Хоронили старика

Драголюб Костич Привычная и, увы, печальная картина для Косово и Метохии: похороны. К сожалению, оставшиеся сербы проводят их много чаще, чем, например, венчания или крещения. Горе, скорбь – постоянные их спутники сегодня. Это не значит, что они унывают, нет: скорее они стараются жить с Богом, учась у горя смирению. Как говорят сами сербы, во многом в собственном горе виноваты они сами, но не нам, думается, судить о степени их вины. Вот небольшая зарисовка с кладбища косовского села Велика Хоча.

На скромных похоронах этого старика немногочисленные провожающие говорили, что прощаются с тем, кто умер уже давно и кто, будучи мертвым среди живых, не давал забывать о греховности этого мира и был примером исполнения заповеди «Блаженны алчущие правды». Да, 83-летний старик искал этой правды, страдал за нее, был ее свидетелем.

У Драголюба Костича, жителя села Ретимля, что в Косово и Метохии, террористы из УЧК^[1] в течение недели похитили двух сыновей: 28-летнего Югослава и 22-летнего Сашка. В том же страшном июле 1998 года похитили и его супругу Ружу и дочку Злату – их и еще девять женщин и одного старика удалось спасти из концлагеря УЧК благодаря быстрым действиям сотрудников Международного Красного Креста. А вот сыновей спасти не удалось.

Изгнанный из своего дома, из родного села, Драголюб жил в Великой Хоче, нашем сербском анклаве, этом острове Православия посреди моря ненависти и презрения «соседей». Старик отказался уезжать из Косово и Метохии в центральную часть Сербии, сказав, что хочет быть ближе к своим исчезнувшим детям, не теряя надежды, что сыновья все-таки живы, предпринимая отчаянные, безнадежные попытки найти любимых сыновей. Через несколько лет умерла от горя его жена, и Драголюб остался жить в старом доме с единственной дочерью. Жил в одиночестве и робкой надежде.

Велика Хоча

Измученный горем, болезнями и старостью, он поначалу обивал пороги представительств всевозможных международных организаций, призванных, по его убеждению, восстановить попранную справедливость и найти похищенных людей. Приходил, просил, плакал – ответом был холодный, брезгливый взгляд «ответственных людей» и отрывистая просьба «заполнить вот этот формуляр».

Приходил, просил, плакал – ответом был жесткий взгляд и холодные слова: «Заполните вот этот формуляр»

Старик понял, что помощи от новых хозяев его родной земли ждать не приходится, и просто ходил по округе, надеясь сам, своими силами найти детей. Помню, как он подходил к прохожим, останавливал их, заглядывал просительно в глаза и в который уже раз рассказывал, плача, свою историю. Он искал сострадания и поддержки в своем горе – у кого-то и находил, потому что мы понимали: каждого из сербов здесь, в Косово и Метохии, может постичь та же страшная участь.

Когда мы его слушали – в сотый, тысячный раз, уже невнимательно, потому что наизусть знали его историю, – мы удивлялись, откуда у старика столько сил, что держит его, измученного и несчастного, на этой земле. Оказывается, и горе может давать силы… Признаться, многие жалели, что он еще жив, ведь надежды плачущего старика, 20 лет ищущего детей, призрачны.

Однажды новые хозяева Косово отключили свет в доме старика Драголюба: он-де задолжал аж 27 евро за коммунальные услуги. Дед сидел на крыльце своего дома и говорил нам, односельчанам:

– Люди, албанцы отняли у меня двух сыновей, спалили два дома, отняли пашню и вот теперь отрубили свет. Есть ли правда в этом мире?

Что мы могли сказать? Вопрос старика-мученика, мне кажется, не требовал ответа.

Будучи уже совсем больным и немощным, поняв тщетность своих поисков, он обращался к нам, чувствуя приближение смерти:

– Люди, раз вы не смогли помочь мне и моим несчастным сыновьям, не оставьте, умоляю, мою дочь – без меня она останется совсем одна, в нищете и горе. Сербы, помогайте друг другу.

Чувствуя приближение смерти, он обращался к нам: «Люди, помогайте друг другу!»

Дорогой дедушка Драголюб, прости нас, грешных, у которых вместо сердца – камень, за те несчастья, которые ты пережил. Прости за то, что мы, твои единокровные сербы, не разделили с тобой твою боль, не посчитали ее своей, замкнувшись в собственном эгоизме и равнодушии. Твоя боль – одна из океана нашей общей скорби, излечить которую способен только Господь, потому что в этом мире нет таких лекарств, чтобы победить подобную боль, боль и страдание Косово и Метохии. Только позже, уже после твоей смерти, мы увидели, поняли, что свои страдания ты воспринимал как служение Христу и ближнему: ты учил нас переносить их со смирением и призывал нас разделять общее горе. Молимся о том, чтобы твоя жертва помогла сербам стать ближе к Богу и друг к другу.