Взойти на Монахову гору

Архитектурный ансамбль монастыря включает в себя несколько новых храмов и трехъярусную звонницу.     

Век назад отошел ко Господу первоначальник Никольского монастыря Оренбургской епархии игумен Зосима (Карцев). Именно он в начале XIX столетия обустроил на Монаховой горе за селом Покровка пещерный храм, давший второе, неофициальное название обители — «Святые пещеры». Корреспондент «Журнала Московской Патриархии» побывал в заваленных в советское время и раскрытых в начале 2000-х годов пещерах и узнал, как возрождается монашеская жизнь в обители, некогда основанной казаком.

В Никольском женском монастыре на Монаховой горе удивительный виноград. Зрелый, сорванный прямо с лозы, он в буквальном смысле тает во рту. Монастырские угодья невелики, но с виноградника в несколько рядов длиной в пару десятков метров в сезон удается собрать больше центнера. Спасибо и агроному-виноградарю Алексею Немытову, который специально для Никольской обители вывел несколько не­укрывных сортов винограда, и местному климату — 40-градусная жара в конце августа оптимальна для южных культур. А всего в нескольких десятках шагов температура воздуха резко падает — почти на 30 ˚C. «Вход в пещеры», — гласит табличка у иконной лавки монастыря. Вместе с настоятельницей игуменией Иоанной (Боярской) мы осторожно спускаемся по ступенькам под пение Иисусовой молитвы, и вскоре глаза привыкают к скудному освещению.

Видение отшельника-казака

История Святых пещер под Оренбургом словно в капле воды отражает весь трагический и противоречивый ХХ век.

Захарий Карцев, выходец из казачьего рода, вырастив вместе с супругой детей, одновременно с ней принял иноческий постриг. В одном из паломнических путешествий иноку в видении явились преподобный Иона Киевский и праведный Иоанн Кронштадтский (об этом рассказывается в письме монаху киевского Ионинского Свято-Троицкого монастыря Исаакию). Святые подошли к иноку и указали место для устроения мужской обители¹. Узнав впоследствии об этой истории, монахини петербургского Иоанновского монастыря на Карповке официально внесли Никольский монастырь в перечень обителей, открытых по благословению «всероссийского батюшки».

Вернувшись домой, Захарий разыскал это место на склоне у села Покровка и обосновался там. Вскоре к иноку примкнули единомышленники из числа местных казаков и крестьян. Вместе они соорудили деревянную келью, обустроили родник и принялись копать пещерные ходы. Вечерами община вычитывала полное монашеское правило.В 1909 году указом Святейшего Синода иноческая община получила статус Никольского скита, временным начальником которого назначили иеромонаха Палладия (Хроненко; † 1937; прославлен в лике преподобномучеников в Соборе новомучеников Черкасских)². Вскоре Захария Карцева постригли в монахи с именем Зосима³, рукоположили в иеродиаконы, а затем во пресвитеры. В 1911 году епископ Челябинский Дионисий (Сосновский; † 1918) освятил каменный Никольский собор, а через два года скит был преобразован в мужской общежительный монастырь. Иноки соорудили при нем вместительный странноприимный дом. Игуменом ­монастыря стал Зосима.

В монастырском винограднике     

«Дореволюционный собор был невелик — отнюдь не городских масштабов, — рассказывает игумения Никольского монастыря Иоанна (Боярская). — На его месте сейчас взгорок, в котором обнаружены старые фундаменты. Сам монастырь долго не просуществовал. В 1919 году, когда в Оренбуржье окончательно утвердилась советская власть, игумена арестовали, а в начале 1920-х годов ликвидировали и монастырь. До революции братия по здешним меркам считалась многочисленной: один схимонах, по восемь иеромонахов и монахов, четыре иеродиакона и 24 послушника». С Зосимой произошла редкая для кровавых лет красного террора история: обвиненного в контрреволюционной деятельности игумена по прошению граждан и даже нескольких сельсоветов сначала освободили, а затем и вовсе оправдали. Это были последние годы существования мужской обители на Монаховой горе.

С датой кончины первоначальника обители полной ясности до сих пор нет. Официально считается, что отец Зосима отошел ко Господу ровно век назад, — так гласит и табличка на его могиле, обустроенной на монастырской территории уже в наши дни, после перезахоронения игумена. Но сохранились свидетельства очевидцев, приходивших к отцу Зосиме за советом и благословением то ли в 1922, то ли в 1923 году. После сноса собора советская власть открыла в братском корпусе первую в селе школу (со временем она стала коррекционным учебным заведением детского дома), а монастырское кладбище запахала. В 1939 году взорвали вход в Святые пещеры, святой источник засыпали щебнем.

Подземная церковь и квасохранилище

В 1990-е годы в Покровском приходском храме одноименного села служил священник Анатолий Чернецов. Ориентируясь на рассказы старожилов, он попытался найти пещеры, тем более общую привязку к местности недвусмысленно давал сохранившийся в народе топоним «Монахова гора». Наконец, 8 июня 2002 года ковш экскаватора вывернул несколько кирпичей с клеймом «НМ» (до революции при монастыре функционировал собственный завод, изготавливавший кирпичи по старинным рецептам, с добавлением яиц и меда). Еще движение — кирпичи посыпались, и в углу котлована открылся вход в пещеры.

«Когда обнаружившие подземелье люди впервые спустились туда, у них, по их словам, было ощущение, будто монахи только что ушли оттуда, — продолжает игумения Иоанна. — Конечно, ни вещи, ни иконы не уцелели. Но сохранились, к примеру, гвозди для лампад на поворотах лабиринта (мы и сейчас ими пользуемся), остались полочки для икон из плитняка».

Малое подземное кольцо с дюжиной поворотных колен протянулось на 60 м. К нему примыкает обходное полукольцо еще примерно 100-метровой длины. «Все пещеры были подробно обследованы, — говорит матушка Иоанна. — Найдена келья отца Зосимы — с камнем, на котором, по преданию, он молился. Обнаружена и подземная церковь, после открытия освященная во имя преподобных Антония и Феодосия Печерских». В этом храме ежедневно ранним утром совершаются сестринский молебен и лития по усопшим насельникам обители и по всем монашеству­ющим, пострадавшим в годы репрессий.

Местами стены основного хода отшлифованы до блеска: кусочки земли и камня ­благочестивые паломники развозят по домам. Взамен они ­оставляют образки, цепочки, драгоценные камни. Игумения Иоанна рассказывает, как однажды стала свидетельницей благодарственной молитвы матери. Молодая женщина, взяв на руки младенца, встала на колени на тот самый памятный камень и со слезами повторяла: «Алешенька, смотри, вот на этом самом месте я тебя вымаливала!» Все случаи чудесной помощи монахини тщательно собирают и документируют, надеясь, что со временем эти свидетельства станут основанием для местного прославления игумена Зосимы (Карцева). А пустые глухие пещеры обходного хода сестры обители приспособили для хранения овощей и кваса: условия для этого здесь идеальные.

Малое стадо

Село Покровка обширное, но жителей в нем сейчас мало: молодежь уехала на заработки. Хоть рядом и функционирует завод железобетонных опор, рабочих мест там на всех не хватило бы. Нескольким местным монастырь дал возможность трудиться на его небольшом хозяйстве. Монастырских коров и коз, которых благодаря деятельности попечительского совета обители приобрели на пожертвования меценатов, водят на выпас вместе с сельскими.

Небольшой коллектив насельниц и трудниц по мере сил благоустраивает Монахову гору. Территория в целом приведена в порядок. Открыто монастырское кладбище, которое было обез­ображено в советские годы, обустроен святой источник с купелью.

В Никольский монастырь паломники приезжают в любое время года.     

Храмовый комплекс обители сделает честь иному городскому монастырю. В небольшой Никольской церкви хранится сделанная по благословению митрополита Оренбургского и Саракташского Вениамина точная уменьшенная копия привезенного в 2017 году в Россию ковчега с мощами святителя Николая. Два больших каменных храма могут претендовать на статус соборных: Казанский (до революции в мужском монастыре существовала церковь с тем же посвящением престола) и в честь Рождества Иоанна Предтечи. Между ними располагается высокая звонница. Надвратная колокольня с церковью во имя преподобной Марии Египетской сейчас ремонтируется.

Под горой — водосвятная часовня Табынской иконы Божией Матери (до революции чудотворный образ дважды бывал в монастыре), а рядом с бывшим местом соборного храма мужского монастыря на фундаменте братского корпуса устроены сестринские кельи с паломнической трапезной. В ближайшее время планируется строительство полноценного паломнического корпуса перед Святыми вратами.

А в нескольких километрах от Никольского монастыря, в соседнем селе Платовка, находится еще один Покровский приходской храм, ставший, по сути, монастырским подворьем. Его приходской совет возглавляет игумения Иоанна. Здесь пребывает чудотворная икона «Достойно есть». После Великой Отечественной войны два архиерея, последовательно управлявших Оренбургской епархией, — архиепископ Мануил (Лемешевский; † 1968) и епископ Борис (Вик; † 1965) — собрались перевезти образ в областную столицу. Владыки посылали за иконой транспорт: первый — гужевой, второй — «полуторку». Лошадь встала и не двигалась с места, несмотря на удары кнутом, пока икону не вернули в храм. Машина заглохла на сельском кладбище и заводилась только тогда, когда с нее снимали икону. Так чудотворный образ и остался в сельской церкви на радость местным жителям и паломникам.

ИГУМЕНИЯ ИОАННА (БОЯРСКАЯ): "ЗА КАЖДОЙ СЛУЖБОЙ МЫ НЕУКОСНИТЕЛЬНО МОЛИМСЯ ВСЕ ВМЕСТЕ"

— Матушка, много ли сейчас сестер в монастыре? Где вы берете силы на поддержание территории в должном порядке?

— В монастыре 11 штатных насельниц в монашеском постриге. Но в это число входят монахини, трудящиеся при храме в Платовке, а также на архиерейском подворье в Оренбурге. В самой обители остается скромный коллектив из пяти монахинь. Все мы — выходцы из Никольского Черноостровского монастыря в Малоярославце. Кроме того, в нашу монашескую общину входят две оренбургские послушницы. Но они только присматриваются к монашескому житию и возможному постригу. Где взять силы на то или иное послушание, особенно задумываться некогда. Конечно, я как игумения понимаю: сестрам, которые постарше, нужно отдыхать чуть больше. Например, перед спуском в Святые пещеры мы разминулись с монахиней, обычно встречающей посетителей и паломников. Ей сейчас надо дать отдохнуть, иначе к началу вечернего богослужения она не сможет быть в храме.

За каждой службой мы неукоснительно молимся все вместе: кто-то певчая, кто-то чтец, кто-то уставщица. Исключения составляют совсем уж неотложные послушания. Это мало­ярославецкая школа, и мы стараемся следовать ее традициям. Признаюсь, оренбургским сестрам привыкнуть к этому трудно.

— Почему, на ваш взгляд, сегодня так мало желающих поступить в монастырь?

— Из какой среды в монастырь поступали прежде? Из крестьянской. Насельники дореволюционного Никольского монастыря — благочестивые казаки и крестьяне, выросшие в сельском труде и укорененные в Законе Божием, которые умели работать и хотели молиться. Они поступали в обитель осознанно. Нередко они совершали паломничества по российским монастырям, на Святую Землю и Афон. Сегодня таких людей очень мало. Сейчас сельских жителей (говорю о нашей Оренбургской области), почитай, и не осталось. По крайней мере, их гораздо меньше, чем до революции.

Ну и наконец, не стоит забывать, что на монашеский путь благословляет духовник. Видимо, духовные отцы некоторых мирянок, которые, быть может, и нашли бы себя здесь как инокини, пока не считают возможным направить их на такой серьезный шаг. Хотя мне, конечно, хотелось бы, чтобы такое случалось чаще. Поделюсь еще одним личным наблюдением: среди верующих сейчас все чаще усматривается тенденция жить при монастыре, а не в монастыре, то есть регулярно молиться за монастырским богослужением, но при этом оставлять при себе собственную волю.

— В Покровке действует приходской храм. Не конкурируете ли вы с ним за прихожан, особенно с учетом обезлюдевшего села?

— Ни в коем случае! Если говорить о классическом приходе из мирян, в него входят всего двое-трое местных селян. Есть еще спаянный трудовой коллектив монастырских работников: два человека в лавках, двое на кухне, два охранника, завхоз и шофер. Все они работают за денежное вознаграждение, правда, весьма скромное. Но это и есть наш самый настоящий приходской актив местных жителей: без него мы не проживем. Кроме того, у нас есть монастырская пасека. Посильную помощь оказывает постоянная трудница из Оренбурга. Приезжают и временные — не больше чем на неделю, — но довольно редко.

— Зато паломники у вас, как видно, гости частые…

— Это еще мягко сказано. В сезон только больших автобусов в среднем по четыре ежедневно бывало, не считая посетителей на машинах. Дважды в год приезжает группа из Магнитогорска. Мы их вечером разместили, утром они помолились на Литургии, побывали в пещерах, смотрю — уже в автобус садятся! «Что ж так быстро?» — недоумеваю. — «Да ведь нам утром в понедельник на работу, а этой благодати нам на полгода хватает». Растет доля паломников-новичков, после снятия жестких ограничительных мер на тематических сайтах нам моментально присвоили туристский статус «ме́ста, куда можно поехать уже сегодня».

— Какие услуги организованным группам паломников вы можете предложить?

— Два десятка человек спокойно разместятся в гостинице. Если потесниться и задействовать часть других помещений, можно уместить и 40 человек. Но сегодня этих площадей уже не хватает: если ночевать остаются хотя бы две группы, им приходится спать в салоне автобуса. Поэтому мы и запланировали строительство нового паломнического корпуса.