Храм, который построил КАДР

Студенты московского колледжа архитектуры, дизайна и реинжиниринга №26 своими руками восстанавливают часовни XIX века в умирающих деревнях. Откуда в Тверской области деревянные храмы, возведенные без гвоздей, как Кижи — шедевр из списка ЮНЕСКО? Как в селе с населением в 400 жителей оказался собор придворного архитектора-итальянца? И зачем православному священнику учебник карельского языка?

Введенский собор     

Почерк зодчего Росси

После поворота с трассы М-10 в районе Торжка навигатор показывает 69 км до цели. Сначала идет живописная двухполоска — почти безлюдные деревни, леса и поля, не испорченные линиями электропередач. Вскоре пропадает мобильная связь, затем исчезает асфальт...

А потом внезапно из ниоткуда появляется огромный храм с классическим портиком и колоннадой — Введенский собор, построенный, как считается, по проекту Карла Росси, автора главных символов Санкт-Петербурга.

Село Козлово (ударение на первый слог) кажется островом, соединенным с «большой землей» двумя очень плохими дорогами. Лучше выбирать 20 километров по грунтовке, чем 40 по асфальту — на таких глубоких ямах легко сломать подвеску, предупреждает настоятель собора Введения во храм Пресвятой Богородицы священник Дмитрий Лихачев.

— Отец Дмитрий, а почему вы не закрываете окна в машине? Никто не угонит?

— Нет, вряд ли. Хотя… я тут припарковался у администрации. Выхожу — а машины нет!

— Украли?!

— Смотрю, в она в 300 метрах, я на ручник забыл поставить! И она сама еще как-то столб объехала!

Точных сведений о том, что собор спроектировал именно Росси, краеведы не нашли. Но тому есть множество косвенных доказательств: в самом начале XIX века, когда были предприняты первые шаги по возведению храма, будущий главный зодчий Российской Империи входил в комитет по благоустройству Твери. По всей губернии тогда еще никому не известный архитектор построил множество общественных, жилых и торговых зданий. И соборы (в их числе Спасо-Преображенский в Торжке), которые стилистически идентичны козловскому: «Строительные работы у нас вел, конечно, не он — он тогда уже строил Сенат и Александринский театр, но один из его проектов вполне могли здесь использовать», — объясняет настоятель.

Студенты-волонтёры     

Волонтеры «наследия»

В деревню с населением в 400 жителей (согласно переписи, де-факто — вдвое меньше) отец Дмитрий с матушкой Марией приехали 17 лет назад из Москвы. Тогда, рассказывает он, Введенский собор уже стоял заброшенным больше 30 лет. Не было кровли и купола, деревянный пол прогнил, а фрески скрылись за грибком и плесенью.

— В 1937-м году арестовали и расстреляли настоятеля этого храма отца Алексия Сибирского. Он стал священномучеником, — рассказывает отец Дмитрий. — Храм был закрыт, первое время здесь был клуб, а примерно в 1960-е из храма сделали зернохранилище. А когда крыша совсем прохудилась — понятно, что за зданием не следил никто — зернохранилище перевели в другое место, а храм просто оставили погибать.

На реставрацию собора у местных властей денег не было, как нет их до сих пор. Официальные письма остались без ответа, и отец Дмитрий решил собрать единомышленников и действовать своими силами: «Мы стараемся привлекать внимание к этому объекту: проводим фестивали, концерты — вокруг нашего храма много разных активностей. Недавно один рок-исполнитель искал заброшенную церковь, чтобы снять в ней клип. В епархии меня спросили, как я к этому отношусь? А я очень положительно отношусь! Само внимание к нашему храму дает результаты. Кто-то откликается, дает пожертвование, кто-то приезжает и своими руками что-то делает. Результаты, может, не такие большие за 17 лет, но храм хотя бы спасен: мы одни, без спонсоров, его законсервировали, сделали кровлю, сделали купол, поставили крест, восстановили два портика».

Студенты-волонтёры     

Отец Дмитрий отпирает двери, и в храм заходят несколько молодых людей в футболках с надписью «Волонтеры культуры». Они энергично убирают мусор и закрывают дыры, через которые внутрь может попасть дождь.

— Посмотрите, здесь плесень, а повыше ее нет, — показывает девушка с сиреневыми волосами. — Существует такое понятие в реставрации, как температурно-влажностный режим. И из-за разницы температур сильнее всего влага оседает на сводах.

Эта девушка — Лиза Позднякова, будущий художник-реставратор. Она учится на четвертом курсе московского колледжа архитектуры, реставрации и реинжинирига №26. В Козлово вместе с однокурсниками и педагогами приезжает уже второй год подряд в волонтерский лагерь. Он финансируется в рамках гранта Министерства культуры РФ.

— Хочу работать с деревянным зодчеством, — говорит Лиза, — мне очень нравится дерево: как оно пахнет, нравится с ним взаимодействовать.

Реставрировать памятники архитектуры непрофессионалам запрещено, но недавно президент Владимир Путин подписал два закона, которые официально допустили добровольцев к подготовительным работам. Надо только пройти бесплатное обучение в Школе волонтеров наследия. Такие курсы организованы в нескольких регионах России. В Москве занятия проводят как раз в колледже №26 (КАДР). Квалифицированные реставраторы два месяца учат всех желающих бережному обращению с деревом, камнем и металлом. Лучших выпускников приглашают в летние лагеря — пожить в палатках и поработать с настоящими памятниками.

Храм, построенный студентами     

Храм как дипломный проект

На официальном языке это называется «деятельностью по организации и проведению мероприятия, направленного на популяризацию объектов культурного наследия», — объясняет руководитель отделения реставрации колледжа №26 Дмитрий Тузов. — В этом году отрадно, что нам помогает программа «Волонтеры культуры», и на создание этого лагеря, на проезд, на питание ребят мы получили 300 тысяч рублей. Но сюда, в Козлово, наши студенты начали приезжать еще 15 лет назад — задолго до того, как мы стали выигрывать гранты.

С преподавателем колледжа КАДР священник Дмитрий Лихачев познакомился еще в Москве. «Я тогда работал в школе «Плёсково», а Дмитрий Валерьевич к нам приходил со своими студентами», — говорит отец Дмитрий, отпирая крошечную часовню напротив Введенского собора:

— Все началось со строительства этой временной церкви. Храм был разрушен, когда я приехал, а служить где-то было нужно. Я попросил Дмитрия Валерьевича помочь достроить эту церковь. Он позвал своих ребят, они приехали и быстро все сделали. Потом мы придумали фестиваль «Наследие», который в конечном итоге трансформировался в ежегодный волонтерский кампус.

Сейчас маленькая церквушка, освященная в честь священномученика Алексия Сибирского, превращена в музей. В нем рассказывается о трагической судьбе козловского благочинного. В экспозиции — венчальные иконы, фотографии, личные книги.

— У батюшки было восемь детей, их потомки сейчас с нами общаются и постепенно передают какие-то вещи. Вот, например, фото — он в Надеждинске в ссылке. Его еще в 1929 году арестовывали…

Часовня в Лухново     

Первый раз отца Алексия арестовали за то, что не выполнил план хлебозаготовок. Он был приговорен к одному году заключения в исправительно-трудовом лагере и двум годам ссылки. Отбыв срок, он вернулся в родное Козлово. Но власти искали повод, чтобы арестовать его снова. В 1936-м во время весеннего сева кто-то донес, что священник якобы молился за «стахановскую весну», нарушая закон об отделении Церкви от государства. На это батюшка ответил, что молился он об изобилии плодов земных, как было написано в служебнике. В 1937 году отец Алексий Сибирский был заключен в Тверскую тюрьму, обвинен в участии в «контрреволюционной фашистско-монархической организации» и расстрелян.

— Отец Дмитрий, а как туристам или паломникам, если они сюда приедут, попасть в ваш музей? Он же закрытый?

— Обычно они звонят мне, я их встречаю и отпираю… Но на самом деле мы сейчас хотим перенести музей в дом отца Алексия, его нам передали родственники. Вот как раз мы в этом году с волонтерами его восстанавливаем. Деревянная изба, в которой жил священномученик, за почти 100 лет совсем обветшала. Студенты-реставраторы перебрали бревна в сенях, сделали новую кровлю и готовятся сами реставрировать мебель.

— Когда мы открыли пол в доме святого, там оказались доски, насаженные на шипы, то есть они держались почти без гвоздей. Необычная технология, никогда такого не видела! — говорит Лиза Позднякова.

Дом священномученика     

Десять лет назад стараниями опять же студентов колледжа №26 в Козлово появился новый, уже значительно более просторный деревянный храм. Именно в нем совершаются сейчас литургии.

— Этот храм, представьте, построили 17-летние мальчики и девочки от фундамента до шатра! И забор тоже студенты сделали, — говорит Дмитрий Тузов. — Если б можно было им разрешить и собор реставрировать, это какая была бы практика! Они же почти профессионалы… Но закон есть закон.

— А иконы для алтаря написали ученики Трифоновской школы, это был их дипломный проект, — добавляет отец Дмитрий. — Это, наверное, вообще первый в России такой комплексный архитектурный проект, целиком созданный студентами.

Родина карельской письменности

В XIX веке, когда 90% населения Российской Империи проживало в сельской местности, на престольные праздники в Введенском соборе собиралось до 10 тысяч человек — со всех близлежащих деревень. В одном Козлове тогда жили больше тысячи. Но сейчас население тает на глазах, местные жители уезжают в города — туда, где есть работа, дороги и доступная медицина.

— Храм повторяет судьбу всей российской глубинки, — вздыхает отец Дмитрий. — Конечно, вместе с деревнями умирают и святыни, остаются в таком бесхозном состоянии. Собственно, сохранять их, реставрировать и как-то поддерживать можно только силами волонтеров.

На вопрос, зачем восстанавливать собор, у которого вряд ли когда-то будет постоянный приход, отец Дмитрий убежденно отвечает, что с возвращением храма в село будет возвращаться и жизнь. Это уже происходит: прочитав в «Википедии» о достопримечательностях Козлова, сюда начинают заезжать туристы, о Введенском соборе снимают фильмы для телеканала «Культура», а последние несколько лет проводится Фестиваль карельской культуры Oma Randa, на который съезжается до 3000 человек!

— У карел был обычай: священника по полю катали. Я думал, на бричке катают, что ли? А нет, прямо в облачении, кубарем! — смеется отец Дмитрий.

Козлово — один из основных культурных центров тверских карел. В советское время здесь даже недолго существовал Карельский национальный округ. Массовый «исход» представителей этой финно-угорской народности в Тверскую область произошел после заключения Столбовского мира между Швецией и Россией в 1617 году: православные карелы оказались на территории протестантского государства и подверглись религиозному давлению. Переселение позволило им сохранить свою веру и культуру. Более того, именно в Козлово два века назад, по сути, сформировался карельский литературный язык: местный священник Григорий Введенский и учитель Новоторжского духовного училища Матвей Золотинский перевели Евангелие от Матфея, использовав кириллицу.

— Я когда сюда приехал, соседняя деревня Лухново была еще абсолютно аутентичная, бабушки не понимали по-русски! — говорит отец Дмитрий. — Сейчас язык забывают, к сожалению. Но мы издали двухтомный учебник, открыли школу карельского языка. Хотя, честно говоря, на уроки исправно ходим только мы с матушкой, сами карелы как-то пока без энтузиазма…

В Лухново (ударение на второй слог) студенты-реставраторы восстанавливают деревянную часовню Георгия Победоносца, которая, согласно дате на закладном камне, была построена в 1891 году.

Таких часовен, возведенных по карельской технологии без гвоздей, в окрестностях Козлова около десяти. В советские годы они использовались как склады или магазины, а то и вовсе стояли заброшенными. Но несмотря на свою уникальность, эти шедевры деревянного зодчества не отмечены на картах как достопримечательности, не входят ни в какие реестры и не считаются памятниками архитектуры... С одной стороны, это печально, с другой — дает возможность спасти их безо всяких согласований, на которые могли бы уйти годы, губительные для полуразвалившихся построек.

Отреставрированная часовня     

— Мы в прошлом году тоже разбирали часовню, привозили к нам в КАДР, там реставрировали, чтобы затем отвезти и собрать обратно. Правда, условия тогда были сложнее, был сезон ливней, а мы на высоте без страховки… Но мне очень понравилось. Поняла, что хочу в будущем работать со зданиями. — говорит Лиза Позднякова.

— Две часовни мы практически полностью отреставрировали, две — законсервировали, а сейчас ведется работа еще по трем, — резюмирует Дмитрий Тузов. — И, конечно, нужно их сохранять, спасать и в дальнейшем включать в охранные реестры.

Отец Дмитрий Лихачев считает, уже один тот факт, что старинные часовни отреставрированы руками московских студентов, стоит того, чтобы приехать на них посмотреть. В его планах — построить в Козлово гостиницу для паломников. А в ближайшее время — переиздать карельское Евангелие, на это уже выиграли еще один президентский грант.

— Карелы, конечно, по-своему язычники. Может бабушка ходить в храм каждую неделю, а потом у нее коза пропала... «Ну говорю, нашли?» — «Да! Я в лес сходила, прощения попросила — и нашлась». И, спрашивается, чем я тут 17 лет занимаюсь?