Епископ Владикавказский и Аланский Герасим: «Сердце монаха всегда тянется в горы». (К 1100-летию крещения Республики Северная Осетия — Алания)

Епископ Владикавказский и Аланский Герасим     

В этом году в Северной Осетии отмечают значимый юбилей. 1100 лет назад предки нынешних осетин — аланы приняли христианскую веру. И несмотря на две опустошительные волны завоеваний из Азии, сумели ее сохранить, сберегая таким образом свою национальную культуру и идентичность. Как сегодня живет Владикавказская епархия, какие приоритетные задачи решает ее правящий архиерей, в чем специфика миссионерской работы и какое значение уделяется образовательным проблемам, «Журналу Московской Патриархии» (№ 9, 2022) рассказал епископ Владикавказский и Аланский Герасим.

Год юбилея

— Ваше Преосвященство, какое значение юбилей крещения Северной Осетии имеет для всей Русской Православной Церкви?

— Владикавказская епархия — наследница Аланской кафедры, которая является древнейшей (не считая Крыма) в России. Когда-то ее каноническая территория простиралась гораздо дальше нынешних границ Северной Осетии, о чем свидетельствуют уцелевшие православные храмы в Карачаево-Черкессии, Кабардино­Балкарии, Чечне и Ингушетии. Аланский народ принял христианство в первые десятилетия X века (917-922), при Патриархе Константинопольском Николае I Мистике. Территории, вошедшие в XVIII веке в состав России, были просвещены светом Христовой истины и благодаря влиянию византийской цивилизации приобщились к христианской культуре. Можно сказать, что Русская Православная Церковь в определенном смысле наследница духовного богатства средневековой Алании.

Сегодня Северный Кавказ в общественном сознании традиционно связан с мусульманством. Но исследователи единодушны: исламизация Кавказа началась намного позже — в XVI–XVII веках, к тому времени христианство существовало здесь уже более пяти веков. И одна из задач нашего юбилея — донести эту мысль до людей.

— Какое участие в торжествах примет Владикавказская епархия? Кто приглашен из высоких гостей?

— Помимо богослужений во всех храмах, кульминация торжеств запланирована на 24-25 сентября. В эти дни Республику Северная Осетия (РСО — Алания) должен посетить с визитом Святейший Патриарх Кирилл. Предполагается, что Его Святейшество будет служить в кафедральном соборе великомученика Георгия во Владикавказе. Из гостей ожидаем наших соседей — архиепископов Пятигорского и Черкесского Феофилакта и Махачкалинского и Грозненского Варлаама, митрополита Ставропольского и Невинномысского Кирилла и других. А в культурную программу войдет посещение наших древних святынь — Зругского храма XI века, Нузальской часовни, где сохранились старинные фрески (конец XIII – начало XIV вв.), поездка в Мамисонское ущелье к необычным каменным лабиринтам Лисри с полуразрушенной церковью Успения Божией Матери. Во владикавказском Национальном музее РСО планируется большая выставка, посвященная крещению Алании. Ожидается, что Святейший Патриарх совершит малое освящение бесланского храма Воскресения Христова, построенного рядом с местом трагических событий 1-3 сентября 2004 года. Визит Святейшего Патриарха привлечет внимание христиан всей страны к истории Православия на Северном Кавказе.

— Вряд ли ваши гости останутся равнодушными, созерцая величественную красоту природы Северной Осетии и ее древнюю архитектуру. А что запомнилось вам, когда вы впервые приехали в эти края?

— Тронуло то, что все храмы, где бы я ни служил, заполнены молящимися, и особо радостно было видеть среди них много молодых мужчин и детей. Такое и в Москве не везде встретишь. В Осетии так заведено, что если мужчина, глава семейства ведет христианский образ жизни, то вся семья будет брать с него пример. К слову, здесь очень почитают святого Георгия Победоносца, покровителя воинов, путников, мужчин. И в русско-турецкую войну 1877-1878 годов, и в Великую Отечественную осетинские мужчины шли в бой с именем святого Георгия на устах. Сохранилось это до сих пор — мужчины с малолетства исполнены любовью к святым. А девушки с детства почитают Богородицу.

И, конечно, меня поразила красота местной природы. Когда я возвращаюсь из московских командировок и выхожу в аэропорту Беслан, то думаю, глядя на кавказские горы, среди которых в хорошую погоду виден даже Казбек, — Господи, какая красота! какая милость Божия, что мне довелось здесь служить! Я очень люблю Кавказ, а сердце монаха всегда тянется в горы. В Северной Осетии много красивых древних храмов, в которых можно помолиться в абсолютной тишине. И в этом смысле, мне кажется, Осетия несправедливо обделена вниманием паломников. Поэтому одной из своих задач я вижу организацию регулярных паломнических поездок к нашим святыням. И Бог даст, постараюсь почаще в них служить.

Еще, я заметил, здесь люди быстро находят взаимопонимание. Для меня это важно, потому что я с удовольствием общаюсь с людьми, и, думаю, прихожане чувствуют, что я от них никак не отгораживаюсь. Двери моего рабочего кабинета всегда открыты. Посетители приходят постоянно: одни делятся личными проблемами и спрашивают совета, других волнуют духовные вопросы, кто-то озабочен строительством храмов или по поводу православного образования. Бывают и курьезы: один человек, к примеру, обратился с просьбой оказать содействие в строительстве железной дороги между Северной и Южной Осетией.

Но есть встречи, которые запомнились особенно. Например, в апреле мы общались с художественным руководителем Национального государственного театра оперы и балета, филиала Мариинского театра в РСО — Алания, народной артисткой России Ларисой Гергиевой. Говорили о сотрудничестве епархии и театра и, в частности, договорились о проведении совместных мероприятий, посвященных святой великой княгине Владимирской Марии Ясыне (Аланской), жившей в XII веке. Ее образ стал символом духовного и исторического единства Руси и Осетии. Запомнилась и встреча с председателем Союза композиторов РСО — Алания Ацамазом Макоевым, с которым решили провести конкурс на создание духовных музыкальных произведений.

Возвращение к истокам

— Какие задачи стоят сегодня перед вами как правящим архиереем?

— Поскольку я приехал сюда в преддверии 1100-летнего юбилея крещения республики, одним из приоритетов стала достойная подготовка епархии, ее храмов к этому празднику. Необходимо также организовать всестороннее освещение в СМИ грядущего события на всех уровнях. Хочется, чтобы осетины обратились к своей генетической памяти, к своим корням, вспомнили о духовных истоках. Следует сделать все, чтобы жители Осетии больше узнали об истории своего края и не воспринимали Православную Церковь как нечто чужеродное, принесенное на их землю совсем недавно. Просвещение и популяризация истории Православия на Осетинской земле — это тоже первоочередные задачи для меня.

Храмостроительство — насущный вопрос для нашей епархии. Люди хотят ходить на службы, а храмов не хватает. Даже во Владикавказе их мало, не говоря о других городах и селах. Например, до революции во Владикавказе был 31 храм (приходские и домовые церкви и часовни), сейчас только пять. В новых районах иногда и помолиться негде, хотя у жителей есть в этом большая потребность. Например, в густонаселенном Северо-Западном районе в 2012 году заложили собор в честь святого Александра Невского, но все остановилось на уровне стилобата, так как из республики ушел инвестор. Между тем есть поводы и для радости, потому что, слава Богу, храмы у нас все же потихоньку строятся, иногда силами местных жителей. Есть даже уникальные случаи, когда это происходит в селах с преимущественно мусульманским населением. Причем местные совсем не против строительства православной церкви, как, например, в селе Эльхотово.

В XIX веке, когда осетины переселялись на равнинные земли, царское правительство поставило задачу, чтобы мусульмане и христиане жили в разных селах. Например, сегодняшний город Дигора раньше был селом Христиановским, так как там жили православные. В Эльхотово селились исключительно мусульмане, поэтому в том, что там в наши дни возводится Петропавловский храм, мне видится некий знак времени.

Еще одна актуальная задача — работа с молодежью. Хорошо, что в целом молодые люди интересуются историей своей республики, в них жив дух национального самосознания, то есть они ощущают себя осетинами. Но осознания своей этнической уникальности, заключенной в том, что это единственный индоевропейский народ на территории Северного Кавказа — потомок скифов, сарматов и иранцев, еще не достаточно. Важно, чтобы следующее поколение понимало: величие аланского государства непосредственно связано с принятием христианства. Осетины-христиане создали аланскую державу, которая простиралась от Черного моря до Каспийского и доходила даже до низовьев Дона.

— Очевидно, это задача православного образования. Как с этим обстоят дела во Владикавказской епархии?

— Вопрос для нас непростой. К сожалению, во Владикавказе одна на всю Осетию православная гимназия; это частная школа, и обучение там платное. Тем не менее количество желающих в ней учиться превышает возможности учебного заведения. Очень нужны православные гимназии с хорошим уровнем образования, с доступным обучением. Характерно, что многие родители, даже те, кто не ассоциирует себя с Православием, с радостью отдают в нашу гимназию детей, зная, что кроме качественного образования дети получат и хорошее воспитание, на что, к сожалению, не всегда можно рассчитывать в государственной школе.

Кроме того, епархия остро нуждается в Центре подготовки священнослужителей. Несмотря на то что на каждом приходе у нас есть священник, образованных, добросовестных пастырей, которые будут говорить с людьми на их родном языке, знают традиции и обычаи местного народа, требуется еще больше! С одной стороны, чтобы была замена на случай болезни. А с другой — развивать духовно-просветительскую деятельность в школах и университетах. Понятно, что за один год эту задачу не решить, но есть идея открыть уже этой осенью Центр подготовки священнослужителей, некий прототип духовного училища. Затем планируем заключить договор со ставропольской или ростовской семинариями, чтобы наши кандидаты в священнослужители получали там образование и возвращались служить на свою землю.

Часть наших клириков решает продолжить учебу в Московской или Петербургской духовных академиях, есть те, кто уже защитил или находится в процессе защиты магистерской диссертации. Кроме того, для нашего духовенства епархиальный отдел религиозного образования проводит раз в четыре года курсы переподготовки. И в этом году на Светлой седмице мы вручили 17 дипломов об их успешном окончании. Очень приятно, что священнослужители, убеленные сединами, имеющие немалые хлопоты на приходах, нашли возможность закончить эти курсы. Это помогает мобилизоваться и освежить свои знания, несмотря на все заботы и послушания.

Православная миссия, осетинский аспект

— Стоят ли сегодня перед епархией вопросы миссии? Насколько тревожны тенденции возрождения язычества в Северной Осетии?

— По некоторым оценкам, до двадцати процентов населения Осетии — это так называемые традиционалисты, то есть последователи течения, основанного на конгломерате народных верований и личных духовных поисков лидеров движения с привлечением исторически сложившихся осетинских обрядов. В своих святилищах в горах (одно из главных, например, называется Реком) они проводят летом множество религиозных мероприятий. На этих собраниях люди совершают общие молитвы и обряды, осуществляют заклание жертвенного животного, приносят три пирога (обязательный элемент осетинского застолья), пьют осетинское пиво и т. д. Проблема в том, что они активно рекрутируют в свои ряды молодежь, убеждая ее, что существует некая древняя религия, которой уже 4 тысячи лет, и осетинский народ, как ее хранитель, уникален. Молодым людям внушают мысль, что Православие пришло из России два-три столетия назад и не имеет никакого отношения к осетинам и их религиозной традиции. На самом деле это, конечно же, неправда, что уже было многократно доказано выдающимися осетинскими учеными, в частности В.И. Абаевым^[1].

Народные верования, связанные с древними аланскими культами, были на Осетинской земле всегда, но никогда еще их активность не вызывала в обществе такой напряженности. Поэтому влияние на сердца осетинской молодежи — главная задача нашей миссии сегодня. И богослужение на осетинском языке, основанное на народной осетинской мелодике, считаю одним из важных способов такого влияния. В частности, я поставил перед собой задачу служить не только на церковнославянском, но и на осетинском языке и сейчас занимаюсь с преподавателем.

Еще одна из форм миссии — посещение архиереем святых мест в Осетии, служение там молебнов, панихид, общение с местными жителями. Заметил, что люди всегда очень рады такому вниманию. Например, в этот Великий пост на Крестопоклонную неделю я вместе с группой священников и мирян побывал в селе Заманкул. Недалеко от села, в горах, стоит древний каменный крест, он наклонен, сколько ему веков — точно не известно. И хотя это село мусульманское, местные жители почитают заманкульский крест как святыню, очень обрадовались нашему приезду, собрались вокруг, пока мы служили молебен. Мы общались и со старейшинами села. По их словам, все очень рады, что окрестности Заманкула наконец-то огласились молитвой православного священника. Считаю, что это тоже форма миссии — когда епархия не чуждается людей иного вероисповедания, готова идти с ними на контакт.

— Могут ли древние храмы Осетинской земли служить своеобразной проповедью Евангелия, Православия для невоцерковленных жителей РСО — Алании?

— Да, эти храмы имеют огромный миссионерский потенциал, надо только его использовать. К сожалению, многие осетинские дети, а также взрослые никогда не бывали в горах и не видели их. Поэтому еще одной из епархиальных задач на ближайшее время вижу организацию в них миссионерских богослужений. Было бы здорово, например, собрать молодежь и организовать поход в Успенский Зругский храм, который датируется XI веком и является одним из древнейших христианских памятников на территории России. В озере неподалеку можно было бы устроить крещение для всех желающих. Думаю, что посещение этого святого места в труднодоступном ущелье на высоте более двух тысяч метров над уровнем моря станет для молодых людей настоящим открытием.

— Достаточно ли на епархию двух монастырей? В какой мере, на ваш взгляд, обители участвуют в миссии среди жителей РСО?

— Монастырей у нас должно быть больше. Старец Ипполит (Халин)[2], которого называют современным апостолом Осетии, хотя он ни разу не бывал здесь, но удивительным образом принял участие в судьбах сотен местных жителей, говорил, что Осетия спасется монашеством. Я с этой мыслью полностью согласен. Подвижников много не бывает. У нас есть прекрасные места для монашеского уединения. Сейчас мы предпринимаем усилия по созданию двух обителей — женского скита в селении Кобан с храмом Рождества Христова и мужского скита в селении Верхний Мизур, где восстановлен храм Архангела Михаила. Но они пока малочисленные, все только начинает развиваться. Что касается миссии уже действующих монастырей, то она стала очевидна в дни бесланской трагедии, а затем во время грузино-осетинского конфликта в 2008 году.

Так, женский Богоявленский монастырь в 2004 году явился настоящей лечебницей для детей и родителей, пострадавших от теракта в школе № 1 Беслана. В обители был создан реабилитационный центр. И от сестер монастыря во главе с игуменией Нонной (Багаевой) исходил настолько мощный импульс сострадания и любви, что не только подопечные реабилитационного центра, но и их дети до сих пор испытывают глубочайшую благодарность монастырю и его поддерживают. В 2008 году во время Пятидневной войны масса беженцев из Южной Осетии хлынула в Северную, и первым пристанищем для них опять стал Богоявленский монастырь. Там принимали всех.

А Успенский мужской монастырь — место массового паломничества, куда, например, на праздник Богоявления съезжается несколько тысяч человек. Он расположен в очень красивом месте — Куртатинском ущелье и настолько органично вписан в пейзаж, что невозможно проехать мимо. В обители пребывает список чудотворной иконы Божией Матери «Моздокская», исчезнувшей в годы войны. Сейчас к ней со своими нуждами стремятся сотни людей, а службы идут частично на осетинском языке. Эта красота природы в сочетании с молитвой, гостеприимством, готовностью оказать каждому духовную поддержку имеет большое миссионерское влияние на людей.

Святые наставники

— Для вас самого монастырь — Троице-Сергиева лавра — стал родным домом, где вы прожили 12 лет. Кого из своих духовных наставников вы отметили бы особенно?

— Конечно, архимандрита Кирилла (Павлова). Мне очень нравится характеристика, которую дал архимандрит Софроний (Сахаров) старцу Силуану Афонскому: «Это был человек вполне бесстрашный и свободный, но вместе с тем в нем не было и намека на дерзость. Бесстрашный, он пред Богом жил в страхе: оскорбить Его хотя бы помыслом дурным он действительно боялся. Большого мужества, он в то же время был исключительной кротости. Мужество и кротость — какое редкое и необычной красоты сочетание!» Эти слова можно отнести и к архимандриту Кириллу. Он был живой святой. Удивительно: я имел счастье с этим человеком говорить, исповедоваться у него, советоваться с ним. Отец Кирилл благословил меня принять монашество, и это перевернуло мою жизнь.

Другой человек, оказавший на меня духовное влияние, — игумен Косма (Алёхин). Он был заместителем лаврского духовника, и когда архимандрита Кирилла не было, мы обращались с духовными вопросами к нему. Игумен Косма был человеком очень глубоких знаний, настоящим подвижником. Отец Матфей (Мормыль) — большой и добрый, самородок необыкновенного музыкального таланта, всегда относившийся к нам, молодым монахам, с отеческой любовью.

Япония православная

— Пятнадцать лет назад вам было поручено распространить опыт монашеской жизни в Японской Православной Церкви. Сколько сейчас в стране православных японцев, учитывая, что христиан в Японии (вместе с католиками и протестантами) всего около одного процента?

— Христиан-японцев сейчас около двух миллионов. Из них православных, по данным на прошлый год, 9200 человек. Ситуация, сложившаяся в Японской Православной Церкви, печальна — молодежь в храмы не приходит, пожилые умирают. Особенно это касается северо-востока Японии, Сендайской епархии. Но на юге, в Токио, жизнь более активная. Токийский приход самый большой — около двух тысяч человек.

— Действительно ли у этих японцев глубока вера и интерес к Православию?

— Очень по-разному. Есть люди, которые весьма поверхностно относятся к своей вере. Часть совсем не участвуют в литургической жизни и таинствах, для них храм — как клуб по интересам, они приходят в основном во внебогослужебное время. Есть такое понятие — хайкан (посещение храма с целью экскурсии), и эти люди в подобных случаях выступают волонтерами: стоят на входе, продают свечи и буклеты, следят за порядком в храме. Отсутствие интереса к вере они обычно объясняют так: меня окрестили во младенчестве, поэтому я ничего не знаю. И это говорит человек, которому 70 или 80 лет! Но есть и другие, кто очень глубоко верит; их немного, но, на мой взгляд, это тот добрый корень, от которого может пойти свежий росток. Они и обращались ко мне с духовными вопросами. Например: «Ты монах, научи нас молиться», «Что такое Иисусова молитва?» Они всерьез интересуются толкованием Священного Писания. Все 14 лет я вел для них дэндокай — собрание оглашаемых. Несколько десятков человек приняли Святое Крещение после посещения этих занятий. На них мы по стихам читали и разбирали Священное Писание. В частности, прочли все послания апостола Павла. На каждом занятии у меня собиралось порядка 20-30 человек. Это много для дэндокая, носившего довольно академический характер. В глазах моих прихожан я видел подлинный интерес к Православию. Но была одна серьезная проблема: у японцев очень мало переводов святых отцов Церкви. Изобилие святоотеческой литературы, которое есть у нас, им недоступно. То, что издают католики в виде сборника изречений разных святых отцов, просто мизер.

В целом же о будущем японского Православия могу сказать, что, несмотря на все трудности, переживаемые Японской Церковью, это дело Божие. И то, какими путями в Церковь люди все-таки приходят и даже становятся священниками, показывает, что их приводит Господь. Тем удивительнее, что Япония — очень веротерпимое государство, здесь не только представлены все конфессии и религии, но и огромное количество разнообразных сект, поэтому можно сказать, что человек, приходящий в Православную Церковь, делает осознанный выбор. Здание Православия, которое заложил святитель Николай Японский, хотя и перенесло в ХХ веке множество суровых испытаний, все же стоит. Я прожил в Японии 14 лет и могу сказать, что эта страна научила меня уважать чужие культурные особенности. Подобно Александру Блоку, мне стало «внятно все: и острый галльский смысл, и сумрачный германский гений». Надеюсь, душу осетин я смогу понять так же, как почувствовал душу японцев.