«Я оказался окружен танками, но меня спасла прихожанка из Вашингтона»

Епископ Василий (Родзянко) – удивительный человек. Один из подвижников Русской Церкви, представитель одной из самых известных в России семей, в самом начале жизни он был вынужден покинуть Отечество, но навсегда сохранил любовь к нему. По иронии судьбы в августе 1991 года, когда коммунисты из ГКЧП попытались вернуть уплывавшую от них власть и устроили путч, он не просто оказался в Москве – он находился в самом центре событий, в Кремле.

По иронии судьбы в августе 1991 года владыка Василий не просто оказался в Москве – он находился в самом центре событий, в Кремле

Духовная дочь епископа Лия Хейган рассказала о том, как вызволяла своего любимого владыку из милицейских кордонов, как он терпеливо отвечал на вопросы окружавших его прихожан, как потом они вместе, пробираясь через строй танков, ехали в Свято-Данилов монастырь на прием к Патриарху Алексию II.

Спустя восемь лет после тех событий, под самый занавес земной жизни владыки, мне посчастливилось несколько раз встретиться с ним в Вашингтоне. И сейчас, слушая эмоциональный рассказ его духовной дочери о событиях, ставших поворотными в истории огромной страны, моей страны, я снова, как наяву, вижу образ этого удивительного пастыря – высокого, сильного, красивого и духом, и телом, и вспоминаю его взгляд, искрящийся любовью.

Епископ Василий (Родзянко) в России

Первая литургия в Кремле

В течение многих лет я была прихожанкой Свято-Николаевского собора в Вашингтоне, где тогда служил владыка Василий, который наставлял меня в духовной жизни.

В начале 1990-х я занималась различными российско-американскими проектами, которые тогда были популярны. Приезжая в Москву, снимала квартиру и нанимала водителя.

Именно так я и оказалась «на месте событий» в августе 1991-го. Владыка же прилетел туда на Конгресс соотечественников. Незадолго до той поездки в Москву, еще будучи в США, он повредил ногу. Гипс к тому времени сняли, но тем не менее ходить ему приходилось медленнее, чем обычно. Он опирался на посох.

На праздник Преображения Господня 19 августа 1991 года была запланирована литургия в Успенском соборе Московского Кремля – чуть ли не первая за 74 года. В ней должны были принять участие и представители духовенства, приехавшие на конгресс.

Попасть на нее можно было только по пригласительному билету, который мне удалось получить в кафедральном Елоховском соборе. Можно сказать, я там выросла, и меня там все знали. Моей любимой подругой, если можно так сказать, была 85-летняя монахиня Мария – абсолютно уникальный человек, единственная ризничная, которая следила за алтарем еще со времен Патриарха Пимена.

У этой монахини сложилась очень трудная ситуация с жильем, ей часто приходилось ночевать на полу прямо в алтаре, и я, приезжая в Москву, брала ее к себе, чтобы она могла хоть немного отдохнуть.

В Елоховском все готовились к предстоящей литургии, а матушка Мария даже вазы с цветами туда отвезла. Она говорила: «Как же так, там нет цветов Христу и Богородице!»

Началась служба, все было прекрасно, мы спокойно молились. Но тем, кто был в алтаре, стало понятно, что вокруг происходит что-то необычное

19 августа мы с ней приехали на литургию, а водителя оставили на Манежной площади. Он припарковался и должен был нас ждать.

Началась служба, все было прекрасно, стоящие в храме спокойно молились. Но тем, кто был в алтаре, стало понятно, что вокруг происходит что-то необычное. Уже потом владыка рассказывал, как вдруг в середине службы, когда читалась ектения, Патриарх Алексий II суровым голосом сказал диакону прекратить поминать правительство. Видимо, ему доложили о происходящем за пределами храма.

Однако нам ничего не было известно, поэтому, когда служба закончилась, я находилась в состоянии эйфории и никуда не спешила. Только представьте себе: Кремль, Успенский собор, историческая литургия. Кроме того, на меня и моего водителя рассчитывала матушка Мария – иначе как ей тащить вазы с цветами и другую утварь обратно в Елоховский собор?.. Пока она все убирала, народ уже разошелся, и мы с ней остались последними.

Бейдж владыки Василия Родзянко, 19.08.1991

Владыка посреди площади отвечал на вопросы верующих

Примерно через час после окончания литургии мы выходим с этими вазами из Успенского собора и видим, что на площади вокруг владыки Василия стоит толпа человек в 70–80. Его очень любили и знали по его радиопередачам на «BBC». Ведь люди, которые в те времена старались попасть на такие службы, были по-настоящему верующими. Они задавали очень много вопросов, а владыка, будучи исключительно интеллигентным человеком, просто не мог сказать, что ему нужно торопиться, тем более что незадолго до того ему сняли гипс, и он передвигался медленнее обычного.

Вопросы, которые звучали тогда, были, в основном, личного характера. Люди спрашивали, как им относиться к тем или иным вещам, а владыка очень терпеливо старался всем ответить.

Владыка ехал на церковную конференцию, но в подъезде увидел плачущую женщину и остался, чтобы помочь ей. В тот день он так и не выступил с докладом, ради которого и приехал в Россию

В связи с этим мне вспоминается еще один случай, который тоже произошел в Москве, но в другой раз. Владыка ехал делать доклад на церковной конференции, но в подъезде увидел женщину, которая плакала, – у нее умирал кто-то из близких. И он остался, чтобы помочь ей. Он говорил: «Прежде всего я пастырь, меня Христос назначил, и я должен пасти Его овец». В тот день владыка так и не выступил с докладом, ради которого и приехал в Россию.

Здесь сработал тот же принцип: люди задавали ему важнейшие для них вопросы, и он не мог им отказать.

В общем, владыка, окруженный толпой, пытался самым медленным образом продвигаться к выходу из Кремля, но у него это не очень получалось. Конечно, я подошла к нему получить благословение и вдруг обнаружила, что он в растерянности. Его ждали на приеме у Патриарха, но он не знал, как ему туда добраться, так как все уже уехали. А поскольку я думала, что водитель ждет меня совсем рядом, то вызвалась подвезти его.

Танки стояли через каждые несколько метров

Однако, выйдя из Кремля, мы обнаружили, что окружены танками, которые стояли через несколько метров друг от друга. Это был шок. Нас немного успокоил келейник, которого владыке выделила Патриархия. Видимо, он знал больше нашего и сказал: «Не пугайтесь, нам просто нужно выбраться отсюда и добраться до монастыря».

Обычно водитель сам встречал меня, но тут не было ни его самого, ни машины – полная площадь милиционеров. Я подумала, что он перепарковался где-то поблизости, но потом заметила, что вокруг нет ни одного частного автомобиля – только ГАИ и милиция.

Сотовых телефонов тогда еще не было, поэтому я подошла к милиционеру и спросила: «Меня здесь ждал шофер, но я его не вижу. Как его найти?» Однако блюстители порядка тоже были в растерянности – этот старший лейтенант смотрел на меня совершенно испуганными глазами. Похоже, он сам ничего не понимал.

Увидев это, я поняла, что нужно действовать. Меня ждал мой любимый владыка, которого нужно было доставить в Свято-Данилов монастырь, и больше меня в тот момент ничего не волновало.

Я попросила милиционеров срочно помочь, поскольку здесь находится очень почетный гость из Америки, которого ждет Патриарх. И в этот момент произошло небольшое чудо: мой верный водитель, которого отправили под Каменный мост, пришел оттуда пешком искать меня. Мы попросили милицию отвезти нас хотя бы туда. Для них это было несложно, но они были настолько перепуганы, что пошли за разрешением к начальству.

В итоге нам выделили одну машину и двух лейтенантов. Конечно, этого было мало, мы бы просто не уместились, но они сказали: «Мы не имеем права сейчас ездить поодиночке». Каким-то чудом нам удалось добиться выделения двух машин, где хватило места всем – и владыке, и келейнику, и монахине с вазами, и мне, и еще четырем милиционерам. Водителя к тому времени мы уже отправили пешком.

У Каменного моста мы пересели в нашу машину и рванули в Свято-Данилов монастырь. Я была настолько возбуждена, что, казалось, могла сделать все что угодно. Нам объяснили, где проходит прием, но там все было перегорожено, а до здания было еще метров триста. Мне было жалко владыку: мы и так опоздали, а он еще не мог идти быстро. В общем, мы раздвинули эти заграждения и подъехали прямо к ступенькам. Владыка потом очень любил рассказывать эту историю.

Конечно, на том приеме я не была, поскольку туда пригласили только представителей духовенства, но владыка рассказывал мне о нем. Именно там он узнал о том, что произошло в стране. Кроме того, тогдашний настоятель нашего Свято-Николаевского собора отец Димитрий Григорьев, который тоже был там, позже описал мне ситуацию: все уже давно сидят за столом, как входит владыка Василий и говорит: «Я оказался окружен танками, но меня спасла дама, наша прихожанка из Вашингтона».

Владыка верил, что в Библии раскрыты все возможные в истории ситуации

Еще до 1991 года владыка часто говорил, что, согласно пророчеству, Россия должна быть в «вавилонском плену» 70 лет

В последующие дни владыка Василий ходил к Дому правительства, чтобы увидеть все собственными глазами. Он был человеком мудрых принципов и понимал, что могут быть слухи, преувеличения, поэтому хотел сам во всем убедиться.

Лично я от него не слышала никаких, что называется, «решительных заявлений» по поводу путча. Его отношение к произошедшему было более вдумчивым и не политизированным. Возможно (но это только мое предположение), он ожидал какого-то дальнейшего развития, которое показало бы, куда ведет эта ситуация.

Однако еще до 1991 года владыка довольно часто говорил, что, согласно пророчеству, Россия должна быть в «вавилонском плену» 70 лет. Он верил в это, как и в то, что в Библии раскрыты абсолютно все ситуации, которые возможны в истории. Даже когда ему нужно было дать своему духовному чаду совет в какой-то запутанной ситуации, он любил подождать несколько дней и обращался к Писанию.