Крымский Августин

«...подвижники нужны, как солнце. Составляя самый поэтический и жизнерадостный элемент общества, они возбуждают, утешают и облагораживают. Их личности – это живые документы, указывающие обществу, что кроме людей, ведущих споры об оптимизме и пессимизме, пишущих от скуки неважные повести, ненужные проекты и дешевые диссертации, развратничающих во имя отрицания жизни и лгущих ради куска хлеба, что кроме скептиков, мистиков, психопатов, иезуитов, философов, либералов и консерваторов, есть еще люди иного порядка, люди подвига, веры и ясно сознанной цели».

А.П. Чехов

Иеромонах Августин (Половецкий)     

13 сентября 1996 года. На самом излёте ночи, в час, когда утро вот-вот разольёт по небу молоко, на глухой трассе под Белгородом закончил свой земной путь архимандрит Августин (Половецкий, 1955–1996). Ему едва исполнилось 40 лет. Вместе с ним погиб совсем юный монах Агапит.

Свято-Климентовский монастырь, могилы архим.Августина (Половецкого) и иеромонаха Агапита (Маланича)     

Севастополь. Инкерманский Свято-Климентовский монастырь. Под горой древней каменоломни стоят два креста. Два скромных надгробия, под которыми покоится прах архимандрита Августина и иеромонаха Агапита (Маланича). Мимо проносятся поезда, живая, мельтешащая жизнь здесь касается вечности, преходящее — нетленного, земное — Небесного.

Надгробный камень     

У этих могил вспоминаются строки Афанасия Фета:

Какой тут дышит мир! Какая славы тризна
Средь кипарисов, мирт и каменных гробов!
Рукою набожной сложила здесь Отчизна
Священный прах своих сынов.

Они и под землей отвагой прежней дышат...
Боюсь, мои стопы покой их возмутят,
И мнится, все они шаги живого слышат,
Но лишь молитвенно молчат.

Нет ничего случайного в том, что архимандрит Августин нашёл упокоение именно в этом месте, древнейшей жемчужине христианства, сияющей над Крымским морем без малого две тысячи лет. Ведь именно его трудами восстал монастырь из руин. Кто он, этот легендарный для Севастополя человек, удостоенный такой чести? Отца Августина знали и любили в этом городе столько людей, что если бы каждый из них припомнил хотя бы один эпизод их личной встречи, получилась бы повесть длиною в жизнь вечную.

У самого синего моря, на благословенной земле Севастополя, родился мальчик, с виду такой же, как все другие мальчики. Теперь уже не разберёшь, была ли на нём отметина особой Божьей милости уже тогда, когда лежал он в колыбельке. Но если пойти за клубком времени вспять, от последнего трагического часа, про который знает истинную правду только Бог и сам отец Августин, да ещё молодой инок Агапит, пойти назад, к началу, то откроется правда: с первых сознательных лет он был отмечен особым даром — помогать людям, спасать их.

С первых сознательных лет он был отмечен особым даром — помогать людям, спасать их

За этим — линии жизни, судьбы, выправившиеся и открывшиеся Богу. Тысячи людей, которые обратились ко Христу в лучах благодати, осенявшей отца Августина. За 7 коротких стремительных лет служения он, с Божьей помощью, восстановил из руин три обители: Инкерманский монастырь Святого Климента, Свято-Георгиевский монастырь на Фиоленте, скит близ села Терновка, а также несколько храмов.

«Но самая глав­ная заслуга отца Августина — в созидании разрушенных грехом душ людских. Многих людей он спас, многим облегчил душу. Каждому человеку, независимо от рангов и сословий, отец Августин уделял беспредельное внимание, всегда радушно принимал, оставляя свои дела и заботы. Он был прост и любвеобилен со всеми, а гордыни, по словам прихожан и братии, не имел вовсе. Братия и богомольцы вспоминают об отце Августине: ‟Так, как он молился, никто не молился. Он не молился — он разговаривал с Господом”.

Любимая поговорка его была: ‟Всё Бог управит”. Он часто гово­рил это прихожанам, и после беседы с ним Господь действительно помогал страждущим.

Видя всё это, к отцу Августину тянулись люди: кто с просьбами, кто с предложениями о помощи в восстановлении обителей.

Имея чистую, смиренную душу, отец Августин часто просил про­щения у своих прихожан, особенно перед смертью. Многие говорят, что он её предчувствовал — замечалось это в его настроении и сло­вах» (Из материалов сайта Свято-Георгиевского монастыря, Фиолент).

Вспоминает Татьяна Годовальникова, член Союза художников России.

«Мы с отцом Александром вместе начинали этот путь, с 1989 года. Тогда стали ходить в Никольский храм на Северной, только что открывшийся. Идём со службы, кто-то нас догоняет с шуточками-прибауточками. Смотрим: Александр Половецкий. Все мы знакомы по театру. Вот, говорит, пошёл пономарём, больше не могу в театре. Очень скоро его рукоположили в диаконы, и сразу же в священники. И благословили восстанавливать разрушенный храм Двенадцати Апостолов в Балаклаве. А меня он позвал писать мой первый в жизни иконостас. Лет мне было 28. Он очень любил мою живопись, не благословлял учиться иконописи. Говорил: пиши как пишешь. Такого вдохновителя я больше не встречала в своей жизни. Какой же это был человек! Человек-Солнце!!! Только спустя годы стало доходить, с кем нам довелось жить, в каких лучах благодатных.

Как он снимал с нас стружку неофитскую — своими шутками, песенками, как учил радоваться. Его фирменные: ‟Здрассьте, конец Советской власти!”, “ Всё в порядке, Ворошилов на лошадке”... Вечно увешанный связками баранок, конфетами, подарками…

Пол-Севастополя ко Христу привёл».

Работая в театре, Александр Половецкий часто напевал тирольскую песенку «Ах, мой милый Августин…». «Смени пластинку», — говорили друзья. «Но ведь Августин — это я!» — посмеивался он. Это было задолго до рукоположения — и тем более до монашеского пострига, когда ему дали имя Августин.

С самого детства Александр благоговейно замирал при виде разрушенных храмов, коих в те годы вокруг имелось великое множество. Одноклассники вспоминают, что в походах он подолгу задерживался у монастырских стен, трогал руками обрушенный с купола крест, кирпичную кладку, собирал в мешочки смальту.

Ни школа-студия МХАТ, которую он благополучно закончил, ни работа театральным художником в родном Севастополе не затмили в душе неодолимую тягу к этому таинственному миру, что лежал в запустении и призывал на помощь.

Саша Половецкий.Студенческая фотография     

Пришло время — страна погрузилась в хаос распада, народ же, как обычно на Руси во времена смуты, ринулся к храмам. Митрополит Иоанн (Снычёв) писал:

«Ис­то­рия учит, что вре­ме­на об­щест­вен­ных не­стро­е­ний и смут осо­бен­но чёт­ко и ясно об­на­жа­ют со­сто­я­ние на­род­ной ду­ши. Смута… да­ёт пол­ный про­стор для вы­я­вле­ния ис­тин­ных и лож­ных цен­нос­тей. На­нос­ное и при­шлое спа­да­ет как ше­лу­ха, и сквозь ха­ос и раз­но­го­ло­си­цу мя­ту­ще­го­ся, обе­зу­мев­ше­го вре­ме­ни про­ступа­ют чер­ты бес­смерт­ной народной ду­ши, в её не­из­мен­ном стре­мле­нии к Не­бу, к по­кою и счастью ре­ли­ги­оз­но осмыс­лен­но­го, Бо­го­у­год­но­го жи­тия».

Господь призвал Александра Половецкого именно к такому житию: осмысленному, Богоугодному, созидательному. «Слишком жесток для меня мир…» — сказал он — и ступил на этот путь.

Первый храм, в который его назначили настоятелем, — Двенадцати Апостолов в Балаклаве.

Храм 12 Апостолов в Балаклаве до восстановления     

«Святое место представляло собой воистину мерзость запустения: разрушенное, оскверненное, превращенное в зловонную свалку мусора. Казалось, никогда не удастся поднять церковь», — вспоминают местные жители.

Отец Александр появился здесь за день до Пасхального богослужения. За сутки он организовал и устроил всё необходимое для службы в маленьком домике при храме, который успели восстановить к этому времени. Появились алтарь, иконы, подсвечники. Вот что пишут участники тех событий:

«Без дорогих убранств храм вдруг засиял. Не только храм — горница, но весь двор был заполнен народом. Небесным сиянием светлячков — зажжённых свечей — разорвался мрак ночи, так долго стоявший над храмом…

Вышел отец Александр. Радостью светилось его лицо. Начиная освящение, громким ликующим голосом возгласил: ‟Христос Воскресе!” И в ответ — мощное, многоголосое ‟Воистину Воскресе!” Казалось, вся Балаклава проснулась от долгого тяжкого сна. Непрерывным потоком шёл народ к храму. Всю ночь над заливом, как колокольный звон, летели голоса: ‟Христос Воскресе!” — “Воистину Воскресе!” И это уже была не ночь, но Утро, возвещающее победу Жизни над смертью».

Это уже была не ночь, но Утро, возвещающее победу Жизни над смертью

А дальше — подвиг, труды, подчас непосильные, задачи, часто неразрешимые: стройматериалы, документы, разрешения и многое другое. Самое начало 1990-х. Но с Божьей помощью всё совершается. Отец Александр привлекает к трудам множество людей, от мала до велика, зажигает их сердца. Храм на глазах возвращается к жизни. Уже озеленили двор, уже открылась воскресная школа, появились пономари и послушники.

Храм 12 Апостолов в Балаклаве после восстановления     

В это же время отец Александр учится в духовной семинарии, изучает архив Крымской епархии, стучится во все инстанции с просьбой вернуть в лоно церкви Свято-Климентовский и Свято-Георгиевский монастыри. После всех трудов отец Александр с послушником отправляются в развалины Свято-Климентовского монастыря, где они молятся ночи напролёт.

Наконец, их труды и молитвы увенчались успехом: святые обители были возвращены Церкви. С этого начинается следующая страница подвижнического пути священника Александра Половецкого.

Свято-Климентовский монастырь

История этой древнейшей обители уникальна. Во второй половине I века, во времена гонений на христианство, в Инкерманские каменоломни был сослан Папа Климент Римский, неразлучный ученик апостола Петра, разделявший с ним все его путешествия, труды и скорби от гонений за Христа и участвовавший в проповедании благовестия Христова. Крым в те годы являлся местом ссылки, как позже Сибирь в России. В эти места ссылали твёрдо стоявших в вере христиан.

Свято-Климентовский монастырь, Инкерман     

— Священномученик Климент — знаковая фигура в христианском становлении Руси, он связал три Империи — Рим, Византию и Русь Святую, — рассказывает монах, проводник по монастырю. — Он взрастил и расширил духовное семя, которое посеял в Крыму апостол Андрей. За 3 года с небольшим здесь было поставлено более 75 церквей. Доподлинно неизвестно, скольких он крестил, но, по преданиям, сотни человек в день. Народ, увидев этого святого человека, его живую веру, проповедь, подвиг, шел к нему валом.

До Императора Траяна дошли сведения о миссионерских подвигах опального епископа. По его тайному приказу Климента бросили в море, привязав к шее тяжёлый морской якорь. Так, в 101-м году святой Климент Римский увенчался славой мученика.

Множество чудес явил Господь через этого святого. По молитвам его учеников море отхлынуло, и в подводном гроте явились нетленные мощи епископа Климента. Это продолжалось много лет: в день гибели святого море отступало, и люди молились при мощах, воздавая хвалу Богу, при этом многие исцелялись от болезней.

Позднее, в VII веке, в каменоломнях Инкермана нашёл упокоение еще один сосланный Папа Римский — Мартин Исповедник.

В VIII–XIX веках, в период иконоборчества в Византии, в Инкермане был основан первый пещерный монастырь. Здесь обосновались гонимые священники и монахи. Находясь рядом с крупным торговым портом, монастырь жил безбедно.

Около 861 года мощи святого Климента были обретены святыми равноапостольными Кириллом и Мефодием при участии Херсонесского епископа Георгия Блаженного и священников из Константинопольского собора Святой Софии. Мощи были внесены в Херсонесский храм, и по молитвам святого Климента совершалось много чудес.

После падения Византии храмы и крепости на побережье Чёрного и Азовского морей пали под ударами турок. Храмы были разрушены или перестроены. Пещеры в скалах Инкермана турки использовали как военные, хозяйственные или жилые помещения. Возродился монастырь только после присоединения Крыма к России и до 1917 года был действующим. Войны и революции ХХ века стерли с лица земли почти все наземные постройки. Пещерные храмы были разорены, некоторые засыпаны землёй.

«Аз убо хощу зде учинити Русь»

В 1634-м году эти места посетил русский православный миссионер — священник Иаков Лызлов, оставивший после себя записки — бесценное свидетельство о том, как жили христиане в Крыму под турецко-татарским игом и в каком состоянии находились христианские святыни.

«…Иаков поднялся в Свято-Климентовский храм (в древности он именовался Георгиевским) по главной лестнице, ныне разрушенной. Здесь, у левого клироса, увидел он ‟гробницу каменну” и принялся копать и обнаружил в гробнице ‟мощи наги нетленные”, а ‟подле тех мощей друга мощи”. Иаков закрыл гробницу и вернулся в Севастополь.

Приехал он сюда снова на следующий год специально для ‟уведения” мощей, взяв с собой толмача. Прибыв в Инкерман, они дождались ночи (‟татарского ради зазору”), и вынули из гробницы мощи, отпели панихиду, потом положили мощи в гробницу, покрыли покровом и отслужили молебен всем святым. Несколько дней они собирали сведения о мощах у местных греков и русских пленников. Тут выступил белорус, которого звали Василий Хромой, и сказал: ‟мне-де здеся, в городке, 40 лет и я-де застал те мощи целы, а брада-де была черна, продолговата, и одежда-де была на мощах цела, а покрыт-де был черным бархотом”...

И ещё сказал Василий Хромой, что несколько лет назад татары, которые почему-то очень боялись нетленных мощей, вынули их из гробницы, отнесли в степь и закопали глубоко. Можно себе представить их ужас, когда утром обнаружилось, что мощи по-прежнему находятся в усыпальнице. Татары снова отнесли честные останки к той же яме и закопали ещё глубже.

‟Наутрее мощи паки обретошася в той же гробнице!” ”Татары, с великой яростию пришедше в церковь, идеже мощи, яко львы рыкающе, окаяннии агаряне”, решили, что останки выкапывают христиане — русские, греки или армяне, и в назидание им сделали так: накинули мощам на ноги верёвку, привязали другой конец к лошади и погнали её в степь, сбросили в яму и не только закопали, но и заложили сверху тяжёлыми камнями, и поставили у могилы стражу, точно римляне у усыпальницы Христа. Но, как и в Евангельские времена, не помогли ни камни, ни стража... Тогда один татарин, живший от Инкермана верстах в двух, исполнился такой великой ярости, что пришёл в церковь, вытащил мощи из гробницы, осыпая их проклятиями, и выбросил в окно с высоты 50 сажен на землю. В ту пору, как ‟поганый агарянин” свершал свое ‟всесквернавое дело”, у него дома ‟невидимою силою побило вся сущая его: и жену, и дети, и скот”, а потом он и сам погиб, едва преступив порог дома. С тех пор татары мощи больше никогда не трогали и в церкви не появлялись».

Отец Иаков хотел забрать мощи с собой, но во сне ему приснился тот старец и запретил паломникам увозить его мощи из Крыма. «Мните, о друзи, взяти мощи моя на Русь, но аз убо хощу по-прежнему зде учинити Русь». Эта надпись теперь красуется на арке, венчающей вход в монастырь.

Отец Александр Половецкий восстанавливал обитель буквально «с чистого листа». И опять ему помогали сотни, тысячи людей. Господь благословлял его труды: так, в ходе восстановления в монастыре появились послушники, затем монахи. Приехали в Крым молодые люди, взялись помогать, да задержались надолго, а некоторые остались насовсем. Многие крестились, кто-то по благословению отца Александра принял монашеский чин.

Священник Александр Половецкий     

Отец Августин торопился. Говорят, он предчувствовал свой ранний уход. Следующим стал Свято-Георгиевский монастырь на Фиоленте. К этому времени подвижник уже принял монашеский постриг.

Пока шла стройка, ежедневно происходили чудеса: всё необходимое для работ появлялось, как по волшебству

Сразу же после того, как на горе высадился строительный десант, начали прибывать материалы: песок, ракушка, гравий. Паломники, те, кому посчастливилось поработать под началом отца Августина, вспоминают, что, пока шла стройка, ежедневно происходили чудеса: всё необходимое для работ появлялось, как по волшебству. Понадобился инструмент, продукты к ужину или рабочая одежда — в тот же день, или в крайнем случае назавтра, чудесным образом появлялось в обители. Настоятель говорил, это почившие отцы молятся о братии. Братия же понимали, что и молитва отца Августина играла не последнюю роль.

Свято-Георгиевский монастырь на Фиоленте     

Все, кто знал отца Августина близко, в один голос говорят, что молился он непрерывно: в машине, на ходу, в трудах, в келлии. «Киоск настоятеля» — так называли его келлию в Свято-Георгиевской обители. Он жил там, пока шли строительные работы.

О его доброте и заботливости сегодня ходят легенды. Он умел видеть, замечать любую тяжесть на сердце человека. Помочь, утешить, поддержать. В этом ему помогали его знаменитые шутки, в которых скрывался глубокий смысл.

Он умел видеть, замечать любую тяжесть на сердце человека. Помочь, утешить, поддержать

Привезли на подворье саженцы лавра. Отец Августин и говорит отцу Лавру: «Теперь у нас настоящая лавра».

Одному юноше, имеющему намерение жениться, сказал: «Лучше быть под клобуком, чем под каблуком».

Или вот. «Смиряйся! Лучше быть смиренным, чем смирённым».

Свято-Георгиевский монастырь сегодня     

Инспектор ГАИ останавливает и досматривает автомобиль. Ничего интересного не находит и спрашивает: «Оружие есть?» «Есть», — отвечает отец Августин и показывает чётки.

Господь наделил его редким даром — быть всегда там, где в нём нуждаются. Помогать и спасать. Он с юности был таким. Вспоминает студенческая подруга Саши Половецкого Дарья Гребенщикова:

«Саша был больше, чем родной и любимый — таких людей Господь не всем посылает. Он был частью меня, моей совестью, моим прощением, всем. Он спас меня от смерти, когда умер мой папа, и я была на грани, на острие. Спас. Спасал меня от несчастной любви, от двойки на экзамене, ото всего. Только себя не спас».

Зёрна, которые заронил Господь в сердца людей через этого удивительного человека, принесли плоды

Севастополь не забыл подвиг архимандрита Августина. Дела его живут в людях и в камне. К восставшим из руин святыням притекают люди со всех концов нашего Отечества. Шумят на ветру деревья, которые он посадил на подворье возрождённых обителей. И птицы вьют в их кронах гнёзда. Зёрна, которые заронил Господь в сердца людей через этого удивительного человека, проросли и принесли плоды.

«Если отблеск и след Твой, Господи, полагает сияние на лице смертных, то каков же Ты Сам. Если плоды Твоих рук так прекрасны, и земля, отражающая только тень Твою, полна невыразимым величием, то каков же невидимый лик Твой»^[1].

Царствие Небесное рабу Божьему архимандриту Августину.