Чудеса февраля: корабли трех святителей и погибших Взыскание

О феврале должно, достав чернил, писать навзрыд. Будь у меня талант Пастернака, я бы так непременно и делала. Потому что февраль для меня – месяц Сретения. Встречи. Радости огромной, безмерной и незаслуженной. Дней великого святителя, чьи золотые уста привели меня к православной вере, и Взыскания погибших, Чей милосердный взор эту православную веру показал во всей ее необъятной красоте.

9 февраля
Перенесение мощей святителя Иоанна Златоуста

Перенесение честных мощей святителя Иоанна Златоуста из Коман в Константинополь в 438 г.

– Вы слышали? В Нью-Йорк привозят из России мощи святителя Иоанна Златоуста! И как раз на его праздник!

Суета и шум были слышны в нашем бостонском Богоявленском храме в феврале 2010-го.

Как бы мне попасть в Нью-Йорк? На машине ехать часа четыре с половиной, но мне с моим топографическим кретинизмом и час, к примеру в гости к отцу Фоме с матушкой Айрин, от Бостона до Ипсвича проехать – целое событие. «На третьем светофоре – налево». – «А?! Сейчас? Здесь?! На этом?!» – «На третьем». – «Вот прямо сейчас?? Уже?!»

– «На третьем!!!!»

Может, тогда на «Амтраке» поехать? (Это поезд у нас здесь такой.) Билетов, как назло, уже нет. Ну почему, почему я всё важное узнаю самой последней? Обидно как! Мне же святитель Иоанн – самый родной. Я и батюшку Серафима Саровского очень люблю. И старцев Оптинских. И Николу Угодника. И преподобного Сергия, игумена земли Русской. Но святитель Иоанн Златоуст… Он меня, понимаете, крестил почти…

Много лет назад в сумрачном отроческом возрасте гуляла я вечером с нашей овчаркой Ярой недалеко от дома в московском Чертанове. Настроение было грустное. Снег, слякоть. Папа недавно умер. Мама в командировке, брат – в военном училище. Друзья-собачники, видя мое печальное лицо, деликатно молчали. Повернувшись к дому, я опустила руку в карман за ключом. Пусто! Нет ключа – видимо, выпал, когда я доставала поводок. Бросились мы все искать, разгребать руками снег, светить фонариками. Нет ключа. И впервые за всю свою атеистическую отроческую жизнь я вдруг от всего сердца взмолилась: «Господи, если Ты и в самом деле существуешь, то дай мне, пожалуйста, мой ключ!» Опустила глаза – ключ лежал под ногами. На том самом снежном месте, которое мы все только что минут 40 ворошили вдоль и поперек.

Удивительно, но и после этого я не сразу решила креститься. Чудо ключа я положила в сердце, но ни с кем о нем не говорила. Вспомнила, как, поступив на журфак МГУ, увидела на стене нашего здания на Моховой старую, за поколение до нас оставленную и ничем не стираемую надпись: «Господи, помоги спихнуть атеизм!» А следующей весной решила посмотреть по телевизору трансляцию пасхального богослужения.

Красиво. Торжественно. Ничего не понимаю, но, наверное, не дано. Полузасыпаю. В полудреме слышу: «Иже во святых отца нашего Иоанна, архиепископа Константинопольскаго, Златоустаго, Слово огласительное…» И вдруг, отчетливо, как взмах клинка:

«Где твое, смерте, жало?
Где твоя, аде, победа?
Воскресе Христос, и ты низверглся еси.
Воскресе Христос, и падоша демони.
Воскресе Христос, и радуются Ангели.
Воскресе Христос, и жизнь жительствует.
Воскресе Христос, и мертвый ни един во гробе».

По мне прошел словно электрический ток! Кто эти люди, что с такой властью говорят о жизни и смерти? Что это за вера?!

По мне прошел, не побоюсь преувеличения, электрический ток. Я подскочила как ужаленная. Никогда – ни до, ни после – не слышала я ничего более простого и более сильного. Кто эти люди, что с такой властью говорят о жизни и смерти? Кто Этот Сын Человеческий? Что это за вера, которая разрешает все загадки и все мои «страдания юного Вертера» и «годы учения Вильгельма Мейстера»? Кто бы они ни были и как бы всё это ни было странно и непонятно, я хочу быть с ними…

Через неделю мы вместе с мамой пришли креститься в храм Воскресения Словущего на Успенском Вражке.

Так привел меня святитель Иоанн в Православие. Так помог он и нашему замечательному бостонскому батюшке отцу Фоме. Он тоже, бывший крепкий лютеранин и студент-художник Томас Реске, в юношеском возрасте открыл книгу святителя Иоанна Златоуста, прочитал, что «Церковь – не цирюльня, не лавка с благовониями, не мастерская, но место обитания Ангелов и Архангелов, Царство Божие, само Небо», и немедленно пошел эту церковь искать.

И вот архиепископ Константинопольский Златоустый будет в четырех с половиной часах езды от меня, а я его не увижу! Господи, если это можно как-то устроить, то устрой, пожалуйста!

Настоятель отец Виктор Болдевскул и староста Илья Ярощук делают объявление: «От нашей церкви будет организован паломнический автобус в Нью-Йорк к мощам святителя».

Мы приехали в Синодальный Знаменский собор Нью-Йорка заблаговременно. Когда во время всенощного бдения под пение «Хвалите имя Господне» ключарь храма Христа Спасителя протоиерей Михаил Рязанцев внес ковчег с мощами святителя, наш бостонский прихожанин Виталий Ноуэл тихо сказал:

– Какие же мы счастливые, какие мы счастливые, что мы – православные.

12 февраля
Три святителя: Собор вселенских учителей и святителей Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста

Иоанн Златоуст Америке не чужой. При всем уважении к романтике юности, вовсе не «Юнона» и «Авось» впервые привезли в новый свет русских людей. Это сделали в 1732 году «Святой Гавриил», в 1741 году – «Святой Петр» и «Святой Павел», а в 1784-м – «Три святителя».

Именно так назвал свой парусный галиот основатель Русской Америки Григорий Шелихов. А достигнув Аляски, на берегу бухты острова Кадьяк Шелихов основал первое постоянное русское поселение на американской земле – Гавань Трех святителей.

Три святителя – Василий Великий, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст.

Григорий Богослов сам пережил страшный морской шторм во время путешествия на корабле в Элладу и боялся, что «убийственные воды лишат его вод очистительных».

«Двадцать дней и ночей, – вспоминал святитель, – лежал я на корме корабельной, моля милосердного Бога о спасении, и в этой опасности я дал обет посвятить себя Богу и по обету спасся».

И наши русские колумбы – купцы и первооткрыватели – знали, что по-настоящему в жизни важно. Поэтому и везли с собой на галиотах «Три святителя», «Святая великомученица Екатерина», «Архистратиг Михаил», «Симеон Богоприимец и Анна Пророчица» и многих других в далекую и незнакомую страну

«образ Пресвятыя Богородицы всем скорбящим, одни складни троиныя Живоначальныя Троицы и угодника святителя Николая и Богоматери, ризы серебенныя, одну лампаду зеленой меди, книг Новый Завет…»^[1].

Так начиналась в Гавани Трех святителей проповедь Православия среди коренных жителей Америки.

«Сделал я опыт рассказать им сколько можно простее о христианском законе, а как увидел величайшее их в том любопытство, то и захотел я воспользоваться сим случаем, – вспоминал Григорий Шелихов. – И потому начал я любопытствующим в часы свободные преподавать точное понятие о нашем законе и до истинного доводить пути, чем и зажег их сердца; словом, до выезду еще моего сделал я христианами из них сорок человек, кои крещены были с такими обрядами, кои позволяются без священника».

«До выезду еще моего сделал я христианами из них сорок человек…»

Посетивший в те годы Аляску в составе экспедиции Томаса Кука американец Джон Ледьярд писал с изумлением:

«Едва я улегся, русские молча созвали индейцев и сотворили молитву по обычаю греческой Церкви… Я не мог не отметить, с каким благоговением индейцы отдавали долг Богу у своих маленьких распятий, с каким удовольствием они отправляли многочисленные обряды, сопутствующие такого рода богослужению. Я думаю, что среди религий мира эта религия более других способна привлекать новых приверженцев».

Преподобный Герман Аляскинский благословляет суда Российско-Американской компании. Художник: Владимир Латынцев

А в 1793 году по просьбе Григория Шелихова и его соратников отправилась на Аляску из Валаамского монастыря первая православная миссия. В течение первого года ее деятельности крещение приняли 6740 коренных жителей острова Кадьяк и материковой Аляски, а также вступили в брак 1573 супружеские пары. Вот они, великие валаамские миссионеры.

• Неутомимый начальник миссии святитель Иоасаф (Болотов), епископ Кадьякский, просветитель алеутов и первый православный архиерей Америки, который через несколько лет в возрасте 38 лет погибнет вместе с другими пассажирами во время кораблекрушения.
• Священномученик Ювеналий Аляскинский (Говорухин) будет убит отрядом диких охотников, когда поднимет руки для благословения. Индеец-шаман заберет себе наперсный крест священномученика и… не сможет больше вызывать языческих богов. Так убедится племя в силе креста и обратится впоследствии в Православие.
• Иеромонахи Макарий (Александров) и Афанасий (Михайлов), иеродиакон Нектарий (Панов) и – как сам он подписывал свои письма – «убогий монах Герман». Именно этот самый младший по чину член духовной миссии станет великим угодником Божиим, заступником алеутского народа, почитаемым чудотворцем задолго до своего прославления как преподобный Герман Аляскинский.

В час его блаженной кончины увидят жители Аляски светлый столп, поднимающийся над Еловым островом – Новым Валаамом, местом уединения преподобного, – до самого неба.

А на надгробном камне Григория Шелихова, основателя Русской Америки, начертаны слова Гавриила Романовича Державина:

«Колумб здесь росский погребен:
Преплыл моря, открыл страны безвестны;
Но, зря, что всё на свете тлен,
Направил паруса во океан небесный
Искать сокровищ горних, неземных.
Сокровище благих!
Его Ты душу успокой».

Знали предки наши, что по-настоящему в жизни важно.

Закончил свою флотскую службу шелиховский галиот «Три святителя», а в 1838 году вошел в состав Черноморского флота России новый корабль – линейный парусник «Три святителя». После долгой и славной службы герой Синопа, участник Крымской войны, корабль будет затоплен во время героической обороны Севастополя для заграждения неприятелю входа в бухту. В днище парусника прорубили отверстия и сделали несколько выстрелов ниже ватерлинии, но он никак не шел ко дну. Матросы вспомнили, что забыли на борту «Трех святителей» икону святителя Николая Чудотворца. Только после того, как икону забрали с корабля, он ушел под воду.

18 февраля
Взыскание погибших

Приняв крещение в храме Воскресения Словущего на Успенском Вражке, я стала ходить туда на службы. Во время крещения я была в таком взволнованном состоянии – ну как на госэкзамене в университете, – что ничего не поняла и не запомнила, а сам храм с его внутренним убранством и старинными иконами проплыл перед глазами, как одна медно-золотистая радуга.

Вообще уровень моего тогдашнего невежества не поддается описанию: я была уверена, что всенощная и Литургия – это одно и то же, знала, что надо исповедоваться, но имела весьма смутное понятие о Причастии, путала молебен с панихидой и, разумеется, не понимала совершенно ничего из происходящего в храме. Но, тем не менее, в церковь меня тянуло, и на службы я время от времени ходила.

В храме я стояла столбом недалеко от свечного ящика – мне казалось неприличным расхаживать по храму и его разглядывать, когда все сосредоточенны и заняты серьезным делом, – и жадно вслушивалась, боясь пропустить мое любимое и единственное, что я тогда понимала: «Всякое дыхание да хвалит Господа» и «О плавающих, путешествующих, недугующих, страждущих, плененных и о спасении их Господу помолимся».

Святейший Патриарх Алексий II совершает Божественную литургию в храме Воскресения Словущего в праздник иконы «Взыскание погибших». 2007 г.

Если в храме было много народа, то к моему плечу частенько кто-то сзади прикасался, передавал свечу и произносил таинственные слова: «Взысканию погибших». Когда я услышала это в первый раз, то, оказавшись с чужой свечой в руке, подумала, что вот оно как: люди меня знать не знают, а то, что я – погибшая, сразу чувствуют. Видимо, на лбу написано. Грустно, но ничего не поделаешь. Потом обратила внимание, что женщина справа похлопала легонько по спине стоящего впереди старенького прихожанина, передала ему свечу и тоже прошептала: «Взысканию погибших», а он, вместо того чтобы сокрушаться о своем бедственном духовном состоянии, легко постучал по плечу стоящего впереди, отдал свечу и повторил: «Взысканию погибших». Видимо, здесь так принято, – подумала я. Набралась мужества, выбрала подходящую спину, зажмурилась, стукнула и просипела: «Взысканию погибших». Свечу у меня забрали с легким поклоном и передали дальше. Тут я не выдержала, любопытство взяло верх, и я стала пробираться вперед, следуя за свечой.

Свеча доплыла от поклона к поклону до самого левого клироса, и ее понесли к иконе. Я взглянула на икону и обомлела: на меня смотрело Само Милосердие. Само Понимание. Само Взыскание.

Я обомлела: на меня смотрело Само Милосердие!

Это потом настоятель храма и мой духовный отец протоиерей Владимир Романов рассказал нам с мамой об этой чудотворной иконе, потом я прочитала у батюшки Серафима Саровского, что

Господь «дал всем нам в Жене, Приснодеве Богородице Марии, стершей в Самой Себе и стирающей во всем роде человеческом главу змиеву, неотступную Ходатаицу к Сыну Своему и Богу нашему, непостыдную и непреоборимую Предстательницу даже за самых отчаянных грешников».

Это потом я с радостью узнала, что в жизни отца Иоанна (Крестьянкина) было чудо от иконы «Взыскание погибших»^[2]:

«Вскоре после прихода в обитель отец Иоанн серьезно заболел, силы покинули его, он пожелтел и таял на глазах. Его пособоровали и причащали ежедневно, но улучшения не наступало. Монастырь молился о болящем. В один из самых критических дней навестить батюшку пришел отец наместник. Ударив посохом по полу и пристально вглядываясь в больного, он произнес: “Ты что, отец Иоанн, умирать собрался? Нет, дорогой, ты нам еще нужен. Нет, нет, не умрешь. Поживешь, потрудишься”.

А вечером батюшка уловил за дверью кельи какое-то движение. В дверь легонько постучали, и он, собрав все силы, ответил: “Войдите”. Прошло некоторое время, пока искали ключ, пока неумело орудовали им в замочной скважине. Наконец открылась дверь, и батюшка увидел большой образ Царицы Небесной, входящий в его келью. Это была икона “Взыскание погибших”. Батюшка был потрясен. Больше он ничего и никого не видел от избытка переполнивших его чувств.

Открылась дверь – и батюшка Иоанн увидел большой образ Царицы Небесной, входящий в его келью

Позднее отцу Иоанну объяснили, что икону привезли ему в дар из Касимова. Она из разоренного женского монастыря, была спрятана в домике монахини, которая ежедневно прочитывала перед ней акафист. Умирая, монахиня завещала икону Матери Божией “Взыскание погибших” отцу Иоанну.

Всё вместе – посещение Царицы Небесной и со властью сказанное слово отца наместника – возымело действие. Больной начал поправляться и скоро был уже в строю».

Теперь я знаю, что Она – и всех скорбящих Радосте, и Споручница грешных, и Цвете Неувядаемый. А еще Скоропослушница, Благодатное Небо и Купина Неопалимая.

А тогда я просто поняла, что в этом жестоком, равнодушном и холодном мире, вот здесь, прямо на земле, мы можем прикоснуться к Небу.

В 2007 году на Прощеное воскресенье, которое совпало в тот год с праздником иконы «Взыскание погибших», Святейший Патриарх Алексий II совершил в храме Воскресения Словущего Божественную литургию.

«Мы обращаемся к Божией Матери всегда, – сказал Святейший Патриарх. – В том числе в дни Великого поста мы взываем словами церковной молитвы: “На спасения стези настави мя, Богородице”. Убежден, что для многих Пречистая Богородица в Своей иконе “Взыскание погибших” является той благодатной помощью, которая помогает нам духовно возрастать и осмысливать свой жизненный путь в дни Великого поста».

Вот так и проходит у меня февраль. А потом, Бог даст, наступит весна. Великим постом на Литургии одного из трех святителей – Василия Великого – мы будем петь о Ней, Взыскании погибших и Всех скорбящих Радосте: «О Тебе радуется, Благодатная, всякая тварь».

А потом в ночь Праздников Праздника и Торжества из Торжеств мы услышим: «Иже во святых отца нашего Иоанна, архиепископа Константинопольскаго, Златоустаго, Слово огласительное…» – и будут силы жить дальше.