«Человек есть тайна...»

Встреча с книгой, которая стала одной из главных в твоей жизни, остается в памяти навсегда. И писатель, создавший эту книгу, становится близким, родным. Конечно, это понимаешь не сразу, через годы. Ты снова и снова возвращаешься памятью к тому дню, тому часу, когда произошла заветная встреча. Со мной это случилось, когда я, студент Уральского университета, вышел потрясенным из читального зала, прочитав роман «Идиот». Мне казалось, что волосы мои встали дыбом, что меня как будто ударили по душе, и она содрогнулась.

И вот, с той самой студенческой зимы, с 19 лет и на всю жизнь, вошли прямо в центр моего сердца и князь Мышкин, и Настасья Филипповна, и Парфен Рогожин, и другие персонажи бессмертного романа. И на протяжении всей моей жизни потом не один раз и роман этот, и судьба Достоевского аукались, часто определяя повороты жизни, порой очень крутые.

Вот об этом сегодня и хочу рассказать. Тем более что информационный повод есть: 10 февраля исполняется 140 лет со дня кончины Федора Михайловича, 11 ноября – 200 лет со дня его рождения, а весь нынешний год объявлен годом Достоевского.

Федор Михайлович Достоевский

Достоевский как вестник Христа

Нас, студентов факультета журналистики, после второго курса отправили на практику в районные газеты. Я попал в городок Богданович Свердловской области, в районную газету «Знамя Победы». Писать надо было о том, как идет уборка урожая, как обстоит дело с надоями молока. И после бестолковых тыканий по полям, фермам, поисков людей, которые должны были мне рассказать про дела (всю информацию я мог бы собрать и по телефону, но «изучал жизнь»), едва живой, так как добирался попутками и на своих двоих, валился я в общежитии на кровать, чтобы чуточку отдохнуть. А раненько вставал и писал репортажи об ударной работе на полях и фермах.

Идя мимо кинотеатра в редакцию, я увидел афишу фильма «Идиот. И в тот же вечер принялся писать первую в жизни рецензию

И вот, утром, идя мимо кинотеатра в редакцию, я увидел афишу фильма «Идиот». Я так и обомлел. И весь день только и думал, как поскорее прийти в кинотеатр, увидеть фильм.

Увидел. И в тот же вечер принялся писать первую в своей жизни рецензию. Очень жалею, что ее не сохранил. Мои «муки творчества» редактор «зарезал» до заметки. Резюмировал: «Многовато». Газета была малого формата – для культуры и спорта, погоды и прочего, из-за чего она и покупалась, отводилось самое малое место на четвертой полосе. Туда и поместили мою восторженную заметку о фильме. Думаю, что выглядела она в этой газете диковато.

Год шел 1958-й, все-таки наступала «оттепель», и мечты наши кружились вокруг чего-то еще неосознанного, но обязательно значительного, человеческого, того, что касается не количества убранных гектаров пшеницы и ржи, а что относится к жизни души человека.

Об этой заметке вспомнил, потому что когда вернулся в Свердловск (ныне Екатеринбург), было о чем поговорить с братом. В то время Анатолий учился в театральной студии при драматическом театре. Конечно же, «Идиота» он тоже прочел, а фильм мы посмотрели вместе и бурно его обсуждали. В театре шел отличный спектакль «Униженные и оскорбленные», где роль князя Валковского блестяще играл Борис Федорович Ильин, народный артист СССР. А молодого героя, писателя Ваню, играл любимый нами артист Константин Петрович Максимов, учитель Анатолия. Он знал о пристрастиях брата (кроме Достоевского, мы тогда запоем читали поэзию «Серебряного века» и даже организовали «Вечер забытых поэтов»).

Константин Петрович играть молодого героя по возрасту уже не мог. И вот он стал «вводить» Толю в этот спектакль. И сделал это успешно. Более того, этой ролью определилась и главная тема всего творчества Анатолия – тема разбуженной совести, стремления жить по тем нравственным законам, которые по глубинной сути своей есть Христовы.

Конечно, поняли мы это с годами, но они вошли в наши души именно с Достоевским, именно с «Идиотом» и «Униженными и оскорбленными».

Князь Мышкин – Юрий Яковлев (фильм «Идиот», реж. И.Пырьев, 1958 г.) В этой же роли Евгений Миронов (художественный телефильм «Идиот», реж. В. Бортко, 2003 г)

И когда Анатолий на свой страх и риск поехал в Москву, на кинопробы в группу «Андрей Рублев», эта христианская «закваска» смирения и твердого упорства в желании играть роль, которую он посчитал «своей», была увидена Андреем Тарковским. Именно поэтому он и утвердил на роль Андрея Рублева никому не известного провинциального актера Анатолия Солоницына – вопреки противоположному мнению всего худсовета.

Но почему же князь Мышкин так глубоко трогает, даже потрясает своим характером, своей судьбой? Почему герои Федора Достоевского так волнуют, несмотря на эксцентричность своих поступков? Один из критиков точно сравнил прозу Достоевского с «застывшей лавой». Да, он пишет так, что его слова словно извергаются из жерла вулкана, быстро бегут по склону, сметая все на своем пути и застывая на наших глазах, в наших душах. В хаотичности, небрежности письма обвиняли Федора Михайловича «золотые перья» нашей литературы – Тургенев, Бунин.

Почему герои Федора Достоевского так волнуют, несмотря на эксцентричность своих поступков?

Да, проза Достоевского действительно «неотделанная», как говорил сам автор. Но тем она и замечательна, уникальна – именно своим напором, стремительностью. Характеры его персонажей взяты в «пограничных» ситуациях, когда решаются самые «капитальные», по выражению писателя, вопросы жизни, вообще бытия человека на земле.

Может ли человек в такие минуты жизни говорить, не «захлебываясь словами», а «отделанными» фразами? К тому же герои его путаются, а путаница идет оттого, что Достоевский не боится показать «двойничество» человека, докапываясь порой до самых потаенных глубин души. Поэтому его герои говорят одно, а подразумевают совсем иное, выкручиваются, лгут, а открытость, детская непосредственность Мышкина их разоблачает.

Как и предельно смелые, «безрассудные» поступки Настасьи Филипповны.

Князь Мышкин – Иннокентий Смоктуновский. Ленинградский Большой драматический театр, спектакль «Идиот». Режиссер Г. Товстоногов

Вспомним, как она бросает в горящий камин пакет со ста тысячами рублей, принесенными Рогожиным. Один из исследователей творчества Достоевского посчитал, что сто тысяч рублей времен Достоевского по сегодняшним ценам равняются более чем миллиону долларов США.

В 1960-е годы «за романтикой» я уехал в Калининград, с целью устроиться на китобойную флотилию «Юрий Долгорукий». В море меня, как «невыездного», «неблагонадежного», не выпустили. Зато я написал первые свои рассказы о моряках «на берегу», выпустил первую книжку, с которой меня и приняли в Союз писателей СССР. Это произошло на совещании молодых писателей Северо-Запада в Ленинграде. И вот там-то я и увидел знаменитый спектакль «Идиот» с Иннокентием Смоктуновским в главной роли.

Все, кто видел, как играл Смоктуновский, понимали, что на их глазах происходит чудо

Спектакль ошеломлял не только меня. Все, кто видел, как играл Смоктуновский, понимали, что на их глазах происходит чудо. Его Мышкин был по-детски наивен, открыт, беззащитен – и в тоже время защищен правдой Христа-Спасителя. Вполне может быть, что актер не понимал, что он воплощает на сцене блаженного, которого окружающие его люди воспринимают как идиота. Не понимали этого и в театре. Спустя годы, перед самой кончиной, в большой передаче по ТВ актер рассказал, что он восстановил против себя весь театр, продолжая лепить роль не так, как ему говорили все, начиная с главного режиссера, а как подсказывало ему сердце. Премьеру спектакля назначили на 31 декабря. Спектакль шел 4 часа. Заранее Г. Товстоногов был готов к провалу, поэтому премьера была назначена на это время.

Впервые за многие годы в театре зал был наполовину пуст. Но уже 1 января по Ленинграду разнеслась весть, что в Большом драматическом произошло чудо. И на «Идиота» билетов просто невозможно было достать. Потому что на сцене народ впервые за почти век безбожной власти увидел подлинность чувств, не человеческую, а Божественную правду, которая светилась в глазах актера, в его неповторимой интонации, с какой он произносил слова о вере, любви, Боге. И души всех, кто присутствовал в зале, раскрывались, сопереживали, плакали, смеялись вместе с ним.

Вот что говорит князь Мышкин, когда Парфен Рогожин спрашивает его, верит ли он в Бога:

«Чрез час, возвращаясь в гостиницу, наткнулся на бабу с грудным ребенком. Баба еще молодая, ребенку недель шесть будет. Ребенок ей и улыбнулся, по наблюдению ее, в первый раз от своего рождения. Смотрю, она так набожно-набожно вдруг перекрестилась. ‟Что ты, говорю, молодка?” (я ведь тогда всё расспрашивал). А вот, говорит, точно так, как бывает материна радость, когда она первую от своего младенца улыбку заприметит, такая же точно бывает и у Бога радость всякий раз, когда он с неба завидит, что грешник пред ним от всего своего сердца на молитву становится. Это мне баба сказала, почти этими же словами, и такую глубокую, такую тонкую и истинно религиозную мысль, такую мысль, в которой вся сущность христианства разом выразилась, то есть всё понятие о Боге как о нашем родном отце… – главнейшая мысль Христова! Простая баба!.. Слушай, Парфен, ты давеча спросил меня, вот мой ответ: сущность религиозного чувства ни под какие рассуждения, ни под какие проступки и преступления и ни под какие атеизмы не подходит; тут что-то не то, и вечно будет не то; тут что-то такое, обо что вечно будут скользить атеизмы и вечно будут не про то говорить. Но главное то, что всего яснее и скорее на русском сердце это заметишь, и вот мое заключение!»

Когда спектакль закончился, минуты две-три стояла гробовая тишина. А потом зал взрывался аплодисментами, криками, столь бурным восторгом, который трудно описать. Это длилось минут 20–30. Мне говорили, что бывало и больше. С годами и наша, и мировая критика (спектакль показывался в Лондоне) поняла, что произошло событие громадное, масштаба столь значительного, который трудно выразить словами. Федор Михайлович Достоевский своим творением предстал перед народом – живой, подлинный, тот, которого по праву называют русским гением.

Федор Михайлович Достоевский предстал перед народом – живой, подлинный, тот, которого по праву называют русским гением

Роль князя Мышкина, думаю, была той самой, для которой и родился актер Иннокентий Михайлович Смоктуновский. В кино он сыграл около ста ролей. Очень много хороших, даже отличных работ сыграл в театрах. Но ни в одной из них не было той высоты, что в князе Мышкине. Актер не играл, а жил на сцене жизнью, повторю, человека Божьего. Он и в реальной жизни был таким – странным, непонятным для многих. И в лучших его ролях и в кино, и в театре слышались знакомые интонации князя Мышкина – паузы, выражения глаз, жесты – те же, человека не от мира сего.

Партийное руководство тоже чувствовало это. И потому спектакль не был снят на видео – сохранились лишь небольшие отрывки к передачам. Слава Богу, спектакль удалось записать на виниловые диски – вышел альбом из трех пластинок.

Я храню и устаревший «музыкальный центр», и любимые «винилы». И время от времени прослушиваю запись поразительного спектакля, который в безбожное время рассказал о человеке, который ради любви к Богу и людям пожертвовал своей жизнью.

О чем и написал Федор Михайлович Достоевский в своем бессмертном романе.

К разгадке тайны

Семнадцатилетним юношей Достоевский в письме своему брату Михаилу написал:

«Человек есть тайна. Ее надо разгадывать, и ежели будешь разгадывать всю жизнь, то не говори, что потерял время; я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком».

Так определил назначение всей своей жизни юный Федор, еще не написавший даже первой своей повести «Бедные люди», прочитав которую, Белинский восторженно воскликнул: «Новый Гоголь явился!»

Федор Михайлович сердцем чувствовал свое предназначение в жизни. Важно определить это назначение, или, лучше сказать, призвание, которое и есть смысл твоей жизни. Важно и не изменить ему, а идти тропой, порой тернистой, но которая зовет тебя следовать зову своей души. Ни в коем случае не хочу сравнивать масштаб дарования великого писателя с теми режиссерами, актерами, которые в театре и кино решились на постановку спектаклей и фильмов по произведениям писателя. Но стремление в своем творчестве выразить то сокровенное, тайное, что заложено в его великих романах, было и остается заветной мечтой многих. В том числе и у такого кинорежиссера, каким был Андрей Арсеньевич Тарковский. После фильмов «Иваново детство» и «Андрей Рублев», которые принесли ему мировую известность, он написал расширенную заявку на экранизацию «Идиота». Приближалась юбилейная дата – в 1981-м году предполагалось широко отметить столетие со дня кончины Достоевского и 160-летие со дня его рождения. Тарковский задумал снять многосерийный телефильм. В своих «Дневниках» он написал: «Солоницын идеально подходит на роль Достоевского». В заявке было обозначено, что роль рассказчика должен вести сам автор романа, то есть Достоевский. Этому же актеру, то есть Анатолию, доверялась роль Лебедева, того самого изолгавшегося человечка, который клянется в любви к «сиятельному князю» и в то же время пишет про него «разоблачительную» статейку. Мышкина должен был играть Александр Кайдановский, Настасью Филипповну – Маргарита Терехова. Дух захватывало, когда мы с братом говорили о предстоящей работе. Толя готов был даже сделать пластическую операцию, чтобы быть больше похожим на любимого писателя.

– Как же ты будешь другие-то роли играть, если сделаешь операцию? – спросил Тарковский.

– А зачем мне другие роли, если я сыграю Достоевского? – ответил брат.

Операцию делать не пришлось, так как заявку Тарковского отклонили. Но все же Анатолию выпало счастье воплотить на экране образ великого писателя, хотя и в фильме совсем другого масштаба.

Анатолию выпало счастье воплотить на экране образ великого писателя

Фильм назывался «26 дней из жизни Достоевского».

Расскажу об этом чуть подробнее, потому что в то памятное время произошли удивительные «совпадения», как может показаться на первый взгляд.

Анатолию было 45 лет. Как и его герою, когда тот в 1866-м году диктовал «Игрока». Как и его герой, Анатолий после семейной катастрофы сделал предложение девушке, которая была вдвое моложе. Как и его герой, Анатолий встретил ответную любовь – она преобразила всю его последующую жизнь.

Анатолий Солоницын в фильме «26 дней из жизни Достоевского». Режиссер А. Зархи. «Мосфильм»,1981год А разве работал Анатолий не в сходных обстоятельствах?

«Вот, приходится роман на почтовых гнать», – говорит в сценарии Федор Михайлович Анне Григорьевне.

Как «на почтовых» снимался и фильм. Срочно надо было сдавать вступительный взнос на кооперативную квартиру – Анатолий оказался в долгу как в шелку.

Когда я приехал в Москву, встретился с братом, прочитав сценарий, сказал ему обо всем этом.

Он улыбнулся:

– Думаешь, они об этом знают? Взяли-то меня как серьезного, надежного профи, вот и все.

А ведь и «взяли» его не просто так. Н.Т.Сизов, в то время генеральный директор «Мосфильма», вызвал Анатолия и попросил помочь группе «26 дней из жизни Достоевского» – из этой группы ушел исполнитель главной роли, народный артист СССР Олег Борисов. Была снята почти половина фильма, но творческие установки режиссера и актера, разные в самом начале работы, теперь окончательно разошлись. Просьбу генерального директора, который проявил к артисту и внимание, и заботу, просьбу режиссера, в фильмах которого снимались любимые с детских лет артисты, брат отклонить не мог. Анатолий знал, что картина будет сниматься в жесткие сроки: план есть план, кино – это еще и производство. А ему как актеру всегда нужен был разгон, время для того, чтобы освоиться с ролью. Во многом не устраивал Анатолия и сценарий. Но ведь речь-то все-таки велась о Достоевском!

«Мне не хватает времени... Видишь, живу в гостинице, напротив ‟Мосфильма”. Лупим по две смены подряд... Вечно эта гонка… Знаешь, пока единственное, что мне кажется неплохим... Одна сцена… Где он среди студентов, куда его привела Анна. Рассказывает о каторге, спорит со молодыми… И с ним припадок…Только ты не болтай никому, понял? – всегда он начинал с этих слов, когда хотел сказать мне что-нибудь важное. – Понимаешь, они мне стали аплодировать. Вся группа. В кино это не принято, это вроде как против правил приличия. А они хлопали, и Зархи никому не сделал замечания. Потом еще один дубль – и опять аплодисменты. Глупо, конечно. Но ребята сказали, что не смогли сдержаться. Ну вот, хвастаюсь... Но я чувствую и без аплодисментов, что сцена эта получилась».

Но как раз этот эпизод из фильма «вырезали», посчитав его «неверно отражающим личность писателя».

Наши чиновники «от искусства» всегда находят, словно у них миноискатель в руках, самые лучшие сцены, страницы в книгах, которые им обязательно надо «убрать, как лишние». И не только в прошлые времена, но и сегодня почему-то эти «миноискатели» остаются у них в руках.

Афиша, выпущенная к зарубежному показу фильма «26 дней из жизни Достоевского» Тем не менее фильм имел успех не только у нас в стране, но и на международном уровне. Он представлял наше кино на 31-м Международном фестивале в Западном Берлине. Вот что писали газеты:

«В фильме выделяется игра Анатолия Солоницына. В сочетании с искренней непосредственностью Евгении Симоновой все вместе приоткрывает занавес над таинством создания гениальных художественных произведений, над личностью великого человека, которым восхищается весь мир. Памятный приз ‟Берлинале” – “Серебряный медведь” – присужден Анатолию Солоницыну за лучшее исполнение мужской роли» («ДиВельт»).

Не стоит сравнивать игру актеров в тех или иных фильмах, спектаклях, где они играли одних и тех же героев. Разное время по-разному определяет и позицию постановщиков, и, соответственно, игру актеров. Но порой случаются «прорывы», когда исполнитель главной роли не подчиняется воле обстоятельств, постановщиков, даже мнению коллектива, и не сходит с тропы, ведущей к разгадке тайны человека.

Так, Иннокентий Смоктуновский не принял «пошлые» советы от именитых актеров и не менее именитого режиссера, как он выразился в упомянутом мною рассказе о спектакле «Идиот». Он прошел мучительный путь к сокровенной тайне человека, которого Достоевский назвал князем Мышкиным.

Так и Анатолий Солоницын, против всех обстоятельств, и бытовых, и творческих, сумел силою отпущенного ему Господом таланта пробиться к тайне писателя, который жил и творил во славу Божию.