Как описать Неописуемое

Одной монахине-иконописцу преподобный Иустин (Попович) писал:

«Желаю тебе, чадо мое, от Господа просветления и просвещения, чтобы ты как можно лучше изучила искусство запечатления в красках несказанной красоты Лика Господня. Неописуемый, Он дал Себя описать, взяв на Себя человеческое тело. Он – ‟Неприступный Свет” – сошел к нам, стал нам, людям, доступным, через ‟завесу тела”. Выразить это в красках и есть святое искусство иконописи».

Как научиться этому великому, святому искусству? Как описать Неописуемое? О своем опыте рассказывают сестры-иконописцы Александро-Невского Ново-Тихвинского монастыря в Екатеринбурге.

Высшая красота не может быть адекватно передана с помощью обычных художественных средств – необходимы особые способы изображения и особая символика. Иконописный язык вырабатывался Церковью на протяжении веков. В монастыре в качестве образца для подражания выбрали византийские иконы Палеологовского периода (2-я пол. XIII – 1-я пол. XV веков) и древнерусские иконы XIII–XV веков. Этот период был временем расцвета иконописного искусства.

Когда смотришь на икону канонического письма, где каждая деталь имеет свой духовный смысл, то, даже не зная точного значения всех символов, проникаешься ощущением того, что изображенные Лица и События – «не от мира сего». Такие иконы – это подлинно богословие в красках.

Во время своих поездок в древние храмы Греции, Сербии, Македонии, где сохранились лучшие образцы византийской иконописи XIII–XIV веков, сестры внимательно изучают фрески византийских мастеров и их учеников: композицию, цветовую гамму, детали изображений.

В храмах сестры часами тщательно копируют образы, написанные древними мастерами.

Благодаря этой работе они осваивают уникальный иконописный язык.

– Для нас важно научиться не просто копировать древние иконы, но создавать новые образы, используя изученные приемы, – говорит монахиня Анна, несущая послушание в иконописной мастерской.

– Больше всего в византийских иконах нас поражает свобода, с которой они написаны. Мы прилагаем столько трудов, чтобы просто скопировать икону, все ее детали. А древние мастера так свободно писали, как человек свободно говорит на своем родном языке. Изумляет их мастерство: как тонко они накладывали краски, как искусно располагали мазки, как хорошо знали анатомию, так что на иконах прекрасно просматриваются и скулы, и надбровные дуги – лица живые, не условные. Можно смотреть бесконечно и любоваться какой-нибудь прядкой волос, которая случайно выбилась у святой, или умилительным, чисто младенческим жестом маленькой Пресвятой Богородицы, сидящей на руках у родителей. Фигуры на иконах не статичные, а действительно живые, очень эмоциональные.

– Это можно сравнить с изучением иностранного языка. Сначала человек должен выучить буквы, затем слова, грамматику, потом он учится строить фразы, читает тексты на иностранном языке. И постепенно, если он много занимается, то научается свободно владеть языком, так что может уже сам составлять новые тексты. Так же с иконописным языком. Чтобы научиться свободно им владеть, мы должны очень много копировать, изучать и осмыслять все детали.

Той же работой – изучением и копированием древних икон – монахини-иконописцы занимались в Третьяковской галерее, где находится одно из самых больших собраний древнерусских и византийских икон в России, в том числе иконы, написанные преподобным Андреем Рублевым.

– Интересный факт, – делится монахиня Анна, – на иконах, написанных преподобным Андреем Рублевым, специалисты даже в микроскоп не смогли разглядеть следы от кисти. В отличие от икон других мастеров. Его иконы – словно нерукотворные… Какой ширины была у него кисть? В каком направлении делались мазки? Это осталось тайной святого мастера.

За консультациями сестры обращаются к опытным специалистам. Уже больше 20 лет они общаются с искусствоведом и реставратором Анной Игоревной Яковлевой. Регулярно в монастырь приезжают преподаватели, которые проводят лекции и практические занятия.

Иконописцам, конечно, необходимо постоянно совершенствовать навыки рисунка и живописи, пластической анатомии и композиции, умение передавать живые краски природы. С ними регулярно занимаются профессиональные художники; особенно сестры благодарны чете Анциферовых, художникам Василию Григорьевичу и Любови Геннадьевне, с которыми дружат уже много лет.

Специалисты также помогают сестрам решать практические задачи – разрабатывать проекты иконостасов, интерьеры храмов. Так, цветовое и тональное решение монастырского храма в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» сестры разрабатывали вместе с профессором Е. Н. Максимовым.

Работа над священными образами невозможна без совета с духовно опытным человеком. Многие эскизы и готовые иконы сестры показывают духовнику монастыря схиархимандриту Аврааму, который и благословил еще 25 лет назад, чтобы в монастыре была создана иконописная мастерская. Именно отец Авраам сразу задал направление мастерской – ориентироваться на лучшие образцы византийской и древнерусской иконописи, потому что они сочетают в себе высокое художественное мастерство и духовную наполненность, вдохновляют к молитве.

«На иконе события и люди изображаются несколько иначе, чем мы их видим в жизни. Изменены натуральные пропорции, лик изображается не так, как в академической живописи. Для чего? Для того, чтобы мы увидели не только внешнюю сторону события, но, главное, его внутреннюю суть. Благодаря особым приемам на иконах всё становится символичным, многозначительным, заставляющим нас иначе посмотреть на вещи» (из беседы отца Авраама с сестрами).

В работе над каждой иконой участвуют несколько сестер: одна наносит левкас (грунт), другая делает рисунок, третья накладывает золото.

В мастерской стараются придерживаться древних технологий написания икон: краски накладываются особым образом, в несколько слоев, в определенной последовательности. Именно благодаря этому изображения на древних иконах выглядели одухотворенными и пронизанными светом.

Самая тонкая работа – это, конечно, написание лика. Цель, к которой стремятся монахини-иконописцы, – писать лики Господа, Божией Матери и святых так, чтобы при строгой каноничности они были живыми, выразительными.

На иконе должны быть тщательно выписаны и детали: нимб, буквы, медальоны.

Уже более 10 лет сестры осваивают непростое искусство фресковой живописи. Сложность его состоит и в необходимости заполнить росписью большое пространство, и в очень крупных размерах образов (например, диаметр нимба Спасителя в куполе монастырского собора составляет 4 метра), и в создании многофигурных композиций.

Сестрами написаны фрески в нескольких монастырских храмах.

– Самое главное в иконописном искусстве – это, конечно, не техника и не краски, – говорит монахиня Анна. – Как создать образ святого человека? Как передать в иконе святые, возвышенные чувства, а не обычные человеческие переживания и страсти? Ведь икона создается для молитвы, и она должна вдохновлять, возвышать дух человека. Как понять, почувствовать, какой, например, должен быть взгляд у Спасителя? Какое выражение лица у Божией Матери? Как это вложить в икону? Для нас, как и для любого иконописца, это самый трудный и самый главный вопрос.

Об этом же говорил святитель Иоанн Шанхайский:

«Икона не есть портрет; портрет изображает только земной облик человека, икона же передает и внутреннее его состояние, его святость и близость к небу. На иконе должны отображаться невидимые подвиги и сиять небесная слава».