Иосиф Муньос-Кортес: загадки жизни и гибели хранителя чудотворной иконы Богородицы

Иосиф Муньос-Кортес 31 октября 1997 года в Афинах был зверски замучен православный испанец из Чили Иосиф Муньос-Кортес. В течение 15 лет он был хранителем чудотворной мироточивой Монреальской Иверской иконы Божией Матери. Вместе с его гибелью от нас скрылась и сама святыня. Жизнь и кончина этого человека, которого не просто знают, а глубоко почитают сегодня многие верующие в Русском Зарубежье, в России и во всем мире, полна загадок. Специально для «Фомы» о Муньосе-Кортесе рассказывает Дмитрий Злодорев, журналист из США.

Детство в Сантьяго

Иосиф, или брат Иосиф, как его называют многие верующие, родился в мае 1948 года в столице Чили Сантьяго. О его детстве, как и о личной жизни вообще, мы знаем очень мало: говорят, он не любил рассказывать о себе, предпочитая в общении сосредоточиваться на духовных вопросах. Он также завещал близким друзьям, чтобы те ничего не рассказывали о его родственниках. Но что же нам все-таки известно?

Однажды, когда Иосифу было 14 лет, он «случайно» проходил в родном Сантьяго мимо русского храма в честь Казанской иконы Божией Матери. Но у Бога, как известно, случайностей не бывает. Сквозь распахнутые двери юноша услышал пение хора, которое поразило его до глубины души. Он зашел внутрь и увидел там архиепископа Чилийского Леонтия (Филипповича).

Обстановка в храме была хотя и торжественная, но скромная, поскольку этот приход, как и большинство приходов Русского Зарубежья, был достаточно бедным. Владыка принял юношу очень ласково. Как говорят, Иосиф подумал тогда: «Если этот архиерей так беден, но в нем так много любви, значит, это и есть истинная Христова Церковь».

Вид церкви в Сантьяго до землетрясения 1960-го года     

Напоследок архиепископ Леонтий предложил Иосифу приходить снова. «Мальчик мой, ты зашел сюда неслучайно. Возвращайся опять!» — сказал он.

Юноша внял совету. Через некоторое времяпосле знакомства с владыкой Леонтием юный Иосиф пожелал принять православие. Однако до крещения, в котором он был наречен в честь праведного Иосифа Обручника, хранителя Девы Марии, прошло еще два года.

Иосиф принял православие глубоко и всей душой. Он стал тщательно штудировать труды святых отцов. Позднее его особенно заинтересовала иконопись: еще в Сантьяго он начал изучать традиции и символизм православной иконы, а затем стремление углублять познания привело его в канадский Монреаль. Со временем он стал преподавателем истории искусств в Монреальском университете.

Встреча на Афоне

Новый поворот на пути служения Муньоса-Кортеса случился в 1982 году во время самого обычного, на первый взгляд, путешествия на Афон. Отправился он туда с двумя друзьями, один из которых во время паломничества решил остаться в монастыре — там позднее он принял монашество.

С другим товарищем Иосиф продолжил путь. Они очень хотели найти одну монашескую келью, однако весь день проблуждали по каменистым дорожкам и тропкам, но так и не достигли цели, совершенно выбившись из сил. Неожиданно они увидели внизу бедный скит и решили идти к нему, поскольку где-то нужно было искать ночлег.

Настоятель скита во имя Рождества Христова архимандрит Климент принял путников очень радушно. Впоследствии этот старец сыграет огромную роль в жизни Иосифа и станет его духовным отцом.

Схиигумен Климент († 1997 г.), авва Спасо-Рождественского скита на Афоне (фото 1994 г.)     

Монахи скита, как оказалось, занимались иконописью. Иосиф с первого же взгляда обратил особое внимание на образ Иверской Божией Матери. Он попросил братию продать образ, но получил отказ. Как оказалось, эта икона была первой, написанной в скиту, и монахи не собирались с ней расставаться.

Иосиф несколько раз повторял попытки получить дивный образ, но безуспешно. Монахи даже предложили написать точную копию и прислать ее в Монреаль. Но Иосиф хотел именно этот образ, а не список с него.

«Когда мы вошли внутрь дома, я увидел над дверью в иконописной мастерской вот эту икону Пресвятой Девы. Я никогда не смогу объяснить то, что я почувствовал, увидев эту икону. Я думаю, что мое сердце перевернулось в моей груди. Я очень крепко привязался к этому образу», — рассказывал он в одном из редких интервью, которое дал журналу «Православная Русь» в 1983 году.

Мироточивая икона Божией Матери «Иверско-Монреальская»     

На следующий день на литургии, во время пения «Достойно есть» Иосиф стал на колени и со слезами молился Богородице, чтобы Она с ним пошла, если на то Ее Святая Воля. После богослужения он вместе со своим спутником собрался покинуть скит, чтобы продолжить путь. Среди тех, кто их провожал, не было архимандрита Климента. Он окликнул путников, когда те уже стали спускаться по склону горы. В руках его был какой-то сверток.

«Пресвятая Дева хочет ехать с вами в Америку», — сказал старец и отдал Иосифу икону, о которой тот так мечтал.

Когда Иосиф снова предложил деньги, архимандрит сказал, что за такую святыню деньги брать нельзя.

Чудо мироточения

Чудо произошло в ночь на 24 ноября 1982 года — в канун Дня Благодарения, пожалуй, одного из самых красивых американских праздников, когда все по традиции собираются вместе, чтобы поблагодарить Бога за все Его благодеяния.

«В три часа ночи я проснулся от сильного аромата роз — вся комната была им заполнена», — рассказывал Иосиф.

Поначалу он подумал, будто это его товарищ, живший в тот момент у него, разлил какие-то благовония, потом решил, что запах исходит от духов.

«Но, подойдя к иконе, я поразился! Вся икона была покрыта благоуханным елеем — благоуханным маслом! Я застыл на месте от такого чуда!» — признавался он.

Иосиф отнес икону в Монреальский собор. Архиепископ Виталий вытер миро с нее и продержал ее несколько дней в закрытом алтаре на престоле, чтобы убедиться в подлинности чуда.

Владыка Виталий хотел, чтобы чудотворный образ пребывал в Монреальском соборе постоянно. Однако Иосиф верил, что икона дана ему для того, чтобы нести ее в мир. В то же время он глубоко сокрушался, что таким образом проявляет непослушание священноначалию. Ведь послушание было для него одной из важнейших составляющих церковной жизни…

Весть о чуде разлетелась в мгновение ока

Почти 40 лет назад еще не было Интернета, никто еще не слышал о социальных сетях, с помощью которых новости расходятся по миру за считанные секунды. Но это не помешало верующим узнать обо всем очень быстро: весть о произошедшем чуде мгновенно распространилась по Русскому Зарубежью.

«Кто-то позвонил нам и сказал: “Вы слышали, что на квартире православного испанца в Монреале замироточила Иверская икона Божией Матери?” Конечно, нам захотелось побольше узнать об этом», — вспоминает настоятель собора св. Иоанна Предтечи в Вашингтоне протоиерей Виктор Потапов.

Протоиерей Виктор Потапов     

Он начал обзванивать знакомых и в конце концов нашел телефон Иосифа и пригласил его приехать в американскую столицу.

Я много лет задумывался, почему именно наш приход стал первым, куда приехала чудотворная икона, — разумеется, не считая собора в Монреале. Все оказалось очень просто: настоятель и его паства очень хотели увидеть удивительный образ.

Встреча эта произошла в апреле 1983 года. Поклониться иконе пришло много сотен человек, что для неправославной Америки и для небольшого по числу православных жителей Вашингтона — очень много.

«Во время первого акафиста я просто не мог оторвать глаз от иконы. Мне нужно было читать текст, но я все время смотрел на икону и поражался, как из нее течет это чудесное миро», — признается отец Виктор.

По его словам, после службы брат Иосиф приоткрыл киот и достал оттуда рулон ваты, пропитанный миром. Им помазывали всех пришедших, давали людям небольшие кусочки ваты.

Икона без оклада     

«Во всем храме стоял неземной запах, это было потрясающе. Это надо было видеть, чтобы оценить по достоинству», — говорит священник.

В бытность ведущим религиозной программы «Голоса Америки» отец Виктор Потапов подготовил специальный выпуск передачи, посвященный мироточивой иконе, благодаря чему тысячи верующих в бывшем СССР узнали о чуде. Текст этой передачи был затем опубликован в парижской газете «Русская мысль» и в журнале «Православная Русь».

Дело жизни брата Иосифа

С той поездки в Вашингтон и началось особое служение Иосифа Муньоса-Кортеса. Он ездил по разным приходам, бывал не только в Северной и Южной Америках, но и в Европе. В 1995 г. в Болгарии тысячи верующих в молитвенном молчании часами стояли в очереди, чтобы приложиться к святыне, — все пожертвования, по желанию брата Иосифа, тогда пошли на завершение построения величественного собора.

Иосиф сразу дал обет, что икона никогда не станет для него источником обогащения. Обет этот он сдержит сполна. Много раз доводилось слышать, что ему неоднократно предлагали деньги за визиты. Принимать средства на личные нужды он отказывался и пожертвования отдавал скиту на Афоне, приобретал святыни, помогал нуждающимся. Он был бессребреником, жил бедно и свято верил, что икона идет туда, куда хочет, а он — всего лишь слуга Божией Матери, который выполняет Ее волю. Подчас он сдавал уже купленные билеты и ехал куда-то в совсем другое место, а люди обижались на него за то, что он «забыл» про их приход.

Хосе Кортес у раки Святителя Иоанна в Сан-Франциско. Середина 80-х гг.     

Доводилось видеть множество фотографий и видео из разных мест, и зачастую на них Иосифа трудно найти: вот он находится где-то позади всех, далеко от иконы, вот смиренно стоит с чудотворным образом в руках,опустив голову.

Во время одной из поездок на Афон Иосиф был тайно пострижен в монахи схиигуменом Климентом. При постриге он был наречен Амвросием — в честь святого Амвросия Оптинского.

Как отмечает отец Виктор, брат Иосиф не жил в монастыре, где монахи молятся много часов в день, но делал то же самое в миру. Говорят, за девятичасовым молитвенным правилом он ежедневно поминал по несколько тысяч человек, которые просили помощи Божией Матери.

«Он не закрывался от людей и нес икону всюду и всем в ущерб собственному здоровью», — говорит отец Виктор.

У Иосифа действительно были проблемы со здоровьем, он болел диабетом и из-за длительных путешествий ему трудно было долго стоять, но он выстаивал длительные богослужения, редко позволяя себе уходить.

Больно ранило хранителя иконы и подозрительное отношение к ней со стороны некоторых представителей духовенства Русской Зарубежной Церкви. В этом плане характерен пример очень уважаемого архимандрита Киприана (Пыжова), которого называют «иконописцем всея зарубежья». Он не верил в чудо до тех пор, пока не увидел все своими глазами.

Архимандрит Киприан (Пыжов)     

Однажды после богослужения в Синодальном соборе в Нью-Йорке отец Киприан помазывал верующих миром от Монреальской иконы. Самой иконы на службе не было. Тем сильнее было удивление архимандрита, когда во время помазания ватка не только не высыхала, но наоборот, будто «сама собой» становилась еще более влажной. По рассказам очевидцев, отец Киприан вошел в алтарь и со слезами на глазах стал просить прощения у Божией Матери за малодушие.

«Конечно, икона приносила исцеление и утешение многим болящим, но брат Иосиф всегда говорил, что самое главное чудо состоит в той силе притяжения, которым она охватывает многих людей и открывает им путь к Богу, — подчеркивает отец Виктор Потапов. — Многие, кто был теплохладен в вере, приходили к Богу после молитвы перед этой иконой и принимали Святое Крещение».

В этой связи священник напомнил слова покойного епископа Василия (Родзянко) о том, что «призывающая благодать иконы вела к освящающей благодати через таинства Церкви».

Как вспоминает отец Виктор, за годы служения Иосиф ничуть не изменился: каким приехал впервые, таким оставался и при последней их встрече — незадолго до гибели. И когда я прошу священника охарактеризовать Муньоса-Кортеса, тот прежде всего говорит о его преданности Божией Матери.

«Он знал свое место в этом мире. И тот факт, что он заслужил мученическую кончину, свидетельствует, что Господь нашел его достойным такого венца».

Предсказания венца

Когда брат Иосиф последний раз посетил скит на Афоне в 1996 году, отец Климент ему предсказал, что 1997 год будет судьбоносным в его жизни. Пророчество это сбылось в точности. Кроме того, за год до смерти ему было открыто, что с ним произойдет, но и тогда он не свернул с пути.

Вот что об этом писал в частном письме матушке Марии Потаповой от 25 декабря 1997 г. Дмитрий Михайлович Гортинский, регент Спасо-Вознесенского храма в городе Сакраменто, штат Калифорния:

«…То, что я опишу, было, по словам самого Иосифа, вовсе не сон, а совершенно наяву. Он проснулся ночью и почувствовал, что связан по рукам и ногам. Рот у него был тоже завязан, и он не мог ни говорить, ни кричать. Он пытался освободиться, но не мог, и только молился про себя. Он знал, что эта была нечистая сила и она его продержала так всю ночь. Это Иосиф сам рассказал по-испански моей жене год тому назад, а она тогда же перевела это мне, а теперь снова пересказала для того, чтобы я мог точно записать».

Все описанное произошло 31 октября 1996 года, ровно за год до его мученической кончины.

Гибель в Афинах

Крестный путь Иосифа завершился в Афинах — недалеко от Афона, где он когда-то и начинался. Мне почему-то кажется, что в этом нет случайности: словно бы замкнулся круг, которому было предначертано замкнуться именно так.

В Грецию Иосиф отправился 12 октября 1997 года. Накануне отъезда он беседовал с Еленой Сергеевной Голицыной-Наварр — одной из основательниц общества «Дом Иконы», созданного специально для того, чтобы помогать образу путешествовать по миру. Иосиф сообщил ей, что поедет на Афон вместе с иконой, которую повезет без киота, в специальном чемодане, внутри обложенном ватой. Как правило, во время таких поездок образ мироточил немного, и потому он мог спокойно путешествовать, не привлекая к себе чрезмерного внимания.

Обычно Иосиф не брал чудотворную икону в подобные поездки. Он с большим трепетом и ответственностью оберегал святыню, и в таких случаях оставлял ее у доверенных лиц. Но тот визит имел одну отличительную черту. Изначально Муньос-Кортес собирался посетить афонский Рождественский скит — тот самый, где был написан чудотворный образ. Там он хотел встретиться с отцом Хризостомом, который стал скитоначальником после кончины старца Климента.

Схиигумен Климент с написавшим икону монахом Хризостомом (Цанисом)     

Однако Иосиф не учел, что в Салониках, где нужно было получать разрешение на посещение Святой Горы, в то время проходила крупнейшая выставка афонских икон, туда съехалось множество народа, и он попросту не сумел оформить документы.

Иосиф, прилетевший в Грецию 13 октября 1997 года, отправился на остров Эгина, где хранятся мощи св. Нектария Эгинского, и там оставил икону. Оттуда он позвонил Елене Голицыной-Наварр, а 16 октября встретил в афинском аэропорту русского священника Александра Ивашевича из Южной Америки, которому хотел помочь в приобретении церковной утвари.

Отец Александр думал, что икона находится в Канаде. Он знал, что Иосиф собирается поехать на Эгину на пару дней перед возвращением в Канаду, но не мог и предположить, что это должна была быть поездка за иконой — ведь Иосиф ничего об этом не сказал.

Накануне трагедии они вместе посетили монастырь св. Николая Чудотворца на острове Андрос. Когда монахи открыли двери храма, прямо перед ними в притворе на одной из древних фресок у Богородицы из глаз потекли слезы. Монахи объяснили, что такие знамения происходят непосредственно перед какими-то судьбоносными событиями в Церкви. Иосиф очень спокойно сказал, что чувствует, что с ним очень скоро произойдет что-то страшное, но он не знает, что именно.

Остров Андрос     

30 октября Муньос-Кортес проводил отца Александра в аэропорт, и мы можем только догадываться, что произошло после этого.

Известно только, что Иосифа убивали три человека. Как сообщили потом специалисты, проводившие расследование, «работа» была проведена очень профессионально, все было сделано так, чтобы доставить жертве наибольшие мучения. Били по голове, по шее, перебили кадык, веревками разорвали щеки, а потом оставили умирать одного, скрывшись через балкон. Некий музыкант-постоялец в соседнем номере слышал стоны, но не пришел на помощь….

«Нам, — вспоминает отец Виктор, — на суде показали страшные снимки, демонстрирующие ужасающие следы пыток. Это невозможно забыть!»

Весть о гибели стала шоком для тех, кто знал брата Иосифа.

«Я помню, что ночью мне позвонил из Калифорнии священник Павел Ивашевич (брат отца Александра) и сообщил эту страшную новость, — вспоминает протоиерей Виктор Потапов. — Я был до глубины души потрясен. Я достаточно хорошо знал брата Иосифа, знал, насколько он предан Божией Матери и как серьезно относился к своему служению. Он любил мучеников и часто говорил, как было бы хорошо так отдать свою жизнь за Христа. Я думаю, он был подготовлен к этому, и у меня не было вопроса, почему Господь взял его к Себе».

После гибели Иосифа отец Виктор нашел в дневнике страдальца написанную его рукой молитву. По словам священника, эта запись, датированная 1985 годом, ценна тем, что проливает свет на состояние его души и показывает нам, как тяжело ему было нести нелегкое послушание хранителя мироточивой иконы Божией Матери. Молитва эта гласила:

«Господи Иисусе Христе, Который пришел на землю нашего ради спасения и добровольно был пригвождён ко Кресту и претерпел страсти за наши грехи, дай мне тоже перенести свои страдания, которые я принимаю не от врагов своих, а от своего брата. Господи! Не вмени ему это в грех».

Прихожане собора св. Иоанна Предтечи в Вашингтоне организовали сборденегна похороны и на памятник на кладбище Свято-Троицкого монастыря в Джорданвилле, штат Нью-Йорк.

Хоронили Иосифа Муньоса-Кортеса в середине ноября, через две недели после гибели…

Под завесой тайны

Судебный процесс по делу об убийстве состоялся примерно через год. Русская Зарубежная Церковь не направляла на него свою делегацию, поэтому отец Виктор Потапов, его матушка, прихожанка вашингтонского храма Мария Рей и священник из Франции Михаил де Кастельбажак со своей матушкой поехали на суд в Афины по личной инициативе.

В ходе первого заседания на скамье подсудимых оказался румынский нелегал Николай Чиару, который год сидел в тюрьме в ожидании суда. Во время слушаний он плакал и утверждал, что не убивал Муньоса-Кортеса.

Иосиф Муньос с Татьяной Филипьевой около Монреальской Мироточивой иконы в Бразилии, в 1997 году. Один из последних известных снимков Иконы и Иосифа     

В перерыве отцу Виктору, его матушке и Марии Рей удалось пообщаться с обвиняемым, поскольку греческие порядки, как оказалось, этому не препятствовали.

Вот что рассказал о произошедшем отец Виктор:

«Увидев, что Мария Рей свободно беседует с Чиару, мы с матушкой поспешили присоединиться к ним. Мы убеждали его говорить правду и спросили: “Отдаете ли Вы себе отчет в том, кем был брат Иосиф? — хранителем мироточивой Иверской иконы, избранником Божией Матери”. Он пожимал плечами. У нас создалось впечатление, что Чиару этого не знал. Мы дали ему репродукцию Иверской иконы и образ Ангела Хранителя, который в свое время написал брат Иосиф. Чиару продолжал плакать и твердить: “Я его не убил! Я ни при чем!” Надо сказать, что мы сами стали сомневаться в том, что разговариваем с убийцей.

Нам очень помог видный афинский адвокат, получавший духовное окормление у афонских старцев. Он сказал, что, по всей вероятности, Чиару является не убийцей, но очень важным свидетелем, который привел Иосифа к убийцам!

Записка из дневника брата Иосифа, сделанная в 1985-м году: «Господи Иисусе Христе, Который пришел на землю нашего ради спасения и добровольно был пригвожден ко Кресту и претерпел страсти за наши грехи, дай мне тоже перенести свои страдания, которые я принимаю не от врагов своих, а от своего брата. Господи! Не вмени ему это в грех».     

Во время перерыва мы сообщили адвокату обвиняемого, кем был брат Иосиф, передали ему литературу о нем и фотографии. Судья собиралась завершить слушания в один день, но, благодаря нашему присутствию, после перерыва объявила о решении продлить их еще на один день.

Это дало время нашему адвокату познакомиться с врачом-криминалистом, который делал вскрытие. Врач был потрясён, узнав, кем был Иосиф. Как оказалось, он целый год ничего о нем не знал. Во время вскрытия этот специалист обратил внимание на отсутствие признаков тления. На другой день врач давал показания в течение 45 минут, и его выступление было свидетельством о мученичестве избранника Божией Матери!»

Прокурор сообщил суду, что на месте убийства обнаружены ДНК и отпечатки пальцев еще одного румына — Тундора Попы, отбывавшего наказание в греческой тюрьме за другие правонарушения. На втором заседании в качестве обвиняемого рассматривали уже его.

«Сидя в зале, мы перебирали четки, принадлежавшие брату Иосифу, молились и просили Господа, чтобы Он справедливо довел дело до завершения, — рассказывает отец Виктор. — Подозреваемого посадили рядом со мной, и видно было, что ему было не по себе, так что в конце концов он вскочил как ошпаренный и просил пересадить его на другое место».

Правда, и новый обвиняемый ни в чем не признался. Когда ему показали фотографию Иосифа, он сказал, что никогда не видел этого человека, а на вопрос судьи, каким образом его ДНК и отпечатки пальцев оказались в комнате, где было обнаружено тело Иосифа, предположил, что «это дело рук полиции».

В те дни никому так и не были предъявлены реальные обвинения. Пришел ли к каким-то результатам процесс потом? Об этом неизвестно тем знавшим брата Иосифа людям, с которыми мне доводилось общаться, об этом нет никаких упоминаний в доступных источниках информации. Есть лишь сведения, что Чиару был оправдан за отсутствием неопровержимых улик.

Панихида на могиле брата Иосифа. Фото из архива Собора Иоанна Крестителя в Вашингтоне     

Тайна гибели брата Иосифа не раскрыта до сих пор, хотя прошло уже почти четверть века. Точно так же сокрыта от нас судьба иконы. Мы знаем, что Иосиф отвез образ на остров Эгина, но где и кому он его там передал — неизвестно…

* * *

«Я вспоминаю добрейшего человека, который очень любил детей. Он был совершенно предан Божией Матери, глубоко Ее почитал. Человек молитвы, щедрый, человек, который дал твердое обещание, что эта икона не будет источником богатства для него, и выполнил это обещание», — говорит отец Виктор.

Сегодня множество церковных людей считают брата Иосифа праведником и мучеником. Есть и другие, которые смущаются загадками в его истории. Суждено ли нам когда-то узнать тайну ухода брата Иосифа и утраты хранимой им святыни? Или же этой тайне предначертано остаться от нас, живущих в земном мире, сокрытой?