Пимен Великий и его братья: как они учились любить друг друга

Преподобный Пимен Великий. Фреска, 1547 год. Афон, Дионисиат

Вспомним Великого Пимена (IV–Vвв. по Р.Х.). В древности не было написано его подробного жития. Но сохранилось много патериковых сказаний, в которых приоткрывается нам нечто удивительное. Так, из этих разрозненных записей можно понять, что Пимен имел еще 6 родных братьев. И вот, представьте себе, они все семеро ушли в пустыню, желая жизни монашеской. То была дикая египетская пустыня, именуемая Скит (отсюда название «скит» для уединенных наших обителей).

Обычно в житиях мы видим идеальную сторону святого: «от юности возлюбив Христа», подвижник непременно побеждает искушения и, восходя от силы в силу, возрастает в умудренного духоносного старца. Житие предлагает нам своего рода словесную икону святого, обобщая его жизненный подвиг. Но мы-то немощны и не очень возрастаем. Иной раз уроком нам может послужить простая, человеческая сторона жизни подвижника. В ней могут приоткрыться немощи подвижника, зато становится понятен и путь работы над собой.

Иной раз уроком нам может послужить простая, человеческая сторона жизни подвижника

Приведем сохранившиеся фрагменты жизни Пимена Великого и его родных братьев, которые показывают, как складывалось их общение друг с другом и как они учились работать над собой. Увидеть реальную картину их взаимоотношений необычайно интересно. Местами мы даже не будем предлагать комментариев, а просто вместе посмотрим на их общение, и от этого уже будет польза.

«Уйдем отсюда»

Авва Пимен жил в одной келлии с двумя братьями, старшим, Анувом, и младшим – Паисием. Остальные родные братья, судя по всему, жили также в малых келлиях на некотором отдалении.

Из древнего патерика мы узнаем, что младший всё время святому Пимену досаждал. В конце концов Пимен не выдержал и сказал Ануву: «Меньший брат возмущает наше безмолвие: встанем, уйдем отсюда». Не сказав ни слова Паисию, они тихонько собрались и пошли. Не стерпев досаждений, решили искать лучшего места.

Паисий же, безмятежно сидевший в келлии, заметил, что братья слишком долго не возвращаются. Выйдя наружу, он увидел – благо, пустыня позволяет смотреть далеко, – как две фигуры маячат где-то вдали. Он тут же кинулся вслед за ними и начал кричать. Пимен, услышав Паисия, сказал Ануву: «Подождем брата, потому что он бежит за нами с огромным усилием». Достигнув братьев, запыхавшийся Паисий растерянно спросил: «Куда вы идете, оставив меня?» Пимен сказал ему напрямую: «Мы уходим от тебя, потому что ты разрушаешь наше жительство». Но Паисий ответил: «Истинно, истинно говорю вам: куда вы ни пойдете, пойду и я с вами». Оказывается, он, хоть и досаждал, но братьев своих всё же любил и не мыслил своей жизни без них. Тогда-то, видя незлобие брата, Пимен сказал Ануву: «Он поступал так не намеренно; но враг употреблял его в свое орудие». Вместе они вернулись в свою келлию.

Не всегда тот, кто досаждает нам, поступает преднамеренно или из вражды

Склоки – это, так сказать, бытовые низины, которые неизбежны там, где появляется хотя бы несколько человек. Они не миновали даже живущих в монашестве. И не всегда тот, кто досаждает нам, поступает преднамеренно или из вражды. Это проявление обычной человеческой немощи. Не научившись понимать чужую немощь, мы не сможем уживаться с людьми.

«Знакомство с посторонними»

Алфавитный патерик приоткрывает одну из причин недовольства преподобного Пимена младшим братом. Она такова – Паисий завел знакомства.

Здесь надо пояснить, что Скит – это пустыня отшельников, где от подвижника требовалось максимальное трезвение духа, удаление от суеты, безмолвие и тихая молитва. Паисий же от скуки знакомился с монахами из отдаленных келлий и приглашал их к себе. Многословие, шутки и сплетни тянули за собой мирской дух. Но в келлии-то Паисий жил не один, а с двумя родными братьями. И вот святой Пимен, не зная, как быть, пошел к духовному наставнику авве Аммону и пожаловался: «Мой брат Паисий завел знакомство с посторонними лицами, отчего я не имею покоя».

Авва Пимен формально был прав. Но ответ оказался неожиданным. Авва Аммон сказал: «Пимен! и еще ли ты жив? Пойди, пребывай в келлии твоей, и имей в сердце твоем, что протек уже год, как ты в могиле». Действительно, когда мы умрем, нам будет совершенно все равно, шумит ли кто на земле, кто как себя ведет или как о нас отзывается. Вот если представить, что мы уже умерли, отправились на Божий суд, то и правда, какое нам дело до поведения ближнего? Таким образом, авва Аммон, как более преуспевший монах, предложил взглянуть на ситуацию с иной стороны. Вместо того, чтобы переделывать находящихся рядом, возделывать свой внутренний мир.

Вместо того, чтобы переделывать находящихся рядом, возделывать свой внутренний мир

И этот урок святой Пимен усвоил на всю свою жизнь. Впоследствии некий инок спросил преподобного Пимена: «Что мне делать? Безмолвствуя в келлии, я не могу прийти в спокойное состояние?» Старец ответил: «Не укоряй, не осуждай, не злословь никого – и Бог даст тебе покой: ты будешь безмолвствовать, не тревожимый смущениями». То есть наше внутреннее смятение начинается с внутреннего осуждения – мы прилепляемся мыслью к чужому злу, погрязаем в порицании ближних и сами от этого мучаемся. Не укоряй, не осуждай, не злословь – вот оно, начало сердечного покоя.

«Они братия, и помирятся»

В патерике читаем: «Однажды Паисий поссорился с одним из посетителей своих и подрался с ним до пролития крови». Подумать только! Монашеская пустыня, и иноки подрались до пролития крови! Но в этом нет ничего удивительного. Если общение заведомо зиждется на чем-то низком, то оно и завершится тем же низким. Если вы устраиваете мирские посиделки с пересудами других, то от сплетен и пустословия перейдете к личным склокам. У вас непременно начнутся конфликты.

Что же сказано в патерике дальше? «Авва Пимен сидел тут и не сказал им ни слова. В это время взошел к ним авва Анув, старший между братьями по годам, и, увидев случившееся, обратился с упреком к авве Пимену за то, что Пимен не позаботился о примирении поссорившихся. Пимен отвечал: ‟Они братия, и помирятся”. Анув повторил упрек; тогда Пимен ответил: ‟Я положил в сердце моем, что меня здесь не было”». То есть, преподобный Пимен уже вынес духовный урок: почитая себя мертвым для внешнего смятения, оставаться живым для молитвы и богомыслия.

Почитая себя мертвым для внешнего смятения, оставаться живым для молитвы и богомыслия

Из упомянутого эксцесса можно подумать, будто бы преподобный Пимен вовсе не вразумлял младшего брата. Так ли это? Судя по общему контексту сохранившихся патериковых сказаний, слово его звучало, и звучало достаточно твердо.

В какой-то момент Паисий даже не выдержал слов аввы Пимена и захотел теперь сам уйти. Искушение случилось следующим образом. Паисий нашел небольшой сосуд с золотыми монетами – спрятанный кем-то клад. Он подошел к старшему брату своему Ануву и сказал: «Ты знаешь, что слово аввы Пимена очень жестоко. Пойдем, выстроим себе келлию в другом месте и будем безмолвствовать спокойно». Анув, не зная про клад и думая отмахнуться от ненужной затеи, сказал: «Нам не на что выстроить келлию». Тут-то Паисий и рассказал о своей находке. Анув весьма опечалился – найденный клад мог послужить к душевной гибели брата. Но он решил поступить более мудро. «Пойдем, – сказал Анув, – выстроим келлию на той стороне реки».

Итак, авва Анув предусмотрительно взял у Паисия сосуд с золотыми монетами и завил в свой куколь (монашеский головной покров). Когда они переправлялись чрез реку и были на середине ее, авва Анув сделал вид, что запнулся, и, балансируя руками, выронил сосуд с монетами в реку. После этого он стал сетовать и горевать, как, мол, теперь мы без этих денег. А Паисий, жалея старшего брата и понимая, что брат дороже денег, стал утешать его: «Не скорби, авва, о золотых монетах: пойдем опять к брату нашему». Так они возвратились и продолжили жить вместе с преподобным Пименом.

«Мы провели всю жизнь нашу в безмолвии»

В 407-м году случилась беда. Варвары-мазики опустошили монашеские поселения в пустыне Скит. Многие отцы были убиты, так умерщвлен был знаменитый авва – преподобный Моисей Мурин. Но наши 7 братьев избежали смерти, уйдя по дороге добытчиков селитры. Они пришли в Верхний Египет, в селение Теренуф, на берегу реки Нил.

Там на время они остановились в опустевшем идольском храме, чтобы обдумать, какое место избрать для постоянного монашеского подвига. При этом старший брат, авва Анув, предложил провести неделю в полном молчании и молитве. Все согласились. В храме стояла каменная языческая статуя. Каждое утро Анув, подымаясь, кидал в статую камни, а вечером подходил к ней и просил прощения. Как только прошла неделя, братья собрались вместе, и Пимен сказал Ануву: «Видел я, авва, что ты в течение этой недели кидал камнями в статую, а потом поклонялся ей и просил у нее прощения: верующий во Христа не должен кланяться идолу». Анув ответил: «Сделал это я ради вас. Когда я кидал камнями в статую, произнесла ли она что, рассердилась ли?» – «Нет». – «А когда я просил у нее прощения, смутилась ли она? сказала ли: не прощаю?» – «Нет». На это авва Анув сказал:

«Так и мы, семь братьев, если желаем проводить жительство вместе, – будем подобны этой статуе, которая от оскорблений, нанесенных ей, не возмущается гневом, а при смирении, оказываемом пред нею, не тщеславится и не надмевается. Если же вы не хотите вести себя таким образом, – вот! четверо врат у этого храма: пусть каждый идет, куда хочет, и выбирает место для жительства, какое хочет».

Братья поклонились Ануву и обещали поступать по его совету.

И, надо сказать, в жизни братьев настал новый этап – единомыслия стало больше. Вероятно, трагическая гибель скитских монахов заставила по-новому относиться к жизни и ценить тех, кто находится рядом. Уже никто ни от кого не пытался бежать. Никто никого не укорял. Тем более не случалось ссор, доходящих до драки. В сердцах семерых братьев сияло нечто новое. Вот как описывал это сам преподобный Пимен Великий: «Мы провели все время жизни нашей в труде, подчиняясь распоряжениям аввы Анува. Одному из нас он поручил хозяйство наше: мы ели то, что было предлагаемо нам; никто из нас не позволял себе сказать: дай мне чего-нибудь другого, или: я этого не хочу. Таким образом, мы провели всю жизнь нашу в безмолвии и мире».

Показательно, что святой Пимен Великий, при его духовном лидерстве, отдавал предпочтение старшему брату Ануву. В присутствии аввы Анува не дерзал отверзать уст и кого-либо поучать. Судя по всему, свою монашескую братскую общину он возглавил уже после кончины аввы Анува.

«Мы и братия – как две картины»

Конечно, внутренний подвиг святых, их молитвенное восхождение к Богу, их подвиг любви во многом останется для нас тайной. Ясно одно. Гармония и мир души рождаются не столько от внешних обстоятельств, сколько от правильного устроения внутри. Не растворяться в бесконечном осуждении других, а покаянно молиться Богу, не себе покоя искать, а сострадать и миловать ближнего – вот что приносит сердцу радость и мир.

Не себе покоя искать, а сострадать и миловать ближнего – вот что приносит сердцу радость и мир

Как-то пришел к Пимену Великому один из учеников его и сказал: «Я нашел место, имеющее все удобства для монашеской жизни: благослови мне поместиться там на жительство». Старец ответил: «Поместись там, где ты не будешь приносить вреда брату твоему».

Еще преподобный Пимен Великий говорил:

«Мы и братия – как две картины. Когда человек рассматривает, осуждает и укоряет себя, тогда возвышается пред ним достоинство брата его; когда же человек признает достоинства в себе, тогда брат его представляется ему недостаточным».

Мы часто повторяем слова Спасителя: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15, 13). Но что это значит в нашем повседневном быту? Пимен Великий пояснял:

«Если кто услышит огорчительное слово, и, будучи в состоянии отвечать таким же словом, преодолеет себя и не скажет, или если кто, будучи обманут, перенесет это и не станет мстить обманщику: тот полагает душу свою за ближнего».

Ибо «злоба злобы не уничтожает. Но если кто делает тебе зло, тому ты делай добро, чтоб добрым делом уничтожить злобу».

И всё это преподобный Пимен Великий прошел на своем личном опыте.

На вопрос: «Что есть вера?» преподобный Пимен отвечал: «Вера состоит в том, чтоб жить во смирении и творить милость». То есть вера – не отвлеченное умозрение, а созидание своей жизни по заповедям Христа, среди которых особым светом сияют смирение и милосердие.

В общем, есть нам что извлечь из древних патериковых сказаний. Есть чему учиться, взирая на пример преподобного Пимена Великого и его родных братьев.