«Мы без молитвы не сможем делать дел, которые стали бы воистину спасительными»

Феофил (Роман) — епископ Румынской Православной Церкви, епископ Иберийский, викарий Испанской и Португальской епархии. Около 20 лет являлся сотрудником радиостанции «Возрождение» Клужской архиепископии. Данная беседа с ним посвящена практике свободной молитвы, краткой интенсивной молитвы и мере поста для мирян.

— Что делать, когда сердце до того окаменело, что, хоть часами читай правило, не чувствуешь ничего, в душе не шелохнется ничего, читаешь как робот? Как быть в такой ситуации с правилом? Есть ли другие способы, кроме молитвы, которые мобилизовали бы нас, сделали бы ближе к Богу в таких состояниях?

— Конечно, в подобных состояниях молитва, читаемая по книге, большой пользы нам не приносит, и здесь духовники должны проявлять понимание и не возлагать, невзирая ни на что, бремена неудобоносимые на плечи учеников. А мы, когда у нас не идет молитва, читаемая по книге, постараемся молиться просто так, превращая в молитву саму эту нашу невозможность молиться: «Господи, посмотри, я хочу молиться, но не в состоянии, сердце у меня окаменело, я не чувствую ничего. Не знаю, что мне делать».

Обязательно говори это Господу, исповедуйся Богу, и эта исповедь пред Богом перейдет в горячую молитву, ведь ты изливаешь душу такой, какая она есть, а Бог этого и ждет. Он же не ждет от нас чтения стихов, Он ждет нашего сердца, такого, какое оно есть.

И ты, какой ты есть, предстань пред Богом и скажи: «Боже, посмотри, я вот такой! И не знаю, что делать. Мне некуда пойти, да и не хочу я никуда идти, я хочу к Тебе!» Как святые апостолы в известный момент сказали: «Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни» (Ин. 6, 68), так будем говорить и мы, именно когда нам плохо, когда сердце окаменело, и мы ничего не можем: «Боже, несмотря на всё, я прихожу к Тебе такой, какой я есть. Не возгнушайся меня, не отвергни меня от Твоего лица, не лиши меня благодати Твоего Духа Святого, хоть я и согрешил больше всякого человека».

Мне очень нравится эпиклеза из Литургии святителя Василия Великого, где священник говорит: «Не ради правд наших, не бо сотворихом что благо на земли, но ради милости Твоея и щедрот Твоих, яже излиял еси богатно на ны, дерзающе приближаемся святому Твоему жертвеннику».

Вы слышите? «Не ради наших правд, ибо мы не сотворили ничего благого на земле, но ради Твоей милости и Твоих щедрот». Вот из-за чего мы дерзаем. Это относится и к каждому верующему, желающему приступить к Богу: не ради его правд, а ради милости и любви Божией, Которая зовет нас и ищет. Зов и инициатива исходят от Бога. С моей стороны, конечно, тоже есть желание и взывание, но к ним добавляется и моя немощь со слабостью.

Никогда не смотрит на нас с презрением, не чинит нам препятствий, не ставит пределов

А Бог лучше кого бы то ни было знает и понимает нас, будьте в этом уверены! И никогда не смотрит на нас с презрением, не чинит нам препятствий, не ставит пределов. «Сколько раз прощать ближнего моего, — спрашивал Спасителя апостол Петр, — довольно ли будет семи раз?» — А Господь ему ответил: «Не говорю тебе: до семи раз, но до седмижды семидесяти раз» (Мф. 18, 21–22). Потому что Он Сам так поступает! То есть Господь прощает бесконечно, Он не гнушается никем, никого не отвергает. «Приходящего ко Мне не изгоню вон», — невзирая на то, в каком он состоянии приходит (Ин. 6, 37)!

— Кроме этой молитвы, своего рода исповеди пред Богом, есть ли еще что-нибудь — какие-то приемы, действия, которые могли бы нам помочь согреть свое сердце? Например, положение тела на молитве, чтение Евангелия, прогулки на свежем воздухе… Что может согреть наше сердце для молитвы?

— Пожалуй, примеров тут может быть и больше, но каждый может сам для себя найти такой прием. Надо искать, что способно смягчить твое сердце, но, думаю, лучше всего это может сделать искреннее признание своего бессилия, как мы слышим это в молитве из Акафиста Спасителю, где описывается такая реальность: «Нет у меня сердца, полного боли, нет покаяния и умиления, которые возвращают чад к их наследию, нет слез утешительных, окаменело сердце мое от стольких искушений и уже не может воззреть на Тебя с болью»^[1].

Вот это и есть то состояние, о котором говорится в вашем вопросе и которое описывает святой Исаак Сирин в этой молитве. Таким образом, ответ таков: искреннее признание.

Конечно, прогуляться на свежем воздухе тоже можно, или, как говорит отец Софроний, выпей чашку чая и терпи. Ведь бывают такие состояния, которые требуют терпения, потому что они не меняются чудесным образом, за мгновение или день. Иногда приходится ждать долго, может, целые дни, может, месяцы, а может, и годы, Бог весть. Эта Божия педагогика, которая проводится с каждой душой, и надо запастись упованием, надо терпеть с упованием. Как, опять же, сказано в конце 26-го псалма: «Потерпи Господа, мужайся, и да крепится сердце твое, и потерпи Господа» (Пс. 26, 14).

Итак, уповай, терпи, и наступит такой день. Держи ум свой во аде и не отчаивайся, по слову, сказанному святому Силуану и относящемуся ко всем нам. Не сомневайся, что однажды милость Божия победит и в твоей душе.

Это как в засуху. Что ты можешь сделать? Только терпеть, молиться и ждать, когда пойдет дождь. Больше ничего ты сделать не можешь. То же самое и с засухой духовной: надо терпеть, молиться, сколько можешь, и ждать, чтобы сошел дождь благодати.

— А пост не помогает?

— Ну, пост тоже помогает, разумеется, но, видите ли, для многих пост — это тоже бремя, особенно в наш век, когда люди такие ослабленные, такие усталые, у них напряженный график, много работы, они много потребляют — как физически, так и психически. И для многих пост тоже оказывается бременем. Здесь нам надо как-то находить компромиссные решения или исходить из меры каждого, потому что не все могут воздерживаться от еды, например, целый день, потому что им становится плохо: начинает болеть голова, люди теряют сознание.

Итак, пост продолжает оставаться нашим долгом, если угодно. Для нас, в Православной Церкви, пост — это послушание, а не что-то факультативное. Вся Церковь должна соблюдать положенные посты: среду и пятницу в течение года и большие посты. Таким образом, они обязательны для всей Церкви, но каждый, конечно, постится в свою меру и на своем месте: одни могут больше, другие меньше. И здесь крайне полезен и ценен совет святого апостола Павла: кто ест, не уничижай того, кто не ест; и кто не ест, не осуждай того, кто ест, потому что каждый благодарит Бога (ср. Рим. 14, 3; 6).

Вы видите, что главное? Благодарение! Не тот факт, что ты ешь или не ешь, а то, что ты делаешь это ради Бога и благодаришь Его. Вот в чем суть! А если ты целыми днями не ешь, но ропщешь, ты не заслуживаешь особого воздаяния.

И вы видите, что отцы в большинстве своем советуют соблюдать пост в меру; например, если ты 3 дня не будешь есть ничего, а затем 4 дня будешь наедаться до отвала, это не пойдет тебе на пользу. Лучше есть каждый день понемногу. Но так, чтобы это все-таки благоприятствовало деланию молитвы, деланию духовному.

Пост надо соблюдать в такой мере, чтобы он был тебе на пользу, усиливал и окрылял твою молитву

Таким образом, пост надо задумывать и соблюдать в такой мере, чтобы он был тебе на пользу, усиливал и окрылял твою молитву, а не изгонял ее прочь из сердца.

— Могут ли добрые дела, всякая помощь страждущим сделать душу более чувствительной, так, чтобы мы больше не нуждались в молитве? И заменить молитву этим?

— Не думаю. Молитва сама по себе является добрым делом, и думаю — ценнейшим, и мы без молитвы не сможем делать дел, которые стали бы воистину спасительными. Потому что действительно доброе дело должно делаться во имя Божие и во славу Божию, а без молитвы это невозможно. Без молитвы невозможно, чтобы Христос пребывал в твоем уме и сердце, и ты делал все свои дела во имя и славу Его. Это заблуждение, это прельщение — делать добрые дела и отказываться от молитвы.

Это правда, что люди, занятые служением ближнему в больницах, домах престарелых и подобных этому заведениях, крайне загружены и, конечно, не могут часами стоять, вычитывая молитвы и каноны. Их молитвенное правило будет существенно сокращено, но это не значит, что им можно совсем отказаться от молитвы. Всё равно нужно, чтобы у них были моменты, посвященные исключительно молитве, то есть чтобы они начинали и заканчивали свой день молитвой. Хоть и краткой, но интенсивной, идущей от всего сердца.

А потом ты можешь целый день беседовать с Богом, когда идешь куда-нибудь, работаешь, стираешь, убираешь. Как сказал на одной из своих лекций отец Рафаил (Нойка), «будем целый день говорить с Господом». Еще он говорит: «Ставь Господа впереди себя при всех появляющихся мыслях, и они превратятся в молитвы. Не говори сам с собой!» Поэтому я не буду говорить сам с собой, ведь это мне ничем не поможет. Всегда буду ставить Его впереди себя: «Господи, я не знаю, что тут делать», «Господи, благодарю Тебя», «Господи, прости меня» — когда согрешишь, «Господи, помоги мне» — в нужде. Таким образом, всё с Господом. И ты никогда не один. Я бы сказал, что тогда ты без особых усилий можешь пребывать в непрестанной молитве.

— Батюшка, а что делать, если мы очень устали и засыпаем на молитве? Заставлять себя молиться, продолжая клевать носом, или лечь спать, а когда проснемся, встать на молитву?

— Думаю, все-таки было бы хорошо находить такие минуты, когда у нас будет безмолвие для молитвы. Если мы очень устали, я бы лично сказал, что надо ограничиться более краткой молитвой, но напряженной, исходящей от сердца, в которой мы поблагодарим Бога, попросим у Него прощения и помолимся о том, чтобы Он помог нам перешагнуть через эту нашу немощь, нашу слабость.

Но все-таки усталость — это факт, особенно в наш век. И часто, несмотря на все усилия, через нее не перешагнешь. Поэтому я думаю, что нам надо находить подходящие минуты для молитвы. И если мы, вопреки всему, будем силиться молиться, несмотря на то, что клюем носом, может, Бог примет это как жертву — если ты совершаешь это как жертву. Если же нет, она может не дойти ни до Бога, ни до твоего сердца.

— В какой мере нам можно возносить свободную молитву? Как совершается свободная молитва? Она характерна только для протестантов?

— Нет, она не специфична для протестантов. Конечно, у нас в Церкви есть Священное Предание — богатейшее сокровище, в котором мы храним в том числе и молитвы святых людей, как соборные, так и келейные. И эти молитвы святых людей призваны мобилизовать наш ум и научить нас определенным образом обращаться к Богу, взывать к Нему в молитве. А когда мы годами участвуем в богослужениях, читаем молитвы по молитвословам, читаем псалмы, эти молитвы делаются нашими, и некоторые из них становятся особенно близки нам, наше сердце начинает сильнее биться на определенных стихах псалмов, скажем: «Боже, в помощь мою вонми, Господи, помощи ми потщися», или: «Воздаждь ми радость спасения Твоего и Духом Владычним утверди мя», или: «Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей» (Пс. 69, 2; 50: 14, 12).

Для нас бывает полезней краткая, интенсивная молитва

В псалмах очень много стихов, которые мы можем сделать своей личной молитвой и возносить ее всегда и везде. Это и есть свободная молитва в Православии, в которой мы так нуждаемся, но которая черпает вдохновение также из церковной молитвы, перешедшей к нам от святых людей, вдохновленных Духом Святым.

Итак, мы не можем ограничиваться читаемой молитвой, особенно в наше время мы видим, что молитва читаемая идет с большим трудом, поскольку насыщена образными представлениями. Молитвы святых содержат множество метафор, и наш ум не в состоянии постигнуть их и вкусить их сладость. Поэтому для нас бывает полезней краткая, интенсивная молитва, например, крик Петра: «Господи! спаси меня» или молитва мытаря: «Боже, милостив буди мне, грешному».

Итак, мы нуждаемся в молитвах, которые извлекали бы нас из того безумия, в котором мы существуем во все дни, помогали бы нам собраться, успокоиться. Между тем длинные молитвы со множеством образных представлений к какой-то момент становятся обременительными для нашего ума, столь рассеянного и столь нагруженного информацией и ощущениями. Для него это нелегко, и тогда мы нуждаемся в молитвах более кратких, но взятых из той же сокровищницы нашего Священного Предания.