С Новым годом!

Сегодня Православная церковь празднует Новолетие – церковный Новый год. Возникает вопрос – почему именно в сентябре? Откуда возникли различия в летоисчислении в разных традициях? Об истории праздника рассказывает историк-антиковед, археолог и переводчик, исследователь Византии и раннего христианства, кандидат исторических наук, преподаватель Сретенской духовной академии Андрей Виноградов.

– Андрей Юрьевич, расскажите, пожалуйста, об истории праздника Новолетия?

– В Древнем Риме было два годовых цикла. Первый назывался по консулу – высший чиновник государства вступал в должность в январе. Вторая традиция более древняя. Согласно ей, название месяцев происходит от начала римских числительных. Сентябрь, например, от латинского «september» – «седьмой месяц», потому что древний год начинался в марте. Февраль был последним месяцем года, и поэтому в нем меньше дней.

Сколько дней не хватает в феврале, определяли жрецы. Иногда были злоупотребления. В конце года нужно было отдавать долги, жрецы за взятку могли продлить месяц, чтобы люди успели собрать деньги. После этого Юлий Цезарь ввел фиксированный год и чередование количества дней в феврале в зависимости от того, високосный год или нет. Отсюда название – юлианский календарь.

– Причем здесь сентябрь?

– Он связан с императором Диоклетианом – в 292 году правитель ввел новый финансовый 15-летний цикл. Это значит, что раз в 15 лет проходила перепись всего, что облагалось налогами в империи. Цикл назывался индикт или индиктион. Быстро выяснилось, что удобнее годы считать по этим циклам, и стали стараться официальные документы датировать именно по индиктам. С середины IV века счет по индиктам стал официальным.

Год начинался в сентябре, потому что осенью собирали урожай

Начинался он именно в сентябре, потому что осенью собирали урожай. При этом не всегда индикт начинался 1 сентября. Есть свидетельства о том, что он мог начинаться и в середине сентября, а в некоторых случаях даже в октябре. Это было связано с тем, что римский календарь был не единственным. В греческих областях империи использовали древнемакедонские, местные восточные месяцы и другие. Нужна была некая унификация начала года для нескольких календарей. К концу V века 1 сентября как начало года индикта устоялось.

В церковных текстах мы встречаем понятие «новый год» по отношению к 1 сентября только с X века. Тогда начинается осмысление праздника Новолетия как некого христианского праздника. Вспоминаются слова из Евангелия от Луки про «лето Господне благоприятное» (Лк. 4: 19). До этого для христиан был важен только год богослужебный, который начинается от Пасхи или от Пятидесятницы.

Также в этот период в Византии побеждает эра счета лет от сотворения мира. Ее тоже надо было согласовать с сентябрьским началом года. Это было сложно, потому что изначально считалось, что сотворение мира связано с весенним праздником – Благовещением. После согласования все пришли к единому мнению, что мир был сотворен 1 сентября. Так появился праздник в Церкви.

Из сказанного видно, что этот праздник стал церковным сравнительно поздно, специального празднования не было введено. Обычно под какие-то даты подбирались события церковной истории. Например, к половине Пятидесятницы, середине цикла, был приурочен праздник «Отрок Иисус во храме».

1 сентября день памяти Симеона Столпника, поэтому у нас в этот день основным святым в византийских календарях остается он. Если мы смотрим Евангелие, где чтения выписаны в византийских рукописях по дням церковного года, то мы видим, что идет начало церковного года, и при этом идет изображение Симеона Столпника. Большого развития это как праздник не получило. Но все же это осмыслялось как начало года.

– Когда произошла такая перемена в летоисчислении, что светский новый год стал праздноваться 1 января, а церковный – 1 сентября?

– До Крещения Руси у нас ясного календаря не было. Известны некоторые славянские названия месяцев, но непонятно, соотносились ли они четко с римскими месяцами, и когда было начало года.

Но уже когда мы приняли христианство при князе Владимире, то приняли и всю сложившуюся византийскую систему летоисчисления. Одновременно с этим, как ни парадоксально, мы приняли римский мартовский год. Поэтому в церковных документах на Руси год отсчитывается от сентября, а в светских документах, княжеских уставных грамотах или в летописях год отсчитывается от 1 марта.

Всё домонгольское время эта традиция сохранялась. Для русских книжников это было проблемой, потому что они часто сбивались. Год мог быть мартовский, он начинался на пять месяцев позже после сентября, и мог быть ультрамартовский, когда он, наоборот, до сентября начинался. Потом победил сентябрьский год и оставался вплоть Петра I.

Петр I ввел празднование Нового года с 1 января – по западному образцу. Но Европа жила по григорианскому календарю, а мы по юлианскому. С европейским новым годом праздник не совпадал.

Так появился новый год, который мы называем «Старый новый год». Это довольно важно, потому что Новый год праздновали после Рождества, после окончания поста. Праздник был включен в систему святочных гуляний и поэтому хорошо прижился. Когда при советской власти мы перешли на григорианский календарь, Рождество оказалось после Нового года, потому что его продолжали праздновать по старому стилю.

А сентябрьский Новый год оставался только церковным событием, совершалась служба. Некий смысл этот день обрел, когда у нас в России учебный год начали отсчитывать также с 1 сентября. Получилось так, что в определенном смысле церковный год совпал с учебным.

– Вы говорите, что много было изменений и преобразований. Почему сегодня гражданский Новый год 1 января, а церковное Новолетие так и осталось 14 сентября? На ваш взгляд, не стоит ли провести какую-то реформу в этом отношении?

– Никакой реформы не нужно. Для церковного года эта дата не является ключевой. У нас нет ничего, что с нее отсчитывается. Цикл чтений Евангелия у нас отсчитывается от Пасхи. Нет четкой привязки, что мы начинаем с этой даты. Богослужебный круг, и неподвижный, и подвижный, на этой дате не зациклен.

– Но получается, что на самом деле никакого нового года нет, а мы будем праздновать Новолетие?

– Сентябрьский новый год был введен, когда его приняло византийское государство. Тогда он появился и в церковном календаре, чтобы просто освятить Новолетие, чтобы новый год был хорошим и радостным.

По идее, нам можно было бы ввести празднование январского Новолетия. Но если мы установим 1 января старого стиля, то это будет совершенно другой праздник. Если примем 1 января нового стиля, то придется ввести его в календарь под какой-то декабрьской датой. В этом случае он будет приходиться на период последней недели перед Рождеством, где какого-то празднования нет.

В Византии уже был январский год. Но они все равно сделали выбор в пользу сентябрьского. Если уже один раз Церковь перенесла Новолетие с января на сентябрь, нужно ли переносить еще раз? Мне кажется, что уровень и статус праздника не так высок, чтобы городить из него «большой огород». Это не праздник Рождества или Пасхи.

– C точки зрения внутреннего отношения и настроя, что должен испытывать христианин в этот день, приходя в храм?

– Он должен помнить, что находится в древней системе летоисчисления сотворения мира, что начинается очередной год от сотворения мира. Это византийский праздник, который напоминает нам, что многое в нашей культуре, в том числе календарь и летоисчисление, пришло из Византии.

Мы жили столетиями в пространстве сентябрьского Новолетия – и книги, и рукописи, и документы датировали этой датой. У нас сохраняется об этом память. Церковный год стал частью нашей идентичности, и не думаю, что нужно к нему как-то особенно приспосабливаться.