жизни родители бывают очень разными. Есть среди них и любящие, есть и деспоты. А есть и такие, о которых невозможно даже подумать без содрогания и отвращения. И каждый из них неизбежно запечатлевает в душе своего ребенка вполне определенный образ, чертами которого ребенок впоследствии будет наделять для себя образ Бога.

Там, где этот образ связан с насилием и пережитыми под видом блага страданиями, человеку будет очень трудно отделить свое отношение к Богу от вытесненных в детстве страха, боли, гнева и бессилия. Эти чувства будут постоянно «фонить», напоминать о себе, заслоняя от человека Божью любовь и милосердие, заставляя его панически бояться Бога, вплоть до желания вообще уйти из веры и жить без этого страха.

В духовном смысле здесь важно понимать, что Бог никому не посылает специально никаких горестей. Все зло мира, все наши бедствия, болезни и страдания — результат греховной деятельности самих людей и падших духов. Люди сами мучают себя и друг друга с таким энтузиазмом, что нет никакой нужды специально добавлять ко всему этому еще какие-то дополнительные страдания. Тем более что у Бога и нет такого намерения — доставлять страдания кому-либо. Если уж говорить об участии Бога в человеческих бедствиях, то речь надо вести как раз о минимизации этих бедствий, об ограничении закономерных последствий человеческой злобы, жадности, глупости. Именно благодаря такому действию Божьему, «сдерживающему» последствия наших грехов, мы всё еще существуем на этой земле, несмотря на то, что мир тысячелетиями лежит во зле из-за нашей греховной жизни.

Святой Исаак Сирин пишет: «Будь проповедником благости Божией, потому что Бог окормляет тебя, недостойного, и потому что много ты должен Ему, а взыскания Его не видно на тебе; и за малые дела, соделанные тобой, воздает Он тебе великим. Не называй Бога правосудным, ибо правосудие Его не познается на твоих делах. Хотя Давид именует Его правосудным и справедливым, но Сын Его открыл нам, что паче Он благ и благостен».

Когда в пьяной драке один ее участник бьет другого ножом и лезвие проходит всего в миллиметре от сердца, никому не придет в голову сказать: «Бог послал ему это страдание, потому что ему полезно было получить рану». А вот реплика «Ну это его просто Бог уберег. На миллиметр бы правее — и всё, отнесли бы уже на кладбище» в подобных случаях звучит вполне естественно и не требует каких-то богословских обоснований.

Ровно то же самое происходит и во всех других случаях, когда с человеком происходит какая-то беда. Там, где последствия наших собственных и чужих грехов закономерно должны были бы уже разрушить нашу жизнь, Бог вмешивается в ход событий и делает так, что мы остаемся в живых. Да, при этом мы испытываем страдания. Но и они могут стать для нас целительными, если мы веруем, что большую часть этих наших страданий уже взял на себя воплотившийся Бог, давший распять Себя на кресте без всякой вины. Именно об этом слова «…распятого же за нас» в Символе Веры. «За нас» означает — вместо нас. Бог взял на себя последствия наших грехов, оставив нам лишь малую, посильную для нас часть страданий, чтобы и мы сами тоже поучаствовали в собственном спасении. Он не посылает людям страданий, а лишь попускает испытывать некую часть той боли, которую они причиняют друг другу и самим себе. И делает это с единственной целью — дать каждому из нас возможность через переживание этой боли изменить свою жизнь, лучше увидеть, что же в ней на самом деле ценно, а что можно оставить как бесполезный и даже вредный хлам.

И здесь есть правило, которое многими святыми было проверено на личном опыте: когда человек оставляет какие-то грехи и страсти, у него открывается возможность получить от Бога те блага, которые ранее были от него закрыты этими грехами. Бог всегда посылает нам всевозможные блага, но принять их порой не получается, как невозможно бывает согреться под лучами солнца, когда небо затянуто тучами. Вот что пишет об этом преподобный Иоанн Дамаскин: «Бог и диаволу всегда предоставляет блага, но тот не хочет принять. И в будущем веке Бог всем дает блага — ибо Он есть источник благ, на всех изливающий благость, каждый же причащается ко благу, насколько сам приуготовил себя воспринимающим».

Таким образом, цель попускаемых человеку скорбей не в них самих, а в исцелении человека, в изменении им своих приоритетов и целей. И когда это происходит, жизнь человека тоже меняется. Например, когда алкоголик перестает пить, перед ним раскрывается множество новых возможностей, которые были ему недоступны, пока он считал алкоголь главной ценностью в своей жизни. Конечно, это примитивный пример. Но то же самое происходит и в других случаях, когда кто-то делает смыслом своей жизни привязанность к какому-либо занятию, человеку, увлечению. И превращает эту привязанность в страсть, терзающую его, не дающую ему жить спокойно и радостно. А отказавшись от этой страсти, обретает долгожданный душевный мир и возможность дышать полной грудью. Преподобный Амвросий Оптинский писал своим духовным чадам: «Креста для человека, т. е. очистительных страданий душевных и телесных, Бог не творит. И как ни тяжек бывает у иного человека крест, который несет он в жизни, а все же дерево, из которого он сделан, всегда вырастает на почве его сердца.

…Когда человек идет прямым путем, для него и креста нет. Но когда отступит от него и начнет бросаться то в одну, то в другую сторону, вот тогда являются разные обстоятельства, которые и толкают его опять на прямой путь. Эти толчки и составляют для человека крест. Они бывают, конечно, разные, кому какие нужны».

Тезис третий: Бог вовсе не отнимает у нас надежду на земное счастье, не требует целиком погрузиться в одну лишь скорбь. Бог лишь предупреждает, чтобы мы не полагались на радости этой, стремительно уходящей в прошлое жизни. И больше внимания уделяли радостям вечным, которые не сможет отнять у нас даже смерть.

А скорби Бог не посылает. И не запрещает бороться с трудностями, плакать, когда больно, жаловаться, когда тяжело и страшно. Напротив, Он открыто предлагает свою помощь и утешение всем, кто в них нуждается: Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас (Мф 11:28). Бог видит каждую нашу невыплаканную слезу, каждый тягостный вздох. Все наши страхи, горести, несбывшиеся надежды, все недуги, вся тоска и боль одиночества известны любящему нас Богу. Для того и стал Бог человеком, чтобы пережить все людские страдания и быть рядом с каждым, кому сейчас плохо. Все наши проблемы — от самых больших, до самых маленьких — небезразличны Ему. Поэтому в любой беде мы смело можем обращаться к нему за утешением и помощью.

Вот как пишет об этом святитель Лука (Войно-Ясенецкий): «Всё то, чем живет человек — все заботы, все скорби наши и страдания, наши нужды, даже самые малые, — составляют нашу духовную жизнь, ибо все наши переживания, все наши нужды кладут отпечаток на жизнь нашего духа. А если так, то они и в очах Божиих важны, ибо цель жизни каждого человека состоит в том, чтобы стать чистым, святым.

Значит, всё, что мешает жизни духа, что омрачает его, что отвлекает дух наш от пути добра, не может быть безразличным для Бога и Ангелов. Господь знает, как важны для нас все наши переживания, страдания и нужды, а потому обо всем Он заботится, ибо любовь Его к людям безмерна и безгранична.

…Знает Господь и хранит всё. Он знает, что наши жизненные нужды и наши скорби очень важны в духовной жизни нашей, поэтому ни одна из мелких нужд, ни одна из малых скорбей наших не может быть безразлична Богу.

Оттого всегда просите Бога обо всем, что вам надо, не смущаясь мыслью, что недостойно Его воссылать молитвы о повседневных своих нуждах. Как малые дети, простирайте к Богу руки, всегда просите обо всем без смущения, просите то, что нужно вам: с детским доверием, ожидая помощи во всем, что не противно воле Божией».