«Спешите делать добро»… в условиях эпидемии

Фридрих Йозеф Гааз

«Спешите делать добро»… Эти слова многим хорошо известны. И имя врача, который к этому призывал, многим знакомо. Это – русский доктор немецкого происхождения Фридрих Йозеф Гааз. Его слова привлекают внимание особенно сегодня, в условиях разразившейся и продолжающейся эпидемии в мире и стране. Они привлекают внимание не только своим значением для осознания своих действий и поведения в трудных условиях эпидемии, но и опытом работы врача в России XIX века. Сразу надо отметить, что опыт этот был исключительным. Не менее самобытной была и его жизнь.

Течение событий жизни

Доктор Федор Петрович (Фридрих Иозеф) Гааз (1780–1853) – русский врач немецкого происхождения. Он получил медицинское образование в Европе. С 1806 года начинает свое служение в качестве врача в России. Во время Отечественной войны 1812 года работает в качестве хирурга в русской армии. Несмотря на неоднократно представлявшуюся возможность возвращения в Германию, он жил и работал в Москве. Его вклад в медицинскую науку включает исследование и описание минеральных источников Кавказа и рекомендации их лечебного использования для оздоровления больных^[1]. За эту работу он был награжден Александром I орденом Святого Владимира 4-й степени. Несмотря на то что он исповедовал католицизм, этот знак отличия Гааз очень ценил и неизменно носил его.

Столкновение со страшным миром страдания арестантов превратило рядового католика в христианского подвижника

В начале своей карьеры в России он был преуспевающим состоятельным чиновником – статским советником, известным среди ученых, профессоров, аристократов, многих именитых москвичей врачом, имел каменный дом на Кузнецком мосту, подмосковное имение, фабрику. Затем, став членом Всероссийского тюремного попечительства и Московского тюремного комитета (1830 г.) становится главным врачом московских тюрем. Это событие было поворотным пунктом в его жизни. Из века в век почти во всех тюрьмах Европы и России заключенные находились в ужасающем положении. При этом узниками были не только разного рода преступники, но и бродяги, нищие, просто «дерзкие» люди. В тюрьмах содержались вместе женщины, мужчины, дети; пища давалась скудная, обыкновенно хлеб и вода. Тюремными помещениями служили узкие, низкие клети без достаточного света и воздуха. Как правило, тюрьмы были переполнены, являясь очагами разврата и заразных болезней. Реальное столкновение благополучного и процветающего человека со страшным миром страдания «униженных и оскорбленных», арестантов, преступных нищих, бродяг, абсолютно бесправных в тюрьмах и пересылках, превратило рядового католика в христианского подвижника. Он раздал свое состояние на пожертвования, на постройку и обустройство тюремных больниц и полностью подчинил себя жертвенному служению «несчастным» людям.

Эпидемия холеры в Москве в 30-х годах XIX века

Доктор Федор Петрович Гааз навещает больных

Сохранилось немало свидетельств о работе Гааза во время эпидемии холеры в Москве в 1830-х годах. Гаазу было поручено заведывание всей регистрацией холерных заболеваний в Москве, число же этих заболеваний доходило до 5000 в месяц. Помимо своих тюремных попечений, он активно включился в спасение холерных больных и руководил одной из временных холерных больниц.
Несмотря на свою обширность, она была переполнена холерными больными. Двух врачей Гаазу было недостаточно, и в его распоряжение были командированы четыре студента. Однажды, чтобы убедить своих молодых коллег не бояться прикасаться к холерным больным, 70-летний Гааз сел в ванну, из которой был вынут умиравший холерный, и просидел там полчаса^[2]. Ободряя молодых врачей, боявшихся заразы, он приветствовал холерных больных поцелуями. Этим он хотел доказать, что холера не передается от человека к человеку, что у нее «другие пути». Он работал в самом центре эпидемии, и болезнь не поражала его. Сегодня эти факты воспринимаются как неправдоподобные. На самом деле они документально подтверждены^[3] и являются доказательством, во-первых, уникальности личности Гааза, и, во-вторых, верности христианского принципа о сущности подлинной религиозной веры. Реальные, но кажущиеся нереальными факты его жизни и есть конкретные «дела веры». Они являются свидетельством жизненной силы и возможности реального осуществления веры. В Евангелии Спаситель говорит: «Имейте веру Божию, ибо истинно говорю вам, если кто скажет горе сей: поднимись и ввергнись в море, и не усомнится в сердце своем, но поверит, что сбудется по словам его, – будет ему, что ни скажет» (Мк. 11, 22–23). Удивительные факты жизни Гааза являются ответом на вопросы о том, какое значение имеют убеждения, на что способна, какую ценность и потенциал имеет вера вообще, и, в частности, в чем живой смысл и ценность христианской веры?

Реальные факты его жизни и есть конкретные «дела веры»

Служение доктора Гааза раскрывает, что её смысл в том, что она способна пробить толщу зла и страдания человеческой природы. Ценность христианской веры заключается в том, что из нее, прямо или косвенно, проистекает все доброе, благое, спасительное, что реально делается в человеческой истории, ибо «вера без дел мертва» (Иак. 2, 26).

Жизнь и служение доктора Гааза свидетельствуют, что христианская вера не есть только «учение» или абстрактные мысли. По сути, это самосознание человека, превращающее идеи в живую, спасительную и животворящую энергию человеческого действия.

Рискуя жизнью, он ходил по Москве, шел на площади, где шумели толпы, возбужденные слухами, будто «начальство и лекари пускают холеру», беседовал с людьми, учил, как вести себя, чтобы уменьшить вероятность заражения. Народ верил «своему доктору», и эта вера спасала тысячи людей.

Его популярность в Москве была очень велика, и складывалась она из многочисленных случаев его врачебного служения. Так, в период эпидемии холеры по Высочайшему повелению врачам больниц, в которых были холерные отделения, полагалось выдавать, кроме жалованья, суточные деньги, и Гаазу, как главному доктору тюремных в Москве больниц, причиталось получить около 700 рублей. Представляя генерал-губернатору список врачей, коим надлежало выдать суточные деньги, Гааз указывает, что он совмещает должность главного доктора со званием члена попечительного о тюрьмах комитета, и затем прибавляет: «в сем качестве мне не следует желать никакой награды, а посему я не помещен в числе тех, для которых в сем случае испрашивается Высочайшее награждение»^[4]. Из уст в уста, из поколения в поколение передается так же история о крестьянской одиннадцатилетней девочке, умиравшей в больнице от волчанки. Язва на лице была настолько уродлива и зловонна, что родная мать с трудом к ней приближалась. Но Гааз ежедневно подолгу сидел у ее постели, целовал девочку, читал ей сказки, не отходил, пока она не умерла. Словом и делом доказывал он, что врач должен облегчать страдания даже безнадежно больного, что «спокойствие души, необходимое для исцеления, должно исходить прежде всего от врача»^[5].

Как же достичь этого спокойствия для человека, особенно работающего в эпидемических условиях? Сегодня существуют конкретные и строгие медицинские рекомендации и разнообразные мощные медицинские средства индивидуальной защиты. Как защищался Гааз?

Основные этические принципы его работы

Факты и опыт его работы приводят к выводу, что он опирался на три основополагающих моральных убеждения, не теряющих своего значения и сегодня для врачей, медицинских сестер, волонтеров, больных и здоровых. К ним относятся:

• вера в свою работу, как воплощение долга, завета любви и братского отношения между людьми, ответственности за судьбу ближнего, осознание ценности каждой человеческой жизни;
• осознанное делание добра в духе милосердия и сострадания, как необходимых условий работы врача;
• развитие своей способности любить больного на реальном и частом проявлении этой любви. «Нужно внимать нуждам людей, заботиться о них, не бояться труда, помогая им советом и делом, словом, любить их, причем чем чаще проявлять эту любовь, тем сильнее она будет становиться…»^[6].

Признание

Основанием всеобщего признания доктора Гааза стали не только его теоретические убеждения, но и их последовательное, конкретное практическое воплощение. О нем писали с любовью и уважением люди самых разных взглядов: и либералы, единомышленники Герцена, и убежденные консерваторы, такие как А. Кони, И. Киреевский, Ф. Достоевский. О личности Гааза рассуждали А. Чехов, М. Горький, поэт Б. Окуджава. Никто из них не сомневался, что основанием его человеколюбия была христианская вера, воплотившаяся в убеждениях, в его профессиональной деятельности, в спасении страждущих людей, независимо от их происхождения, национальности, религии.

Основанием его человеколюбия была христианская вера, воплотившаяся в его профессиональной деятельности

Среди спасенных им людей – православные, лютеране, мусульмане, раскольники, иудеи…

В «Дневнике писателя» Ф. Достоевский посвящает памяти Федора Петровича Гааза главу «Похороны общечеловека». Называя его «общечеловеком», Достоевский не сомневался, что «его имя перейдет в потомство, о нем сложились легенды, весь простой народ звал его отцом, любил, обожал и только с его смертью понял, что он потерял в этом человеке. Когда он еще стоял в гробу (в церкви), то не было, кажется, ни одного человека, который бы не пошел поплакать над ним и целовать его ноги... Над его могилой держали речь пастор и еврейский раввин, и оба плакали, а он себе лежал в стареньком, истертом вице-мундире...»^[7].

На его похороны собралось до двадцати тысяч человек, и гроб на руках несли до Введенского кладбища. Сегодня доктор причислен к лику католических святых за человеческое отношение к больному человеку, за заботу, милосердие и сострадание, за подлинно христианское врачебное служение. Это свидетельствует о том, что и сегодня пример его христианской жизни и врачевания сохраняет свое значение для людей.