Монастырь как хранитель памяти о страданиях за веру

В канун праздника Зачатия честного славного Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна «Монастырский вестник» напоминает читателям об обители Сербской Православной Церкви, которая получила свое имя в честь Предтечи Господа. Монастырь Рождества святого Иоанна Крестителя находится в поселке Ясеновац в западной Славонии на территории современной Хорватии. Основанная в 1775-м году обитель была разорена в 1941-м, поскольку стала частью комплекса концентрационного лагеря. Восстановленный в 1984 году на месте трагических событий храм снова был разрушен хорватскими войсками в 90-х, в период распада Югославии. Статус монастыря возвращен церкви Рождества Иоанна Предтечи в 2000-м году. Сербы называют это место современной голгофой, бережно и благоговейно сохраняя память о невинно пострадавших в годы Второй мировой войны от рук усташей. Хранить память о невинных жертвах нацизма важно и в наши дни, чтобы не допустить повторения ошибок, которым нет оправдания. Женский монастырь в Ясеновце несет это послушание со всей ответственностью.

Память о Ясеновце ^[1] в первые послевоенные годы литургически формировалась преимущественно в сербской диаспоре и была тесно связана с Церковью, поскольку тогда святитель Николай (Велимирович) написал службу Новомученикам, в которой Ясеновац прямо не упоминается, но даже без чина канонизации в календари наших епархий за рубежом был внесен День памяти новомучеников Второй мировой войны и мучеников ясеновацких, – рассказывает в интервью газете «Политика» епископ Пакрацко-Славонский Йован, чья хиротония совершилась в день, когда Сербская Православная Церковь прославляет Ясеновацких мучеников – 13 сентября. – Первый значимый памятник на территории системы лагерей Ясеновац был воздвигнут в пятидесятых годах прошлого века в Старой Градишке, и на нем было написано «Жертвам фашизма». Манипуляции со смыслом этого понятия начались уже тогда. Нельзя сказать, что в социалистической Югославии совсем не говорилось о Ясеновце, но внимание общественности явным образом отвлекалось от причин, повлекших за собой массовое убийство людей. События, происходившие в Ясеновце, имели слишком большое значение, чтобы о них можно было умолчать, поэтому потребовалось размыть память об этом. Все сводилось к тому, что некие абстрактные фашисты убивали столь же абстрактных антифашистов.

Сейчас ситуация поменялась?

Ключевым моментом стало восстановление церкви, потому что первой жертвой в Ясеновце стала именно она. Храм разрушили первые заключенные лагеря осенью 1941 года. В нем было создано расположение так называемого летучего отряда, моторизованной бригады. После Второй мировой войны власти до 1973 года не разрешали начать восстановление храма. В 1951 году в гараже той самой базы был устроен приходской дом. Но даже когда началось восстановление храма, новая церковь была спроектирована намного меньшей по размерам, чем та, что была разрушена.

Мемориал, созданный в 1966 году, в некоторой степени внес вклад в дальнейшее манипулирование памятью о жертвах нацизма, потому что на Каменном цветке Богдановича (архитектор памятника. – Прим. пер.) написаны стихи Ивана Горана Ковачича (на монументе выбит нейтральный фрагмент поэмы «Яма», представляющий собой рассказ человека, случайно спасшегося во время массовой расправы и содержащий описание жестоких издевательств над жертвами. – Прим. пер.), непонятно к кому относящиеся, да и сам цветок – лишь абстрактный символ без конкретного значения. Однако восстановление церкви началось, и в сентябре 1984 года Патриарх Сербский Герман с семью епископами освятили храм. Это означало радикальную перемену образа поминовения, поскольку именно церковь дала идентичность большинству ясеновацких жертв. Патриарх Герман тогда сказал, что простить мы должны, но забыть не смеем. А святой владыка Николай после Второй мировой войны завещал: три вещи сербам надлежит исполнять – не мстить, помнить и прославлять своих жертв и третье – свидетельствовать миру о том, что с ними произошло. К сожалению, и в первом, и во втором, и в третьем мы преуспели лишь наполовину.

Итак, с 1984 года в Ясеновце существует церковь, которая с 2000 года стала монастырем и обрела всеправославное значение, о чем свидетельствуют постоянные посещения обители епископами и священниками России, Украины, Польши, Чехии. Русские даже воздвигли памятник Ясеновцу и общим (сербско-русским. – Прим. пер.) страданиям, который находится на монастырской площади и 13 сентября этого года был освящен митрополитом Смоленским и Дорогобужским Исидором в присутствии Сергея Шихачевского, автора памятника и благотворителя, который пожертвовал средства на его создание.

Сколько насельниц сейчас в ясеновацком монастыре святого Иоанна Крестителя?

Пять лет назад пришли три монахини из монастыря Бешка, а сейчас их уже десять.

В какой мере их монастырскую жизнь обусловливает место, где находится святыня.

В полной мере. Они ежедневно совершают каждение над захоронениями, они подлинные хранители памяти о жертвах. Ясеновац стал святыней. Кто угодно, в любое время дня и ночи, может прийти в монастырь, и его встретят здесь, примут, накормят, расскажут об истории этого места. Монахиня Мария и ее живописные работы о Ясеновце стали всемирно известны (речь идет о картинах монахини Марии (Антич), выполненных в оригинальной технике, близкой к иконописи. – Прим. пер.). Где они только ни печатаются. Два года назад альбомы с ее работами раздавали в качестве подарков во время Марша живых в Освенциме. В настоящее время мы обсуждаем организацию выставки ее произведений в Париже, Москве, а президент Сербии и Патриарх уже открыли ее выставку в Белграде. Она говорит на новом языке, это рассказ о скорби, о случившемся, но и о радости Воскресения. Я часто сравниваю Ясеновац с Великой Субботой, когда Христос во Гробе, но ощущается, что вот-вот начнется Его Воскресение. Так и Ясеновац – это величайшее напоминание о Воскресении.

Как выглядит жизнь в Ясеновце, земле, над которой довлеет тяжелое прошлое?

Прежде всего, монастырь делает главное – молится Богу. Ясеновац прославляет жертв так, как завещал святитель Николай, делая память о них живой самым главным для сербов образом – литургическим. Какой из музеев сохранил Косовский Завет ^[2]? Никакой. Его сохранили Церковь и гусли (имеется в виду эпическая поэзия, которую исполняют гусляры. – Прим. ред.). И Негош ^[3], воспевший его в «Горном венце». И по сей день люди прежде ставят свечи ясеновацким жертвам, как делали и в 1945 году. Никто из них не произносил речей у Каменного цветка и не считал это важным. В Ясеновце был построен отель, чтобы было где поесть после траурных мероприятий, на который было потрачено больше средств, чем на мемориал. Это пример того, как делать не надо. А надо вот как: никто никогда не слышал от насельниц монастыря злого слова о тех, по чьей вине погибло столько людей, здесь только прославляют новомучеников. Не устаю повторять: нашим «экспертам» известно имя каждого злодея в Ясеновце, а средний интеллектуал не назовет ни одного имени жертвы этого лагеря. Это подобно тому, как если бы в день святого Георгия было принято говорить о Диоклетиане, который его убил.

В Загребе, в православной гимназии «Кантакузина Екатерина Бранкович», Славонская епархия организует и научный симпозиум «Новомученики – полиперспектива», посвященный теме страдания.

Да, это так, в этом году седьмой по счету. Идея была в том, что все народы, которые свои страдания, особенно в ХХ веке, измеряют библейским аршином, встретились и поговорили о смысле страданий. Скажем, в этом году один из архиепископов Иерусалимской Церкви будет говорить о страданиях православных на Святой Земле в ХХ веке. К нам приезжали армяне, греки, русские и, конечно, евреи. Все мы пытаемся встретиться друг с другом в этом страдании и сблизиться. Это одно направление – найти богословский ответ о причине страданий. С другой стороны, участие историков не позволяет дойти до неких теологических, философских или каких-либо иных абстрактных построений, не подтвержденных историческими фактами. Реальность достаточно страшна, и нет необходимости ее дополнять.

В какой мере Церковь, ее архивы, документы могут помочь в научном рассмотрении темы страдания?

После войны Церковь неоднократно просила, чтобы епархии, монастыри и приходы составили перечень пострадавших на своих территориях. Это делалось неоднократно, но только сейчас мы смогли объединить эти данные. Мы уже опубликовали несколько списков. Скажем, опубликовали список, составленный Леонтием Алаванем из монастыря Ораховица на горе Папук, по нескольким окрестным селам, а занимался он этим в 1983 и 1984 годах. Только из этого списка мы добавили 129 ранее неизвестных имен в общий перечень жертв Второй мировой войны. Нам во многом помешала эта последняя война, потому что тогда Церковь сделала свою часть, а государство этим мало занималось. Однако, слава Богу, существует Музей жертв геноцида, который уже много лет пересматривает списки сербских жертв и постоянно добавляет новые имена, а некоторые вычеркивает, если они повторяются. Но эта работа требует средств и специалистов. Много раз я водил официальных лиц из Сербии и Республики Сербской по Яд Вашему ^[4], и все до единого говорили, что у нас должен быть такой же. А когда говоришь, знаете ли, это создано в 1953 году и тут тысяча сотрудников, то в ответ слышишь, что «мы так не можем». Но если бы каждый из них ежегодно выделял Музею жертв геноцида по два рабочих места, старался его ежегодно оснащать, связывать с другими организациями, мы бы до сегодняшнего дня многое успели сделать. Только в последние пятнадцать лет, в эпоху интернета и цифровизации, Яд Вашем добавил около полутора миллиона имен, которые до этого верифицировались, и сейчас мы располагаем примерно четырьмя с половиной миллионами имен из предполагаемых шести миллионов жертв Холокоста. Однако и в нашем музее ситуация изменилась, сейчас там двое новых сотрудников и, если Бог даст, будут еще.

Ведется ли диалог и бывают ли встречи по этой тематике между иерархами Сербской Православной и Римско-Католической Церквей?

Диалог об Алоизии Степинце (хорватский архиепископ Алоизий Степинац, возглавлял Католическую Церковь в Хорватии в годы Второй мировой войны и прославился непримиримой борьбой с Православием и сербским народом. После прихода к власти усташского правительства Независимого государства Хорватия активно поддерживал его и лично благословлял Анте Павелича и других военных преступников. – Прим. пер.) как раз таковым и является. Ясеновац находится в центре сербо-хорватских отношений, особенно отношений Римско-Католической и Сербской Православной Церквей в период Второй мировой войны, он стал центральной темой нашего разговора. Мы за год суммировали все, что нам было известно, и это было сделано по-христиански, а это уже немало. Так же епископ Антун (Шкворчевич) каждый год организует день памяти Ясеновца, на который приезжают и другие епископы, дважды был и папский нунций. Поэтому я очень доволен тем, что этот диалог ведется при взаимном уважении и понимании.