Как открывали мощи святителя Иоанна Шанхайского и другие удивительные истории

Протоиерей Георгий Куртов     

Вы задали мне вопросы о Промысле Божьем в моей жизни, о духовном опыте и встречах с духовными наставниками. Попытаюсь рассказать вам об этом все, что смогу вспомнить...

Заслуга моих родителей

Первым делом хочу вспомнить своих родителей. Во-первых, в их судьбе отражается судьба миллионов русских людей. Во-вторых, именно они дали мне все. Воспитали в православной вере меня, моего брата и двух сестер. Благодаря родителям я стал священником, прослужил 17 лет в православном монастыре, который вывез из Шанхая святитель Иоанн, и вот уже 22 года служу в храме Преподобного Серафима Саровского в городе Монтерей.

Храм преподобного Серафима Саровского в Монтерее     

Далее, хоть я и родился в Канаде, но русский язык для меня родной. У меня нет акцента, и вы, конечно, слышите, что я говорю по-русски так же, как и вы, родившиеся в России. Мои дети и внуки тоже хранят русский язык и русскую культуру. В этом заслуга моих родителей.

Папа

Мой папа, Георгий Тимофеевич Куртов, ушёл из жизни, когда мне было всего 15, и сейчас мне очень жаль, что я не успел его о многом расспросить. Когда ты юный, тебе кажется, что все успеешь сделать. Да и прошлое тебя мало волнует – ведь так много интересного случается в настоящем! Все мечты, все устремления направлены вперед... А сейчас, когда я уже сам старше моего отца, мне очень хочется узнать о нем и о его жизни больше, но спросить уже не у кого. Мама тоже ушла... Нет в живых и одной из моих старших сестер.

Мой папа Георгий Тимофеевич Куртов     

Но из того, что знаю, из того, что папа иногда вспоминал под настроение, я понимаю сейчас, каким удивительным человеком он был. Как много перенес. Сумел выстоять и не сломаться в самых невероятных обстоятельствах. Он вообще не должен был выжить. Не должен был родить с моей мамой нас – четверых детей, – и тогда я никогда бы не появился на белом свете.

Первая смертельная опасность

Папа мог погибнуть неоднократно. Не знаю точно, в каком году, и спросить уже не у кого, но знаю, что папа был мальчишкой, когда его большую семью (12 детей) раскулачили. Их отправили в теплушках в Сибирь, и когда они туда приехали, стояла зима.

Спецпереселенцев, как их тогда называли, высадили в глубокий снег, и мужчины принялись рыть не то землянки, не то берлоги. В них предстояло зимовать семьям, членами которых были и старики, и грудные младенцы. Первыми погибали самые слабые, и мой папа должен был умереть где-то после младенцев и малышей.

Спецпереселенцы в Сибири     

Спецпереселенцы в Сибири     

Но помирать папе не хотелось, и, какое-то время спустя он придумал залезть под вагон проходящего поезда. Ему это удалось, и после нескольких перегонов он оказался вдали от гиблого места. Безбилетником проехал еще долго, пока наконец не оказался в европейской части России. Как беспризорник, был пойман и отправлен в приют, а затем умудрился окончить техническое училище. Затем стал учиться дальше. Проявил блестящие способности к учебе и технике и в итоге стал летчиком и бортмехаником. Летал на маленьком самолетике-кукурузнике и перевозил почту.

Формирование груза почтового самолета     

Вторая смертельная опасность

Началась война, и папа защищал Родину. Он редко рассказывал о войне вообще, как и о своих странствиях в качестве беспризорника. Видимо, ему очень тяжело было это все ворошить. Только иногда вдруг вспоминал какие-то эпизоды. А я был мальчишкой, и особенно не расспрашивал.

Но сейчас вспоминаю: однажды он рассказал, как немцы бомбили аэродром, а он с каким-то стариком, может, сторожем, оказался в старом сарае и стрелял из винтовки в «штуку». Я не понимал тогда, что это за «штука», а сейчас знаю: это самый известный из немецких боевых самолетов, прозванный в Люфтваффе сокращенно «штука» – от «Штурцкампффлюгцойг» – пикирующий бомбардировщик Юнкерс Ю-87.

И вот, немец бросает бомбу, и папу от силы взрыва выбрасывает наружу, и он на лету, словно в замедленном кино, видит, как на щепки разлетается сарай, как погибает сторож – от него просто ничего не осталось. Папа приходит в себя в луже – весь в грязи, полон рот грязи.

Вспоминал, как на его глазах снесло полчерепа бегущему человеку, и тот бежал еще метров десять, уже будучи убитым. Война – страшное дело.

Папа летал на самолете, и в сентябре 1944 года его подбили. Когда он спрыгнул с парашютом, немцы стреляли, и он был ранен. Помню, на плече у папы был огромный шрам. Он снова чудом остался жив и раненым попал в плен.

К-5 - Флагман советской авиации в тридцатые годы     

Третья смертельная опасность

Папа провел 9 месяцев в концлагере. Сначала военнопленных держали просто в поле, обнесенном колючей проволокой. Папа как-то вспоминал, что немцы ради развлечения кидали через проволоку замерзшую свеклу, чтобы посмотреть, как умирающие от голода люди будут драться из-за пищи.

Заключенные концентрационного лагеря в Эбензее     

Позже, когда смертность среди русских военнопленных стала просто чудовищной, их уже держали в бараках. Папа с двумя другими заключенными бежал, но их поймали. Он снова чудом остался жив: немцы выстроили всех из его барака и расстреляли каждого третьего. Среди расстрелянных был папин друг, а его самого смерть снова обошла стороной.

Немецкий мальчик идет по дороге, на обочине которой лежат трупы сотен заключенных, погибших в концлагере Берген-Бельзен     

Лагерь освобождали американцы. Папа на момент освобождения весил 95 фунтов, это где-то 43 килограмма. Он вспоминал потом, как повар-афроамериканец смотрел на него с жалостью и спрашивал, чем его угостить, чего бы ему хотелось покушать. Папа готов был есть все, что угодно, а повар как раз делал панкейки – американские блины, и папе очень захотелось этих блинчиков. Он понимал, что ему нельзя много есть, и старался вовремя остановиться, но даже то небольшое количество, что он съел, оказалось для него почти роковым. Папа едва не погиб: две недели ему было плохо, рвало, страшно болел живот.

Американские генералы Паттон, Брэдли, Эйзенхауэр в концлагере Ордруф у кострища, где немцами были сожжены тела узников     

И снова опасность

В американскую зону приезжали из НКВД, чтобы забрать советских граждан. Однако все они помнили о словах Сталина: среди русских солдат нет военнопленных – есть лишь дезертиры и предатели. С декабря 1941 года для проверки «бывших военнослужащих Красной Армии, находившихся в плену и окружении противника», были созданы фильтрационные спецлагеря, напоминавшие тюрьмы строго режима.

В феврале 1945 года на Ялтинской конференции, помимо прочих соглашений, Рузвельт и Черчилль согласились вернуть в СССР всех военнопленных и гражданских, которые были освобождены союзниками.

Американцы особенно не усердствовали. Некоторые американские офицеры сочувствовали русским военнопленным и, понимая, что их ждет, «закрывали глаза» на побеги из лагерей. Те, кто смог избежать выдачи НКВД, рассеивались по разным странам Европы и Америки.

Солдаты из американской 42-й пехотной дивизии у вагона с телами узников концлагеря Дахау     

Что касается англичан, то они даже переусердствовали и выдавали не только советских граждан, но и эмигрантов первой волны, которые покинули Россию во время революции и Гражданской войны и никогда не были гражданами Советского Союза. Где хитростью, где насилием, выдавали всех, кто говорил по-русски, причем даже тех, кто отказывался возвращаться (речь, разумеется, не о военных преступниках, которых, конечно, нужно было судить).

Как-то он чинил джип, и пронеслась весть, что едет НКВД. Папа сел в джип и уехал, избежав выдачи

Кто-то сам хотел вернуться и верил, что на Родине разберутся и не накажут, у других там оставались родители, жены, дети, дома, квартиры... Папа же был гол как сокол и одинок. К тому же он хорошо помнил Сибирь, и как его близких выгружали из теплушек в снег. Он решил, что нового лагеря не выдержит. Многие из тех, кто также не желал возвращения, пережили репрессии 1930-х годов, когда ночами люди не спали в ожидании черных «воронков» – символов арестов и искалеченных судеб их близких.

У папы были золотые руки, и сразу после освобождения он стал помогать американцам: чинил автомобили, разную технику. Как-то он чинил джип, и пронеслась весть, что едет НКВД. Папа сел в джип и уехал, избежав выдачи. Потом вернулся.

Освобожденные узники концлагеря Равенсбрюк     

Моя мама

Нужно сказать и о моей маме. Ее девичья фамилия – Медведева. Антонина Ивановна Медведева. Юной девушкой она была принудительно угнана в Германию вместе с другими девушками, как остербайтеры – восточные рабочие. Мама знала немецкий и оказалась на сахарном заводе недалеко от Дрездена. Три года провела в плену.

Моя мама, Антонина Ивановна Куртова, урождённая Медведева     

Дрезден в конце войны был переполнен беженцами: женщины и дети спасались от военных действий на Восточном фронте. В феврале 1945 года англичане так бомбили город, что образовался огненный смерч, в пламени которого погибли десятки тысяч человек, некоторые историки даже называют цифру в сто тысяч. Меморандум для английских летчиков сообщал, что одна из целей бомбежки – это «показать русским, когда они прибудут в город, на что способны Королевские ВВС».

Мама вспоминала об этой бомбежке с ужасом. Говорила, что хоть и находилась в нескольких километрах от Дрездена, но земля буквально тряслась под ее ногами, словно это был конец света. Да, война – это страшное дело...

Дрезден после бомбежки     

Нужно заметить, что советские репатриационные комиссии относились очень строго даже к остербайтерам, несмотря на то, что многие из них ни в чем не были виноваты и были угнаны на работы в Германию в юном возрасте. В их биографии делалась отметка «был в плену». Это было как клеймо. Среди прочих строгостей фигурировал запрет на многие профессии, на проживание в крупных городах и прочее. Только потом, уже в годы «оттепели «, на бывших остербайтеров и пленных стали смотреть иначе, а сразу после войны многим из них пришлось тяжело.

«Ди-Пи»

Три года папа скитался по послевоенной Европе, сколько-то времени помогал американцам, затем оказался в Италии, где-то подрабатывал, как-то выживал. У него были золотые руки.

Есть такая, ныне почти забытая, аббревиатура – «ди-пи», по терминологии Лиги Наций –Displaced Persons, «перемещенные лица». После Второй мировой войны эта аббревиатура стала символом судьбы миллионов людей, сорванных со своих родных мест на громадном европейском пространстве. Так вот, мои будущие папа и мама как раз и стали этими самыми «ди-пи».

В 1947-м году при ООН была создана Международная организация по делам беженцев – ИРО – International Refugee Organization. Беженцы иногда в шутку называли ее «тетя Ира».

После Второй мировой войны эта аббревиатура стала символом судьбы миллионов людей, сорванных со своих родных мест

Несколько стран (США, Австралия, Аргентина, Бразилия, Парагвай, Чили, Канада и другие) в соответствии с международными обязательствами решили принять на своей территории «ди-пи». Давали квоту: мы готовы принять столько-то беженцев. Чаще всего желали принимать молодых, сильных, обязательно здоровых или тех, у кого были родственники в этой стране, которые могли поручиться, что будут материально поддерживать новоприбывших.

С 1947 по 1951 год ИРО отправила в 48 стран около миллиона «ди-пи» самых разных национальностей: украинцев, белорусов, русских, латышей и других. Среди них были и                       6 тысяч русских с филиппинского острова Тубабао, беженцы из коммунистического Китая, под духовным руководством святителя Иоанна Шанхайского.

Святитель Иоанн Шанхайский     

Мой папа вытянул «лотерейный билет», и в 1948-м году оказался в Канаде. Позднее вспоминал, как мучительно переносил он «морскую болезнь». Приплыли в Галифакс, затем на поезде поехали в Торонто.

Русское Рассеяние

В Торонто папа познакомился с моей мамой. Мама была из семьи русских староверов, она крестилась дома двумя перстами. Молодые обвенчались в православной церкви. Я родился в 1956-м году, младший из четверых детей.

Папа стал одним из основателей русского православного Свято-Троицкого храма в Торонто, его имя там даже есть среди основателей. Первым священником был отец Матвей Андрущенко (1899–1986). У первых русских прихожан была такая маленькая зарплата, что они не могли содержать своего батюшку, и он служил бесплатно, кормила семью его матушка, которая работала швеей. Под храм снимали помещение.

Так строились русские православные храмы на чужбине – их возводили русские беженцы

К концу 1952 года приход насчитывал 70 семей. Решили строить свой храм и купили участок земли на месте снесенного дома. На стройке прихожане работали бесплатно: вручную копали котлован, возводили стены из блоков, работали как столяры и плотники, сами расписывали храм. Отец Матвей вместе со своими прихожанами с утра до ночи работал топором, пилой, молотком. Такой энтузиазм был у людей, что они после основной работы, каждый день, 6 дней в неделю, приходили трудиться на строительстве.

Вот так строились русские православные храмы на чужбине – их во всех странах возводили русские беженцы. Возможно, Господь попустил так называемое Русское Рассеяние для того, чтобы очаги православной веры зажглись и воссияли по всему земному шару? Среди этих беженцев были такие столпы веры, как святитель Иоанн Шанхайский, митрополит Виталий (Устинов), архиепископ Аверкий (Таушев), митрополит Лавр (Шкурла) и другие.

Архиепископ Виталий (Устинов) в 1959 году     

Владыка Аверкий Таушев и чудотворная Курская-Коренная икона Божьей Матери     

Как папа открывал автомобиль

У нас в доме было принято ежедневно молиться, мама и папа имели собственное молитвенное правило и нас приучали к тому же. Мы регулярно ходили в храм.

Вспомнился забавный случай, который папа рассказывал с улыбкой. Как-то зимой, после службы, батюшка вышел из храма, и его машина, Фольксваген, оказалась занесена снегом. Он очистил снег, но не мог открыть дверцу. Решил, что замок замерз и от этого что-то там заклинило. Позвал папу:

– Георгий Тимофеевич, помогите, пожалуйста, открыть машину!

И мой папа, мастер на все руки, открыл автомобиль. Правда, он почему-то не заводился.

Тут подъезжает снежный патруль, очищает другие занесенные машины, и оказывается, что батюшкин Фольксваген стоит недалеко, а папа вскрыл точно такую же, только чужую машину.

Батюшка воскликнул:

– Ай-яй-яй, что мы натворили: вскрыли чужую машину!

К счастью, все обошлось. Вот такой курьез отчего-то вспомнился. Папу всегда звали на помощь, когда что-то случалось с техникой.

На чужбине

Папа определенно тосковал по Родине... Думаю, он пережил много скорбей, в том числе связанных с чужбиной. Знаю, что позднее он много раз звонил в Россию, видимо, пытался найти близких, но у него ничего не вышло: в те годы Россия была закрыта «железным занавесом».

Помню, как стал случайным свидетелем папиной молитвы: он стоял на коленях, и слезы лились из его глаз

Помню, как стал случайным свидетелем папиной молитвы: он стоял на коленях, горячо молился, и слезы лились из его глаз.

Наша дача и русская община

Папа не очень хорошо говорил по-английски, мама еще хуже, сейчас мне стыдно, что в детстве мы подшучивали над ними – ведь наш собственный английский был безупречен. Но папа не пропал и в Канаде. Его акцент не помешал ему найти хорошую работу, он стал механиком и даже изобретателем, правда, у него украли патент...

Благодаря своим золотым рукам папа получал хорошую зарплату, выше средней. Даже купил в 1960-е годы участок земли под дачу километрах в 60 севернее от Торонто, в Джексонс-Пойнте.

Дача находилась на берегу озера Симко – такой живописный уголок, очень похожий на Россию. Его облюбовали русские и стали покупать там участки, образовав крупную общину. Назвали эти места «Березки». Постепенно даже появились улицы с названиями Волга, Вода, Калина. Здесь звучала русская речь, иностранным в Березках был не русский, а английский язык.

Мы всей семьей каждое лето туда ездили, ходили с мамой в лес за грибами, купались, вечером жарили на костре сосиски...

Регулярно ходили в храм, там была такая маленькая и очень уютная церковь в честь Смоленской иконы Божьей Матери, освященная в 1962-м году владыкой Виталием (Устиновым), в то время Архиепископом Монреальским и Канадским. Церковь была очень красивая, с одним куполом, в псковском стиле. Потом, уже в конце 1980-х, на месте деревянной построили каменную церковь.

Прихожане храма в честь Смоленской иконы Божьей Матери     

Храм Смоленской иконы Божьей Матери     

Отец Серафим (Роуз) и Джорданвилль

Когда мне было лет 12, я познакомился с творениями отца Серафима (Роуза): читал журналы «Православное слово», которые они издавали в Платине. На меня это чтение произвело огромное впечатление.

Интересно, что отец Серафим Роуз, когда еще даже не был православным, начинал ходить в наш храм Преподобного Серафима Саровского в Монтерее.

В те годы здесь служил протоиерей Григорий Кравчина, батюшка высокой духовной жизни (он служил в нашем храме 38 лет – с 1950 по 1988 год). Отец Серафим (Роуз) даже вспоминал, как ему понравился отец Григорий, каким любвеобильным пастырем он был.

Джорданвилль

Потом папа возил нас с братом в Джорданвилль, в Свято-Троицкий монастырь. Этот монастырь можно по праву назвать сердцем Русской Православной Церкви Заграницей. Он расположен на севере штата Нью-Йорк, в маленьком городке, где нет ни магазинов, ни ресторанов, а только единственная дорога, библиотека и кладбище. Вокруг красивейшие места, поля, пашни. Монашеская жизнь произвела на меня сильное впечатление.

Когда папа умер, священнослужители просили привезти его фото, и моя сестра похлопотала за меня:

– Нельзя ли брату поучаствовать в молодежной программе «Летние мальчики» в Джорданвилле?

А эта программа действовала с 1950-х годов: каждое лето набирали небольшую группу подростков, и они жили при монастыре, молились и трудились вместе с братией. Это была выдающаяся духовная школа для юношей. Более половины тогдашних юных участников программы получили такой духовный заряд, что служат сейчас Православной Церкви как священники, диаконы, монахи. «Летними мальчиками» в свое время были известные протоиереи РПЦЗ: отец Виктор Потапов, отец Стефан Павленко, отец Петр Перекрестов и многие другие.

Мы окунулись в атмосферу монашеской жизни – молитвенную и аскетичную, очень благодатную

Меня благословили принять участие в программе, и летом я поехал в монастырь. Мы вставали вместе с братией в 5–6 утра, молились, завтракали, немного отдыхали и работали вместе с отцами на полях. Нас было немного – человек пять-шесть – такие «летние мальчики».

Мы окунулись в атмосферу монашеской жизни – молитвенную и аскетичную, очень благодатную. Видели, как отцы трудились целый день, а после трудов усердно молились. И после того, как мы пережили этот духовный опыт, безусловно, не могли остаться прежними.

Свято-Троицкий монастырь Джорданвилль     

Семинария в Свято-Троицком монастыре

Окончив школу, я поступил в духовную семинарию в Джорданвилле. После духовной семинарии каждый выбирает свой путь: можно принять монашеский постриг и, если тебя рукоположат, стать иеромонахом, можно быть и белым – женатым – священником. Я сначала думал стать монахом. Жил, как все семинаристы, в монастыре, 3 года носил пояс послушника, нес послушание в столярной мастерской.

В те годы нашими духовными наставниками были владыка Аверкий (Таушев), владыка Лавр (Шкурла), владыка Алипий (Гаманович), архимандрит Киприан (Пыжов), которого называют «иконописцем всего Зарубежья», и другие.

На молитвенную память

В 1976-м году отошел ко Господу архиепископ Аверкий (Таушев), я как раз нес послушание в столярной мастерской, и владыка Лавр благословил меня сделать деревянную сень – такую раку для надгробия архиепископа Аверкия.

Я несколько месяцев делал, и когда все было готово, владыка Лавр поблагодарил меня и подарил мне книгу «Апостол» с дарственной надписью: «Дорогому брату-послушнику Георгию на молитвенную память». Я эту книгу бережно храню.

Молюсь за всех отцов-наставников Джорданвилля.

Архиепископ Аверкий Таушев     

Как я надумал жениться

Как-то отец Киприан благословил меня серьезно изучать русский язык и литературу, и я поступил учиться дополнительно на магистерскую степень. Там я познакомился с моей будущей матушкой. Как раз учился на последнем курсе семинарии. Влюбился и сказал владыке Лавру, тогдашнему настоятелю монастыря, что больше не могу быть послушником и прошу его благословения на женитьбу. Он ответил:

– Бог благословит.

Владыка Лавр

Владыка Лавр В юности чувства пылкие бывают – и как-то я без разрешения выбрался из монастыря и отправился на свидание с невестой. Владыка Лавр узнал, вызвал меня к себе и отчитал:

–Брат Георгий, без благословения вы не можете покидать монастырь.

Владыка Лавр был очень добрым человеком. Где-то недели две спустя вызывает он меня снова к себе, в свои архиерейские покои, и говорит:

– Брат Георгий, мы тут получили стипендию от Богословского фонда на учебу в размере 400 долларов, вот тут подпиши, мы хотим тебе дать стипендию.

А я совсем недавно так провинился...

Вот такой был владыка Лавр.

Диакон

В 1978-м году я окончил семинарию, женился и был рукоположен в диакона. Три года служил диаконом и думал, что буду им до конца жизни. В Америке многие отцы совмещают служение со светской работой, поскольку приходы бывают небольшими и не всегда могут содержать семьи священников и диаконов. Я тоже совмещал служение диакона со светской работой.

Работал, как и мой папа, техником, мастерил деревянные макеты деталей вагонов, которые потом изготавливались из железа. Но вскоре в этой отрасли начался кризис, и меня, как самого молодого, уволили одним из первых.

Священник

У нас с матушкой уже были детки, и Господь нас не оставил. В 1982-м году меня рукоположили в священники и пригласили служить в Богородице-Владимирский женский монастырь (Сан-Франциско) – один из первых православных монастырей Америки. Сестры основали его еще в России, затем бежали от большевиков в Харбин, а оттуда – в Шанхай.

Первая игуменья, матушка Руфина (Кокорева), родилась в 1872-м году и была прозорливая старица и подвижница. В 1925-м году прямо у нее в руках обновилась Владимирская икона Божьей Матери. Матушка Руфина отошла ко Господу в Шанхае в 1937-м году, заранее предсказав сестрам, что они, спасаясь теперь уже от китайских коммунистов, окажутся в Америке.

После блаженной кончины матушки Руфины игуменьей обители стала ее духовная дочь, матушка Ариадна (Мичурина) (1900–1996). Матушка Ариадна и сестры обители прошли путь со святителем Иоанном Шанхайским из Шанхая на тропический филиппинский остров Тубабао и, наконец, в Сан-Франциско.

Вот матушка Ариадна и пригласила меня в свою обитель, где я прослужил 17 лет. Когда только приехал, там было около 30 монахинь. Постепенно многих из них я похоронил, отпел...

Обычно белые священники служат на приходах, а когда достигнут солидного возраста, приглашаются послужить в женских монастырях. А у меня все было наоборот: начал служить в молодости с женского монастыря.

Игуменья Руфина (Кокорева)     

Игуменья Ариадна (Мичурина)     

В храме Преподобного Серафима

В 1998-м году меня назначили настоятелем маленького храма в честь Преподобного Серафима Саровского в небольшом калифорнийском городе Монтерее. Вот служу здесь уже 22 года. Моя супруга, матушка Елена, стала регентом, дети, сын Михаил и дочки Ксения, Анастасия, Елизавета, Иулиания, пока росли, пели на клиросе, а сын Георгий прислуживал в алтаре.

Сейчас дети уже взрослые, у них свои семьи, и у меня растут 26 внуков. Старшей – 15 лет, младшему – 8 месяцев, и он сегодня был на службе в нашем храме.

Отец Георгий и матушка Елена с внуками июнь 2018     

У нас есть иконы, которые обновляются. Вот икона святого равноапостольного Великого князя Владимира. Когда я только начинал служить, она была совершенно черная, и вот сейчас она сильно обновилась.

Еще обновляется икона Пресвятой Богородицы: появились красные треугольнички в одеянии.

Икона Пресвятой Богородицы - на облачении появились красные треугольнички     

История с крестом

Я не был лично знаком с первым настоятелем нашего храма, отцом Григорием Кравчиной, был только на его похоронах. Еще помогал приходу: будучи мастером резьбы по дереву, делал иконостас после пожара. Потом уже приехал сюда как новый настоятель храма. И вот самые первые, старые прихожане делились со мной историями о высокой духовной жизни любимого батюшки.

Отец Григорий как-то увидел во сне Иоанна Кронштадтского, который показывал ему свой наперсный крест

Одна из историй такая. Отец Григорий как-то ночью увидел во сне святого праведного Иоанна Кронштадтского, который показывал ему свой наперсный крест. Когда отец Григорий пришел утром в храм, к нему приехал ювелир. Он сказал:

– Батюшка, вы знаете, что после революции из России вывозилось множество святынь. Когда их владельцы умирали, многие святыни оказывались у таких ювелиров, как я. Не угодно ли вам приобрести вот этот наперсный крест священнослужителя?

И он показал отцу Григорию крест – точно такой, как тот видел во сне.

Батюшка сразу же приобрел этот крест, и мы храним его вот здесь – в киоте иконы святого праведного Иоанна Кронштадтского. Я не дерзаю часто надевать этот крест. Вот, может, на Пасху надену...  

Икона святого праведного Иоанна Кронштадтского с наперсным крестом в киоте     

История с преподобным Серафимом

Еще мне рассказывали, как в 1950-е годы, при строительстве нашего храма, раздумывали: в честь кого его освятить. Может, в честь Пресвятой Богородицы, может, в честь святителя Николая или преподобного Серафима Саровского?

И вот отец Григорий как-то поехал в храм. Он жил километра за три до храма и ездил туда на велосипеде. А в тот раз знал, что церковь закрыта, и там никого нет.

Приезжает и видит: в алтаре горит свет. А он точно помнит, что свет выключал. И батюшке было такое духовное видение: царские врата раскрыты, и в алтаре служит преподобный Серафим Саровский.

После этого храм освятили в честь Преподобного Серафима Саровского.

У нас в алтаре на стене изображен образ преподобного Серафима в белых пасхальных облачениях, хотя традиционно святого изображают в темном. Но ведь он сам так часто говорил: «Радость моя, Христос воскресе!»

Этот образ написал мой хороший друг Владимир Красовский, иконописец и регент хора кафедрального собора в Сан-Франциско. Он учился иконописи у архимандрита Киприана (Пыжова), был его помощником и расписал много храмов, написал десятки икон.

Участие в открытии честных мощей

Самым драгоценным духовным опытом для меня было участие в открытии честных мощей святителя Иоанна Шанхайского. Интересно, что в храме, где я сейчас служу, находится одна из самых больших, если не самая большая частица мощей святителя.

В 1993-м году, спустя 27 лет после блаженной кончины святителя Иоанна, наш правящий архиерей, владыка Антоний (Медведев), возглавил обретение его мощей.

Владыка Антоний (Медведев) (1908–2000) – человек удивительной судьбы. В годы революции он был маленьким, десятилетним кадетом. С отступлением Добровольческой армии его кадетский корпус был эвакуирован в Крым, затем кадеты вместе с белыми покинули Россию. Владыка Антоний очень рано начал монашескую жизнь: в 1922-м году (ему было всего 14 лет) он поступил в монастырь в Сербии, нес послушание уставщика.

Именно владыка Антоний был преемником святителя Иоанна Шанхайского по Сан-Францисской епархии, и он же стал главным вдохновителем его прославления. Он провел все подготовительные работы к прославлению и составил большую часть службы святителю.    

Самым драгоценным духовным опытом для меня было участие в открытии честных мощей святителя Иоанна Шанхайского

Под его руководством, вечером 17/30 сентября 1993 года, в день святых мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии, мы пришли в усыпальницу святителя Иоанна. Нас было пятеро: сам владыка Антоний, протодиакон Николай Поршников, чтец Владимир Красовский, смотритель усыпальницы Борис Михайлович Троян и я. Нам нужно было провести подготовительную работу к открытию мощей: проверить, как открывается саркофаг, в каком состоянии гроб. Полагаю, что владыка Антоний взял меня, ничем не примечательного батюшку, как техника, который мог бы отвечать за техническую сторону этого святого дела.

Владыка Антоний     

Владыка Антоний отслужил литию, мы прочитали молитву перед началом доброго дела и приняли архипастырское благословение. Хорошо помню, с каким трепетом приступали к осмотру. Сняли тяжелую крышку саркофага весом примерно 400 футов (это около 200 кг) и увидели мантию святителя. Она выглядела как новая. Никакого запаха тления не чувствовалось.

Под мантией находился старый металлический гроб. Он проржавел в нескольких местах, и меня благословили изготовить новый сосновый гроб. По милости Божьей, я также принимал участие в резьбе по дереву для будущей раки и сени святителя в соборе. После осмотра мы закрыли саркофаг.

Рака с мощами Владыки Иоанна в соборе     

Не имамы иныя помощи...

Следующим этапом было само открытие честных мощей, которое произошло через 10 дней, к дню памяти Харитона-исповедника. Приехал архиепископ Лавр (1928–2008), будущий Митрополит Восточно-Американский и Нью-Йоркский, Первоиерарх РПЦЗ. Всего в открытии святых мощей принимали участие 3 архиерея, 7 священнослужителей, 3 диакона, один чтец и один мирянин.

Мы готовились к этому святому делу со страхом и трепетом. Постились, молились, причащались. После вечерни и утрени в соборе спустились в усыпальницу, по очереди читали Святое Евангелие. В 9 вечера отслужили панихиду. Потом владыка Антоний сотворил земной поклон, испросил у всех прощения и призвал нас, как участников этого святого дела, быть со всеми примиренными.

Мы готовились к этому святому делу со страхом и трепетом. Постились, молились, причащались

Мы запели «Помилуй нас, Господи, помилуй нас» и сняли крышку саркофага. Иеромонах Петр (Лукьянов), приехавший из Свято-Троицкого монастыря (Джорданвилль), ныне архиепископ Чикагский и Средне-Американский, достал ключ, который он хранил 27 лет после блаженной кончины святителя Иоанна. Нужно заметить, что отец Петр родился в семье, которая приехала вместе со святителем из Шанхая. При святителе Иоанне он был алтарником и прислужником, сопровождал его в поездках.

Отец Петр попытался открыть гроб, но замок заржавел и не поддавался. Я попытался разобраться с проржавевшим замком, и он начал крошиться в моих руках. Но когда я пытался с ним справиться – крышка гроба немного открылась.

Тогда владыка Антоний остановил нас – не хотел совершать это святое дело насильно. Он стал молиться Пресвятой Богородице и запел:

«Не имамы иныя помощи, не имамы иныя надежды, разве Тебе, Владычице, Ты нам помози, на Тебе надеемся и Тобою хвалимся, Твои бо есмы раби, да не постыдимся».

Тогда крышка гроба полностью открылась.

Святитель Иоанн Шанхайский     

Самый драгоценный духовный опыт

Мы стояли как вкопанные в полной тишине и боялись дышать. Владыка Антоний прочитал 50-й псалом, поднял воздух, и мы с трепетом увидели нетленный лик святителя Иоанна Шанхайского, Сан-Францисского чудотворца.

Мы чувствовали неизъяснимую радость. Когда святителя приподняли, чтобы переоблачить, я стоял как раз напротив – и увидел, как на его устах появилась улыбка. Я это редко рассказываю. Может, даже в первый раз. Вспоминаю сейчас – и заново переживаю тот трепет, то умиление и глубокое благоговение, которые тогда испытал. Удивительный мир помыслов. Покой всех душевных сил. Радость духовную.

Очень остро тогда почувствовал: то, что говорит Церковь через уста наших праведников, – это все истина

Очень остро тогда почувствовал: то, что говорит Церковь через уста наших праведников, – это все истина. Загробная жизнь действительно существует! Церковь на земле – воинствующая, а Церковь на небесах – торжествующая! Мы здесь, на земле, воины, боремся за духовную истину, а все, что нас окружает, – это житейское море...

Затем мы очистили саркофаг и святые мощи от ржавой пыли и земли, насыпанной в гроб 27 лет назад, в конце отпевания. Осторожно переложили святые мощи в новый гроб. Нам всем хотелось просто стоять в усыпальнице, молиться – и больше ничего, – такой высокий момент острого присутствия благодати Божьей. Затем мы поставили новый гроб со святыми мощами в гробницу, пропели тропарь святителю, послужили литию и были помазаны маслом от неугасимой лампады.

И наконец мы разошлись, благодаря Господа за оказанную нам милость и сознавая: мы только что пережили, возможно, самый драгоценный, самый волнующий духовный опыт в нашей жизни.

Прославление святителя Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского чудотворца